Кампания пятнадцатого года
Глава седьмаяПериод январь – май
Общее положение на театре войны к началу года
На рубеже 1914 и 1915 гг. обе коалиции пришли к убеждению, что расчет на кратковременную войну в корне оказался ошибочным и что борьба протянется несколько лет и потребует огромных материальных средств, сравнительно с заготовленными в последние годы вооруженного мира. На Французском театре уже с середины сентября 1914 г. стали обнаруживаться первые признаки стабилизации фронта. После «Бега к морю» обе стороны на этом фронте вытянулись друг против друга от Ньюпора до Бельфора, на протяжении 700 км. Начало было положено германцами, которые вслед за отступлением от р. Марны сумели быстро соорудить укрепленные позиции и во время маневра к морю пользовались своим инженерным искусством для обеспечения за собой занимаемых районов местности.
Наоборот, французы и англичане первоначально умышленно пренебрегали укрытиями и уже позже, наученные горьким опытом, для уменьшения потерь принялись, по германскому примеру, зарываться в землю. Таким образом, к началу 1915 г. образовались вдоль всего Французского фронта две непрерывные линии траншей, одна против другой, оплетенные рядами проволочных заграждений. Траншеи стали быстро совершенствоваться, дублироваться постепенно второй линией с ходами сообщений между обеими линиями и усиливаться блиндажами и прочными убежищами. Создавались солидные оборонительные системы, против которых оказались бессильными разрушительные средства полевой войны.
Стабилизация фронта совершенно изменила характер войны, приблизив его по форме к войне крепостной, неизбежно медленной.
Становилось очевидным, что борьба пойдет на истощение, изредка прерываемая наступательными действиями, моменты и размеры которых трудно было предугадать заранее.
Франция и Англия быстро оценили последствия создавшегося на их фронте положения. Правительства обоих государств поняли, что время работает за них и нужно было использовать его вовсю для накопления новых средств борьбы. Следовало приняться за промышленную мобилизацию и с лихорадочной поспешностью начать производство боевых запасов в размерах, подсказанных уже опытом первых месяцев войны. Тот же опыт указал Антанте, чего недостает ее армиям сравнительно с противником, в первую голову – тяжелой артиллерии. Ясно стал обрисовываться и размер потребности в живой силе. Франции приходилось призывать боеспособных людей до последнего человека и привлечь даже физически немощных мужчин и здоровых женщин для работ на оборону, а затем обратиться и к людским источникам своих заморских владений. Не менее серьезно раскрывалась проблема новых формирований и для Англии. Нельзя было и думать оставаться в пределах существовавшей военной системы. Вслед за намеченным привлечением к участию в войне населения доминионов и всех колоний приходилось обратиться к обязательной военной службе для всех британских граждан.
Для Германии положение осложнялось борьбой на два фронта. Оно отчетливо характеризуется в труде Фалькенгайна «Верховное командование 1914–1916 гг. в его важнейших решениях», сменившего 14 сентября 1914 г. Мольтке младшего на посту начальника Генерального штаба. Только переход к позиционной войне давал возможность Германии вполне сохранить свободу действий для нанесения достаточными силами удара по тому месту, где нужно было добиться решения, т. е. Германия под суровым давлением необходимости обратилась к позиционной войне на одном фронте, чтобы нанести удар на другом.
Фалькенгайн не был сторонником решения искать исхода войны главным ударом на Востоке. Но целый ряд политических причин вынудил Германию в 1915 г. направить главный удар на Восток, и Фалькенгайн, не имея положения и авторитета старика Мольтке в 1870 г., должен был им подчиниться.
Намечавшийся развал Австро-Венгрии, присоединение к союзу Турции, вероятность вооруженного выступления Италии, сомнительное поведение Румынии, стремление привлечь на свою сторону Болгарию – таковы были политические стимулы дли переноса Германией центра тяжести борьбы против России. К ним нужно присоединить также внутренние политические предпосылки для того же решения. Канцлер Бетман-гольвег и главное командование Восточным фронтом в лице Гинденбурга с Людендорфом настаивали на том, чтобы скорее вывести из строя русский колосс, который, по мнению названных лиц, не мог оказывать длительного сопротивления. Прекращение в том или другом виде войны с этой державой обещало соблазнительную возможность удовлетворения экономических нужд, призрак которых уже явственно обозначался в Германии к началу 1915 г. Наконец, немаловажную роль среди причин, приведших к германскому напору на Россию, сыграло желание германского правящего класса обеспечить восточные пределы Империи от дальнейших русских покушений.
Уступая необходимости частично перейти к позиционной войне, Германия сохраняла за собой инициативу маневренных действий и в результате указанных выше соображений к февралю 1915 г. окончательно избрала Восточный фронт главным для армий Центрального союза. Это решение Германии вместе с захватом в орбиту войны ряда новых сил и с ее распространением на сопредельные с Русским театром 1914 г. территории Передней Азии определило ход кампании 1915 г.
Главные операции в этом году развивались между русскими и Австро-германскими армиями. Возникнув на территории Восточной Пруссии и вслед затем в Карпатах, названные операции постепенно ширились, распространившись на Галицию, русскую Польшу и Риго-Шавельский район, и к концу кампании 1915 г. охватили весь огромный театр тогдашней западной России до линии Рига – Двинск – Барановичи – Ровно – румынская граница. Уменьшение по сравнению с 1914 г. напряженности борьбы в позиционной войне на Французском театре дало возможность Англии предпринять в течение 1915 г., как самостоятельно, так и совместно с Францией, ряд попыток с целью вывести Турцию из войны. Отсюда в 1915 г. возникли операции на Балканском полуострове, в Месопотамии и на Суэцком канале.
С присоединением к Антанте Италии образовался новый театр войны, а с присоединением к центральным державам Болгарии военные действия распространились почти на весь Балканский полуостров. На Кавказе развивались операции, начатые с момента вступления в войну Турции в октябре 1914 г. Отдельно протекали военные действия на территории африканских колоний Германии, и независимо от сухопутной войны происходила непрерывная борьба на морях, преимущественно омывающих Британские острова и берега Европейской России.
Анализ операций 1915 г. последовательно – по театрам войны – необходим потому, что операции армий Антанты в этом году не имели тесной увязки между собой вследствие отсутствия единого верховного управления, о котором возникли первые предположения лишь в середине 1915 г. Операции фактически развивались на обоих театрах независимо; идейного единства действий вооруженных сил Антанты не существовало.
В конечном счете кампания 1915 т. целиком охватила территорию Европы, кроме небольших сравнительно площадей нейтральных государств, дальше – территории всей Передней Азии, колониальные пространства Африки и необъятную поверхность океанов и морей всего земного шара. Война в 1915 г. стала буквально мировой войной.
Для изучения кампании 1915 г. во всем ее объеме последовательный ход ее событий разделяется на три периода:
Весенний период (январь – конец апреля) обнимает операции на Русском театре до начала мая и бои за тот же срок на Французском театре.
Летний период (май – конец сентября) охватывает глубокое вторжение Австро-германских армий в Россию до начала позиционной войны на Русском театре, операции на Французском театре за то же время, а также возникновение и развитие Дарданельской операции и военных действий на Итальянском театре войны.
Осенний и зимний период (октябрь – декабрь) включает операции на Балканском театре, и для цельности анализа к этому периоду отнесены операции на морях.
Русский театрПланы сторон
К началу января русские армии, после предрешенного 13 декабря 1914 г. отхода на заранее подготовленные позиции, занимали следующее расположение (схема XV).
В Восточной Пруссии – 10-я армия, имея 15 пех. дивизий против 8 германских, остановилась перед укрепленной позицией германцев по р. Ангерапу и Мазурским озерам. Командующий этой армией генерал Сиверс считал единственным способом действий медленное продвижение вперед при помощи сапных и минных работ.
Схема XV. Положение сторон в начале 1915 г.
На Млавском направлении войска Новогеоргиевского укрепленного района в составе 4 пех. дивизий вели довольно успешную борьбу против 2 германских дивизий. На левом берегу р. Вислы, на участке до р. Пилицы, 1-я. 2-я и 5-я армии – всего 331/2 пех. дивизий, после упорных боев заняли позицию за рр. Бзурой и Равной и уже в течение месяца укрепляли ее. Против них находилась 9-я германская армия в составе 25 пех. дивизий, которая с малыми перерывами продолжала атаковать русские позиции.
К югу от Пилицы до Верхней Вислы стояли 4-я и 9-я армии в составе 171/2 пех. дивизий, имея перед собой германскую армейскую группу Войрша и 4-ю австрийскую армию, всего в составе 17 дивизий, не способных к развитию наступательных действий, но опиравшихся на прочные позиции, как на своем фронте по р. Пилице, так и в тылу, на линии Ченстохов – Краков. Выдвинутая уступом вперед 4-я русская армия Эверта обеспечивала левый фланг всего Северо-Западного фронта.
В Галиции – русские 3-я, 8-я и 11-я армии – всего 29 пех. дивизий, успешно отразив третье по счету, наступление австрийцев, – всего 31 пех. дивизия, на всем фронте от перевала Ужок до района Лиманов – Тымберк закрепляли свои новые позиции по рр. Дунаец и Бяла и далее по линии от Грибова на Горлицу – Дуклу – Лиско. 11-я армия, продолжая блокировать Перемышль, двумя полевыми корпусами обеспечивала восточно-карпатские проходы.
В общем на Русском фронте в этот момент стояло 99 пех. дивизий и, кроме того, в тылу в распоряжении Верховного главнокомандующего находились 2 корпуса – гвардейский и IV сибирский – всего 41/2 пех. дивизии. Против 1031/2 русских дивизий имелось 41 германская и 42 австрийские – всего 83 пех. дивизии. Однако русские армии после первых 5 месяцев борьбы были весьма ослаблены. Некомплект армий достигал полумиллиона людей. Особенно был велик некомплект офицеров. Во многих частях пехоты оставалось не более 30 % штатного состава: число кадровых офицеров измерялось единицами. Унтер-офицеры в некоторых частях почти полностью были выведены из строя. Кроме боевых потерь и потерь больными и большим числом пленных, число штыков в пехотных полках заметно таяло вследствие постепенного насыщения частей новыми техническими средствами, обслуживание которых требовало большого расхода людей за счет строевых рот. Настроение солдатской массы в пехоте было понижено рядом первых неудач и непопулярностью войны. Стало быстро расти дезертирство и заметно увеличилось число случаев «самострелов», т. е. умышленного саморанения. Уже в конце 1914 г. были введены суровые наказания за причинение себе лично или с помощью другого лица увечий с целью уклониться от военной службы.
Еще более тревоги должно было возбудить материальное обеспечение русской армии к началу 1915 г. Ощущался острый недостаток винтовок. Бывали случаи, что прибывавшие на фронт пополнения оставались при обозах вследствие невозможности поставить их в ряды за отсутствием винтовок. Чтобы обеспечить винтовками безоружных, прибывших из запасных частей, в пехотных полках на фронте устанавливалось денежное вознаграждение за каждую вынесенную из боя излишнюю винтовку, также и на перевязочных пунктах предоставлялись льготы тем раненым, которые представляли свои винтовки. Обучение переменного состава в запасных батальонах страдало от того же недостатка винтовок, вследствие чего в ротах винтовки для занятий давались людям поочередно.
Не лучше обстояло дело с артиллерийскими снарядами. Опыт первых месяцев войны показал, что необходимо иметь до 300 выстрелов в месяц на легкую пушку. Этот расчет с некоторым округлением требовал по 1 местному парку[58]на корпус нормального состава, или ежемесячно 50 парков на всю действующую на Европейском театре войны армию в 100 пех. дивизий. В действительности можно было ожидать на пополнение расхода пушечных патронов не свыше 12 парков в месяц, что составляло менее 25 % нормальной потребности в них. Для доведения до нормы только подвижных артиллерийских запасов не хватало свыше 200 тыс. пушечных патронов. В еще худшем положении находилось пополнение снарядов тяжелой артиллерии. Таково было в основных чертах состояние русской армии к началу 1915 г.; в технических подробностях, которые здесь опускаются, это состояние было еще печальнее.
Но, несмотря на это, в середине января в Ставке был разработан генерал-квартирмейстером генералом Даниловым план операций на 1915 г. По этому плану признавалось необходимым вести главный удар на Берлин. В заключительной части этого плана предлагается окончательному решению Верховного главнокомандующего вопрос – считается ли по-прежнему главной целью борьбы русских сил нанесение решительного удара по Германии и в утвердительном случае не следует ли ближайшей задачей на пути выполнения этой цели считать овладение Восточной Пруссией.
Ставка предварительно запросила по этому вопросу мнение Главнокомандующего Северо-Западным фронтом Рузского, который одобрил руководящую мысль плана Данилова о нанесении главного удара по Германии и признал желательным немедленно начать наступление в Восточную Пруссию с фронта Остроленка – Пултуск на Ортельсбург – Сольдау, для чего образовать новую, 12-ю, армию.
Принятый план главного удара на Берлин через Восточную Пруссию, естественно, ставил операцию Юго-Западного фронта в подчиненное от этой идеи положение. Но Верховное главное командование не обладало, ни нужным авторитетом, ни должной настойчивостью, чтобы заставить Главнокомандующего этим фронтом Иванова отказаться от самостоятельного плана операций.
Иванов не имел своей собственной стратегической концепции, но его начальник штаба, генерал Алексеев, давно тяготел к мысли о разгроме Австро-венгерских армий, в результате чего ему рисовалось распадение лоскутной монархии и заключение с ней сепаратного мира. Для достижения этой цели могло быть выбрано одно из трех направлений: 1) по левому берегу Вислы – бить встык между германцами и австрийцами; 2) вторгнуться через Карпаты в Венгрию; 3) охватить правый фланг австрийцев через Буковину в Венгрию. Алексеев, как всегда, колебался и в зависимости от момента склонялся то к одному, то к другому направлению. В начале января 1915 г. он стоял за первое направление. Но более устойчивый, хотя и ограниченный, Иванов понимал, что его армии к данному моменту уже нацелились на Карпаты, и потому нужно их преодолеть. Иванов живо ухватился за эту идею и затем упрямо стал ее отстаивать. 5 февраля Иванов прибыл в Ставку и лично доложил, что тяжелое положение армии Юго-Западного фронта, создавшееся в Карпатах ввиду зимнего времени и отсутствия помещений, вынуждает поскорее сбросить австрийцев с гор и опуститься в Венгрию.
Ставка легко уступила этим настояниям, и рядом с планом наступления в Восточную Пруссию созрел параллельный план вторжения в Венгрию.
Людендорф в своих воспоминаниях говорит о «гигантском» плане русского Верховного главного командования, который будто бы намечался зимой 1914/15 гг. и заключался в одновременном охвате австро-германцев в Восточной Пруссии и на Карпатах. Такого единого плана не существовало, и состояние русских армий не позволяло задаваться такими трудными целями. В действительности в связи со скудоумием русского Верховного главного командования возникли два плана операций – один, выработанный Даниловым, другой – Алексеевым, и оба были пущены в действие. Очевидно, они были уже при самом возникновении обречены на неудачу, так как ими предрешалось не сосредоточение главных усилий в одном направлении, а распыление их по расходящимся операционным линиям – в Восточную Пруссию и в Венгрию.
Переходя к Австро-германскому плану, напомним об упомянутом раньше решении Германского главного командования избрать на ближайший период главным фронтом Русский театр, и хотя Фалькенгайн не сочувствовал этому взгляду, но вынужден был под давлением ряда политических факторов присоединиться к такому решению. В период временного затишья на рубеже 1914 и 1915 гг. германское военное министерство энергично принялось за создание новых формирований и увеличение существующих войск, перейдя от 4-полковых к 3-полковым дивизиям и использовав четвертые полки для образования крепких кадров во вновь формируемых дивизиях. Был сформирован стратегический резерв из 4 корпусов, из которых 3 были новыми, а четвертый – свежий корпус с запада, замененный там также вновь сформированным.
Еще в декабре 1914 г. Конрад фон-Гетцендорф предложил Германскому главному командованию план концентрического наступления на Седлец с севера и с юга для окружения русских армий в Польше. Сначала этот план был забракован германцами, но в январе Конрад вновь повторяет свое предложение удара на Восток, уже в направлении с юго-запада на Львов. Этот план Конрада нашел поддержку у Гинденбурга, который указывал, что удар со стороны Галиции необходимо увязать с решительным ударом в Восточной Пруссии. На этот раз, под угрозой окончательной утери союзника, нельзя было отказать австрийцам в поддержке.
«Относительно состояния союзных войск, – пишет Фалькенгайн[59],– возникли серьезные сомнения, насколько их фронт вообще может быть прочен без сильной немецкой поддержки… Надо было переходить к немедленной и непосредственной поддержке Карпатского фронта… Вот почему с болью в сердце начальник Генерального штаба должен был решиться на использование на Востоке молодых корпусов – единственного к этому моменту общего резерва… Такое решение знаменовало собой отказ, и притом уже на долгое время, от всяких активных предприятий крупного размаха на западе» (курсив редакции).
Это решение оправдывалось лишь одним, но весьма серьезным доводом, – что иначе Австро-Венгрия в короткий срок рухнет, придавленная гнетом войны. Таким образом, к середине января окончательно созрел план операций Центрального союза на 1915 г.: оборона на Французском фронте и перенос направления главного удара по России, для чего намечен был и переезд Верховного германского командования на Восток – в Силезию, в замок Плес.
Гинденбургу были предоставлены четыре упомянутых корпуса резерва для наступления из Восточной Пруссии. Эти корпуса составили 10-ю армию под начальством Эйхгорна. А для поддержки австрийского наступления в Карпатах была образована из трех германских и нескольких австрийских дивизий Южная армия Линзингена для наступления на направлении Муикач – Стрый. Одновременно и Австрийское главное командование решило сосредоточить главные усилия на кратчайшем направлении, ведущем со стороны Карпат к Перемышлю, – через Санок и Самбор, для освобождения этой крепости от блокады. Для достижения этой задач и австрийцы перебросили на Карпаты войска даже с Сербского театра, где незадолго перед тем армия Потиорека была разгромлена сербскими войсками.
В итоге Германское главное командование, осведомленное о «гигантском» плане русских, решило их предупредить и, воспользовавшись преимуществами в быстроте перегруппировки, ответило широко задуманным контрударом, имевшим целью глубокий охват Русского фронта с обоих флангов: с севера – в направлении Осовец – Гродно, или даже Гродно – Лида и с юга – от Карпат на участок Перемышль – Львов. Германцы предупредили русских и захватили инициативу в свои руки.
Русское главное командование вскоре обнаружило этот контрманевр противников и откровенно призналось в своей несостоятельности.
В директиве Верховного главнокомандующего от 23 февраля было сказано: «К сожалению, мы в настоящее время ни по средствам, ни по состоянию наших армий не можем предпринять решительного общего контрманевра, которым мы могли бы вырвать инициативу из рук противника и нанести ему поражение в одном из наиболее выгодных для нас направлений. Единственным способом действий, подсказываемым обстановкой, является ослабление до крайнего предела войск левого берега р. Вислы, с целью частыми контрманеврами на правом берегу р. Вислы и в Карпатах, по выбору Главнокомандующих фронтами, остановить попытки противника в развитии им наступательных действий и понести ему хотя бы частичные поражения».
Эта директива весьма характерна для главного командования русских. Казалось бы, ограничиваясь частными задачами, Ставка трезво учла силы и средства, которыми она располагала. Предпринимать на 1915 г. операции для осуществления широкого наступательного плана с численно ослабленной и материально необеспеченной армией было бы переходящим в преступление легкомыслием. Подобного рода авантюра, конечно, заранее была обречена на неудачу, и вполне понятно стремление по возможности выиграть время для накопления необходимых сил и средств. Но, правильно оценив обстановку, Ставка не нашла в себе ни мужества, ни авторитета провести соответствующее ей решение в жизнь: она не отменила наступления ни в Восточной Пруссии, ни в Карпатах.
Она попросту расписалась черным по белому в своей несостоятельности и переложила ответственность на фронты и уже в феврале 1915 г. подготовила катастрофу, которая, разразившись спустя 2 месяца, в конечном итоге погубила к осени 1915 г. все дело войны для старой России.
Таким образом, обе враждующие стороны наметили свои операции в Восточной Пруссии и на Карпатах, где таковые и разыгрались в феврале и в марте.
Свою операцию в Восточной Пруссии русское командование намеревалось произвести в виде решительного удара с фронта Остроленка – Пултуск на фронт Ортельсбург – Сольдау 12-й армией при обеспечении левого фланга крепостью Новогеоргиевском и массой кавалерии и правого – действиями 10-й армии. Для этой цели на Нареве сосредоточивалось около 12 пех. и 8 кав. дивизий.
Нанесению удара 12-й армией должно было также содействовать наступление на левом берегу р. Вислы 1-й, 2-й и 5-й армий.
Знаменательна цель, поставленная операции целого фронта, как характеризующая стратегическое мышление русского Генерального штаба того времени. Здесь не был затронут вопрос ни о разгроме живой силы противника, ни даже о занятии более выгодного стратегического положения, о чем говорилось раньше. Цель была более узкая и для операции фронта, включавшего большую часть вооруженных сил, оригинальная. Она заключалась в желании вызвать перегруппировку германских сил в Восточной Пруссии, обнаружить районы, в которых противник будет ослаблен, и там впоследствии развить свой удар. Цель мелкая, демонстративная и совершенно не соответствовавшая положению русской армии, которая при бедности в рельсовых путях не имела возможности использовать германскую перегруппировку, чтобы быстро сосредоточить кулак в требуемом направлении.
Совершенно иное мы видим в этом отношении у германцев. Гинденбург, получив 4 свежих корпуса, решил использовать их совместно с Австро-венгерской армией для нанесения России нового сокрушительного удара, который должен был закончить войну, выведя Россию из строя уже в 1915 г. На долю германских генералов выпадало разгромить русских в Восточной Пруссии, направив удар на Лиду – Гродно, а на долю пылкого австрийского начальника штаба Конрада фон-Гетцендорфа – разгромить русских в Галиции, направив удар на Тарнополь – Львов.
Широкий шлиффеновский охват всех русских армий от Балтийского моря и до Карпат должен был в Восточной Пруссии вылиться в двойной охват 10-й (Неманской) русской армии, которая имела открытый правый фланг и слабо обеспеченный, ввиду несосредоточения еще 12-й армии, левый фланг. Но маневр двойного охвата, как уже показал широкий опыт 1914 г., может рассчитывать на успех только при неожиданности. Поэтому Гинденбург для достижения неожиданности жертвует сосредоточением всех назначенных для удара сил. Он как бы предугадывает позднюю готовность 12-й русской армии и начинает операцию тотчас же по прибытии к нему первых 4 корпусов подкрепления.
Идея всего маневра сводилась к сосредоточению новой, 10-й, германской армии из 3 корпусов и 1 кав. дивизии между Тильзитом и Инстербургом под прикрытием лесных пространств, в местности, не занятой русскими войсками, и в направлении ее в тыл русской 10-й армии на Владиславов – Кальварию и далее по обстоятельствам. Другой ударный кулак, силой в 11/2 корпуса с кавалерией, должен был сосредоточиться южнее озера Шпирдинг и наступать на Райгород – Августов, где предполагалось сомкнуть кольцо окружения с 10-й армией. Разжиженный фронт должен был наступать, связывая операции обоих флангов. Все основывалось на скрытости от русских сосредоточения войск и на неожиданности нападения, каковые и были достигнуты немцами в полной мере.
Вслед за перевозкой 10-й армии Гинденбург начал перебрасывать сюда и корпуса с левого берега р. Вислы, предназначавшиеся, как для усиления Наревской группы Гальвица, так и для дальнейшего развития операции после ожидаемого пленения 10-й русской армии. До 20 февраля на фронт Ортельсбург – Нейденбург – Сольдау было перекинуто еще 3 корпуса, 1 кав. дивизия и еще, как выражается Людендорф, «много дивизий». После разгрома русских в Восточной Пруссии Гинденбург предполагал развить удар на фронт Осовец – Гродно с заслоном против Ковно.
Зимняя операция в Восточной Пруссии
(Схема 31)
Когда 10-я русская армия, имея своей задачей «прикрытие центральной группы армий фронта и обеспечение связи ее с глубоким тылом страны», после ряда успешных для нее осенних боев подошла к линии Мазурских озер, она увидела перед собой запорошенные снегом высоты, оплетенные многими рядами проволоки. Неудачные попытки прорыва укрепленной линии озер были объяснены данными частного случая – русские не были знакомы со способами борьбы против сплошных укрепленных полос.
Сознав тщетность попыток прорваться открытой силой, армия приступила к постепенной атаке позиций противника. Слабая артиллерия, полная, из-за болотистости грунта, не успешность сапных и минных работ приводили к тому, что войска, сидя в окопах, теряли веру в свои силы. Значительное по силе освещение германцами по ночам впереди лежащей местности, прожекторами и светящимися ракетами, свидетельствовало о полной бдительности врага; частые вылеты самолетов противника, которые сбрасывали бомбы по тылам и корректировали огонь своих батарей, вызывали у русских солдат чувство озлобления и недовольства против своих начальников, не предусмотревших нужных способов борьбы.
Окружавшая войска культурная по сравнению с Россией обстановка Восточной Пруссии, прекрасные селения, дороги, культивируемые леса, распаханные под озимь поля, – все это давало пищу солдатским разговорам о том, что «немцу незачем итти к нам – нищим, когда у него и своего добра много, а нам, в свою очередь, совсем не нужно проливать крови, чтобы отнять у них добро, нажитое трудом». При таких условиях боевое и моральное состояние войсковых частей, не знавших, за что они дерутся, конечно, не могло быть на должной высоте, что в полной мере и сказалось в описываемой операции, когда наряду с самыми высокими проявлениями воинской доблести и самоотверженного героизма были весьма часты случаи крайнего безразличия ко всему окружающему, что имело место по весьма понятным причинам, особенно во второочередных частях, из которых армия состояла более чем наполовину.
К середине января эта 10-я русская армия под командой Сиверса была расположена следующим образом: 1) так называемая Вержболовская группа в составе 111 армейского корпуса с 21/2 кав. дивизиями на правом фланге армии от р. Немана до Даркемена исключительно; 2) XX армейский корпус – от Даркемена до северной оконечности озера Дарганер: 3) XXVI армейский корпус действовал с востока против Летцена; 4) III сибирский арм. корпус – южнее Летцена до озера Шпирдинг и 57-я пех. дивизия с кав. бригадой – далее на юг по р. Писсе до государственной границы. На крайнем правом фланге у Таурогена на северный берег р. Немана был выдвинут отряд Апухтина силой в 1 бригаду из второочередных частей.
По сведениям штаба 10-й армии, против Вержболовской группы находилось около 2 дивизий пехоты с 11/2 дивизиями конницы; против XX (армейского корпуса – 21/4 дивизии пехоты; против XXVI армейского корпуса—1 пех. дивизия в гарнизоне Летцена, и, наконец, против III сибирского армейского корпуса – около 1 1/2 дивизий пехоты.
В общем против 11 пех. и кав. дивизий номинальной численностью в 170 тыс. человек германцы имели около 7 пех. дивизий с более чем 11/2 дивизиями конницы, т. е. 100 тыс. человек, не считая ландштурмистских формирований Восточной Пруссии. Русские войска были вытянуты в одну линию на 170-м км фронте, германцы находились на укрепленных позициях с флангами, которые были прикрыты обширными лесистыми пространствами.
Полная неосведомленность о том, что делается в тылу у германцев, из-за того, что русская конница не могла проникнуть за фланги германского расположения, сильно развитая сеть железных дорог, обеспечивавшая тыл противника, растянутость 10-й армии и отсутствие резервов, связанные с полной потерей маневренной свободы, хотя и тревожили Фронтовое командование, однако, фронт считал 10-ю армию достаточно сильной для выполнения самостоятельной ответственной операции и требовал активности.
Принимая во внимание задачу армии, состоявшую в «прикрытии путей сообщения центральной группы армий фронта и обеспечении связи ее с глубоким тылом страны», нужно сказать, что пока фронт находился в выжидательном положении на правом берегу р. Вислы, выдвижение 10-й армии в глубь Восточной Пруссии являлось нецелесообразным. Исходя из этого, нужно признать, что 10-я армия выполняла свою задачу вполне успешно, но план действий фронта предусматривал одновременное наступление 12-й и 10-й армий, а для этого последней необходимо было занять выгодное исходное положение. В связи с этим фронтом был выдвинут вопрос об очищении от противника лесистой полосы на левом фланге германского расположения, которая так связывала действия русской конницы Вержболовской группы. Эта так называемая Ласдененская операция, предпринятая недостаточными силами и не приведшая к успеху, совпала с обширной подготовкой к будущему наступлению 10-й германской армии. В этой операции русские имели все данные для раскрытия замысла германцев, но увлеченные подготовкой к будущему совместному наступлению с 12-й армией и шаблонными мерами по обеспечению возможного отхода в случае неудачи прозевали ряд признаков, обнаруживавших намерение врага.
Ласдененская операция, как начальный этап действий 10-й русской армии, в ее конечном результате имела решающее значение. Неэнергично поставленные расплывчатые задачи имели катастрофические последствия[60]. Во всяком случае, в течение этой операции были обнаружены несомненные признаки серьезной угрозы правому флангу 10-й русской армии со стороны закончивших свое развертывание XXXVIII, XXXIX и XXI корпусов 10-й германской армии, сосредоточившейся в этот период в районе к северо-востоку от Инстербурга, левым своим флангом на р. Неман у Ласденена.
Закончив свое развертывание, 10-я германская армия 8 февраля перешла в наступление в охват III армейского корпуса, т. е. правого фланга 10-й русской армии, а днем раньше, 7 февраля, против левого фланга русских перешла в наступление группа 8-й германской армии в составе XL резервного и I армейского корпуса с кав. бригадой. Русскому командованию лишь с 10 февраля стали ясны намерения германцев, когда III армейский корпус (Вержболовская группа) своим поспешным отходом в направлении на Ковно и Олиту обнажил правый фланг XX армейского корпуса.
Продвижение корпусов 10-й германской армии в охват русского правого фланга происходило совершенно беспрепятственно, и к 10 февраля германцы вышли головами своих колонн на линию: Мариамполь – Людвиков – Кальвария – Любов – Вижайны – озеро Виштыиец, в то время как фронт XX и XXVI русских корпусов, начавших свой отход, протянулся от Виштынецкого озера на юг через Маркграбово до Гонскена, т. е. бывшие на левом фланге немцев XXI, XXXVIII и XXXIX германские корпуса уже обошли правый фланг 1041 русской армии. Такое угрожающее положение на правом фланге принудило русское командование начать решительное отступление с задачей первоначально удержаться на линии Мариамполь – Лык: 11 февраля армии была указана линия Ковно – Лык, а 13 февраля, по мере получаемых сведений о продвижении противника, было приказано занять линию Ковно – Слита – Сопоцкин – Липск – Осовец.
Наступление в направлении на Райгород частей 8-й германской армии встретило упорное сопротивление частей III сибирского армейского корпуса, подкрепленных частями XXVI армейского корпуса как в районе Лыка, так и в районе Райгорода. Опасаясь возможного прорыва южной германской группы вдоль р. Бобра в направлении на Августов, в каковом случае 10-я русская армия была бы отрезана от своих путей отхода на Гродно и открывался тыл и сообщения русских армий на западном берегу р. Вислы, Сиверс в поддержку III сибирскому армейскому корпусу направил подкрепления из состава XXVI и XX армейских корпусов, образуя импровизированные отряды, которые под умелым руководством корпусного командования III сибирского армейского корпуса настолько успешно справились со своей задачей, что у Сиверса явилась мысль перейти здесь на левом фланге своей армии в общее контрнаступление. Но к 15 февраля от этой мысли пришлось отказаться, так как части северной группы 10-й германской армии уже вышли на линию Копциово – Сопоцкин – Гибы – Махарце, т. е. фактически отрезали русским все пути на восток, пролегавшие севернее Липска.
К 15 же февраля XX армейский корпус был в пути на Сопоцкин, следуя туда через Махарце, так как не получил своевременно, за потерей связи, просимого разрешения отходить вслед за XXVI армейским корпусом на Гродно через Августов; XXVI армейский корпус в это время был в районе Августова. III сибирский армейский корпус совместно с приданными ему на усиление частями вел успешные бои к западу от Августова, имея в виду дальнейший отход на Штабин. Следствием такого положения было то, что XXVI армейский корпус был принужден искать путей отхода западнее шоссе на Липск, вдоль железной дороги на Гродно. К 26 февраля оба эти корпуса вышли на р. Бобр, перешли ее и заняли фронт от Липска до Августовского канала на южном берегу реки.
XX армейский корпус, будучи предоставлен своим собственным силам, ослабленный выделением своих частей в помощь III сибирскому армейскому корпусу, был окружен германцами к северо-западу от Липска, в районе Богатыри – Волкуш, где после короткой героической борьбы принужден был 21 февраля положить оружие. Этим и ограничился успех Гинденбурга в Восточной Пруссии, так как 10-я русская армия, хотя и понесшая большие потери и измученная длинным и быстрым отходом в тяжелых условиях, в общем сохранилась, выйдя на линию р. Бобр. Подкрепленная XV и II армейскими корпусами, она 21 февраля, с целью выручить из окружения XX армейский корпус, перешла в контрнаступление, нанося свой главный удар в направлении от Гродно на Липск. Это наступление, спешно организованное, запоздало и окончилось неудачей.
Еще 20 февраля в штаб 10-й армии поступили сведения, что в районе Симно – Красна сосредоточиваются большие силы германцев и что в направлении на Мариамполь и Кальварию ими выдвинуты силы не менее 2 корпусов. На основании этих сведений 10-я армия получила задачу удержать район Гродно – Штабин – Соколка для прикрытия северного фланга и сообщений остальных армий Северо-Западного фронта и «при малейшей возможности», в видах более надежного достижения той же цели, занять Сопоцкинские высоты; 21-го же армии было указано – впредь до окончания своего сосредоточения удерживать за собой течение р. Нарева. Сведения о наступлении на Мариамполь и Кальварию 2 германских корпусов в конечном счете оказались ложными, однако, и возможность приступить к немедленной операции по занятию Сопоцкинских высот из-за предыдущих неудач и понесенных потерь была поставлена под сомнение, с чем согласилось и фронтовое командование. 10-я армия осталась в занятом ею положении, приводя себя в порядок для намечаемого в дальнейшем совместного наступления с 12-й и 1-й армиями, которое в результате вывело 10-ю армию к 9 марта в район Серее – Лоздзее – Сейны – Тартак – озера, что южнее Августова.
Однако, гибель русского XX корпуса не повлекла за собой дальнейшего развития маневра 8-й и 10-й германских армий. Переброшенный распоряжением Ставки из Гомеля XV корпус занял основную линию фортов Гродно. Это обстоятельство, а также удержание позиций на Верхнем Бобре XXVI и III сибирскими корпусами остановили германцев. Не удалась им также и попытка овладеть крепостью Осовец. Ее оборона, руководимая комендантом генералом Бржозовским и поддержанная действиями соседних полевых войск, стойко выдержала германские атаки[61]. В первых числах марта, когда оправившаяся 10-я армия перешла в наступление от Гродно, германцы стали отходить перед фронтом 10-й русской армии, прикрываясь арьергардами, в северо-западном направлении на укрепляемую ими позицию Августов – Сейны – Кальвария. Причина отступления заключалась в крайнем истощении германских сил к концу операции, выполнявшейся в самых тяжелых условиях местности и погоды. 10-я русская армия остановилась на линии восточнее Людвинов – Кальвария, западнее Лоздзее – Сейны – озера, что южнее Августова.
Подводя итоги описанной операции, прежде всего, можно несомненно установить, что обе стороны задались непосильными для них задачами. Если русские замыслы могли возникнуть под давлением Антанты, то у германцев было насущной потребностью расширить кольцо блокады, всемерно улучшить политическую обстановку и экономическое положение, что особенно важно было для Германии – гегемона центральных держав. Людендорф поставил себе целью разгром 10-й русской армии и форсирование р. Бобра на участке примерно Гродно – Белосток. Эта цель превышала имеющиеся средства. Несмотря на благоприятный для германцев ход событий, русский XX армейский корпус, окруженный в Августовских лесах, заставил германцев потерять около 10 суток. Русские использовали это время для сосредоточения достаточных подкреплений. Начатая в начале марта операция 12-й русской армии стала складываться для германцев неудачно и поглотила все их подкрепления, в силу чего пришлось отказаться от первоначально поставленной цели и отойти на линию Августов – Сувалки.
Русские, в своих оперативных предположениях правильно поставив себе при намечаемом ударе на Берлин первоначальную цель – овладение Восточной Пруссией, но находясь в трудных условиях в смысле состояния материальной обеспеченности, не учли своей неготовности к операции крупного масштаба.
О плане германцев надо еще сказать, что в нем видна некоторая теоретичность. Безусловно, шлиффеновская рецептура здесь сыграла свою роль – тут были шлиффеновские клещи только во внешности, так как сил для зажима было недостаточно. Идея, воспринятая в своей внешности, не принесла германцам ожидаемых результатов, равно как не дала результатов та же идея приведшая к Марнской развязке в 1914 г.
Какие же окончательные результаты осуществила эта операция для обеих сторон? Для германцев – надежда на осуществление широко поставленных целей отодвинулась на неопределенное время. Для русских – в результате неудач были расстроены их оперативные предположения, самое начало выполнения которых окончилось поражением.
Праснышевская операция 1-й и 12-й русских армий
(Схема 32)
В период отступления и остановки 10-й русской армии на фронте Гродно – Осовец, согласно плану генерала Рузского, выполнялось развертывание двух других его армий: 12-й армии – на линии Нижнего Бобра и Нарева до р. Оржиц, и 1-й армии, снятой с левого берега Вислы, – на линии Прасныш – Цеханов – Плоцк. Всего в трех армиях 12 корпусов: 3 корпуса – на Млавском направлении, 5 корпусов – в районе Рожаны – Остроленка – Ломжа, и 4 корпуса – в районе Гродно – Соколка – Августов.
На всем этом фронте германцы с середины февраля усиливались и проявляли большую активность с целью прорыва русского расположения и захвата Варшавы с востока. Против русских 12-й и 1-й армий на Нижнем Нареве действовала германская армейская группа Гальвица. 24 февраля два германских корпуса овладели Праснышем, но через 3 дня контрударом сибиряков они вынуждены были бросить этот пункт и спешно отступить к северу, оставив до десятка тысяч пленных. марта, по окончании упомянутого развертывания, русские 10-я, 12-я и 1-я армии начали общее наступление с целью оттеснить германцев с линии рр. Бобра и Нарева в пределы Восточной Пруссии. Весь март прошел в упорных боях в районе между линией Среднего Немана, Бобра и Карева и Восточно-Прусской границей. В середине марта в районе Прасныша войска 1-й русской армии вторично нанесли германцам чувствительный удар со стороны Еднорожца, после чего те стали отходить к границе. Ввиду переброски германских войск на Карпатский фронт для поддержки австрийцев, а также вследствие необходимости пополнить германские армии на Западном фронте Гинденбургу было указано не давать своей операции большого размаха, и к концу марта германцы перешли к обороне на всем Восточно-Прусском фронте. На фронте от северной оконечности Восточной Пруссии и до р. Пилицы на левом берегу Вислы у них была всего 41 пех. дивизия против 57 русских дивизий, помимо огромного превосходства русских в кавалерии. Переход германцев к обороне совпал и с намерением русского главного командования перенести центр дальнейших операций в Карпаты.
26 марта Рузский по болезни был уволен и замещен генералом Алексеевым. Это назначение подсказывалось несочувствием Алексеева наступательным операциям для овладения Восточной Пруссией. Алексееву ставилось в обязанность практически осуществить свои взгляды и перейти на Северо-Западном фронте к оборонительным действиям. К началу апреля обе стороны на означенном фронте приостановили маневренные операции.
В результате зимней операции в Восточной Пруссии обе стороны не могли считать себя удовлетворенными. Германцы не смогли развить крупный тактический успех в операцию глубокого обхода правого фланга русских. Русские понесли чувствительные потери людьми и материальной частью. Они в третий раз были вытеснены из Восточной Пруссии, и на этот раз уже окончательно. Идея упрочения правого фланга Русского фронта путем овладения этой областью и выдвижения к Нижней Висле была полностью сорвана, и, как будет видно дальше, Восточная Пруссия послужила исходной базой для глубокого охвата русских армий в Польше летом 1915 г. Если Гинденбург вынужден был теперь же, весной, отказаться от осуществления задуманного плана обхода правого русского крыла и отрыва его от внутренних областей государства, то, во всяком случае, зимняя операция подготовила почву для повторения повой попытки с тем же замыслом летом, после того как русским нанесен был удар в Галиции. Зимняя операция германцев задержала, вместе с тем, подготовку и приступ к операции русских и Карпатах против австрийцев, т. к. несколько корпусов (гвардия, XV и III кавказский), предназначавшихся на Юго-Западный фронт, было брошено на Северо-Западный фронт.
Но больше всех оказались в выигрыше французы и англичане, так как отвлечение на Восточный фронт 4 германских корпусов явилось крайне благоприятным фактором для Антанты. Подготовлявшийся против нее удар был отведен на русскую сторону. Англичане получили время для работ по дальнейшему развитию своих вооруженных сил, а французы могли заняться накоплением крупных артиллерийских запасов для будущих операций.
Карпатская операция
(Схема 33)
Янушкевич письмом от 19 марта уведомил обоих Главнокомандующих фронтами, что «отныне верховный главнокомандующий имеет своей основной целью перейти всем Северо-западным фронтом к чисто оборонительного характера действиям, а Юго-западному фронту предназначает главнейшую задачу будущей части кампании. Общая идея при этом та, чтобы действовать активно, нажимая с левого фланга Юго-западного фронта, продвигаясь в направлении примерно на Будапешт и далее в обход всей линии Краков – Познань – Торн». Этим письмом подтверждалось коренное изменение русского плана операций в 1915 г. Как мы видели, оно было внушено Верховному главнокомандующему генералом Ивановым, лично побывавшим в Ставке 2 марта.
Но еще значительно раньше, с конца декабря 1914 г., главное командование Юго-Западным фронтом самостоятельно приступило к подготовке операции прорыва через Карпаты для вторжения в Венгрию. Главная задача при этом возлагалась на 8-ю армию Брусилова, 4 корпуса которой, сосредоточившись на участке от Дуклинского прохода до Балигрода, должны были наступать на Гуменное в Венгерскую равнину. Одновременно через Турку на Унгвар должен был двигаться 1 корпус с кав. дивизией для отвлечения на себя части австрийских сил, а западнее левый фланг соседней 3-й армии генерала Радко-Дмитриева должен был содействовать армии Брусилова.
Но медленная подготовка этой операции не укрылась от внимания германцев, и их Верховное командование решило прийти на помощь австрийцам. Как было указано выше, была образована Южная армия Линзингена на Мункачском направлении с целью наступления на Стрый. Австрийцы также подтягивали и Карпатам все свободные войска. В конце января австрийцы и германцы в Карпатах перешли в наступление, желая предупредить маневр русских. Начавшееся одновременно наступление армии Брусилова привело к ряду трудных лобовых атак на горных перевалах в зимнюю стужу и подвигалось вперед крайне медленно. По мысли Верховного командования, следовало начать нажим на австрийцев с левого фланга Юго-Западного фронта, но именно на этом фланге положение русских было неустойчиво. На всем участке от Ужока до румынской границы находилось всего несколько дивизий, преимущественно второочередных, поддержанных конницей.
Только в первых числах февраля правое крыло 8-й армии овладело участком Карпат на линии Конечна – Свидник – Мезо-Лаборч – Балигрод; юго-восточнее русским, имевшим против себя 13–15 австро-германских дивизий, приходилось держаться оборонительно; особенно настойчивы были германские атаки на Мункачском направлении, в районе горы Козювки. В Буковине русские вынуждены были отходить на Серет и далее к рр. Днестру и Пруту.
Иванов обратился в Ставку с просьбой о подкреплении фронта свежими силами. Ему было отказано вследствие неустойчивого, как уже известно, положения в этот момент на Северо-Западном фронте. Тогда пришлось прибегнуть к перегруппировке войск за счет частей Юго-Западного фронта, растянутого от р. Пилицы до Румынии. С левого берега р. Вислы было переброшено на левый фланг Юго-Западного фронта несколько корпусов, образовавших новую 9-ю армию генерала Лечицкого всего в составе 81/2 пех. и 5 кав. дивизий. Эта армия развернулась от Болехова до румынской границы, имея задачей атаку австро-германцев, наступавших от Мармарош-Сигета на Надворную. Переброска 9-й армии закончилась к концу февраля.
Весь март прошел в непрерывных боях на левом фланге русский 3-й армии и на всем фронте 8-й армии. Здесь на кратчайшем направлении из Венгрии к Перемышлю, с целью его освобождения, настойчиво наступали австро-германцы, по пояс в снегу и неся ежедневно крупные потери. Наступление 9-й армии Лечицкого задерживалось по причинам организационно-хозяйственного характера.
22 марта после 6-месячной блокады пал Перемышль. За 3 дня до сдачи гарнизоном его была предпринята решительная вылазка, войска были снабжены довольствием на несколько дней, что свидетельствовало о намерении их пробиться к своим. Вылазка была отражена блокадными войсками русской 11-й армии. Всего сдалось 9 генералов, 2500 офицеров и 120 тыс. солдат, взято свыше 900 орудий. Это был последний русский успех в 1915 г. Падение Перемышля освободило 11-ю армию для участия в походе через Карпаты: ее корпуса по одному были поделены между 3-й и 8-й армиями. Иванов отдал директиву, согласно которой обе названные армии, прорвав центр австро-германцев на фронте Уйгель – Чап, должны были выйти на Сатмар-Немети – Хуст, т. е. во фланг и тыл войскам, действовавшим против 9-й русской армии.
Австрийцы, разгадав замысел русских, обратились за поддержкой к германцам, и в конце марта был сформирован германский Бескидский корпус генерала Марвица в составе 3 дивизий. Он был направлен к Мезо-Лаборчу. После длительных боев на главном Бескидском хребте к середине апреля корпусам 8-й и 3-й русских армий удалось овладеть главным гребнем этого хребта, но до выхода в Венгерскую равнину было еще далеко. Громадные потери и утомление русских войск, которым, кроме боев с искусным противником, приходилось преодолевать непривычные для них свойства горного Карпатского театра в зимнее время, при туманах и морозах на вершинах и распутице в долинах, задерживали развитие наступления. К этим невзгодам нужно добавить все более возраставший недостаток артиллерийских припасов; при войсках оставалось на орудие не свыше 200 выстрелов, и улучшения в этой отрасли снабжения можно было ожидать не ранее поздней осени 1915 г. С таким ничтожным количеством боевых припасов бесполезно было вести операцию для выхода в Венгерскую равнину. По признанию Брусилова, он не стал ввиду такого положения добиваться дальнейших успехов, наблюдая лишь за тем, чтобы держаться на занятых местах с возможно меньшими потерями.
Однако теперь Ставка уже сама торопила Иванова с продолжением «незаконченной операции», чтобы скорее выйти в Венгрию, так как положение русских войск 3-й и 8-й армий, глубоко втянувшихся в Карпаты, становилось рискованным. 6 апреля Иванов отдал директиву армиям, в которой указывалось, что ближайшими их задачами являются переход через Карпатские горы и очищение Заднестровья от противника: «Идея нашей операции в настоящее время состоит в том, чтобы, удерживаясь на наших флангах, выйти остальными войсками на линию Зборо – Варанно – Чап – Хальми и этим заставить противника очистить Заднестровье, ибо с выводом к Хусту прерывается лучшее железнодорожное сообщение Заднестровья с внутренними областями Австро-Венгрии…». Через несколько дней, когда русское, наступление в Карпатах наткнулось на упорное сопротивление и германцы даже сами стали теснить XXII корпус армии Брусилова на направлении Мункач – Стрый, Иванов приказал 11 апреля 3-й и 8-й армиям перейти к обороне. К середине апреля стало очевидным, что Карпатская операция «захлебнулась» и что задача вторжения в Венгрию должна быть признана неосуществившейся. На Юго-Западном фронте получался ряд тревожных сведений о подготовке австро-германцами крупного удара в районе Краков – Н. Сандец.
В итоге Карпатская операция русских армий оказалась мертворожденной, ослабившей весь Русский фронт и не приведшей к какому-либо оперативному успеху. Самое зарождение идеи операции было уродливым. Она возникла в Штабе фронта, была навязана Верховному командованию, не нашедшему нужным обеспечить всеми средствами выполнения задуманную Ивановым операцию. Во время ее развития не раз менялось направление главного удара; уже после начала маневра производилась перегруппировка сил, и австро-германцам предоставлялась возможность легко парировать этот удар.
Французский театр
(Схема 34)
На Западном фронте последним днем сражения у Ипра 23 ноября 1914 г. закончилась маневренная война, и германцы вследствие необходимости начать переброску войск на Восточный фронт (Лодзинско-Краковская операция) прекратили свои попытки прорыва в указанном районе. Англичане первые в лице лорда Китченера признали невозможность успешного продолжения активных действий против германцев на Западном фронте до значительного увеличения артиллерийских средств борьбы. Это решение совпало по времени как раз с их намерением предпринять Дарданельскую экспедицию.
Это мнение Китченера, однако, не разделялось Жоффром, который считал необходимым воспользоваться немедленно ослаблением западного Германского фронта в связи с начавшейся переброской германских войск (из 6-й армии) на Восточный фронт. Положение со снарядами у англичан действительно было тревожное, как свидетельствует третий том их официальной истории войны. Невзирая на американские заказы, только в апреле 1915 г. удалось давать ежедневно на театр войны во Франции 10–11 выстрелов на каждое полевое орудие. Причина столь медленного производства объясняется организацией тред-юнионов, не допускавших в свой состав неквалифицированных рабочих. Плохо было в этот момент и с боевой подготовкой новых укомплектований.
Жоффр наметил 8 декабря 1914 г. план прорыва германского расположения на двух участках: в Артуа у Арраса и в Шампани у Реймса. Сочетанием прорывов у Арраса и у Реймса мог быть ликвидирован «мешок» германского расположения у Нуайона, угрожавший Парижу.
В середине февраля французы атаковали позиции 3-й германской армии в Шампани и расположение 6-й германской армии севернее Арраса, в районе высоты Лоретто. В первой половине марта англичане предприняли атаку юго-западнее Лилля. Это были бои у Нев-Шапель. С целью выровнять «мешок», в форме которого немецкое расположение вдавалось во Французский фронт на правом берегу р. Мааса, юго-восточнее Вердена, французы с 5 по 14 апреля атаковали у С.-Миель, на фронте 5-й германской армии. Во всех названных боях союзники одерживали местные успехи, не оправдывавшие потерь и все более убеждавшие германское командование в бессилии союзников предпринять в данный момент солидную наступательную операцию. При этом во всех весенних действиях ярко обозначилось качественное превосходство германских войск, особенно сравнительно с английскими. У Нев-Шапель командующий английской 1-й армией генерал Хейг двинул 48 батальонов британского индийского корпуса для прорыва расположения 3 германских батальонов. Пропорция обеих сторон определялась как 16: 1; подготовка атаки англичанами была солидная: действовало 343 орудия, сзади была сосредоточена масса английской конницы для использования прорыва. Однако прорыв ограничился лишь овладением англичанами деревни Нев-Шапель с потерей 12 тыс. человек.
Вслед за этим боем армия Хейга стала готовить новый прорыв, но германцы предупредили его контрударом 22 апреля по 2-й английской армии северо-восточнее Ипра (14), применив впервые газобаллонную атаку. Эта германская атака была одной из ряда демонстраций, предпринятых Германским главным командованием на разных участках обоих фронтов для отвлечения внимания от готовившегося главного удара в Галиции. Тактический успех германцев у Ипра был весьма значительный, но он не мог быть развит вследствие численной слабости 4-й германской армии, отсутствия резервов на участке атаки и ряда ошибок германского командования.
Все эти сражения на Французском театре, не достигнув каких-либо оперативных результатов, имели последствием выяснившееся бесспорно значение богатства артиллерийского снабжения на участке прорыва. Китченер прочно усвоил мысль, что успех прорыва заложен в обеспечении мощной работы крупной по калибру и по количеству артиллерии, и с этого момента английское военное ведомство стало напрягать все усилия к развитию своей военной промышленности.
Заключение о периоде
Изучение операций на обоих Европейских театрах войны в первые 4 месяца 1915 г. приводит к следующим выводам:
1. Под давлением необходимости спасти союзника и в поисках за скорейшим окончанием войны Германия перебрасывает свои главные усилия на Восток, а на Западе устанавливает на всем фронте солидный позиционный барьер. Эта перемена линии главных операций, однако, далеко не единодушно разделяется всем ее главным командованием и влечет разрозненность в выборе направлений на Русском театре. В январе стратегический резерв предоставляется Гинденбургу для глубокого охвата русского правого фланга, а с апреля ведется подготовка прорыва, связанного с попыткой охвата русского левого фланга, выдвинутого в Галицию: центр тяжести удара переносится с севера на юг. Возникает серьезное сомнение в правильности такого зигзагообразного пути германского творчества. Германское главное командование подарило Антанте целый год, который блестяще был использован французским и английским правительствами для обеспечения себе конечной победы.
2. На стороне русского главного командования нет вовсе какой-либо цельности стратегического замысла. Материальное состояние русских армий, удостоверенное к началу года такими авторитетными лицами, как Главнокомандующие фронтами, диктует настоятельность крайне сдержанного образа действий, по крайней мере, до поздней весны 1915 г. Под углом зрения этой необходимости замышляется операция для овладения Восточной Пруссией как опорным районом для будущих операций на Берлин. Но рядом и будто совершенно независимо расцветает идея вторжения в Венгрию через Карпаты, очевидно, требовавшая затраты крупных сил и материальных средств. Верховное командование поочередно одобряет оба плана и таким образом, вместо выполнения обязанности высшей инстанции – регулировать и умерять центробежные стремления фронтов, – само толкает их на расширение их частных задач.
Постепенно Верховное командование заражается соблазнительностью похода на Венгрию, неосмотрительно растрачивает на него скудные средства, накопленные зимой в виде образования стратегического резерва и некоторого количества артиллерийских запасов, в результате к началу летних операций, когда надо было ожидать самого широкого развертывания последних, эти средства распыляются. К моменту Горлицкого прорыва почти не имеется свободных резервов (кроме I корпуса), и обнаруживается такая недостача снарядов, что сам Главнокомандующий Юго-Западным фронтом вынужден обратиться в артиллерийского раздатчика, лично ведающего назначением каждого артиллерийского парка.
3. Французский фронт Антанты охотно идет навстречу решению германского главного командования стабилизовать борьбу на этом фронте. С точки зрения интересов своего театра действий англо-французское командование поступало совершенно правильно на основании брошенного Китченером лозунга, что война только начинается в 1915 г. и рассчитанная отныне на изнурение война будет продолжаться не менее 3 лет. Но непонимание необходимости единства действий на Французском и Русском театрах в дальнейшем повело к коренному изменению всего хода борьбы. Русские армии приняли на себя всю тяжесть ее с самого начала 1915 г. и, как увидим дальше, до конца его. Прямым последствием событий летней кампании 1915 г. на Русском театре, при оправдавшейся уверенности германцев в пассивности англо-французов, явился преждевременный для Антанты выход в будущем русских сил из общей борьбы.
События весеннего периода кампании 1915 г. подчеркнули всю ошибочность разрозненного руководства коалиционными силами, благодаря которому германцы достигли самой полной свободы оперативных решений.
Операции весеннего периода логически предопределили дальнейшее развитие кампании 1915 г. Отказ англо-французов от решительных действий, окончательный уход русских из Восточной Пруссии, мертворожденная карпатская затея Иванова помогли германцам использовать Горлицкий прорыв Макензена для сокрушительного разгрома к осени 1915 г. всего Русского фронта.
Азиатско-турецкий театр
В ноябре 1914 г., как было сказано, Турция выступила на стороне центральных держав, что вызвало военные действия на Кавказском фронте, на Черном море, в Сирии, в Аравии, около Суэца, в Месопотамии, в Дарданеллах и отчасти в Персии. Война с новым противником отвлекала часть русских вооруженных сил с главного театра военных действий. Война с Турцией отвечала стремлениям царского правительства получить при заключении мира территориальные приобретения за счет Турции.
Это условие придавало второстепенному Кавказскому театру серьезное для русских значение, которое увеличивалось борьбой с Германией за влияние в Персии, совокупностью в азиатских владениях Турции захватнических интересов русского империализма и его союзников и тесным здесь взаимодействием в операциях союзных армий. Война на Азиатском театре велась обеими сторонами при особо невыгодных условиях путей подвоза: горная местность, бедность путей сообщения, особенно железных дорог, не доходивших на турецкой территории на сотни километров до района операций. Отсюда выявлялось большое значение Черного моря.
Развертывание турецких вооруженных сил
(Схема 35)
Развертывание турецких вооруженных сил вылилось в следующую форму.
Турецкие сухопутные силы к моменту объявления войны состояли из 40 пех. действующих дивизий – низама и 57 резервных пех. дивизий – редифа. Кроме того, было и ополчение – мустахфиз, служившее, главным образом, для пополнения убыли в действующей армии. Конницы было до 40 полков низама и 24 полка иррегулярных.
Дивизии сводились в корпуса большой частью по три. В состав пех. дивизий входили: а) 3 пех. полка 3-батальонпого состава с пулеметной ротой (4 пулемета); б) 3 группы артиллерии по 2 роты полевых и 1 роте горной (24 орудия); в) 1 эскадрон конницы, 1 рота сапер и 1 депо людского запаса. Качество вооружения полевых войск не уступало вооружению противников, но его было недостаточно.
Несмотря на то, что подготовка офицерского состава турецкой армии в общем низкая, турецкая армия была превосходна в отношении дисциплинированности, храбрости и настойчивости, особенно во время обороны. Интендантская часть стояла на низкой ступени: солдат жил тем, что давал район, в котором он находился, и питался рисом, разваренной кукурузой, черным хлебом и бобами. Номинально в военное время Турция могла выставить до 1 000 тыс. штыков и сабель.
1-я, 2-я и 5-я армии, всего 206 батальонов, были сосредоточены в районе Константинополя на обоих берегах проливов, между Адрианополем, Константинополем, Эрегли, Смирной и Дарданеллами.
3-я армия, около 100 батальонов, – против Кавказа и северной части Персии от берега Черного моря до Моссула, имея почти все свои силы на левом фланге против русского Кавказского фронта.
Месопотамская армия (6-я), 24 батальона, – между Багдадом и Персидским заливом.
Аравийская армия, 34 батальона, – по восточному берегу Красного моря, от Медины до Адена.
4-я армия, 23 батальона, – по берегу Средиземного моря, в Палестине, и Сирии.
Таким образом, 456 батальонов из 537 было сосредоточено на севере, у проливов и на Кавказе, причем по ходу войны Константинопольская группа представляла собой обширный резерв для всех фронтов. Однако почти полное отсутствие железных дорог делало затруднительным быстрое перекидывание этого резерва с одного фронта на другой.
Кавказский фронт
Планы сторон и группировка
(Схема 36)
Несмотря на то, что бóльшая часть русских войск была взята из Кавказского венного округа на Австро-германский фронт, русское командование решило вести против турок активные действия, полагая, что только наступление в пределы Турции может дать успех и надежно защитить Закавказье. Соответственно двум главным операционным направлениям (Карс – Эрзерум и Эривань – Алашкерт) Кавказская армия сосредоточилась в двух группах. БОльшая часть сил (около 6 дивизий) сосредоточивалась на Карском направлении, в районе Ольты – Сарыкамыш, а меньшая (около 2 дивизий, но с бóльшим количеством конницы) – на Эриванском направлении, в районе Игдыря. Кроме того, небольшие отдельные отряды, состоявшие из пограничной стражи, казаков и ополченских дружин, группировались на флангах. На правом фланге они прикрывали удобные пути по Черноморскому побережью к крепости Батуми, а на левом должны были воспрепятствовать формированию курдских частей и противодействовать враждебному влиянию Германии и Турции в персидском Азербайджане. Наиболее сильна была русская Кавказская армия конницей, а всего в ней имелось около 153 батальонов, 175 сотен и 350 орудий. Турки против русских имели около 100 батальонов, 35 эскадронов, 244 орудия, считая корпус, находившийся в качестве резерва в районе Самсун. Кроме того, с объявлением мобилизации турки начали формировать в приграничной полосе курдскую иррегулярную конницу (бывшую Гамидие). Турки также решили действовать на Русском фронте активно, нанося главный удар на Карском направлении и второстепенный – на Батумском.
Открытие военных действий
Первоначальной задачей русской Кавказской армии было поставлено следующее: сарыкамышскому и ольтинскому отрядам (главная группа) – наступать на Эрзерум; Эриванскому отряду – пройдя малодоступный с неразработанными перевалами пограничный хребет Агрыдаг, овладеть Баязетом, Алашкертом и Каракилисой; остальным отрядам – прикрывать границу. Наиболее уязвимыми местами Русского фронта были Черноморское побережье и Азербайджанская граница, так как в прилежащих районах турками велась сильная агитация, выразившаяся между прочим в организации выступления аджарцев в Чорохском крае.
Военные операции на Кавказском фронте начались тотчас же по объявлении турками войны. Войска сарыкамышского отряда перешли в энергичное наступление, и уже к 6 ноября овладели Кара-Дербентским горным проходом, служащим для связи между Эрзерумским и Алашкертским направлениями и Кепри-кейской позицией, находившейся почти на одинаковом расстоянии между русско-турецкой границей и Эрзерумом и лежавшей в узле путей перед последним. Ольтинский отряд, обеспечивавший правый фланг сарыкамышского отряда и пути к р. Карсу, в обход Сарыкамыша, продвинулся до Ида, отбросив наступавшую здесь турецкую дивизию. На Эриванском направлении русские войска двумя колоннами форсировали хребет Агрыдаг и постепенно овладели Баязетом, Диадином, Алашкертом и Каракилисой, причем конница выдвинулась до Дутака, важного узла путей в долине р. Евфрата (Мурад Чая). Таким образом, эриванский отряд прикрыл левый фланг и тыл сарыкамышского отряда, а также приграничный район от вторжения курдов. В то же время небольшие русские отряды, двинутые из персидского Азербайджана, сбили турок в районе турецко-персидской границы.
Выдвинутое положение главных русских сил угрожало не готовому еще к обороне Эрзеруму, почему и вызвало со стороны турок принятие самых энергичных мер по сбору резервов, чтобы отбросить русских назад. В результате жестоких боев сарыкамышский отряд, выдвинувшийся так далеко вперед без достаточной подготовки и к тому времени начавший уже страдать от недостатков снабжения, отступил 13 ноября на линию Алакилиса – Ардос – Хоросан, обнаружив против себя сосредоточение превосходных сил турок. Это вызвало с русской стороны усиление войск на сарыкамышском направлении и преждевременное израсходование последнего армейского резерва. В это же время операции турок на приморском, направлении, носившие вначале характер пограничных стычек, вскоре приняли угрожающий характер. Турки, подтянув к Хопе достаточные силы, 16 ноября вторглись в пределы Закавказья и, получив поддержку со стороны восставших аджарцев, напавших с тыла и флангов на немногочисленные русские войска, заняли Ардануч, Артвин, Борчху, овладев, таким образом, всем прибрежным районом, составлявшим плацдарм крепости Батуми. Такая непосредственная угроза Батуми вынудила русское командование принять самые энергичные меры, и с конца ноября усилившийся и реорганизованный приморский отряд при содействии миноносцев начал постепенно вытеснять турок с указанного плацдарма, причем действия велись исключительно по побережью и носили характер стычек, имевших целью обеспечить Батуми от внезапного нападения.
Сарыкамышская операция
(Схема 37)
К декабрю наступило затишье в военных действиях на главном направлении. Русская Кавказская армия занимала широкий фронт от Черного моря до Урмийского озера, протяжением свыше 350 км по прямой линии, причем только крайний правый фланг ее находился на русской территории, далее же линия фронта проходила по турецкой территории. Кроме того, незначительные отряды находились в персидском Азербайджане, а также прикрывали русско-персидскую границу. Главные силы армии (сарыкамышский отряд) в составе I кавказского и II туркестанского корпусов с приданными частями, – всего около 531/2 батальонов, 138 орудий и 40 сотен, занимали линию Маслагат – Хоросан – Делибаба, имея у Ида для обеспечения своего правого фланга Ольтинский отряд в составе бригады пехоты с артиллерией и 6 сотен.
В это время в Эрзерум прибыл Энвер-паша, воспитанник германской военной академии, и решил устроить у Сарыкамыша шлиффенские «Канны». Этому решению очень содействовало выдвинутое вперед положение почти 2/3 русских сил между Сарыкамышем и Кепри-Кеем, наличие путей в обход правого фланга этой группы, выводящих к железной дороге Сарыкамыш – Карс, отсутствие у русских армейского резерва, занятие южной Аджарии с Артвином турками и переход на сторону турок некоторой части мусульман-аджарцев. Энвер-паша решил: 1) XI корпусом повести демонстративное наступление на сарыкамышскую группу русских с фронта с тем, чтобы при атаке его русскими уклониться на юг и увлечь за собой их главные силы; 2) IX, а также выдвинутым из резерва X корпусом, сбив ольтинский отряд, глубоко обойти правый фланг русских, – IX корпусом занять Сарыкамыш, а X корпусом перехватить к северу от него железную дорогу на Карс; 3) переброшенными в Аджарию частями I константинопольского корпуса обеспечить всю операцию слева, для чего необходимо было занять Ардаган.
При выполнении этого плана единственная дорога главных русских сил отрезалась вышедшими им в тыл 2 корпусами, что вынудило бы их спешно пробиваться в бездорожном районе на Кагызман и подвергло бы участи 2-й русской армии Самсонова. Разгром сарыкамышской группы вынудил бы и эриванскую группу спешно уходить через снежные и еще недостаточно разработанные перевалы Агрыдага, и в таком случае на всем Кавказе от русской армии остались бы только слабые отряды и немногочисленные гарнизоны Карса и других пунктов. Весь маневр турок был основан на быстроте и скрытности обхода и энергичных демонстративных действиях XI корпуса; IX и X корпуса были двинуты со слабо организованными тылами в расчете на мусульманское население, которое должно было доставлять им продовольствие.
Операция началась 22 декабря стремительным ударом по ольтинскому отряду, 23 декабря Ольты были заняты передовыми частями обходящей колонны; в тот же день была легко отбита атака XI турецкого корпуса. 24 же декабря в штаб сарыкамышского отряда из Тифлиса прибыл помощник Главнокомандующего, а фактически Главнокомандующий Кавказским фронтом, генерал Мышлаевский и начальник штаба Кавказского фронта. Генерал Мышлаевский организовал оборону Сарыкамыша, но в момент наивысшего кризиса операции, не веря в успех ее, он вернулся в Тифлис для формирования новой армии. Начальник штаба вступил во временное командование II туркестанским корпусом, а руководство действиями сарыкамышского отряда по-прежнему оставалось в руках Берхмана, командира I кавказского корпуса.
Между тем положение действительно становилось грозным: обходящие колонны турок быстро продвигались вперед: 25 декабря IX корпус подошел к Бардусскому перевалу, X корпус занял Пеняк, а бригады I константинопольского корпуса наступали из Аджарии и заняли Ардаган. При таких условиях начать отступление было уже поздно – оно подвергало бы бóльшую и лучшую, состоящую из кадровых войск, часть Кавказской армии полному разгрому среди снежных хребтов Саганлуга. Надо было во что бы то ни стало удержать в своих руках Сарыкамыш. Тотчас были сняты с фронта и двинуты ближайшие к нему части. С рассветом 26 декабря, подошедшая со стороны Бардус 28-я турецкая пех. дивизия IX корпуса атаковала Сарыкамыш. Сформированный в несколько часов из ополченцев, прапорщиков и пограничников сводный отряд под командой случайно находившегося на станции одного полковника и при случайно оказавшихся в Сарыкамыше 16 пулеметах отбил атаку турок. 26 декабря к Сарыкамышу подошел двигавшийся на рысях казачий полк с 4 конными орудиями, и хотя часть города была уже в руках турок, казакам удалось остановить дальнейшее их продвижение. В ночь на 27-е и с той, и с другой стороны начали прибывать части, которые по мере их прибытия втягивались в бой. А на фронте оставшиеся части отбивали атаки XI турецкого корпуса. Атаки велись XI корпусом недостаточно энергично, и это позволило снимать с фронта и направлять к Сарыкамышу все новые части. 29 декабря Русский фронт спокойно отошел на линию гор Кабах-тапа – Лорум-даг – Канны-даг – селение Тоды. Все эти дни под Сарыкамышем шли тяжелые бои со штыковыми атаками. Объединенные здесь генералом Пржевальским русские войска стремились продвинуться к Бардусскому перевалу.
Русские, перейдя в наступление, стремились окружить турок в районе Сарыкамыша: с фронта сарыкамышского отряда русские продвигались своим правым флангом к селению Бардус; в тылу – у Сарыкамыша отряд Пржевальского вел атаки на Бардусский перевал с целью также, выйдя к Бардусу, обойти правый фланг IX турецкого корпуса; правее его наступали части отряда генерала Баратова, стремясь окружить левый фланг X корпуса; еще далее на Ардаган – Ольты двигался в обход усиленный ольтинский отряд. 2 января 1915 г. отряд Пржевальского занял Бардусский перевал, и, таким образом, путь отступления IX турецкому корпусу был отрезан. 4 января Кавказской армией была одержана победа, которая спасла ее и предопределила дальнейшее течение войны на Азиатском театре, а именно: в этот день сдались остатки IX корпуса[62]. Но сражение еще продолжалось до 7 января 1915 г., а остатки разгромленного X корпуса, потеряв артиллерию, спешно пробивались среди снежных ущелий. От полного окружения турецкие обходные колонны X корпуса были спасены только тем, что русские колонны ольтинского отряда и отряда генерала Баратова опоздали с переходом в преследовании.
Еще в начале этих боев была переброшена из Тифлиса сибирская казачья бригада. При содействии частей ольтинского отряда она, разгромив бригаду I турецкого корпуса, 3 января взяла обратно Ардаган, а затем, подкрепленная частью отряда Баратова, начала постепенно оттеснять турок к Ольтам и, в свою очередь, угрожать пути отступления Х турецкого корпуса. Вследствие запоздания с преследованием частям X корпуса удалось избежать участи IX корпуса, и небольшие остатки его спаслись.
Вслед за тем началось преследование русскими разбитой 3-й турецкой армии, выравнивание фронта и борьба с восставшим населением в Аджарии. Русские, преследуя отступавший XI турецкий корпус, в общем вышли к 7 января, как и на ольтинском направлении, на фронт, который они занимали перед Сарыкамышской операцией. На эриванском направлении в период Сарыкамышской операции русские войска без давления со стороны турок очистили Дутак и отошли на линию Алашкерт – Каракилиса. В политическом отношении важным районом в этот же период сделались русская граница с Персией и персидский Азербайджан, где велась усиленная германско-турецкая агитация. Турецко-курдские отряды первоначально имели некоторый успех, вытеснили русские войска с турецко-персидской границы и даже заняли Тавриз, но 30 января были выбиты оттуда русским отрядом.
Сарыкамышская операция имела весьма важное значение не только для России, но и для всей Антанты:
1. Положение России на Азиатском театре упрочилось; усилилось также влияние Антанты в Персии.
2. Произошло усиление турецких войск, направленных против Кавказской армии, чем облегчались действия англичан в Месопотамии и Сирии.
3. Образовался новый сильный фронт, который при удачном развитии на нем действий мог повлечь не только завоевание обширных малоазиатских владений Турции, но и создать полное экономическое окружение центральных держав.
4. Успех русских на Кавказе встревожил англичан; им уже мерещился захват русскими Константинополя, и, чтобы предупредить русских, английский Высший военный совет решает приступить уже 19 февраля к Дарданелльской операции.
5. В частности, для Кавказской армии Сарыкамышская операция повлекла за собой реорганизацию высшего управления армией и дала оперативные выводы для дальнейшего ведения войны.
С точки зрения военного искусства, обращает на себя внимание беспорядочное начало кампании русскими, что поставило их под Сарыкамышем в критическое положение, и блестящее окончание операции.
Со стороны турок надо отметить следующие ошибки:
Ведение основного боя всей операции в день 26 декабря только головными частями, т. е. нащупывание противника вместо сильного удара; «предвзятость» плана и вялые действия XI корпуса, благодаря чему русская армия правильно использовала условия горной войны; обороняясь на фронте слабыми частями, она успела перебросить в тыл значительные силы и на голову разбить уже защемивших ее турок. «Канны» потерпели полное крушение, и в этом отношении изложенная операция заслуживает особого изучения.
Опасное положение Кавказа в период Сарыкамышской операции заставило Ставку уделить сюда часть вновь формируемых казачьих частей и влить в Кавказскую армию формировавшиеся на Кавказе третьеочередные дивизии. Поэтому, несмотря на отправку по окончании Сарыкамышской операции на Австро-германский фронт двух дивизий, Кавказская армия несколько усилилась и смогла вновь создать армейский резерв.
К апрелю 1915 г. русская армия была расположена между Черным и Каспийским морем на фронте Архаве – Ольты – Хоросан – Каракилиса – Диадин – Котур – Дильман – Тавриз, причем бóльшая часть этих сил по-прежнему была сосредоточена на ольтииском, сарыкамышском и эриванском направлениях. Турки стояли перед фронтом русских, имея около 175 батальонов и вспомогательные отряды курдов: наибольшая часть этих сил также была сосредоточена на эрзерумском и битлисском направлениях с резервом в Эрзеруме.
Месопотамский фронт
(Схема 35)
Одновременно с операциями на Кавказском фронте начались военные действия в Месопотамии. Тотчас по объявлении войны Турции англо-индийские войска при содействии флота заняли турецкий форт Фао в устье р. Шат-эль-Араба. 21 ноября турки под угрозой введенных в Шат-эль-Араб английских кораблей оставили Басру – важный порт, находящийся в 70 милях от устья реки, а 9 декабря англичане, двигаясь все время при поддержке флота вверх по Шат-эль-Арабу заняли г. Корна, расположенный у слияния рр. Тигра и Евфрата. Таким образом, к концу 1914 г. англичане прочно укрепились в Персидском заливе и Нижней Месопотамии.
Действия у Суэца
Значение Суэцкого канала очень велико, так как он является центром имперских путей Британии, соединяющих Англию с Индией и Океанией, и центральным нефтеносным районом, снабжающим жидким топливом военный и торговый флот. Поэтому по вступлении в войну Турции, последняя, при помощи Германии сделала попытку овладеть Суэцким каналом, чтобы затем произвести вторжение в Египет.
К Суэцкому каналу в январе 1915 г. была направлена от Биршеба экспедиционная армия Джемаль-паши силой около 20 тыс., которая должна была форсировать канал, переправиться в Египет и поднять там восстание. Несмотря на очень трудный и недостаточно организованный поход через безводную Синайскую пустыню, обессиливший турецкие войска, турки 2 февраля во время сильной песчаной бури едва не овладели каналом, защита которого была возложена на 2 английские дивизии. Турецкие атаки были в конце концов отбиты при помощи 3 военных кораблей, но турки все-таки, отступив от канала с потерей около 500 убитых и раненых и свыше 700 человек перебежавших, удержались на полуострове, обратив г. Эль-Ариш в сильно укрепленный пункт, пока начавшиеся действия в Дарданеллах нс вынудили их оттянуть туда бóльшую часть своих сил.
Война на море(Схемы 1 и 2)
На Северном и Черном морях
Главные морские силы принадлежали Великобритании и Германии, и задачи линейного флота обоих противников были связаны с районом Северного моря, на оконечностях которого оба флота находились в ожидании момента для нанесения друг другу удара. Большой флот англичан под начальством адмирала Джеллико стоял на рейде Скапа-Флоу у северных берегов Шотландии, на расстоянии 475 миль от места нахождения германского флота открытого моря, в заливе Гельголанд у устья Эльбы и Вильгельмсгафена. К началу 1915 г. английский флот был ослаблен вследствие ремонта судов и фактически располагал 18 дредноутами против 17 германских. Командующий германским флотом адмирал Ингеноль решил, чтобы вывести свой флот из длительного бездействия, предпринять небольшую операцию в районе Доггер-банки (участок Северного моря в западной его половине). С этой целью начальнику крейсерской флотилии было приказано 23 января выйти на разведку по направлению к Доггер-банке и очистить этот район от английских разведчиков. Это приказание было перехвачено по радио англичанами, и Джеллико выслал в том же направлении крейсерскую эскадру адмирала Битти. 24 января произошло морское сражение у Доггер-Банки, в котором приняли участие: со стороны англичан 5 крейсеров с общим водоизмещением 117 250 т, со стороны германцев 4 крейсера – 88 700 т (схема XVI). Английские крейсеры были сильнее по конструкции и калибрам своей артиллерии. Бой продолжался 4 часа и закончился потоплением германского крейсера «Блюхер».
В этом сражении впервые приняли участие крейсеры-дредноуты, и хотя успех был на стороне англичан, но обе стороны остались недовольны действиями своих крейсерских эскадр. Конечно, в Германии недовольство было гораздо сильнее. Действия адмирала Ингеноля были найдены совершенно неудовлетворительными потому, что он не решился выйти с главными силами флота навстречу крейсерам и не выслал им на поддержку подводных лодок; тогда «Блюхер» был бы опасен. Ингеноль был отстранен и заменен адмиралом Полем.
Между тем еще в конце 1914 г. выдвинулись мощные боевые свойства подводных лодок, и тогда же, в ноябре, был поднят вопрос о подводной блокаде Великобритании и Ирландии для перерыва снабжения Англии и ее сообщений с Французским фронтом, куда непрерывным потоком лились подкрепления. Поэтому в поисках борьбы против мощного флота Англии Германия решила обратиться к подводной войне. Англия ответила на это объявлением германской собственности вне закона и организацией плавания под нейтральным флагом. На Черном море действия русского Черноморского флота были некоторым образом связаны с операциями англо-французов против Дарданелл. Разрабатывалось очень много проектов десанта в 1–2 корпуса. Сначала предполагались на Босфоре в течение февраля или марта самостоятельные десанты; затем разрабатывались планы десанта на случай удачного форсирования Дарданелл англо-французами или в случае выступления Болгарии. В предвидении этих десантов был перевезен в Одессу V кавказский корпус, сформированный из частей, взятых с Кавказского фронта по окончании Сарыкамышской операции, но вскоре этот корпус был израсходован на Европейском театре, и планы десанта остались только в проекте. Боевая же деятельность Черноморского флота свелась к бомбардировкам Босфора во время Дарданелльской операции (первый раз эта бомбардировка была произведена 28 марта) и к постановке там же мин заграждения. Кроме того, Черноморский флот делал поиски вдоль анатолийских берегов Турции для осмотра и бомбардирования прибрежных пунктов и для уничтожения турецких пароходов и фелюг, перевозящих в Константинополь уголь из Зунгулдака (см. схему 35).
Схема XVI. Бой у Доггер-Банки 24 января 1915 г.
Действия в Дарданеллах
(Схема 38)
Имея в середине февраля сведения, что англо-французы попытаются форсировать Дарданеллы со стороны Эгейского моря, а русские одновременно с ними предполагают прорваться со стороны Черного моря в Босфор, турки расположили в Дарданеллах свои войска следующим образом.
1-я армия Лиман фон-Сандерса – на Южном фронте, имея III армейский корпус Эссада-паши на Галлиполийском полуострове. XV армейский корпус – на азиатском берегу Дарданелл, XIV армейский корпус – на Принцевых островах (на Мраморном море) и VI армейский корпус – в районе Сан-Стефано (близ Константинополя). 2-я армия Вехиб-паши – на Северном фронте, в окрестностях – Босфора и Константинополя, для защиты от нападения со стороны русских.
В общем, силы этих 2 армий доходили до 20 пех. дивизий.
К этому же времени турки, воспользовавшись перерывом военных действий с 3 ноября, в значительной степени усилили защиту собственно самых проливов. Средства обороны были сосредоточены в центральной части проливов, вне обзора и досягаемости огня неприятельской судовой артиллерии со стороны Эгейского моря.
Оборона была усилена минными заграждениями; для борьбы с тральщиками были назначены особые легкие полевые батареи, тяжелые батареи получили задачи бороться только с флотом.
В окончательном виде оборона собственно проливов была усилена на 78 орудий и 400 подводных мин, и для нее была исчерпана вся материальная часть, которой обладали турки.
Англичане лишь 25 ноября 1914 г. начали обсуждать проект серьезной операции против Дарданелл, т. к. к этому времени им стали известны турецко-германские планы вторжения в Египет через Суэцкий канал. После долгих колебаний было решено произвести в проливах чисто морскую операцию.
По плану Кардена, командующем флотом, предусматривалось: 1) разрушение фортов, прикрывающих наружный вход в проливы; 2) траление мин; 3) действия внутри пролива с целью разрушения батарей самой узкой части пролива; 4) форсирование этой узости; и 5) переход в Константинополь.
Этот план должен был быть выполнен в месячный срок. Он имел много отрицательных сторон: расчеты англичан были основаны на неверных предположениях:
1) Твердо уверенные в превосходстве огня своей судовой артиллерии над турецкой береговой, они совершенно не учитывали ни возможности усиления с 8 ноября, под руководством и при помощи германцев, турецкой обороны, ни того, что в борьбе флота с береговой артиллерией все преимущества на стороне последней и что даже более слабая береговая артиллерия может с успехом бороться с корабельной.
2) Их расчет на уничтожение турецких батарей был ошибочен: большинство последних стояло на закрытых позициях: у англичан не было организовано правильного наблюдения и разведки, а подавить гибкую оборону подвижных батарей при отсутствии наблюдения и разведки – трудная задача.
3) Рассчитывая провести операцию в месячный срок, они не предусматривали средств, чтобы помешать туркам исправлять понесенные ими повреждения.
4) Деятельность авиации, торпедоносцев и подводных лодок совершенно не учитывалась.
5) Совершенно необоснованно они считали достаточным появление англо-французского флота перед Константинополем, чтобы последний пал, Турция капитулировала, Германия была изолирована и восстановлена связь с Россией.
19 февраля начались операции по приведенному плану. Первый день бомбардировки был безрезультатным. Почти ежедневное, вплоть до 8 марта, повторение этих бомбардировок также не привело к решительным успехам. После этого решено было форсировать проливы открытой силой. Эта попытка была предпринята по тщательно выработанному плану 18 марта; но при совершении ее флот понес столь тяжкие потери, что должен был отказаться от продолжения этой операции. Все корабли получили крупные повреждения, и три корабля были потоплены. У турок остались целыми минные заграждения. Повреждения фортов были невелики. Весьма возможно, что такая операция, если бы она была произведена неожиданно, в начале войны, имела бы успех; но проведенная в марте, когда германцы уже успели оказать туркам внушительную помощь и в смысле управления, и в смысле снабжения техникой, она была обречена на неудачу.
Этот неуспех поколебал устойчивость Балканских стран: Болгария почти явно стала на сторону Германии, Греция же на все предложения Антанты, сулившие ей всевозможные выгоды, стала отмалчиваться, тем более что и Болгарии, и Греции стал известен секретный договор 20 марта, передававший России Константинополь и проливы. Таким образом, морская неудача привела к неудаче дипломатической. Между тем положение России, терпевшей недостаток вооружения и снарядов, требовало решения вопроса о проливах, а потому операция была продолжена путем совместных действий флота с десантным корпусом под командой генерала Гамильтона.
Имея сведения о предполагающемся десанте, Лиман фон-Сандерс расположил свои войска следующим образом:
1) азиатская сторона – XV армейский корпус (3-я и 11-я пех. дивизии);
2) европейская сторона – III армейский корпус (9-я и 5-я пех. дивизии с 2-й кав. бригадой);
3) общий резерв – 19-я пех. дивизия (на европейской стороне).
Десантный корпус генерала Гамильтона и д’Амада состоял из 29-й английской пех. дивизии, Австралийско-Новозеландского корпуса (Анзак), бригады морской пехоты и французской дивизии д’Амада. Кроме того, могли быть использованы: 42-я английская пех. дивизия, 10-я и 11-я индийские пех. дивизии, формировавшиеся в Египте, но, в первую очередь, генерал Гамильтон мог располагать лишь пятью дивизиями, всего 81 тыс. человек при 178 орудиях.
Сравнивая силы обороны и нападения, видим, что силы противников были почти равны, преимущество нападения было в свободе маневра с целью выполнения сосредоточенного удара в любом месте. Если турецкие войска были слабо подготовлены тактически, то и войска их противника были не в лучшем состоянии, – только французская дивизия была хороша, 29-я английская пех. дивизия имела только прилично подготовленный кадр, а корпус Анзак, обладая военной храбростью, в тактическом отношении был весьма слаб.
Общая идея плана совместной операции флота с десантом была следующая: при помощи десантов овладеть батареями Галлипольского полуострова с суши и тем помочь флоту прорваться через проливы. Разрушив батареи Галлиполи, можно тоже без особого труда сделать с батареями азиатского берега, ведя их обстрел с европейского берега. Своей первой задачей Гамильтон считал помочь флоту проникнуть в проливы до Килид-Бара и Чанака, организуя главный удар на суше в районе южной оконечности полуострова частями 29-й пех. дивизии с морской пехотой и Австралийско-Новозеландским корпусом у мыса Габа-Тепе, отвлекая в то же время внимание турок высадкой французской бригады на азиатском берегу у Кум-Кале и демонстрацией в Саросском заливе.
Сосредоточившись в Египте, а потом на острове Лемносе, который служил ему базой, корпус силой в пять дивизий двинулся для высадки к полуострову Галлиполи. Но плохо задуманная операция была и очень неудачно организована. При подходе к Галлипольскому полуострову оказалось, что распределение войск по транспортам было так плохо организовано, что разгрузить их для высадки с боем было рискованно, и пришлось возвращаться на остров Лемнос для их перегрузки. Поистине со стороны англичан было сделано все, чтобы обречь операцию на неудачу и дать как можно больше времени туркам на организацию обороны.
На рассвете 25 апреля, одновременно с демонстрацией у Кум-Кале на азиатском берегу, десантный корпус с большими потерями высадился на Галлиполийском полуострове и овладел только на незначительную глубину прибрежной полосой у Сэдд-эль-Бара и у мыса Габа-Тепе, несмотря на мощную поддержку флота. Дальнейшие попытки продвинуться вперед, вглубь полуострова, произведенные 26, 28, 29 и 30 апреля, успехом не увенчались. Прибывшие на полуостров новые турецкие – 12-я, 15-я и 16-я – пех. дивизии пресекли все последующие, 6 и 7 мая, атаки десантного корпуса. Начиная с 25 апреля по 20 мая оба противника никаких решительных результатов не достигли. Англо-французы даже не обеспечили своему флоту возможности проникновения в проливы хотя бы на небольшую глубину, турки же не смогли сбросить в море англо-французский десант, несмотря на введение в боевую линию присланной из Константинополя и особо подготовленной 2-й пех. дивизии.
На море в течение мая обстановка совершенно переменилась. Действия германо-турецких подводных лодок привели к тому, что вскоре у Дарданелл остались лишь старые боевые единицы англо-французского флота, окруженные всеми тогда доступными средствами и мерами предосторожности от подводных атак. Бомбардировка флотом турецких берегов, в целях совместных действий с высаженными войсками, в значительной степени потеряла свою интенсивность. Мало-помалу боевой флот англо-французов, опасаясь германо-турецких подводных лодок, совершенно вышел из дела и стал на якорь на Мудросском рейде (Лемнос).
Экспедиционный Дарданелльский корпус, предназначенный по первоначальному замыслу служить поддержкой флота, остался один на злополучных скалах Сэдд-эль-Бара и мыса Габа-Тепе. Лишившись поддержки судовой артиллерии, англо-французы взамен ее выставили на берегу 10 тяжелых орудий, которые, однако, обстреливались с тыла немногими уцелевшими турецкими укреплениями азиатского берега, а потому и не обладали полной свободой действия. Положение экспедиционного корпуса, в сущности говоря, висело на волоске, с каждым днем потери англо-французов возрастали, не принося никакого успеха.
Воздушная война
Операции в воздухе быстро развивались и приобретали все большее значение по мере продолжения войны. В этот период они, между прочим, вылились в налет германских цеппелинов в марте на Париж и в мае на Лондон.
Итоги периода
Подводя итоги изложенного периода кампании, следует отметить:
1. Центр тяжести его был перенесен на Русский театр с переброской туда части германских войск как изнутри Германии, так и с Французского фронта.
2. Широкие замыслы центральных держав нанести решительное поражение русским армиям обходом их с двух флангов (Восточная Пруссия и Карпаты) потерпели полное крушение, но зато перепутали карты и русского командования, сведя на нет его план овладения Восточной Пруссией и авантюристического зимнего похода через Карпаты в Венгерскую равнину.
3. Попытки англо-французов оказать помощь русской армии своими частными выступлениями пользы не принесли, как ввиду скоротечного и разрозненного их характера, так и несогласования их с интересами Русского фронта.
4. Этот разнобой ясно указал все невыгоды отсутствия единого командования войсками коалиции.
5. Русский театр продолжал перетягивать к себе все бóльшие германские силы с французского.
6. Выступление Турции наложило новые тяготы на Россию и выявило новый весьма обширный и важный с колониальной точки зрения Азиатский театр.
7. Обострение подводной войны и налеты цеппелинов на столицы враждебных государств.
8. Неудачная попытка форсирования Дарданелл одним флотом отразилась на политической устойчивости балканских стран. Потребовалось быстрое разрешение вопроса о проливах, так как Россия сильно терпела от недостатка в вооружении и боеприпасах. Попытка совместными действиями флота и десантного корпуса овладеть проливами, также не привела к успеху.
9. В отношении вопросов военного искусства мы здесь опять встречаемся с двумя случаями выполнения шлиффеновских «Канн», в одном из которых достигнута узкая цель пленения XX русского корпуса (Августовские леса), но упущена из-за этого возможность удара по русским тылам восточнее р. Немана, и в другом (Сарыкамыш) – полное поражение турецкой армии, устраивавшей Канны».
Сарыкамышская операция является положительным примером удачного применения перемены фронта сосредоточенной в кулаке русской армией и разгрома ею обходящих двух корпусов. Кроме того, в этот период мы встречаемся с примером совместного действия сухопутных войск и флота при отражении турок на Суэцком канале; с последовательным подходом к новым формам боя в позиционной войне, что влечет за собой неудачи и большие потери, и, наконец, с отсутствием твердого характера у русской Ставки, которая не использовала своей власти над расползавшимися в разные стороны намерениями Главнокомандующих фронтами.
Глава восьмаяПериод май – октябрь
Русский театрОбщее положение и планы сторон
(Схема 39)
К концу апреля, на рубеже весеннего и летнего периодов кампании 1915 г. ярко определилась разница стратегического положения сторон. Центральная коалиция твердо решила к указанному моменту ограничиться обороной на Западе и, избрав Восточный театр главным, продуманно вела подготовку мощного удара в Галиции. Англо-французы наметили использование сложившейся на их фронте обстановки для развития своей материальной мощи, а пока что – операцию на второстепенном театре с целью вывода из строя Турции. Расчет намеренно ставился на восточного союзника, который, будучи богат людскими ресурсами, мог безболезненно для своих друзей притянуть на себя крупные силы австро-германцев. Напряженная борьба на Востоке должна была вовлечь в войну Италию и Румынию, что только усиливало выгоды стратегического положения Франции и Англии. Русское главное командование не переставало долбить Карпаты и хотя начинало постигать германский замысел, но, терзаясь между соблазном проникнуть в Венгрию и тревогой за устойчивость своего крайне растянутого фронта, не могло решиться после овладения Перемышлем отказаться от наступления и быстро предпринять перегруппировку сил для предотвращения прорыва своего фронта.
Для Германского главного командования стало ясно, что Австро-венгерские силы сами по себе быстро теряют боевую упругость. Они уже не в состоянии были предпринять крупную операцию даже при значительной прослойке Австрийского фронта германскими войсками. Последние были вкраплены на протяжении всего фронта, подпирая наподобие корсетных прутьев, как говорили немцы, дряблое тело австрийской армии. У р. Ниды, между рр. Пилицей и Верхней Вислой, 1-ю австрийскую армию поддерживала германская группа Войрша. Между Верхней Вислой и подножием Карпат в районе Мысленицы, в воротах в Силезию, в расположение 4-й австрийской армии вдвинута была германская дивизия Бессера.
В Бескидах колеблющийся фронт 3-й австрийской армии подкреплялся сильным германским корпусом (вернее – армией) Марвица.
Через лесистые Карпаты восточнее Мункача продвигалась германская Южная армия Линзингена В Буковине германская кавалерия Маршаля противодействовала крупной конной массе русской 9-й армии. Но такие частные подпорки мало способствовали устойчивости Австрийского фронта.
Помимо этой главной опасности, германское главное командование серьезно оценивало и другие тревожные признаки общего положения для центральной коалиции.
В Турции англо-французы усиливали свои атаки против Дарданелл. На Месопотамском фронте англичане завоевывали плацдарм против Багдада. Италия была накануне открытого выступления на стороне Антанты. Румыния и Болгария продолжали пока колебаться – на чью сторону стать, и их сомнениям мог положить конец только яркий боевой успех германского оружия.
В поисках за сокрушительным ударом по Русскому фронту германцы не хотели следовать советам Конрада, который стремился выудить побольше германских корпусов, но сохранить за собой руководство ими на Австрийском фронте. Он просил о присылке еще 4 германских дивизий. Германское главное командование склонялось к мысли производства прорыва Русского фронта тараном, образованным из массы германских сил под самостоятельным руководством германского генерала. Выбор мог пасть только на два участка: между Пилицей и Верхней Вислой или между Верхней Вислой и подножием Карпатского хребта. Фалькенгайн остановился на последнем. Этот район допускал наиболее плотное сосредоточение ударной группы и был лучше обеспечен от охватов флангов. Естественные преграды при дальнейшем развитии прорыва в Западной Галиции – рр. Вислока, Вислок и Сан – были значительно менее трудны, чем Висла. Прорыв между Верхней Вислой и Карпатами подсказывался выступающим положением Русского фронта на линии Горлица – Тарнов; удар направлялся на самый крайний исходящий его угол и делал очень опасным положение втянувшихся в Карпаты русских сил.
Германское главное командование уже к началу апреля окончательно остановилось на решении произвести прорыв Русского фронта между Верхней Вислой и Карпатским хребтом, и были приняты самые тщательные меры к сохранению тайны. Только 13 апреля, когда германские войска были уже готовы к посадке на станциях и поезда со снарядами двинуты в Галицию, Фалькенгайн из Мезьера впервые телеграфировал Конраду об общем плане операции. Конрад в тот же день ответил о своем полном согласии и на следующий день прибыл в Берлин для личных переговоров с Фалькенгайном.
Горлицкий прорыв
(Схема 39)
Русский Юго-Западный фронт занимал растянутое дугой положение от р. Пилицы на левом берегу Вислы, далее вверх по р. Дунайцу и по ее притоку р. Бяле до Грибова, по Восточным Карпатам, по Лесистым Карпатам; южнее Тысменицы фронт пересекал р. Днестр и шел вниз по правому берегу реки, упираясь у г. Черновицы в румынскую границу. Правый фланг Юго-Западного фронта составляла 4-я армия Эверта на левом берегу Вислы. К ней с юга примыкала 3-я армия Радко-Дмитриева – от впадения р. Дунайца в Вислу до Лупковского перевала через Восточные Карпаты. Левее до Ужокского перевала через Лесистые Карпаты включительно была расположена 8-я армия Брусилова. Левое крыло Юго-Западного фронта составляла 9-я армия Лечицкого и только что сформированная взамен осадной армии Перемышля небольшая, из 2 корпусов, 11-я армия Щербачева, включенная между 8-й и 9-й армиями на важном оперативном направлении Мункач – Стрый.
Анализ приведенного расположения Юго-Западного фронта, в связи с упомянутыми раньше выдержками из директив генерала Иванова, указывает, что накануне Горлицкого прорыва Русское главное командование потеряло уже уверенность в скором завершении Карпатской операции, но не хотело отказываться от нее для перегруппировки своих сил ввиду готовившегося удара германцев. От Ставки не могла, конечно, укрыться его опасность для растянутого на 600 км и Русского фронта в Галиции, но все меры противодействия ограничивались переброской в резерв фронта к Хырову одного III кавказского корпуса, причем выбор моста его расположения диктовался желанием продолжать Карпатскую операцию, которую Иванов, как он доносил в Ставку, собирался возобновить «в конце апреля». В сущности, ни Верховный главнокомандующий, ни Главнокомандующий Юго-Западным фронтом не реагировали на поступавшие к ним из разных источников сведения о назревании германского наступления в Галиции, и только III кавказский корпус был двинут командованием фронта из Хырова на Кросно.
Полным контрастом с бездеятельностью Русского главного командования вырисовывается кипучая работа Фалькенгайна по подготовке прорыва. Для операции прорыва выбраны были закаленные войска. Они были снабжены обильной артиллерией до самых крупных калибров, минометами, большим количеством снарядов. В части назначены были офицеры, хорошо усвоившие на Западном фронте наиболее важные новые приемы боя. Были приняты особые меры к сохранению тайны подготовки. Германские войска везлись в Галицию кружным путем. Никто не знал о своей задаче до подхода к станции высадки. На почте был установлен самый строгий контроль. Предпринят ряд демонстративных операций для отвлечения внимания от направления главного удара. Фалькенгайн просил Конрада о том, чтобы его правительство пошло навстречу желаниям Италии и побудило ее, таким образом, к соблюдению нейтралитета, по крайней мере пока удар не будет произведен. Далее германская атака на западе у Ипра, о которой сказано выше, с применением впервые газов, была одной из демонстраций для сокрытия Галицийского прорыва. Гинденбургом была проведена подобная же операция в Риго-Шавельском районе, куда был двинут корпус, подпиравший германский кавалерийский рейд в районе Курляндии. Немецкие разъезды дошли до р. Аа: при поддержке флота была занята Либава, которую начальник порта сдал вопреки требованиям генерала Алексеева.
Для прорыва была назначена 11-я германская армия под командованием генерала Макензена и при начальнике штаба полковнике Сект. Армия – из 5 корпусов, всего в составе 8 германских, 2 австро-венгерских пех. дивизий и 1 австрийской кав. дивизии. Вместе с этой армией в прорыве приняла участие 4-я австрийская армия эрцгерцога Иосифа-Фердинанда, в составе 5 австрийских пех., 1 австрийской кав. и 1 германской пех. дивизий. Эта армия также была подчинена Макензену. В составе 11-й армии находились лучшие германские войска, стяжавшие себе известность на Западном фронте, а именно: Гвардейский корпус, X армейский, XLI резервный и Сводный корпуса; последний имел 11-ю баварскую и 119-ю пех. дивизии. Из австрийских войск в состав 11-й армии был включен 6-й корпус из двух дивизий. Ближайшей целью Макензену было поставлено – прорвав Русский фронт на участке Горлица – Громник, сбить русских на всем фронте их 3-й армии от устья р. Дунайца до Лупковского перевала. Южному крылу 11-й армии было указано держаться главного направления на Змигрод – Дукла – Санок.
11-я германская армия в конце апреля прибыла на фронт 4-й австрийской армии, причем эта последняя стянулась влево на р. Дунаец, чтобы 11-я армия могла стать между 4-й и 3-й австрийскими армиями. 3-я австрийская армия генерала Бороевича получила задачу, наступая уступами слева, обеспечить правый фланг 11-й германской армии. Прочие армии, стоявшие правее 3-й, а именно: 2-я австрийская и Южная, должны были активными действиями приковать к себе, стоявшие против них, русские войска. Армия Макензена была снабжена мощной артиллерией в составе 143 батарей с 624 орудиями; из них 40 тяжелых батарей с 168 орудиями, в том числе 106 гаубиц калибром 15 см, 16 гаубиц – 21 см, 12 гаубиц – 30,5 см. Сверх того, в ее распоряжении было 70 минометов. Непосредственно в прорыве приняло участие 10 пех. и 2 кав. дивизии, всего 5 корпусов, из которых 1 был поставлен во второй линии в качестве резерва. Ближайшей задачей им было поставлено прорвать русские позиции на участке Ропица-Русская – Горлица – Сташкувка – Ржепенник и повести наступление на участок Змигрод – Колачице.
С русской стороны прорыв охватил оборонительную полосу X армейского и левого фланга XI армейского корпуса, – всего 4 пех. дивизии. В армейском резерве 3-й русской армии стояла 63-я пех. дивизия в районе г. Ясло, где находился Штаб армий. Бригада 81-й пех. дивизии была расположена в г. Змигроде. Две кав. дивизии в г. Кросно и 2 казачьи дивизии находились в тылу на отдыхе; 3-я Донская – в г. Дембовец и 3-я кавказская казачья – в г. Ржешув.
Русские позиции состояли из главной оборонительной линии, расположенной на склонах высот, обращенных в сторону противника, и двух тыловых линий на расстоянии 2–5 км одна от другой. Эти оборонительные линии представляли окопы полного стрелкового профиля, но с весьма малым количеством блиндированных сооружений; прочных бетонированных построек не было вовсе. Проволокой была оплетена сплошь только первая линия; перед тыловыми линиями проволочные заграждения были узки и – только на некоторых участках. Позиция страдала вообще недостатком глубины, – это были линии окопов, слабо между собой связанные закрытыми ходами сообщений и не имевшие солидных опорных пунктов. Главным же недостатком укрепления позиции было отсутствие самостоятельных тыловых позиций. Оборонительные рубежи рр. Вислоки и Вислока не были укреплены. Только в районе Биеча, на расстоянии 10 км от первой оборонительной позиции, имелись окопные работы.
Таким образом, германский прорыв определялся шириной в 35 км и был произведен 10 дивизиями против 5 русских, если считать 63-ю дивизию, которая находилась в одном переходе от фронта прорыва. Особенно резко бросалась в глаза разница в количестве и мощности артиллерии: 143 германские батареи с 624 орудиями, из которых 40 тяжелых батарей с 160 орудиями, против 22 русских батарей с 105 орудиями. Тяжелых орудий у русских было, не считая полевых гаубиц, всего 4—42-линейные пушки и 2—6-дм облегченные. У Макензена пехоты было вдвое больше, всей артиллерии в 6 раз больше, а тяжелой артиллерии в 40 раз больше. Несравнимо было количество снарядов, которым располагали обе стороны: германцы имели возможность в течение нескольких часов артиллерийской подготовки выпустить до 700 выстрелов из каждого легкого и до 250 выстрелов из каждого тяжелого орудия. Кроме того, впервые были применены мощные минометы, выбрасывавшие мины, производившие потрясающее впечатление на русские войска своим грохотом разрыва и высотой земляных фонтанов. У русских приказано было беречь каждый выстрел[63].
Атака Макензена была начата 2 мая в 10 часов утра. Ей предшествовала артиллерийская подготовка из 600 орудий, открывших канонаду с 9 часов вечера накануне с перерывами. Непосредственная подготовка, когда все орудия развили наибольшую скорость стрельбы, началась в 6 часов утра 2 мая и продолжалось до 9 часов, всего 3 часа. В этот момент артиллерия замолкла, и начался огонь 70 минометов специально для разрушения окопов. В короткий срок русские окопы были сравнены с землей, а от проволочных заграждений остались какие-то лохмотья.
Ровно в 10 часов на всем 35-км пространстве начался германский штурм русских позиций. На этот день «тарану» Макензена была дана скромная задача овладеть первой линией русских окопов. Он целиком выполнил ее, отбил на своем правом фланге и в центре две контратаки, захватил 17 тыс. пленных и 8 орудий, но продвинулся в глубину расположения русских всего на 2–5 км.
На следующий день, 3 мая, «таран» наткнулся на упорное сопротивление русских, и Макензен был вынужден ввести в дело резерв (X германский корпус): но, несмотря на это, войска Макензена не смогли выполнить поставленной им на этот день задачи – овладеть третьей линией окопов – и дошли только до линии Пржегодина (искл.) – Родзеле – Биеч (искл.) – Зурова (искл.).
Обеспечивающая правый фланг армии Макензена 3-я австрийская армия продвинулась своим левым флангом до линии Баница – Пржегодина, а правофланговый X корпус 4-й австрийской армии переправился на правый берег р. Вялы. Германцы в этот день продвинулись от 2 до 6 км.
В первые 2 дня германские атаки свелись к фронтальному вытеснению русских, и в их наступлении еще не обозначалось ничего угрожающего ни для Юго-Западного фронта, ни для 3-й русской армии. Занимавшие участок прорыва русские части (42-я дивизия IX корпуса, 31-я, 61-я и 9-я дивизии X корпуса и правый фланг 49-й дивизии XXIV корпуса) выполнили свою задачу и выиграли необходимое для командования фронта и армии время на то, чтобы разобраться в обстановке и приступить к организации контрманевра. К этому времени все корпуса 11-й германской армии уже втянулись в бой, а к русским подходил III кавказский корпус. Обстановка настоятельно требовала отвода левого фланга 3-й и правого фланга 8-й армии и образования резервов, так как дальнейшее наступление 11-й германской армии могло начать угрожать путям отхода XXIV армейского корпуса. мая был критический день: он предрешал успех или неудачу операции Макензена. В этот день корпуса Макензена продолжали наступление с целью достигнуть к вечеру р. Вислоки, но они опять не смогли выполнить поставленной им задачи, продвинулись в центре и на левом фланге всего на 5–6 км, и только на правом фланге сводному корпусу Кнейселя удалось глубоко проникнуть в расположение русских и близко подойти к г. Змигроду[108]. Задержка левого фланга и центра 11-й германской армии была достигнута дорогой ценой: против них были брошены в разных направлениях части подошедшего III кавказского корпуса; германский гвардейский корпус начал перегруппировку о целью выделить за свой левый фланг резервы.
Ни фронт, ни 3-я армия русских не располагали резервами, и Главнокомандующий был вынужден согласиться на отвод 3-й армий к р. Вислоке. Несмотря на угрожающее положение со стороны Сводного германского корпуса, командования фронтом и армией все еще не уяснили себе обстановки, и последнее отводило левый фланг XXIV армейского корпуса на фронт Сводного германского корпуса[64]. Время для организации контрманевра было упущено.
К вечеру 5 мая левый фланг и центр 11-й германской армии подошли к р. Вислоке: сводный германский корпус занял район Змигрод – Глойсце, а 20-я дивизия X германского корпуса захватила Ветржно, что и предрешило гибель 48-й дивизии XXIV армейского корпуса.
К утру 6 мая фронт русских тянулся от устья р. Ниды через Пильзно – Ясло – Ясел – Выдрины. Положение 3-й армии было очень тяжелое. В этот день главный удар 11-й германской армии был направлен на ее центр и левый фланг (на III кавказский, XXIV и XII корпуса). Несмотря на это, Ставка и фронт требовали скорейшего перехода в наступление: отвод левого фланга армии дал возможность генералу Радко-Дмитриеву вывести в резерв XXI корпус, и, выполняя требования фронта, он бросил его во фронтальную контратаку, которая ужо не могла иметь успеха, и 3-я армия начала отходить на линию Щучин – Велеполе – Лутча – Буковска. Одновременно с наступлением XXI корпуса перешла в наступление на крайнем левом фланге 9-я русская армия, но, разумеется, успех ее наступления не мог облегчить положения 3-й русской армии.
На 6-й день прорыва, 7 мая, 11-я германская армия достигла линии Фрыштаг – Кросно – Риманув, а 3-я австрийская – Дукла – Яслиска. За 6 дней глубина прорыва достигла 40 км.
Самым неблагоприятным признаком создавшегося для Юго-Западного фронта положения явилось полное разногласие в руководстве русскими войсками. Начальник штаба фронта генерал В. Драгомиров[65]и командующий 3-й армией сознавали необходимость немедленного отскока назад с целью выиграть время и пространство для перегруппировки сил и сбора подкреплений в 3-ю армию. Но Иванов и Верховный главнокомандующий не допускали отхода с целью выигрыша времени и пространства, и все их распоряжения по адресу Радко-Дмитриева проникнуты были мыслью не отходить, не уступать захваченной территории и немедленно ограничить германский прорыв. Эта настойчивость сверху крайне нервировала Радко-Дмитриева, человека очень впечатлительного и понимавшего свое щекотливое, как болгарина, положение. У него не оказалось гражданского мужества руководить операцией, как он понимал дело, и на этом основании он выпустил из рук управление войсками и, подчинившись Иванову, стал бессистемно бросать в бой прибывавшие подкрепления, от чего получился ряд мелких контрударов, неизменно кончавшихся, как и следовало ожидать, для 3-й армии неудачей. Так, на протяжении первых же дней операции ничего не получилось от перехода в контрнаступление III кавказского и XXI, а в последующие дни V кавказского и XXIV корпусов.
В связи с безостановочно продолжавшимся отходом 3-й армии Иванов вынужден был отвести назад примыкавшие к ее флангам части 4-й и 8-й армий, и, наконец, 10 мая, спустя 9 дней жестоких боев, было решено поставить армиям Юго-Западного фронта новую, уже оборонительную задачу сохранения за русскими Восточной Галиции, воспользовавшись оборонительными линиями рр. Сана и Днестра. Согласно этому решению 3-я армия 13 мая отошла на р. Сан, причем относительно Перемышля было указано не рассматривать этот пункт как крепость, а только как участок заблаговременно укрепленной позиции, обороняемой лишь постольку, поскольку она продолжает заниматься полевыми войсками. К 15 мая Юго-Западный фронт занял новое расположение: 3-я армия – на р. Сане, 8-я армия – в промежутке между рр. Саном и Днестром, 4-я армия оттянула свой левый фланг к р. Висле; остальные две армии – 11-я и 9-я – должны были активно оборонять р. Днестр и русскую границу до Румынии.
Отход русских армий из Галиции
Не успела еще сильно ослабленная тяжелыми 2-недельными боями 3-я армия отойти на р. Сан, как 17 мая германцы переправились в районе Ярослава на правый берег р. Сана и новым прорывом начали вклиниться в расположение этой армии. Одновременно ими была предпринята атака к югу от Перемышля, на Мосциску. В период 18–24 мая Макензен предпринял энергичный нажим на русские позиции на участке р. Сана, между Ярославом и Перемышлем, и окончательно утвердился на правом берегу реки, отбросив русских за р. Любачовку. Несмотря на организованный контрудар тремя корпусами между рр. Любачовкой и Вишней германцев не удалось отбросить. Крепость Перемышль оказалась в исходящем угле русского расположения и с трех сторон охватывалась германцами. 3 июня Перемышль был ими занят. На левом крыле Юго-Западного фронта в это же время 11-я армия медленно, с постепенными упорными боями арьергардного характера, отходила за р. Днестр, на участок Миколаев – Галич, левее ее расположения 9-я армия своим правым флангом – на Тысменицу, а левый фланг оставался на месте у румынской границы.
С потерей рубежа Сана и Перемышля русские армии Юго-Западного фронта вынуждены были при дальнейшем отходе двигаться к собственным границам по расходящимся направлениям. Оборонительной линии для задержки уже не было, а состояние войск и непрерывные германские успехи не позволяли рассчитывать на удержание восточного угла Галиции. Штаб фронта с Ивановым во главе был настроен пессимистически и выпустил окончательно из своих рук управление армиями. Конечно, он должен раньше уволить Радко-Дмитриева, но царского любимца Верховный не решался отстранить, а, воспользовавшись создавшимся положением, передал сначала 4-ю армию, а затем и 3-ю армию, как тяготевшие своими коммуникациями на север, в состав Северо-Западного фронта Алексееву. Перед тем Иванов сформировал особую группу войск из 5 корпусов под начальством генерала Олохова в промежутке между 3-й и 8-й армиями, в районе Любачува. Эта группа должна была обеспечивать срединное направление между этими армиями на Владимир-Волынский и быть готовой к переходу в наступление, во фланг германцам, если бы они направились против 8-й армии. Неумело организованная группа Олохова не спасла положения.
В этот момент, в начале июня, Макензен приостановил свой нажим на русских, что было связано с необходимостью наладить подвоз с тыла и отчасти с объявлением 24 мая Италией войны Австро-Венгрии. Австрийцы хотели перебросить свои значительные силы на итальянскую границу, предоставив дальнейшую борьбу с русскими в Галиции германцам. У Фалькенгайна возникли колебания: Гинденбург успешно развивал операцию против Риги, на Западе французы и англичане опять пытались перейти к активным действиям, поэтому Германскому главному командованию не улыбалось увязнуть на Русском фронте глубоко между территорией Польши и Волыни. С другой стороны, была соблазнительна возможность нанести окончательный удар России, направив достаточные силы из Восточной Галиции на Брест-Литовск, и этим маневром вместе с армиями Гинденбурга сомкнуть кольцо вокруг русских армий в Польше. Это соображение взяло верх, и с середины июня Макензен вновь начал наступление. С его возобновлением 8-й армии Брусилова не удалось удержаться на подступах ко Львову, и 22 июня Львов был очищен русскими.
С потерей Львова были связаны первостепенной важности политические последствия. Галиция была утеряна русскими; их западные союзники, наконец, поняли всю опасность надвигавшейся катастрофы на Востоке, не уравновешиваемой выступлением Италии. Однако к быстрому удару против Германии ни англичане, ни французы не были в данный момент способны. Общая обстановка складывалась для России крайне невыгодно, и русскому главному командованию приходилось в ближайшее время рассчитывать лишь на собственные силы. В тот же день, когда был утерян Львов Иванов отдал директиву об отходе 3-й армии с группой Олохова в русскую Польшу – на фронт Люблин – Владимир-Волынский, 8-й и 11-й армиям постепенно отходить к пределам Киевского округа, а 9-й армии сообразовать свой фронт с движением соседней 11-й армии.
25 июня 3-я армия перешла в подчинение главкома Северо-Западного фронта генерала Алексеева. У Иванова осталось 3 армии, с которыми он продолжал отходить к Киевскому округу. В руках Алексеева было объединено 7 армий (10-я, 12-я, 1-я, 2-я, 5-я, 4-я и 3-я), войска которых находились на территории русской Польши. Для связи между обоими фронтами в район Полесья были стянуты кавалерийские массы.
Выходом русских армий из пределов Галиции на свою территорию в конце июня 1915 г. закончилась грандиозная операция, начатая прорывом Макензена 2 мая у Горлицы. За эти 2 месяца были сведены на нет все предшествовавшие успехи русского оружия, и теперь перед главным командованием возникал основной вопрос, как вывести главную массу русских сил из «польского мешка», потерявшего к данному моменту уже все выгодные свойства для наступательных маневров и грозившего окончательно погубить застрявшие в нем армии.
Оценивая работу Русского главного командования за время от начала Горлицкого прорыва и до утери Львова, нельзя не признать одной из главных причин весеннего галицийского погрома полное отсутствие искусства. С начала апреля было известно, что германцами готовится удар по русской 3-й армии, но Ставка и фронт упорно пренебрегают этими сведениями и стремятся скорее войти в Венгрию. Именно вследствие этого стремления к моменту прорыва полторы русских армий (8-я и часть 3-й) оказывались глубоко завязшими в Карпатах, и медленный отход их из Карпат явился причиной того, что опасно было решиться на быстрый отскок с Дунайца от Горлицы для отрыва этим маневром от «фаланги Макензена» и выхода из-под ее ударов. Вместо такого маневра, который позволил бы парализовать преимущество германцев в мощной артиллерии, Верховный главнокомандующий настойчиво требует от Иванова и Радко-Дмитриева не отцепляться от армии Макензена, а, следовательно, подставлять русские войска в течение первых 15 дней операции под таранные удары противника. Он присылает к Радко-Дмитриеву двух свитских генералов для поддержки своих требований и шлет ему личные телеграммы, в которых, взывая к мужеству лозенградского героя[66], убеждает, чтобы 3-я армия остановилась.
В том же духе действует и Иванов. Он требует немедленных контрударов по мере прибытия подкреплений и считает, что эти контрудары должны иметь характер подпирания отходивших войск. В результате прибывавшие свежие дивизии и корпуса на короткое время сдерживали противника, а затем смывались волной общего отступления. К моменту отхода 3-й армии на Сан, т. е. через 15 дней от начала операции, так именно было израсходовано 7 дивизий, переброшенных в 3-ю армию с Северо-Западного фронта, не считая еще собственных дивизий Юго-Западного фронта, подводившихся к той же 3-й армии.
Нужно было образовать путем быстрого отступательного маневра свободное пространство в несколько переходов между собой и германцами и сосредоточить сильную группу вне фланга 3-й армии, на что требовалось несколько дней и, главное, обдуманная организация для нанесения контрудара во фланг наступавшего тарана Макензена. Например, в тот момент, когда он подходил к Сану для нового прорыва 3-й русской армии, занявшей позиции по течению этой реки, представлялось весьма выгодным сосредоточить крупную группу войск в излучине между рр. Вислой и Саном для удара в южном направлении на Дембицу и Ржешув против левого фланга наступавших к Сану австро-германцев. Но такой контрудар требовал продуманной организации и не мог быть выполнен без предварительной основательной подготовки.
Словом, только ошибки русского командования (Ставки, фронта и армии) привели к быстрому (в 2 месяца) оставлению русскими войсками всей завоеванной ими ранее Галиции к потерям в 500 тыс. пленными с 344 орудиями.
Операции на Рижском и Неманском направлениях
(Схема 40)
Как уже известно, к началу апреля 1915 г. на русском Северо-Западном фронте наступило позиционное затишье, в течение которого новый Главнокомандующий генерал Алексеев принялся за восстановление боеспособности своих армий, достаточно расстроенных за время зимних операций. Были полки, имевшие не более 1000 штыков. Но вместе с тем, Алексеев не хотел «оставаться в бездействии» и в письме от 15 апреля в Ставку он предлагал, вопреки своим прежним взглядам, теперь же возобновить вторжение в Восточную Пруссию для нанесения частых ударов также ослабленным за зиму германцам. Верховный главнокомандующий на этот раз не согласился с такой беспредметной операцией и указал Северо-Западному фронту держаться строго оборонительного положения, так как главный удар был перенесен на юг. Но вскоре германцы возобновили на этом фронте активную деятельность, положившую начато другой крупной операции этого года на Русском фронте, которая в конечном итоге к концу лета расширилась и слилась с боевыми действиями в Польше и завершила кампанию 1915 г.
Началом ее послужила упомянутая демонстрация, предпринятая Германским главнокомандованием для отвлечения внимания русских от готовившегося удара в Галиции. Уже в середине апреля стало обнаруживаться усиление германских войск на линии Кёнигсберг – Инстербург с выдвижением конницы к Нижнему Неману. Вскоре германцы начали решительно действовать на Шавельском направлении. В начале мая ими ненадолго был захвачен г. Шавли, а германская конница стала быстро распространяться по всей Курляндии. 7 мая германцы при содействии морских судов овладели Либавой. Русские слабые отряды стали постепенно отходить за р. Дубиссу, и в течение всего мая шли бои за обладание линиями рр. Виндавы и Дубиссы.
Гинденбург намеревался использовать порученную ему операцию с ограниченной демонстративной целью для осуществления своей идеи широкого охвата русских армий в шлиффеновском духе. Фалькенгайну не раз приходилось осаживать его, и это несходство взглядов обоих германских вождей, усиленное взаимным личным нерасположением, резко обнаружилось на протяжении всего хода летней кампании 1915 г. на Восточном фронте.
Алексееву пришлось вскоре учесть развитие германского нажима в Риго-Шавельском районе и перебросить в этот район до 7 пех. дивизий, чтобы прикрыть пути на правом берегу р. Немана к Вильне, Двинску и Риге, растягивая их расположение до Балтийского побережья и включив весь новый фронт в состав 10-й армии генерала Радкевича, штаб которой находился в Гродно. Эта удаленность не способствовала планомерным действиям русских войск в указанном районе, и германцы стали продвигаться к Митаве и Пильне. Ввиду такого положения Алексеев в начале июня образовал из войск Риго-Шавельского района новую армию, получившую наименование 5-й армии, во главе которой был поставлен генерал Плеве. 12-ю же армию на Нареве, которой до этого момента командовал Плеве, принял генерал Чурин, а войска расформированной прежней 5-й армии (на левом берегу р. Вислы) были переданы в состав 2-й армии генерала Смирнова.
На 5-ю армию Плеве была возложена задача прикрытия обширного пространства от р. Немана до Балтийского побережья и вытеснения оттуда германцев, опираясь на Ригу и Двинск.
Ставка обязала Балтийский флот оказывать содействие этой армии, удерживая Моонзунд, обеспечивавший сообщение флота с Рижским заливом. 5-й армии генерала Плеве удалось приостановить распространение германцев, но вытеснить их из этого района оказалось невозможным, и таким образом они сохранили за собой выгодную базу для развития наступления позже – с отходом русских из Польши.
Очищение Польши
(Схема 40)
На совещании русских Главнокомандующих в конце июня в Холме ярко выяснился размер ослабления русских армий за истекший период кампании 1915 г. Некомплект снова достиг полумиллиона людей, и пополнение его встречало прежние затруднения из-за недостатка винтовок. К данному моменту на всем Европейском фронте на русской стороне действовало 49 корпусов в составе 108 пех. дивизий, 16 стр. бригад и 35 кав. дивизий. По штатам в этой массе должно было находиться свыше 1 500 тыс. штыков, фактически же едва насчитывалось 1 000 тыс. Качество пополнений было крайне низко, так как люди по той же причине почти не были обучены стрельбе. Не хватало офицеров. Войсковое материальное имущество износилось, и большая часть его была утеряна во время длительного отступления из Галиции. Недостаток в боевых запасах был огромный. В подвижных запасах армий Юго-Западного фронта налицо имелось не более 40 % положенных боевых комплектов. В войсках повсюду под влиянием тяжелых неудач замечалась моральная усталость.
Для Русского главного командования ясно обозначилась очередная задача данного момента – сохранить таявшие армии до осенней распутицы, которая должна была положить предел активным операциям германцев и позволить приняться за восстановление сил. На совещании 24 июня решено было вывести постепенно русские армии на линию Рига – Средний Неман с крепостями Ковно и Гродно – р. Свислочь – Верхний Царев – Брест-Литовск – верхнее течение Буга – р. Днестр и до румынской границы. Главная опасность в данный момент заключалась в том, что основная масса армий находилась к западу от указанной линии в пределах «польского мешка».
После обратного захвата Львова 22 июня австро-германцами Германское главное командование очутилось перед вопросом о том, что предпринимать дальше: следовать ли за русскими на Волынь или круто повернуть операционное, направление, на север. Первое знаменовало бы собой решение надолго увязнуть на глубоком Русском театре войны – на второстепенном направлении. Поэтому Фалькенгайн остановился на другом решении, сводившемся к операции с ограниченной целью – к попытке устроить очередные «Канны» для русских войск, находившихся в Польше между рр. Вислой и Бугом. Для этого была создана ударная группа из 3 армий.
11-я армия Макензена и 4-я австрийская армия были усилены несколькими германскими и австрийскими дивизиями и нацелены для движения в северном направлении в полосе между названными реками, причем из разросшегося состава 11-й армии была выделена на ее правом крыле самостоятельная группа, образовавшая Бугскую армию генерала Линзингена. Для обеспечения правого фланга этой сильной ударной группы была переброшена в район Сокаля с Верхней Вислы 1-я австрийская армия, а на левом берегу р. Вислы осталась лишь армейская группа Войрша. Чтобы скрыть подготовку удара между рр. Вислой и Бугом, Южной и примыкавшей к ней 2-й австрийской армиям в Галиции приказано было продвинуться к р. Золотой Липе.
Вместе с тем для той же операции в духе «Канн» Фалькенгайн считал необходимым привлечь и фронт Главнокомандующего армиями на Востоке Гинденбурга. На фронте Гинденбурга действовали армии: недавно сформированная Неманская под начальством генерала Шольца для действий через северную Литву против Курляндии; 10-я армия генерала Эйхгорна на Среднем Немане; 8-я армия генерала Белова – между рр. Лык и Шква; армейская группа генерала Гальвица – от р. Шквы до правого берега р. Вислы, и 9-я армия Леопольда Баварского – на левом берегу р. Вислы (ниже Новогеоргиевска) и до р. Пилицы.
При постановке основной идеи операции между Фалькенгайном и Гинденбургом, как уже сказано, проявилось резкое разногласие. На предложение оказать поддержку ударной группе Макензена решительной атакой или с участка Нижнего Варева, или с участка Вислы Гинденбург возражал, указывая, что только на его северном крыле, в районе Неманской армии, при одновременной атаке на Ковно, имеется возможность вводом новых сил достигнуть решающего успеха. Фалькенгайн же указывал, что охват левым крылом Гинденбурга приведет в лучшем случае лишь к местному тактическому успеху 10-й или Неманской армии, но не окажет воздействия на исход главной операции между рр. Вислой и Бугом. 2 июля на совещании в Познани Вильгельм выслушал мнения обоих генералов, и предложение Гинденбурга было отклонено. Он получил директиву направить армейскую группу Гальвица для прорыва 12 июля русских позиций на Нижнем Нареве по обе стороны Прасныша с целью отрезать в дальнейшем русские войска, находившиеся у Вислы и перед Макензеном. Правое крыло 8-й армии должно было примкнуть к наступлению Гальвица, атакуя между рр. Шквой и Писсой в направлении на Ломжу.
Русское главное командование своевременно разгадало намерение немцев окружить русские армии в Польше между рр. Вислой и Бугом: удар вразрез между северной и восточной группами Юго-Западного фронта, в направлениях на Холм и Владимир-Волынский, и преследование 3-й армии, отходившей на Люблин, делали очевидной угрозу русским войскам в Польше. Чтобы противодействовать маневру австро-германцев вразрез между обоими фронтами, восточнее 3-й армии была образована новая 13-я армия под начальством генерала Горбатовского. Она вошла в состав Северо-Западного фронта, и ей вскоре пришлось столкнуться с Бугской армией Линзингена. Вместе с тем во исполнение принятого на совещании 24 июня решения для сохранения живой силы и для расширения полномочий Главнокомандующего Северо-Западным фронтом 5 июля Алексееву было предоставлено право в случае надобности начать отвод войск от Средней Вислы, не останавливаясь перед уступкой неприятелю западной части центральной Польши. Пределом отхода указывался фронт по р. Бобру, Верхнему Цареву и далее по линии Брест – Ратно (на р. Припяти). Началось окончательное очищение русскими Польши.
13 июля германцы начали атаку на Наревском направлении, сосредоточив свой удар у Прасныша. 5 дивизий, направленных сюда Алексеевым, своевременно прибыть не могли, и русские войска 16-го числа отходили здесь примерно на линию Щучин – Остроленка – Пултуск. Войска левого берега Вислы, выдерживая давление германцев, оставались на прежней позиции Блоне – Гройцы – р. Илжанка. На Люблино-Холмском направлении Макензен продвигался с трудом, и то только германскими дивизиями, имея 4-ю австрийскую армию на добрый переход сзади. Линия Русского фронта тянулась здесь на Белжице – Красностав— Грубешов.
18–19 июля германцы начали атаки со всех сторон. Кроме Наревского направления, они атаковали на Илжанке и в направлении на Люблин. Алексеев получил разрешение эвакуировать Варшаву.
Противник, продолжая сильно теснить на Наревском направлении, вновь начал проявлять активность в Митаво-Шавельском районе и сделал на другом фланге неудачную попытку прорыва австрийскими войсками в промежуток между фронтами на Владимир-Волынский.
К 28–30 июля положение сторон было таково.
В Курляндии германцы, получив подкрепления, продвинулись до линии Либава – Газенпот— Поневеж – р. Дубисса, имея против себя слабую и разбросанную на отдельных направлениях 5-ю русскую армию от Митавы до р. Вилли. На р. Немане положение оставалось без перемен. На р. Нареве правый русский фланг отошел на фронт Остроленка – Пултуск под натиском германцев на левый берег Нарева. Новогеоргиевск, отрезанный от армии, должен был обеспечивать левобережную группу. На левом берегу р. Вислы удерживались подступы к Варшаве и отчасти к Ивангороду. Южнее р. Вислы фронт шел в общем направлении от Ивангорода на Люблин, Холм и Владимир-Волынский. Юго-Западный фронт стоял западнее р. Стырь и Стрыпы, имея на правом фланге, в открытом промежутке между фронтами, сильную кавалерию.
Вынужденный отход левого фланга русской Наревской группы за реку делал опасным оставление войск к западу от Вислы, почему 2 августа Алексеев приказа, очистить левый берег Вислы, и 4–5 августа, оставив Варшаву, войска спокойно отошли на правый берег реки, а 7 августа Русский фронт, выйдя из-под фланговых ударов, отошел на линию Осовец – Ломжа – Брок – Венгров – Любартов – Ковель, не дав Праснышской группе противника, энергично наступавшей на Пултуск и далее на юг, выиграть тыл и флат русских армий. Новогеоргиевск, исполнив свою маневренную задачу по обеспечению отхода левобережной группы русских войск, пал. Это повело к пленению тех полевых войск, которые Алексеев по непонятной причине оставил там для усиления гарнизона.
Гинденбург, не увеличивая войск на Наревском направлении (таковые были отчасти увеличены с Французского фронта) и подготовив, таким образом, «золотой мост» для отступления сильно задержавшемуся на левом берегу Вислы Варшавскому отряду, решил, что настало время перейти к выполнению его заветной мечты – охвата правого фланга русских со стороны Немана. Но и Алексеев, предугадывавший этот маневр, начал сосредоточивать в Вильне сильную армейскую группу. Преступное поведение коменданта Ковенской крепости (генерала Григорьева) передало крепость 22 августа в руки германцев и сорвало маневр еще не сосредоточенной русской Виленской группы.
Между Владимиром-Волынским и Львовом австрийцы, перекинув сюда 1-ю и 4-ю армии, начали усиливать свое давление в направлениях на Сарны и Луцк, что заставило Юго-Западный фронт отойти на линию Луцк – р. Стрыпа и вселило панику в сердце Главнокомандующего фронтом генерала Иванова, который решил эвакуировать Киев и готовиться к отходу за р. Днепр. Однако отсутствие разрешения на это Верховного главнокомандующего и помощь маневренная и войсками левофланговых армий фронта (11-й и 9-й) и правофланговой армии (8-й) удержали здесь после ряда упорных боев австрийцев и подошедших им на помощь германцев на линии рр. Яссельды, Стыри и Стрыпы (сентябрь – октябрь), где фронт установился на зиму.
Тем временем, в центральной группе германцы, потеряв возможность выиграть со стороны Нарева правый фланг русских, развивают фронтальный натиск преимущественно вдоль Нарева и Бобра и фланговый в обход крепости Брест-Литовск, которую русские решили очистить. Алексеев последовательно отводит свои армии: 22 августа на линию Осовец – Соколы – Дрогичин – Янов – Ко-день, после чего германцы завладевают Осовцом с юга, и 30 августа на линию Гродно – Свислочь – Пружаны – верховье р. Яссельды, вновь ускользая от германской ловушки у Брест-Литовска. В дальнейшем центральная группа еще несколько подастся назад, в зависимости от действий на флангах, для выравнивания фронта, а центр событий переносится в район Риги, Вильны и Гродно.
Операция в Риго-Шавельском районе
(Схема 40)
Фалькенгайн считал русскую операцию законченной, и в действительности цель, поставленная им себе весною, была достигнута даже в большем, чем он предполагал, размере: грозно развивавшиеся события на западе Европы привлекали туда его внимание и силы.
Но Гинденбург имел еще много сохраненных и свободных сил на северо-востоке своего фронта и хотел их использовать для удара на Ригу и по русским тылам в направлении на Вильну – Минск. Для этой цели главное командование усиливало Гинденбурга еще 3 дивизиями, освобожденными из-под Новогеоргиевска. Здесь операции развивались в двух направлениях: на Ригу – Двинск и на Вильну.
Неманская армия генерала Шольца, имея сильное уплотнение на своем левом фланге, у Газенпота и у Шавлей, перешла в конце июля в решительное наступление. Потесненная русскими войсками в 5-дневных боях у Шавлей. она все-таки выиграла фланг своей левой группой, чем заставила русских отходить к Западной Двине, на Ригу, Якобштадт и Двинск. 20 августа германцы заняли Митаву, а в начале сентября начали теснить русских к Западной Двине. Но новые перегруппировки русского главного командования и здесь поставили преграду в достижении намеченных ими целей. В район Риги была перекинута 12-я русская армия, которая и удержала в своих руках широкий левобережный плацдарм у Риги и небольшой плацдарм у Якобштадта; так же неудачно было наступление германцев 9–11 сентября и на Двинск, где 5-я русская армия, действуя против флангов Неманской и 10-й германских армий, удержала в своих руках плацдарм на левом берегу реки у Двинска.
Виленская операция
(Схема 41)
С момента падения крепости Ковно 22 августа и форсирования р. Немана пути на Вильну и Двинск оказались открытыми. Германское командование (Гинденбург) намечало главный удар в направлении севернее Вильны, стремясь окружить русские войска, находящиеся в районе Вильны. Еще до падения Ковно Гинденбург дал директиву о подготовке операций на Вильну. 10-я германская армия должна была наступать: левым флангом (XI резервный корпус) – на Вильну, центром (XXI корпус) – форсировать р. Неман у Прены и правым флангом (группа резервных ландверных дивизий) – на Гродно. Севернее 10-й германской армии должна была наступать конная группа. Этому наступлению содействовала Неманская армия слева и 8-я армия справа.
После падения Ковно 22 августа русская Ставка, опасаясь германского десанта в Рижском заливе, главные силы сосредоточила на путях к Риге, направив туда и единственный резерв Северо-Западного фронта – гвардейский корпус, в результате чего на р. Немане к моменту развития Гинденбургом удара на Вильну оставалась ослабленная 10-я русская армия с задачей удержания Вильны.
Части 10-й германской армии 22–23 августа после упорного боя заняли Кошедары и продвигались дальше. Натиск на Кошедары заставил генерала Алексеева еще 21 августа спешно перебросить V корпус из Белостока в район Ландварово – Вильна. 24 августа развернулись значительные германские силы на фронте Вепры – Жосли и намечался глубокий обход Вильны с севера, со стороны Ширвинты – Мейшагола. 27 августа германское командование начало постепенно усиливать свою 10-ю армию (гвардейским и III резервным корпусами и другими частями) за счет соседней слева Неманской армии. Подкрепления направлялись на оба фланга 10-й армии, где вели сильные контратаки русские войска, отошедшие на линию Дукшты – Олита – Мерея – Липск. Ввиду того что сведения о высадке германских войск в Рижском заливе нс оправдались и так как было обнаружено наступление их по северному берегу р. Вилии, русское командование, кроме V корпуса, решило перебросить сюда гвардейский и XXIII корпуса, которые образовали группу генерала Олохова. В результате усиления обеих сторон во второй половине августа и начале сентября к северу от Вильны начался ряд длительных и упорных боев, которые носили характер безрезультатных встречных фронтальных столкновений. 8 сентября армии Гинденбурга вновь перешли в наступление. Они стремились прорвать Русский фронт между Вильной и Двинском, чтобы потом всей массой своей кавалерии нанести глубокий удар по тылам армий Западного фронта. 10-я германская армия должна была, имея ударную группу на фронте Ширвинты – Лелюны, наступать по северному берегу Вилии, в общем направлении на Вильну – Сморгонь; Неманская армия – наступать на Двинск с целью отбросить русские войска на Западную Двину и этим обеспечить 10-ю армию с севера. Кавалерия обеих армий (6 дивизий) должна была прорваться в промежуток между 5-й и 10-й русскими армиями, прикрытый русской конницей (2 дивизии), и далее в тыл русским армиям с задачей перерыва железных дорог Полоцк – Молодечно и Орша – Минск. 10 сентября воздушная разведка донесла русскому командованию о движении германских войск на Свенцяны.
Свенцянский прорыв
(Схема 42)
Германцы решили использовать образовавшийся между Двинском и Вильной разрыв и бросили в направлении Вилькомир – Свенцяны кавалерийскую массу, поддержанную егерями.
9 сентября германский конный корпус из двух дивизий, к которым затем присоединились еще две, под начальством генерала Гарнье переправился через р. Свенту севернее Вилькомира и, оттеснив русскую конницу, находившуюся на стыке между 5-й и 10-й русскими армиями, бросился на тыл III корпуса и заставил этот корпус спешно отойти к Ново-Александровску. После этого германская кавалерия повернула на юго-восток и вновь оттеснила русскую конницу. В этот момент 13 сентября корпус Гарнье получил приказ броситься в разрыв между флангами 5-й и 10-й русских армий и далее в район Вилейка – Молодечно – Сморгонь для разрушения железных дорог и занятия Молодечно. Корпус был усилен еще 2 кав. дивизиями. 14 сентября германцами была занята Вилейка. 19 сентября отряд конных егерей пробрался к линии Минск – Смоленск и испортил путь в районе ст. «Смолевичи». Три железнодорожные магистрали оказались под ударами германцев. В тылу русских войск, преимущественно 10-й армии, быстро нарастала паника, германская кавалерия уничтожала склады и разгоняла учреждения и этапные батальоны.
Германские войска угрожали ближайшим тылам группы генерала Олохова. 10–12 сентября эта группа была усилена 7-й и 8-й сибирскими дивизиями и Кубанской казачьей бригадой. Развернувшись на фронте Подбродзе – Глинцишки – Мейшагола, она сдерживала германские войска, наступавшие с фронта Шешоли – Ширвинты, атакуя обходившие их колонны на фронте Интурки – Гедройцы. Бои 12–13 сентября к северу от Вильны не привели к решительным результатам. Но в связи с успешным продвижением германской конницы на Свенцяны русское командование решило очистить Вильну. 16 сентября гвардейский корпус начал отводиться в резерв, в район Антополь – Нововилейск, а 10-я армия оттянула свой правый фланг за р. Вилию от Быстрицы до Прево: при обнаружении угрозы правому флангу Западного фронта новый Главнокомандующий Эверт, назначенный вместо ставшего наштаверхом Алексеева, решил сделать коренную перегруппировку в армиях фронта, с целью выделения резервов для борьбы на угрожаемом направлении. Из 2-й армии выделялся конный корпус Орановского в район Свенцяны, из 1-й армии – 2 корпуса в район Лиды, и из 4-й и 3-й армии – по 1 корпусу в районы Новогрудок, Барановичи. В указанные районы эти корпуса должны были прибыть к вечеру 15 сентября. 14 сентября были выделены еще 2 корпуса, и, кроме того, в районе Молодечно высаживался XXVII корпус, не успевший проскочить в Двинск из-за перехвата германской конницей железной дороги. Все сосредоточиваемые в районе Молодечно – Поставы войска объединялись в руках командования 2-й армии, штаб которой перебрасывался из района Лиды в район Глубокое. 17 сентября Ставка указала: 10-й, 1-й, 4-й и 3-й армиям отойти в три перехода, начиная с ночи на 13 сентября, на линию Михалишки – Ошмяны – Новогрудок – Барановичи – озеро Выгоновское.
Германская кавалерия, не поддержанная быстро своей пехотой, после 15 сентября выдыхается; она цепляется за местность. А русские, сдерживая арьергардами 1-й и 10-й армий на линии Вильна – Лида – Слотам продвижение 10-й и 8-й германских армий, в то же время значительными силами с трех сторон начинают постепенно вытеснять утомленную германскую кавалерию из района Молодечно. 21 сентября русскими занята Сморгонь, германцы отбрасываются к озеру Свирь, в районе Вилейки захвачена германская конная артиллерия, 1-я кавалерийская дивизия оттеснена в болота озера Нарочь. К 2 октября Свенцянский прорыв окончательно заполнен русскими, которые прочно заняли фронт озеро Дрисвяты – озеро Нарочь – Сморгонь – Делятичи на Немане. Этим собственно и кончились операции на Русском фронте 1915 г., так как бои приняли местный характер и в скором времени обе стороны перешли к позиционной войне на всем длинном фронте от Балтийского моря до румынской границы.
Линия расположения противников тянулась по Западной Двине от Риги до Двинска, с сильными плацдармами русских на западном берегу у Риги и Двинска и со слабым у Якобштадта, и далее почти по прямой линии на Поставы, Крево, Барановичи, Пинск, Дубно, Бучач и Новоселицы. Неудавшееся окружение Гинденбургом русских корпусов в районе Вильны в августе объясняется недостаточной численностью германских войск, так как германское главное командование (Фалькенгайн) решило усилить свои армии на Западном театре за счет Восточного фронта. Вынужденный 10-дневный перерыв операций во время перегруппировок германских сил дал возможность русской Ставке выделить достаточные резервы и перебросить их на угрожаемое направление. В сентябре Гинденбург перенес главный удар на правый берег Вилии, охватывая у Подбродзе группу генерала Олохова, что позволило ему при слабой маневренности русских войск частично осуществить глубокий рейд на Молодечно. Этот удар не имел решающего значения, так как без артиллерии и пехоты одна конница не могла закрепиться на захваченном ею рубеже.
В период описанных выше Виленской операции и Свенцянского прорыва в организации Верховного командования русскими армиями произошел ряд перемен. Николай Николаевич был назначен на Кавказ, Верховное командование принял на себя Николай II при начальнике штаба генерале Алексееве, а весь Русский фронт был разделен на три фронта: Северный, прикрывавший пути на Петроград, Западный – пути на Москву, и Юго-Западный – пути на Киев. Во главе первого и последнего мы встречаем знакомых уже нам генералов Рузского и Иванова, а во главе Западного фронта был поставлен генерал Эверт. Русский фронт наподобие французского обратился в позиционный.
Французский театр
Прежде чем сделать выводы по летнему периоду кампании 1915 г. на Русском фронте, необходимо остановиться на операциях на Французском театре и на второстепенных фронтах за то же время с мая по сентябрь 1915 г.
После упомянутого уже сражения у Ипра 22 апреля англо-французы приступили к подготовке более крупной операции, но также с ограниченной целью. Операция была поручена командующему 10-й французской армией генералу Фошу. Целью поставлен был прорыв германской позиции на холмах Артуа, между Ля-Бассэ и Аррасом, при поддержке английских войск 2-й армии с севера и 5-й французской армии с юга (схема XVII). Атака была предпринята 9 мая, причем Фош использовал опыт, только что перед тем произведенного Макензеном прорыва у Горлицы и ввел тяжелую артиллерию в количестве 350 орудий. Ввиду незначительного количества этой артиллерии у французов прорыв был сделан только на ширине 10 км между Невиль – Сен-Вааст и высотой Лорет. После ураганной артиллерийской подготовки французская пехота бросилась на штурм и одним махом углубилась на 2 км в германскую позицию. Дальше она наткнулась на германские узлы сопротивления, усиленные большим количеством проволочных заграждений и бетонированными пулеметными гнездами. Бой продолжался до 15 мая, но французы не могли развить своего прорыва глубже вследствие его малой ширины. Произведенное одновременно севернее наступление англичан также не дало большого результата.
Схема XVII. Весеннее наступление французов в Артуа 9–15 мая 1915 г.
Как раз в это время русский Верховный главнокомандующий обратился с телеграммой к генералу Жоффру с просьбой предпринять наступление для облегчения положения Русского фронта. Во второй телеграмме на имя Жоффра русский Главнокомандующий отмечал, что от начала войны число германских пехотных дивизий на Русском фронте возросло с 9 до 42, а кавалерийских – с 1 до 10. Из этого числа от 80 до 90 пех. и до 54 кав. полков было переброшено с Французского фронта. Поэтому высказывалось пожелание о том, чтобы была затруднена дальнейшая переброска германских войск с Запада на Русский фронт. Жоффр в середине июня повторил атаку теми же силами, и она приковала несколько германских дивизий, но стратегического результата не имела. Все атаки антло-французов в мае и июне не могли обмануть Германское главное командование на счет их значения лишь как отвлекающих, демонстративных и только успокоили его на счет пассивности борьбы на Французском фронте в течение лета 1915 г.
Но положение Русского фронта после очищения русскими армиями Галиции уже серьезно обеспокоило Антанту. В ее военно-политических центрах стали осознавать невыгоды разрозненных действий коалиции. Там поняли, что преимущества бесспорного численного превосходства армий Антанты парализуются вследствие несогласованности их операций, и Центральный союз этим пользуется, чтобы наносить врагам последовательные удары. В связи с таким выводом 7 июля в Шантильи был собран впервые за войну междусоюзнический военный совет, на котором Россия была представлена своим военным агентом в Париже. На совещаниях Жоффр признал необходимым для Франции оказать серьезную поддержку своему восточному союзнику, но здесь же выяснилось, что предпринять крупную наступательную операцию на Французском фронте можно лишь через несколько недель вследствие надобности выждать прибытия английских подкреплений, произвести перегруппировки сил и пополнить огнестрельные припасы.
С середины июля англо-французы начали подготавливать операцию большого размаха. Для новой попытки прорыва Германского фронта были намечены два района: в Артуа – для англичан и в Шампани, восточнее Реймса, – для французов. Оба участка образовали вместе обширную дугу, по которой германцы, врезаясь во французскую территорию, наиболее приближались к Парижу.
Прорыв в Шампани был шириной в 25 км, между Моронвиллер и р. Эн. Он был поручен 4-й и 2-й французским армиям, объединенным под начальством генерала Петэна. 3-я армия генерала Кастельно должна была поддерживать этот прорыв атакой на правом берегу р. Эн (схема XVIII).
Подготовка операции в Шампани велась с большим напряжением: введены были в дело 53 лучшие дивизии, а у Артуа – 14 английских дивизий. Сосредоточена была масса артиллерии (около 5000 орудий), для подвоза к которой боевых припасов проложены были новые дороги. Штурму в Шампани предшествовала 7-днев-ная артиллерийская подготовка, потребовавшая расхода до 3 млн снарядов. 25 сентября французы бросились в атаку. В первые два дня Германский фронт в Шампани был прорван на протяжении 25 км, на 10–15 км в глубину. Было захвачено в плен 25 тыс. германцев и 150 орудий. Но затем союзники наткнулись на вторую германскую позицию, устроенную частью на обратных скатах, частью замаскированную лесами и потому не тронутую артиллерийским огнем. Пришлось вновь приступить к методической подготовке штурма второй позиции уже под огнем германской артиллерии.
Схема XVIII. Основное наступление французов в Шампани 25 сентября – 6 октября 1915 г.
Только 6 октября Кастельно решает вторично атаковать германцев. Эта атака вызвала огромные потерн во французской пехоте, так как артиллерия не могла основательно разбить позиционные сооружения. Потребовалось и чрезвычайное расходование снарядов. Жоффр приостановил дальнейший штурм. У Артуа успех также получился лишь вначале. 10-я армия Фоша овладела Суше, английская армия – Лоос и Юллюш, но вскоре обе армии наткнулись на крупные германские силы, и атака была прекращена (схема XIX).
Войскам Антанты не удалось окончательно прорвать Германский фронт. Операции в Шампани и Артуа не увенчались успехом вследствие недооценки силы германских позиций: вторая их линия, на расстоянии нескольких километров от первой, явилась неожиданностью для англичан и французов и требовала для прорыва такой же подготовки, как и для прорыва первой позиции.
Между тем ни живой силы, ни боевых запасов не хватало для выполнения последовательно штурма первой и второй германских позиций. Кроме того, операция в конце сентября на Западном фронте являлась уже запоздалой для улучшения русского положения, и подготовка ее велась так медленно, что германцам удалось перебросить вновь несколько дивизий с востока на запад. Три германских корпуса были взяты с Русского фронта, причем пленные показывали, что они в 31/2 суток были доставлены в Шампань из Белостока. 20 октября окончательно затихли бои у Шампани, и на Западном фронте вновь водворилось позиционное сиденье.
Схема XIX. Большое осеннее наступление союзников в Артуа в 1915 г.
Итальянский театр
С первых дней войны обе коалиции нажимали все политические пружины, чтобы втянуть Италию в войну. Итальянское правительство это ясно понимало и хлопотало о том, чтобы не продешевить своей помощи. Фалькенгайн в своей книге откровенно говорит о том, как настойчиво стремилось германское правительство внушить австрийцам неизбежность территориальных уступок Италии за счет Австрии, чем можно было бы купить, если не ее участие на стороне их союза, то, по крайней мере, итальянский нейтралитет, который обеспечивал бы возможность получения через нее нужного сырья.
Италия понимала, что продолжительный нейтралитет при развитии мировой войны чреват для нее опасностями, особенно при заключении мира; нужно было воевать, и война на стороне Антанты обещала гораздо более существенные выгоды. После очень продолжительных переговоров 26 апреля 1915 г. в Лондоне было подписано соглашение, обеспечивавшее приобретения Италии за счет Австрии и Турции по окончании войны. Англия обязывалась немедленно дать Италии заем в 50 млн фунтов стерлингов, а Италия должна была не позже как через месяц вступить в войну. 24 мая 1915 г. Италия объявила Австрии войну, но с Германией она порвала дипломатические сношения только 27 августа 1916 г., что, однако, не мешало германским войскам и раньше участвовать в операциях на Итальянском театре.
Мобилизованная итальянская армия состояла из 12 корпусов и из большого числа милиционных дивизий. Численность армии при полном напряжении достигала 2 млн, из которых сразу было призвано под знамена около половины, остальные составляли запас, призываемый по мере надобности.
Австро-итальянская граница шла по хребту Альп, причем австрийские владения вдавались клином на юг в Трентино, представляя выгоды быстрого наступления в Ломбардию долинами рр. Брента, Адиле и Кьеза (Джудикария) (схема XX). С другой стороны, все политические интересы Италии сосредоточивались на востоке, в долине р. Изонцо, в Истрии и Триесте. Таким образом, для итальянцев приобретали большое значение оба фланга их фронта – крайний правый, где сосредоточивались главные объекты действий, и левый, откуда шли кратчайшие пути в Ломбардию. Это вызывало необходимость со стороны итальянцев сильной страховки своих сообщений на фронте Трентино при развитии операций на р. Изонцо, куда тянули их политические интересы.
Схема XX. Итальянский фронт в 1915 г.
Первоначальный план итальянцев заключался в том, чтобы использовать отвлечение австрийцев на Русский фронт и медленным общим наступлением завладеть с самого начала кампании всеми важными проходами и господствующими пунктами границы и тем лишить австрийцев в будущем возможности вести наступательную операцию.
Со своей стороны германская коалиция, предвидя выступление Италии, решила до окончания операции в России вести на Итальянском театре оборонительную войну. При этом было решено не уступать добровольно территорий двуединой монархии и вынести оборону на р. Изонцо. Сюда, кроме сосредоточенных вблизи границы австро-германских дивизий, были направлены 5 дивизий из Сербии, 2 из Галиции, альпийский германский корпус (1 дивизия), а также германская тяжелая артиллерия. Но все эти войска могли быть сосредоточены только уже после начала итальянского наступления.
С 24 мая итальянцы начали наступать в четырех главных направлениях. В Трентино, где наступление велось несколькими сходящимися колоннами, они продвинулись на линию Коль-ди-Тонале – Рива – Роверето – Борго. В Кадоре они заняли Монте-Кроче и Кортина д’Ампецо, доминирующие над дорогой и Тоблах. В Карпинских Альпах итальянцы продвигались особенно медленно и не могли завладеть фортом Мальборгетто, преграждавшим дорогу из Понтеббы в Тарвиз.
Но большую массу своих войск итальянцы сосредоточили в районе р. Изонцо, где бои приняли особо упорный характер на всем фронте от Монте-Неро до Монфальконе. Итальянцам удалось переправиться через реку и даже устроить тет-депон у Плавы, но дальнейшие успехи здесь, как и на всем фронте, были приостановлены в июле австрийскими контратаками. Война временно приобрела позиционный характер.
Французские историки, для того чтобы оправдать неудачу первого итальянского наступления на р. Изонцо, когда австрийцы отчасти были захвачены врасплох, указывают, что эти последние успели в первые 2 недели по объявлении войны снять с Русского фронта 12 корпусов, участвовавших в трудной операции, и перекинуть их на итальянскую границу. Таким образом, итальянцы оказали существенную помощь России. Не стоит останавливаться на этом фактически невыполнимом акте вывода из операции 12 корпусов и перекидки их на Итальянский фронт в течение 14 дней, но, несомненно, итальянское наступление было единственной реальной помощью русским войскам, которая выявилась в снятии с Русского фронта первоначально 2, а потом в течение всего летнего периода кампании еще 8–10 австрийских дивизий.
Азиатско-турецкий театр
(Схема 35) По мере хода войны действия в Азии все расширялись и постепенно охватывали турецкие владения со всех сторон. Начавшись на Кавказе, они постепенно захватили Месопотамию и Сирию, а затем проливы, что объясняется особенностями Азиатского театра, так как именно эти районы имели особое значение в колониальной и империалистической политике великих держав. Здесь находились богатые объекты для захвата в будущем победителями ценных источников сырья, естественных богатств, рынков и кратчайших путей, и поэтому военные действия вылились в наступлении Антанты на Турцию именно в указанных районах. В течение весны и лета 1915 г. на Азиатско-Турецком театре, кроме Кавказского фронта, не произошло никаких серьезных боевых действий, и поэтому рассмотрение событий на остальных фронтах удобнее отнести к концу года, как заключительному периоду.
Кавказский фронт
(Схемы 36 и 37) Кавказский фронт мы оставили после блестящей победы русской армии под Сарыкамышем. Операции по-прежнему велись на отдельных направлениях – Приморском, Ольтинско-Сарыкамышском и Эриванском, но центр тяжести их переместился к левому флангу русской армии. События, развивавшиеся весной 1915 г. на западной русской границе, заставили Ставку перетягивать все, что возможно, на Европейский фронт, вследствие чего Кавказский фронт постепенно ослаблялся, и поэтому к лету Кавказская армия хотя по-прежнему состояла из 3 корпусов, но из них была последовательно изъята почти половина дивизий, замененных второочередными формированиями. В армии по-прежнему оставалась многочисленная конница, но исключительно казачья. На летний период Ставка поставила Кавказскому фронту задачей прикрытие русских пределов от покушения на них турок и поддержание русского влияния в Персии, где у России имелись значительные материальные интересы.
Турки, исполняя грандиозный план Германского верховного командования, старались при содействии германских военно-политических организаций вовлечь Персию и Афганистан в открытое выступление против России и Англии, а союзные державы старались всячески этому противодействовать. Борьба в Персии приобрела особый военно-политический характер, где переплетались военные операции, дипломатическое воздействие, признаки гражданской войны и экономическая помощь в виде выдачи субсидий различным партиям и отдельным лицам. Таким образом, внимание обеих сторон было привлечено к восточной части фронта, т. е. к району турецко-персидской границы, но у русских, как сказано выше, задача на этот период сводилась к обороне, а у турок, усилившихся прибывшими подкреплениями, – к наступлению.
План германо-турок состоял в наступлении отрядов персидских кочевников, подкрепленных небольшими турецкими отрядами, через Азербайджан на линию Елисаветполь – Баку и в выступлении на поддержку им отдельных афганских отрядов через восточную Персию. Вся Персия была наводнена германскими политическими агентами, отрядами инструкторов и транспортами боевого снаряжения, которые постепенно продвигались через Персию к Азербайджану и к Афганистану. Наконец, в мае персидское правительство предложило вывести русские отряды, занимавшие персидский Азербайджан и имевшие целью прикрывать русско-персидскую границу от вторжения курдов и тюркских кочевых племен в Закавказье, имевших целью набег на единственное железнодорожное сообщение Закавказья с Европейской Россией. Восстановить в Персии свое политическое влияние Россия могла только очередной победой над турками и именно вблизи персидской границы. С этой целью в мае было решено перейти в наступление в направлениях на Мелязгерт и на Ван и занять важные узлы путей Муш и Битлис.
Наступление IV кавказского корпуса, действовавшего на этом направлении, началось весьма удачно: в июне был очищен от турок весь район между Ванским и Урмийским озерами, был вновь занят Дутак, очищенный русскими в период Сарыкамышской операции, затем взят Мелязгерт, важный пункт к северу от Ванского озера, и, таким образом, весь огромный район между русско-турецкой границей и северным берегом Ванского озера оказался во владении русских. Но силы русских, действовавшие здесь, были слишком незначительны для удержания такого обширного пространства, притом снабжение войск корпуса по горным дорогам через ряд еще не разработанных перевалов было очень затруднительно. Поэтому, когда в июле турки повели здесь наступление превосходными силами, сопротивление IV кавказского корпуса было сломлено.
План нового командующего 3-й турецкой армией Махмуд-Киамиль-паши и его Германского штаба заключался в том, чтобы энергичным ударом в направлении Мелязгерт – Каракилиса отбросить правый фланг IV кавказского корпуса в пустыни северного берега Ванского озера, занять проход Кара-Дербент (вернее Кизил-Дербент) и, прервав тем сообщение между IV кавказским корпусом и сарыкамышской группой, действовать далее в тыл. План этот отвечал существующей обстановке, и турки стали проводить его с должной энергией. Турецкая ударная группа при совершении маневра базировалась на продовольственные склады, заложенные в плодородной Мушской долине, которой русские летом 1915 г. намечали овладеть. Однако этот план русских был нарушен внезапным наступлением турок, снова овладевших районом Мелязгерт. 23 июля русские были отброшены к Патносу, и турки продолжали наступление к Каракилисе, обходя, таким образом, правый фланг IV кавказского корпуса. Хотя командованию корпуса и удалось перебросить со своего левого фланга части, которые, образовав уступ, снова вышли на направление к Каракилисе, однако, давление турок, имевших здесь до 4 дивизий, продолжалось, и положение сделалось угрожающим для всего Кавказского фронта.
Тогда командующий кавказской армией предпринял контрманевр, который заключался в быстром создании из частей I кавказского корпуса, действовавшего на Сарыкамышском направлении, и армейского резерва – ударной группы силой в 24 батальона и 31 сотню, которая должна была сосредоточиться уступом у Даяра и ударить в левый фланг турок. 2 августа отступавшие русские части были уже в Каракилисе, но задержаться на этой линии не могли и продолжали отступать к пограничному хребту Агрыдаг, причем артиллерию корпуса, ввиду невозможности быстро поднять ее на трудные перевалы в этом направлении, пришлось направить под прикрытием пехотного полка далее в востоку, где были более разработанные перевалы.
К вечеру 3 августа сосредоточение даярской группы было закончено, и на другой день она перешла в наступление против левого фланга и тыла турок. Этот энергичный и своевременный удар грозил тактическим окружением турок у Каракилисы, чего они случайно избежали только вследствие того, что ударная даярская группа вместо данного ей направления взяла более северное, примерно в район Дутака. Турки, занимавшие Каракилису, очистили ее под угрозой обхода и стали спешно отступать к Мелязгерту, выдержав небольшой арьергардный бой с даярской группой. Вслед за отступающими турками началось новое наступление IV кавказского корпуса к северному берегу Ванского озера, где преследование было прекращено; перекинутая к этому времени с Европейского фронта кавказская кав. дивизия была пущена в трудный рейд из пределов Персии вдоль восточного и южного берегов Ванского озера.
На остальных направлениях Кавказского фронта шли бои местного характера, и к сентябрю расположение сторон установилось от Черного моря до Урмийского озера по линии Архаве – Ид – Хоросан – Дутак – Ван – Ханесурский перевал. Всего турки имели здесь 190 батальонов против 100 русских, но по-прежнему уступали русским в артиллерии, коннице и силе батальона.
Действия в Дарданеллах
(Схема 38)
После предыдущих неудач следующая попытка овладеть возвышенностями южной оконечности Галлиполийского полуострова началась 4 июня при очень слабой поддержке огнем судовой артиллерии. В 11 ч. 20 м. 24 тыс. англо-французских пехотинцев бросились в атаку на участке в 5 км. Как и во всех случаях, бывших ранее, вначале удалось, сильно продвинуться вперед, особенно французам, но к исходу дня в результате турецких контратак пришлось отойти почти в исходное положение. Всего в этот день англо-французами было введено в бой до 50 тыс. человек, потери достигли 7000 человек.
Сумев привлечь на поле боя многочисленную полевую артиллерию, турки поставили атакующих в столь угрожаемое положение, что последним пришлось ввести в бой все свои резервы. Хотя турки также понесли большие потери, однако, благодаря умелым работам по укреплению своих позиций они могли быстро и незаметно подводить к линии огня свои подкрепления. После этих боев часть турецких войск на южной оконечности полуострова была заменена свежими дивизиями из состава 2-й турецкой армии Вехиб-паши.
К концу этой операции число потерь, понесенных англо-французами с начала высадки, достигло 50 тыс. человек. Наступило жаркое время года. Местами окопы первой линии были устроены из трупов, прикрытых снаружи мешками с землей, фашинами и песком. К счастью, все иссушающее солнце при полном отсутствии дождей высушило и трупы; хотя эпидемий не последовало, но войска сильно страдали.
29 июня турки под личным управлением Энвера-паши произвели сильный контрудар с целью сбросить в море левый фланг Австралийско-новозеландского корпуса, но эта атака туркам не удалась, и они понесли большие потери.
Зацепившись ценой больших потерь и жертв за мыс Хеллес и мыс Габа-Тепе, Англо-Французский экспедиционный корпус был вынужден перейти к позиционной войне.
В конце июня в Лондоне было решено послать Гамильтону 5 свежих дивизий, что доводило число дивизий экспедиционных сил на Галлиполи до 12 (2-я французская дивизия Белу прибыла в начале мая). К этому же времени предполагалось прибытие мониторов, построенных адмиралом Фишером для операций, которые раньше предпринимались против германских берегов, и ожидались старые крейсеры с пристроенными к ним противоминными утолщениями.
В течение июля на Галлиполи продолжались бои чисто местного значения, не имевшие подчас никакой, даже узко-тактической, цели, Гамильтон, кроме имевшихся ранее в его распоряжении войск, получил 5 дивизий. Последние дивизии прибыли на остров Лемнос в начале августа. С этими вновь прибывшими войсками у Гамильтона было всего 157 тыс., включая сюда и 30 тыс. французов. Численный штат всех частей, не исключая Австралийско-новозеландского корпуса и французских дивизий, был пополнен, равным образом была пополнена и материальная часть. Англо-французский флот, стоявший на рейдах Имброса и Лемноса, был в полной готовности. На этот раз мощная армия, опирающаяся на сильный флот и в изобилии снабженная материальной частью, должна была, как думало английское командование, привести к долгожданному успеху.
Сувла, или серия сражений, называемых сражением у Сувлы, – одно из самых кровопролитных сражений, которые были до сих пор зарегистрированы английской военной историей. Это – поражение исключительно англичан, так как Гамильтон действовал совершенно самостоятельно, не сообщив французам в подробностях даже своего плана. Он решил охватить от Ари-Бурну до южной оконечности бухты Сувла правый фланг турецкой армии, а для отвлечения внимания турок произвести демонстрации на побережье у мыса Хеллес, между мысом Хеллес, Ари-Бурну и в Саросском заливе. Во время демонстрации Австралийско-новозеландский корпус должен был атаковать турок в 4 км южнее бухты Сувла, а вновь прибывший IX армейский корпус Стопфорда – высадиться в бухте Сувла. Он рассчитывал объединенными усилиями этих 2 корпусов, т. е. массой в 65 тыс. человек, отбросить передовые части турок и охватить правое крыло их основной группировки, обойдя с севера массив, после чего захватить в тылу у турецкой армии порт Акбаш на Мраморном море.
К концу июля турецкая армия, частично сменив пострадавшие в предшествовавших боях дивизии, довела силы Лимана фон-Сандерса до 15 пех. дивизий, кроме того, во Фракии были расположены 1-я и 2-я турецкие армии, готовые подать на полуостров новые подкрепления.
К этому времени на Галлиполийском полуострове турки обороняли:
1) Фронт мыса Хеллес – 5 пех. дивизиями (1-я, 10-я, 13-я и 14-я), имея в резерве 1 пех. дивизию (8-я), т. е. на 8 км имелось 5 пех. дивизий.
2) Фронт Ари-Бурну (против Австралийско-новозеландского корпуса) – 3 пех. дивизиями (16-я и 19-я), имея в резерве также 1 дивизию, т. е. на 5 км 3 пех. дивизии.
Считая, что у англо-французов не хватит сил для производства одновременно двух ударов по флангам турецкого расположения, Лиман фон-Сандерс оставил на азиатской стороне 3 пех. дивизии (2-я, 3-я и 11-я). Кроме того, на южной оконечности полуострова были выделены две дивизии в общий резерв (9-я и 4-я), в целях поддержки частей, расположенных против мыса Хеллес либо расположенных против Ари-Бурну. Наконец, у места, которое вызывало особенное беспокойство, – у Саровского залива находилась вторая резервная группа в составе двух дивизий (7-я и 12-я).
6 августа операция началась атакой англичан на южном участке в направлении на Ачи-Баба. По случайному совпадению турки также получили приказание атаковать англичан. В результате последовало встречное столкновение, не давшее сторонам никаких результатов. Атакуя в течение 5 дней и понеся колоссальные потери, англичане не добились никакого успеха против Ачи-Баба. На участке Анзак генерал Бирдвуд, получив в подкрепление 13-ю пех. дивизию и 29-ю индусскую бригаду, также совершенно истощил себя в бесплодных атаках с 6 по 10 августа и, в конце концов, остался в исходном положении. Бои в районе Суллы, начавшись удачной высадкой в ночь на 6 августа, также не дали англичанам решения, так как было потеряно 2 суток вследствие дезорганизации тыла, недостатка воды, а главное – вследствие неправильно взятого направления решающего удара, который по приказанию Стопфорда наносился на Кучук-Анафарта, вместо того чтобы содействовать левому флангу Австралийско-новозеландского корпуса. Эта потеря времени дала туркам возможность организовать контратаку и приостановить наступление англичан. К 9 августа IX корпус Стоп-форда уже потерял 8000 человек, а Австралийско-новозеландский корпус – 20 тыс. человек. За свою бездеятельность в течение 2 суток Стопфорд был заменен командиром 29-й пех. дивизии Лилем.
Лиль выработал новый план атаки. Однако, упущенные возможности ушли безвозвратно. К туркам на фронт от Ари- Бурну до Киреш-Тепе прибыли 8 пех. дивизий, что с бывшими здесь прежде составило внушительную силу в 10 пех. дивизий. Атаки, произведенные по плану Лиля IX армейским корпусом совместно с переброшенной сюда 29 пех. дивизией, ничего, кроме потерь в 5000 человек, не дали.
В общем августовская операция англичан у Сувлы обошлась им в 45 тыс. человек и столько же стоила туркам. В своем крайнем напряжении эта операция решила судьбу всей борьбы за проливы. Как и в предыдущих операциях, против плана Гамильтона возражать не приходится, но надо сказать, что силы и средства, которыми обладал Гамильтон, могли дать успех лишь при быстро развивающихся действиях, а это требовало соответствующей подготовки исполнителей и совершенной организации тыла, на деле и то и другое во всех случаях оставляло желать лучшего.
Заключение о периоде
В кампанию 1915 г. летний период имел решающее значение не только для этого года мировой войны, но и для всего ее хода. Летнему периоду принадлежат операции, ярко обозначившие основные провалы в политическом и военном руководстве обеих коалиций, – провалы, которых уже нельзя было исправить и которые дали поворот дальнейшим событиям и привели к известным конечным результатам. Поэтому выводы по операциям летнего периода остаются наиболее выпуклыми и для всей кампании 1915 г.
1. Кампания 1914 г. убедила обе стороны в неизбежности ведения войны продолжительной и с использованием всех моральных и материальных ресурсов до крайнего напряжения энергии каждого из участвующих в борьбе государств. Весь свет увидел, что война принимает совсем иной оборот – предстоит война затяжная, долгая, и это положение требовало новой расстановки политических сил во всем мире. Германия еще хваталась за попытки окончить войну сокрушительным ударом, не останавливаясь даже и перед тем, чтобы предложить сепаратный мир России. Антанта решила воевать на измор и принялась за соответствующую подготовку. Нужно было уловить в сети войны после Турции – Италию, Румынию, Болгарию, Грецию, и к этому, помимо политических переговоров, приноравливаются даже планы операций. В борьбе на измор исход ее определили экономические ресурсы.
2. Так как доктрина о короткой сокрушительной войне родилась в Германии, то и перепланировка войны повелительно требовалась раньше всего в Германии. Для такой перепланировки нужен был новый человек. Фалькенгайн так и понял свою миссию, когда был призван 14 сентября 1914 г. заменить Мольтке. Но он еще раз предпринимает попытку сокрушить западных врагов, главное англичан, так как в этот момент надломленная сила Франции не в состоянии была бы держаться без поддержки Великобритании. В ноябрьском сражении у Ипра германцев постигает новая стратегическая неудача. Германскому главному командованию нужно пересмотреть свои военные цели: идея сокрушительного удара Шлиффена рухнула, а на этот случай он ничего другого не завещал своим преемникам. К этому моменту возник целый ряд экономических и политических предпосылок, требовавших нового плана операций. Не перечисляя вновь этих предпосылок, достаточно здесь сказать, что они внушили колебания Фалькенгайну, принявшему пост начальника Генерального штаба с твердым намерением добиться решительного результата на Западе. К февралю 1915 г. у него созревает решение повернуть линию главных операций с Запада на Восток – против России.
3. Решив обратить главный удар против Русского фронта, Германское главное командование вместе с тем признало необходимым отказаться от применения шлиффеновской идеи глубокого охвата одного из флангов Русского фронта. Фалькенгайн резко разошелся с Гинденбургом и Людендорфом, которые требовали предоставления им еще зимой наибольших подкреплений для охвата севернее Ковно – на Вильну, – с целью отрезать все армии русского Северо-Западного фронта от внутренних областей, источников снабжения и пополнения. Гинденбургу дано было лишь 4 корпуса, при посредстве которых он мог разбить только одну 10-ю русскую армию и уничтожить всего лишь 1 русский корпус.
4. Едва закончилась зимняя операция по освобождению Восточной Пруссии, как Фалькенгайн переносит главный удар в Галицию и здесь организует таран Макензена для прорыва Русского фронта между Вислой и Карпатами. Здесь в период 50 дней германцы вытесняют русских из Галиции и на целый год (до Брусиловского прорыва в 1916 г.) обеспечивают боеспособность Австро-Венгерской армии.
5. После очищения Галиции от русских перед германцами открылись два направления на Русском фронте, но Фалькенгайн вновь отказывается от шлиффеновского замаха вглубь Русского фронта на Киев, а круто поворачивает на север и на северо-восток для охвата только части русских сил между рр. Вислой и Бугом, причем вновь сталкивается с Гинденбургом и отклоняет его предложение отрезать русских с севера от Минска и прижать их к Полесью. И уже на исходе летней кампании, когда русские армии благополучно вышли из Польши, Гинденбургу удастся захватить их «на излете». Предпринимается лишенный стратегических последствий Свенцянский прорыв. Русским армиям удается выйти из «польского мешка», уклониться от охватывающего удара, остановить на меридиане Двинск – Ровно вторжение германцев и принудить их к зимнему позиционному сидению.
6. В итоге летнего периода стратегия Фалькенгайиа на востоке могла записать себе крупный актив. Сравнительно легко германская армия достигла крупных успехов, завоевав огромную территорию. Русской армии в целом был нанесен непоправимый удар, но она еще могла держаться больше года и успела окончательно добить австрийцев весной следующего года. Но вместе с тем летняя кампания 1915 г., не подвинувшая Германию ни на шаг к решению судьбы войны в благоприятном для нее смысле, обогатила главных ее врагов – Великобританию и Францию – передышкой и дала им материальную возможность не только выдержать в 1916 г. верденский удар, но и взять Германию измором, чего так опасалась шлиффеновская стратегия.
7. Таким образом, стратегия Фалькенгайна, развернувшаяся в летнюю кампанию 1915 г., выражалась в операциях с ограниченной целью и приводила к незаконченным результатам.
8. Стратегическая мысль Русского верховного командования, насколько она проявилась в летнюю кампанию 1915 г., отличалась примитивностью и расплывчатостью. Она жила фантазией, но не конкретным содержанием. С одной стороны, перспектива операций в направлении на Берлин, но обязательно через Восточную Пруссию, с другой – тяга в Венгрию, к Будапешту. Увлечение идеей вторжения в Венгрию выбивает у Русского главного командования реальную почву из-под ног и лишает его чувства действительности. Оно не расстается с этим стремлением накануне ошеломляющего удара Макензена. Попав под этот удар, оно сразу теряется и противопоставляет ему нелепое желание не уступать ни шагу завоеванной территории. На самом же деле Юго-Западный фронт вынужден начать непрерывное отступление со 2 мая и до сентября, причем ни разу не удается организовать умелый контрудар.
9. Положительным образцом является операция по выводу русских армий из Польши, обязанная до известной степени уменью Алексеева применить шаблонные формы германского оперативного искусства, которое выражалось в том, чтобы охватить фланги, соединив это с прорывом на фронте при участии мощной артиллерии. Но и Алексеев лишен был смелости маневра и отводил войска только под ударом противника. Русские военачальники не умели и считали конфузным прибегать к отступлению заранее, как к форме маневра для образования ударной группы на фланге.
10. Англо-французское главное командование быстро оценило изменившуюся обстановку войны и решило широко использовать наступивший на его фронте перерыв крупных операций. Особенно к этому склонна была Англия, которой нужно было привлечь к войне доминионы и колонии и найти способы для замены небольшой сухопутной наемной армии призывом всей массы населения. Англия не остановилась даже перед тем, чтобы прибегнуть к отдаленной Дарданелльской операции, замаскировав ею перерыв в военных действиях на своем Европейском фронте. Конечно, истинные мотивы этой последней операции гораздо сложнее. Англия опасалась, что с присоединением Турции к Центральному союзу возникнет серьезная угроза ее связи с Индией, тем более что уже в конце 1914 г. Турция пыталась овладеть Суэцким каналом.
Операции на Западном фронте, в связи с только что сказанным, предпринимались французами и англичанами в ограниченном масштабе, с целью подчеркнуть оказание помощи русским армиям. Крупные операции в Артуа и Шампани в сентябре и октябре 1915 г. были первым испытанием восстановленных французских сил. Операции не имели стратегического значения, но дали ценные результаты для тактических выводов на последующие годы войны. Была установлена зависимость успеха прорыва от значительной ширины выбранного участка прорыва и от сосредоточения на этом участке мощной артиллерии, причем осенний опыт в Шампани был особенно важен для выяснения характера германских приемов укрепления позиции. Тот же опыт подтверждал необходимость многодневной артиллерийской подготовки участка прорыва. Перед штурмом требовалось приближение к окопам противника атакующих войск по рецептам крепостной войны.
11. В конечном итоге летняя кампания 1915 г. не принесла Германии решения войны в ее пользу. Русский фронт был отодвинут дальше на Восток, но с ним не было покончено. Русская армия была парализована лишь на известное время. Не имея нужных средств, чтобы предпринять окончательный удар на Востоке, Германское главное командование обратилось осенью 1915 г. к операции против Сербии с тем, чтобы прочнее связаться с только что примкнувшей к Центральному союзу Болгарией, прийти на помощь Турции и заставить Румынию покончить, наконец, с колебаниями. Предпринята была новая очередная операция с ограниченной целью.
Глава девятаяПериод октябрь – конец года
Балканский театрВыступление Болгарии
Дипломатическая борьба в Болгарии кончилась неудачно для Антанты, и правительство царя Фердинанда окончательно стало на сторону Тройственного союза и Турции против Антанты и славянских стран. Эта дипломатическая неудача повлекла за собой между прочим падение кабинета во Франции. 21 сентября болгары начали мобилизацию, а 5 октября, оставив без ответа ультиматум Антанты, открыто стали на сторону центральных держав.
Болгарская армия (общей численностью около 500 тыс.) состояла из 12 дивизий, каждая свыше 20 тыс. человек, из которых 11, подразделенных на 3 армии, сосредоточились на границе Сербии, а 1 оставалась в Варне против румын и русского десанта.
План германцев
Выступление Болгарии во многом меняло конфигурацию общего положения сторон в пользу центральных держав, что отнюдь не компенсировалось выступлением Италии на стороне Антанты.
У центральных держав образовался сплошной театр от Северного моря до Багдада, дававший им возможность использовать большие богатства азиатской Турции. Маленькую прослойку на этом пути составляла только сербская армия. Ее надо было уничтожить, а кроме того, надо было прочно стать на Балканском полуострове, где политическое положение оставалось столь непрочным, что могло быстро измениться во враждебную центральным державам сторону. Такая обстановка заставила Германию, у которой в то время шли решительные бои во Франции, не только организовать крупную операцию на полное уничтожение сербской армии, но и обеспечить ее успех посылкой туда части германских войск.
Операции в Сербии
Положение сторон (Схема 43) Сербская армия к осени 1915 г. едва насчитывала с трудом набранные 200 тыс. человек, которые и были предназначены для прикрытия Старой Сербии, угрожаемой с трех сторон ее границ. С этой целью сербские вооруженные силы развернулись в одну линию армий по Дрине, Саве, Дунаю, Тимоку и болгарской Мораве, имея на своем левом фланге небольшой отряд черногорцев на Верхней Дрине против Вышграда.
Для атаки сербов под общим начальством Макензена развернулись армии центральных держав, имея на правом фланге против черногорцев австрийский корпус, на Саве до Дуная включительно – 3-ю австрийскую армию Кевеса (5 австрийских пex. дивизий и 1 германский корпус), по Дунаю – 11-ю германскую армию Гальвица (7 пех. дивизий) и по рр. Тимоку и Мораве – 3 болгарских армии, в общей сложности до 11 дивизий. При этом 3-я австрийская армия должна была форсировать реку на фронте Белград – Купинов и наступать на Крагуевац, 11-я армия – форсировать Дунай на фронте Рама – Смедерево и наступать вверх по Мораве и болгары – наступать главными силами на фронт Княжевац – Пирот и далее на Ниш, а второстепенным отрядом (2-я дивизия) от Кюстендиля на р. Вардар. Всего свыше 500 тыс. [67](в том числе 11 германских дивизий) против 200 тыс. сербов.
Судьба сербского государства и сербской армии была, таким образом, предрешена. Единственным возможным спасением для сербов было предупредить выступление Болгарии и напасть на нее во время мобилизации. Это могло бы сразу вывести Болгарию из строя или даже передать ее в руки Антанты. Однако такому акту воспротивилась под давлением Англии Антанта, которая предала, таким образом, Сербию полному уничтожению.
Высадка союзников в Салониках
Еще в конце 1914 г. державы Антанты предполагали организовать сильную высадку на Балканском полуострове у Салоник, обезвредить себя со стороны Болгарии и нанести удар Австро-Венгрии с юга. Но эта мысль не встретила сочувствия со стороны Англии, которая предпочла экспедицию в Галлиполи.
5 октября французы и англичане, по соглашению с главой греческого правительства Венизелосом, направили в Салоники 2 дивизии, которые спешно продвинулись на верховья Вардара и заняли позицию между озером Дойран и Криволаком для прикрытия правого фланга сербов и обеспечения отхода их армии на Салоники, и для охраны железной дороги на высотах у Криволака.
Ход операции
8 октября армия Макензена после сокрушительной бомбардировки Белграда под прикрытием тяжелой артиллерии начала переправу через Саву и Дунай на широком фронте между Шабацем и Рама, но до 15-го успехи ее были незначительны ввиду контратак сербов. Одновременно австрийцы начали переправу через Дрину у Вышграда, а северная и центральная болгарские армии атаковали сильные позиции на Тимоке к северу от Пирота. Южная болгарская армия легко продвинулась к Вардару и Верхней Мораве, через которую и переправилась у Враньи 20 октября. Южнее же она столкнулась 27 октября с англо-французскими дивизиями, число которых доходило уже до 4 (75 тыс.) и которые расширили свой фронт до верховьев р. Черна.
С 25 октября атаки против сербов начались по всему фронту и особенно сильно в юго-западном направлении, где болгары заняли Ускюб и Велес, а 27–30 октября атаковали англо-французов на всем фронте между Криволаком и озером Дайран. При таких условиях сербская армия приняла единственное оставшееся ей решение – отступать в юго-западном направлении на Черногорию и Албанию.
Армии Макензена наступали вслед за сербами с севера на юг, имея австрийцев на правом фланге, и 10 ноября у Пиша соединились с болгарской армией. С 6 по 15 ноября сербы у Качаника и у Бабуна, а французы у Криволака с успехом выдержали сильные атаки болгар, чем дали возможность правому флангу сербов отойти на Прилеп и Монастырь.
Дальнейшее отступление сербской армии и народа шло при самых ужасных климатических условиях и лишениях через Ипек, Призрен, Дибра и Эльбасан к Дураццо и Сан-Жан-де-Медуа, где остатки армии числом около 120 тыс. были посажены на союзные суда и перевезены для устройства на остров Корфу. Одновременно отошли к Салоникам и англо-французские дивизии.
В конце августа 1915 г. уклончивые выражения отчета Гамильтона о только что проведенной операции у Сувлы ясно открыли Лондону всю значительность понесенного экспедиционным корпусом поражения. В этот момент дипломатическая игра, происходившая в Афинах, Софии и Бухаресте, дошла до кульминационного пункта и закончилась выступлением на стороне центральных держав Болгарии.
Салоникская операция, бесспорно, отвлекла внимание от Галлиполи, хотя англичане совершенно от нее отказаться все же не думали, так как у них имелись сведения, что Россия под влиянием неудач на своем фронте может пойти на сепаратный мир. В силу этих соображений Китченеру было предложено отправиться в Дарданеллы для личного изучения обстановки и окончательного выбора операционного направления, т. е. Салоникского или Галлиполийского.
Между тем во Франции произошел министерский кризис: ушел в отставку Делькассе – противник Салоникской операции. Сосредоточив свое внимание на Салониках и приняв во внимание доклад Китченера о результатах его поездки, английское правительство пришло к решению об эвакуации Галлиполи. К 9 января эвакуация была закончена. Всего было эвакуировано 193 тыс. человек и 544 орудия, оставлено на берегу 49 орудий, 750 лошадей и мулов с 1600 повозками, кроме того, было оставлено значительное количество всякого рода запасов. Потерь в людях при эвакуации не было.
Дарданелльская операция дорого обошлась противникам: англичанам – 119 тыс. человек, французам – 26 тыс., туркам – 169 тыс. Кругооборот людей, участвовавших в операции, равнялся для англо-французов 570 тыс.
В военном отношении изложенные операции представляют интерес только в том смысле, что сербской армии, захваченной в клещи армией, в 21/2 раза ее превосходящей, удается благополучно выскользнуть из охвата благодаря своевременно начатому отступлению и кордонному, без уплотнения на флангах расположению армий центральных держав.
В политическом отношении захват Сербии вместе с отказом союзников от Галлипольской экспедиции имели большое значение. Прямой путь от Берлина к Константинополю центральным державам был обеспечен, и, таким образом, образовался один сплошной фронт, причем германские войска могли оказывать помощь своим союзникам на отдаленнейших его углах. Австрия была обеспечена от удара с юга, чем освобождалась часть ее войск. Морские проливы для Антанты были закрыты, и сообщения с Россией продолжались до окончания постройки Мурманской ж. д. кружным путем через Архангельск и Владивосток. Балканский театр приобретал весьма важное для центральных держав значение, в особенности в экономическом отношении, и здесь обстановка сложилась совершенно не в пользу Антанты.
Итальянский театр
(Схема XX)
В октябре и ноябре итальянцы еще два раза атаковали австрийцев (второе и третье сражения на р. Изонцо) с целью облегчить положение сербов, но обе атаки не принесли никаких положительных результатов. Все важные в стратегическом отношении пункты, как-то: Роверето, Триент, Тоблах, Тарвиз, Горица и Триест, остались в руках австрийцев.
Однако это заставило Тройственный союз увеличить здесь свои силы, и к концу года на Итальянском фронте действуют уже три австрийские армии Данкля – в Тироле и на р. Адиже, Рора – в Каринтии, и Бороевича – на р. Изонцо.
Русский театрОперация на р. Стрыпе
(Схема 40)
Хотя Россия вела в течение всего 1914/15 гг. непрестанную маневренную борьбу на всех фронтах и только с октября почувствовала возможность передышки и устройства, но тяжелое положение Сербии заставило ее предпринять новую операцию для оказания помощи своей союзнице. Усложнившееся положение на Балканском полуострове вследствие выступления Болгарии и ожидаемого ультиматума со стороны центральных держав Румынии заставило русскую Ставку сформировать в ноябре новую, 7-ю, армию из 41/2 пех. и 1 кав. корпусов и сосредоточить ее в окрестностях Одессы.
Помощь Сербии могла быть оказана:
1) вторжением в Болгарию через Румынию, но румыны отказались пропустить русские войска через свою территорию:
2) совместным наступлением, как это предлагала русская Ставка, к Будапешту 10 русских корпусов через Карпаты и 10 англо-французских через Салоники, на что не соглашались ее союзники;
3) производством десанта на болгарский берег Черного моря, против чего возражало морское командование, считая такую операцию в осеннее время, при наличии в Черном море германских подводных лодок и без морской базы в Констанце, крайне рискованной;
4) и, наконец, энергичным наступлением левого фланга Юго-Западного фронта, чтобы оттянуть сюда австро-германцев.
Эту последнюю меру и было решено привести в исполнение, употребив для выполнения ее вновь сосредоточенную и отлично снабженную 7-ю армию, которая в декабре была перевезена в район Трембовля – Чортков и должна была атаковать противника при содействии соседних – 11-й (справа) и 9-й (слева) – армий на р. Стрыпе, развивая свой прорыв в северном и северо-западном направлениях. Со стороны центральных держав на этом участке были расположены новая германская армия Ботмера и 7-я австрийская Пфлянцера, в общем немного слабее атаковавших их русских войск.
Командующий 7-й русской армией решил возложенную на него задачу довольно несложно. На фронте атаки в 25 км развернул свои три корпуса, дав фланговым корпусам для атаки участки по 10 км, а среднему, который вел, так сказать, главную атаку, – участок в 5 км, оставив четвертый корпус у себя в резерве. В этом и заключалось все его руководство операцией. Следует иметь в виду, что против 7-й армии на отлично укрепленных позициях оборонялись 4–5 дивизий австро-германцев, т. е. силы на этом участке были почти равные.
27 декабря атаку начали три корпуса 9-й армии для привлечения на себя внимания; корпуса далее проволочных заграждений противника не дошли. А 29 декабря при самых дурных климатических условиях (мокрый снег, грязь, не дававшая даже возможности делать перебежки, и бездорожье) двинулись три корпуса 7-й армии атаковать предназначенные им участки. Несколько дней каждый из них на свой риск вел ряд атак без связи друг с другом, имея в некоторых местах успех, в других неудачи, но в общем корпуса, при дурной к тому же работе артиллерии, захлебнулись. Управление операцией со стороны армейского командования состояло только в том, что оно через несколько дней атак заменило истомленный центральный корпус корпусом своего резерва. При таких условиях Алексеев прекратил 26 января эту бесцельно развившуюся операцию, стоившую 7-й и 9-й армиям 50 тыс. потерь.
Азиатско-турецкий театр
(Схема 36) Мы видели, что уже летом 1915 г. боевые действия на Кавказском фронте переместились с Сарыкамышского направления в район Ванского озера. Описываемый же период характеризуется переносом центра событий из северного Курдистана на юго-восток, в Персию, которая осенью была включена в район действий Кавказской армии, и в Месопотамию, где в конце года англичане потерпели сильную неудачу, окаавшую большое отрицательное влияние на престиж Англии на Востоке.
Кавказский фронт
После летних боев в районе между р. Мурат-чай и Ванским озером на фронте установилось затишье, прерываемое только частными стычками на Приморском направлении и в районе Ванского озера. В конце года русское командование, учитывая избыток свободных сил у турок и поступающие сведения о предположениях турок развить с будущей весны широкие активные действия против Кавказской армии, стало подготавливать нанесение удара на главном, Сарыкамышском (Карском), направлении, что и привело в начале 1916 г. к успешной Эрзерумской операции.
Осенью же обстановка в Персии сложилась так, что потребовала отвлечения и внимания, и сил Кавказской армии, которая вынуждена была, несмотря на свою относительную слабость, перебросить сюда отдельный отряд, сформировав его почти исключительно из состава своей многочисленной конницы. Хотя этот отряд, получивший наименование экспедиционного отряда, а впоследствии переименованный в корпус, и оставался в подчинении кавказского командования, однако, ввиду последующих его операций, отчасти связанных с операциями в Месопотамии, действия его в Персии будут рассматриваться особо.
Действия в Персии
Борьба военно-политического характера на территории Персии продолжалась весь год, приняв формы гражданской войны, причем центром турецко-германской пропаганды сделался г. Исфагань. Он же явился средоточием формирования летучих отрядов под руководством германского консула, шведских инструкторов, персидской жандармерии и турецких офицеров; эти отряды предприняли ряд враждебных выступлений против русских и англичан в Персии. Поэтому русское Министерство иностранных дел не считало уже возможным продолжать борьбу с Германией в Персии только дипломатическим путем и потребовало ввода в Персию десятитысячного отряда, который держался бы наготове между Энзели и Тегераном и должен был бы служить для противодействия «мирным отрядам», навербованным германо-турками.
Однако это требование было отклонило Ставкой, которая возложила водворение порядка в западной части Персии на Кавказский фронт, а в восточной части – на Туркестанский военный округ. В персидском Азербайджане были несколько усилены еще раньше находившиеся там небольшие русские отряды, а в восточную Персию со стороны Туркестана был введен отряд силой около 1000 казаков с 4 пушками, получивший наименование по месту своего назначения Хоросанского. Этот отряд задержал и арестовал в Хоросано германско-турецкие группы, следовавшие к афгано-персидской границе, и установил совместно с английским отрядом, достигшим Сежтана, подвижную завесу от Каспийского моря до Индийского океана.
Но германо-турецкая операция не прекращалась, и германский консул занял своим отрядом, составленным из представителей сочувствующих Германии партий, Керманшах и Кянгевер. Тогда с Кавказского фронта в Персию был направлен экспедиционный отряд в составе 3 батальонов, 39 сотен и 20 пушек под командой генерала Баратова, казачья дивизия которого являлась ядром этого отряда. Экспедиционный отряд в октябре был перевезен по Каспийскому морю в Энзели и сосредоточен в Казвине. В это время военно-политическая борьба в Персии достигла своего высшего развития, причем в Тегеране эта борьба ограничивалась дипломатической областью, а собравшиеся в Керманшахе отряды персидской жандармерии и различных наемников предприняли наступление на Хамадан, который и был занят ими в начале декабря. Тогда русский экспедиционный отряд выступил 6 декабря из Казвина и, выделив часть сил на направление между Хамаданом и Тегераном с целью прикрыть Тегеран и действовать далее на Кашан и Исфагань, с остальными направился к Хамадану. После нескольких столкновений с германско-турецкими отрядами Хамадан был занят 16 декабря, чем был нанесен сильный удар враждебному России влиянию.
После этого русское командование предложило англичанам направить хотя бы небольшой отряд в промежуток между русским отрядом Баратова и английскими войсками, действующими в Месопотамии, но англичане как раз в это время потерпели большую неудачу.
Месопотамский фронт
После занятия Курнэ в 1914 г. английские войска, в течение почти всего 1915 г. медленно продвигались двумя колоннами вверх по рр. Тигру и Евфрату (схема XII), причем в апреле нанесли серьезное поражение туркам в районе Басры. К концу сентября английский экспедиционный корпус генерала Тауншенда занял линию Кербела. Кут-эль-Амара, а в ноябре, не доходя 35 км до Багдада, достиг района городища Ктезифона.
Здесь англичане, из-за полного несоответствия своего начальника сколько-нибудь современным требованиям войны были на голову разбиты 22 ноября турками под командой полковника Нур-эд-Дина. Остатки экспедиционного корпуса отступили 3 декабря к Кут-эль-Амаре, где и были осаждены турецкими войсками под общим руководством генерала фон-дер-гольца.
Действия у Суэца
Несмотря на февральскую неудачу турецкой экспедиции у Суэца, турки в течение всей весны и лета продолжали подготавливать новую экспедицию для форсирования канала. Турки предполагали укрепиться на берегу Суэцкого канала и прекратить по нему всякое сообщение.
Этот план в случае его удачи отрезал азиатские и океанские владения Англии от кратчайшего сообщения с метрополией и вызвал в последней понятную тревогу. Германия со своей стороны для лучшего обеспечения турецкой экспедиции перебросила в Палестину через Константинополь самолеты и австрийские гаубицы.
Одновременно началось и усиление турецкого гарнизона в Медине, так как сделались известными переговоры англичан, обеспокоенных планами турок относительно Суэцкого канала, с меккским шерифом Гуссейном в надежде поднять его против турок и тем сорвать экспедицию.
Война на море
(Схема 2)
Сражение у Доггер-Банки 23 января 1915 г. заставило Германский флот почувствовать превосходство на море англичан и побудило его быть еще более робким. В течение 1915 г. не произошло более морских сражений, но зато кампания этого года отмечена развитием двух своеобразных операций, в которых широкая доля участия была отведена морским вооруженным силам: Дарданелльская операция со стороны Антанты и «беспощадная» подводная война, предпринятая Германией.
О первой операции уже сказано выше. На второй необходимо остановиться, т. е. она, несомненно, оказала влияние на судьбу войны, особенно для Германии. Под беспощадной подводной войной разумелось нападение подводных лодок на коммерческие суда с целью уничтожения морской торговли Англии, причем опасности нападения лодок подвергались суда всех наций, идущие к берегам Англии. Германия первоначально долго колебалась относительно применения этого средства борьбы, которое должно было вызвать неприязнь со стороны нейтральных государств. 4 февраля было опубликовано постановление об объявлении вод, омывающих Великобританию, районом военных действий: «С 18 февраля каждое встреченное в этих водах коммерческое судно будет уничтожаться». К этому моменту Германия обладала 35 большими и 33 малыми подводными лодками, и с таким незначительным их количеством правительство рассчитывало в 6 недель принудить Англию сдаться.
Германские подводные лодки приступили к действиям 22 февраля. 7 мая была потоплена «Лузитания» – самый крупный английский пассажирский пароход, на котором из числа 1196 погибших пассажиров оказалось 139 американцев. Правительство Соединенных Штатов заявило категорический протест. С этого момента началось медленное затухание подводной войны 1915 г. После ряда инцидентов Германскому флоту было приказано не топить пассажирских пароходов, не предоставив возможности к спасению пассажиров, и деятельность лодок была перенесена в бассейн Средиземного моря, где интересы Соединенных Штатов затрагивались гораздо меньше.
Под давлением извне среди Германского правительства возникло разногласие относительно дальнейшего применения беспощадной подводной войны, и к концу 1915 г. политические соображения взяли верх. Подводная война была ограничена только действиями против военных судов. Этот перерыв беспощадной войны продолжался до 1 января 1917 г., когда ее возобновление вскоре вызвало разрыв с Соединенными Штатами. В первый период беспощадной подводной войны 1915 г. в среднем ежемесячно подводные лодки топили до 75–100 тыс. т морских судов.
Державы Антанты приняли ряд мер противодействий. К ним относилось, прежде всего, вооружение коммерческих судов артиллерией, затем организация патрулирования (к концу года до 300 единиц) из рыбачьих судов, вооруженных легкой артиллерией, гидроавиация, прокладка подводных сетей (между Дувром и французским берегом было проложено сетей на 260 км), устройство около морских баз минных заграждений. К концу 1915 г. Германия обладала всего 80 подводными лодками, из которых 24 были потоплены. 150 лодок находились в постройке.
На Средиземном море вступление Италии 24 мая в войну увеличило силы Антанты на 14 линейных кораблей и 15 крейсеров. Итальянскому флоту районом действий было отведено Адриатическое море, где флот должен был вести наблюдение за запертым Австро-Венгерским флотом и обеспечить подвоз снабжения в Сербию.
На Балтийском море в 1915 г. главной задачей Русскому флоту, хотя и усиленному в течение истекшей зимы 4 дредноутами, по-прежнему ставилась защита Финского залива (Поркаллаудской позиции), а затем содействие сухопутной армии, отступавшей под ударами германцев вдоль побережья; однако должного объединения в совместных действиях армии и флота не было, и, кроме того, Ставка очень не сочувствовала попыткам морского командования действовать активно.
Действия германского балтийского отряда также сводились к демонстрациям.
Единственным крупным событием описываемого периода был бой у Готланда 2 июля. Русская эскадра в составе 4 крейсеров, высланная в набег для бомбардировки Мемеля, встретилась вблизи острова Готланда с 2 германскими крейсерами. Ввиду значительного превосходства сил русских один германский крейсер ушел, а другой, вынужденный вступить в бой, был расстрелян и выбросился на берег. Готландский бой был последним наиболее значительным событием на Балтийском море, и с тех пор до конца войны здесь не произошло ничего серьезного.
Меры, принимаемые для питания войны
Выше уже было сказано, что враждующие стороны вступили в войну, не ожидая тех размеров, которые она примет, и тех потребностей, которые она вызовет. Начиная от расхода огнестрельных припасов, артиллерии и прочего оружия, авиационных, автомобильных и железнодорожных средств и заканчивая громадными потребностями в сырье, топливе, продовольствии и пр., все это выявилось в таких размерах, которые потребовали напряжения всех стран до крайнего предела.
В лучшем положении по сравнению с другими оказалась Германия, которая была более подготовлена к удовлетворению потребностей будущей войны. Широко обеспеченная тяжелой артиллерией, техникой и боевыми припасами, она к тому же, готовясь к войне, имела достаточно полно разработанный план для использования во время войны частной индустрии. Вслед за приспособлением всех правительственных металлургических заводов для военных целей к этому роду работы было привлечено 3750 частных фабрик. Все это дало возможность Германии не только снабжать потребными средствами техники свою армию, но и помогать союзникам.
Наибольший недостаток центральных держав заключался в бедности продовольствием и сырьем. Господство Антанты на морях не давало центральным державам возможности широко пользоваться услугами нейтральных стран. Это заставило Германию придавать особое значение борьбе за Балканский полуостров, который открывал ей доступ к сырью, топливу и хлебу Румынии и азиатской Турции. В отношении техники Германия хотя и с трудом, по успешно боролась с Антантой до вступления в ее ряды Соединенных Штатов.
Франция, менее подготовленная к войне в этом отношении, развила свою военную производительность только в 1915 г., но развила ее в грандиозных размерах, хотя и лишилась 12 наиболее богатых из своих департаментов.
Тяжелую артиллерию, которая в боях 1914 г. встречалась в небольшом размере, в сентябре 1915 г. мы уже видим в операции в Артуа и Шампани в размере до 2000 орудий. Производство винтовок дошло до 33 тыс. в день. Производство снарядов увеличилось в 14, а вскоре и в 30 раз. Производство авиации и автомобилей дошло до громадных размеров, и последние сделались могучим средством не только для удовлетворения всех потребностей по подвозу, но и для стратегических перебросок крупных масс войск. Правда, сырье и рабочая сила привлекались и из нейтральных стран, которые охотно поставляли и готовые припасы, но и в самой Франции к работе было привлечено, кроме мужского населения, до 100 тыс. женщин.
В Англии, которая не готовилась к ведению сухопутной войны в больших размерах, всю работу устройства армии и снабжения ее всем необходимым приходилось проделать с самого начала.
Под руководством лорда Китченера Англия начала быстро строить армию сначала из волонтеров (1 июля 1915 г. 2 млн, а к концу года 4 млн), перейдя в мае 1916 г. к всеобщей воинской повинности. В отношении снабжения Англия приспособилась не так быстро, как Франция, и весной 1915 г. она нуждалась еще в чужих винтовках. Однако, другой государственный деятель Англии, Ллойд-Джордж, проведением в июне 1915 г. закона о снабжении, запрещавшего забастовки и призывавшего к станку квалифицированных рабочих, поставил на ноги и эту отрасль, и с половины 1916 г. Англия могла уже обходиться собственными средствами; в ней работали для войны 2700 заводов, а в Канаде – 320 со 100 тыс. рабочих.
В России с 1915 г. также началась работа по использовании частных заводов для военных целей. Одновременно для участия в снабжении армии были привлечены «общественные силы», но все это было сделано сначала в виде слабой попытки, и только с половины 1915 г. началось улучшение снабжения русской армии, хотя до конца войны она была во всех отношениях далеко позади всех остальных и не могла обойтись без иностранной помощи (15).
Результаты кампании 1915 г
Кампания 1915 г. обнаружила действительные размеры мировой войны и обозначила дальнейшие этапы для ее завершения. Четко выявилась решимость Великобритании сломить военное и морское могущество Германии как опаснейшего соперника по владычеству на морях. Борьба с Германией, начатая в области политики еще за несколько лет до вооруженного столкновения, была поведена в плане и объеме экономического ее удушения, как самого надежного способа поставить ее на колени. В силу экономического положения Германия должна была вести короткую решительную войну по шлиффеновскому плану операций. Но он не удался, Англия искусно воспользовалась этим и построила план действий Антанты на медленном изматывании германской энергии. Кампания 1915 г. развертывает борьбу обеих коалиций на столкновении этих противоположных стремлений. Германия продолжает попытки нанести решительный удар и попутно раздвинуть железное кольцо, которое все теснее зажимает ее. По внешности военные достижения Германии в 1915 г. огромны: Восточный фронт – русская армия окончательно оттеснена от своих границ в болота Полесья (за р. Стоход) и парализована, по крайней мере, до поздней весны будущего года; Галиция освобождена; Польша и часть Литвы очищены от русских; Австро-Венгрия спасена от конечного разгрома; Сербия уничтожена; Болгария вошла в Центральный союз; Румыния отказалась от присоединения к Антанте; полная неудача Дарданелльской экспедиции и рискованное положение англо-французских войск у Салоник. Все эти лавры германского оружия в 1915 г. могли обнадеживать конечной победой центральные державы. Даже военное выступление Италии дает возможность союзнику – Австрии – дешевыми успехами восстановить свой военный престиж. Предпринятая беспощадная подводная война, хотя вскоре и затихшая, обнаружила в германских руках грозное средство ущемления жизненных интересов Англии.
Но особенно могли казаться обильными для Германии результаты победы на Востоке, далеко перешедшие за пределы лишь поражения русской армии. Внутри России вырвалось наружу всеобщее недовольство существовавшим режимом, выказавшим полную неспособность справиться со снабжением фронта и с устранением продовольственных затруднений в самой стране. Самодержавие серьезно заколебалось, и в частых переменах некоторых министров можно было только видеть слепоту и бессильное упрямство верховной власти игнорировать грозные предвестники надвигавшейся революции. Под напором внутреннего недовольства в стране был открыт отдушник для проявления «общественной самодеятельности» в помощь правительству по снабжению фронта. 7 июня 1915 г. было образовано Особое совещание по обеспечению действующей армии предметами снабжения с участием депутатов Государственной думы и представителей промышленников. В то же время возникли военно-промышленные комитеты с целью объединения и регулирования деятельности промышленности для нужд войны[68].
Общее число таких комитетов дошло до 200. К 1917 г. результаты этой активности буржуазии, конечно, значительно облегчили работу военного ведомства, но вместе с тем эта деятельность подготавливала переход власти от разлагавшегося царизма в руки буржуазных партий. Германия была уже вполне уверена в русской революции, и такая уверенность служила одним из поводов замыслить к 1916 г. удар по Франции на Верден.
Но наряду с перечисленными большими достижениями Центральной коалиции в 1915 г., от пытливого глаза не могли укрыться некоторые надломы внутри этого победоносного пока союза. Самой серьезной опасностью, не ощущаемой еще явственно в народных глубинах Германии и Австро-Венгрии, была перспектива длительной войны, на которую делала ставку Антанта. Подводная война всколыхнула общественное мнение Америки и в самой Англии ловко была использована Ллойд-Джорджем для проведения закона о всеобщей воинской повинности, в итоге которого Великобритания могла выставить в конце концов до 5000 тыс. бойцов. Между тем, если официальная Германия еще дышала лозунгом «победить или умереть», то все ее союзники являлись коченевшими привесками, которые нужно было непрерывно оживлять материальной поддержкой во всех видах, так как иначе они обращались в мертвый балласт. Германия, сама уже ощущавшая к концу 1915 г. крайний недостаток во многих жизненных ресурсах борьбы, должна была еще делиться ими с Австрией, Турцией, Болгарией.
Осознание командными верхами Германии этого истинного, не казового своего положения подтверждается тем, что дважды в 1915 г. ее правительство зондировало почву для заключения сепаратного мира с Россией. Фалькенгайн два раза возбуждал вопрос об этом мире перед имперским канцлером. При второй попытке в июле 1915 г. Бетман-гольвег охотно пошел навстречу и предпринял некоторые дипломатические шаги, которые встретили отпор со стороны России и Германия, как пишет Фалькенгайн, сочла более соответственным «временно совершенно разрушить мосты к Востоку».
Германское население окончательно было переведено на голодные пайки и ощущало полный недостаток в самых необходимых продуктах народного питания, не устранимый никакими суррогатами пищи. Эти лишения угнетающе действовали на народную психику, особенно при начавшейся выясняться долгосрочности войны.
Германский флот – это выражение «германского будущего на морях» – был накрепко заперт в «морском треугольнике» (Гельголандская бухта) и после робкой попытки проявить активность в январе 1915 г. у Доггер-Банки обрек себя на полную бездеятельность. Взамен Германское главное командование начало предпринимать налеты цеппелинами на Париж и Лондон. Но эти налеты относились к случайным средствам устрашения мирного населения столиц и после принятия мер воздушной обороны не могли дать крупных результатов.
В снабжении техническими средствами борьбы, особенно снарядами тяжелой артиллерии, к концу 1915 г., с быстрым развитием военной промышленности, Антанта уже сравнялась с Германией, а в дальнейшем стала даже превосходить ее.
На рубеже 1915 и 1916 гг. Англия и Франция приобрели гораздо больше уверенности в окончательной своей победе, нежели годом раньше, причем предстоящее выпадение из союза России заменялось подготовкой вступления в союз Соединенных Штатов, к чему уже направлялись усилия Великобритании. Наконец, результаты кампании 1915 г. на Русском фронте вплотную поставили вопрос о положении России. Не было больше сомнений, что существовавший в ней режим ведет страну к окончательному поражению, причем Антанта стремилась поскорее выжать всю пользу для себя, пока русская армия еще не сдала. Соотношение сил Центрального союза на Русском и Французском фронтах в начале войны и к концу 1915 г. было таково:
Войска Центрального союза:
1) В начале войны: а) против России – 42 пех. и 13 кав. дивизий; б) против Франции – 80 пех. и 10 кав. дивизий.
2) К сентябрю 1915 г.: а) против России – по 116 пех. и 24 кав. дивизии; б) против Франции – все то же количество войск – 90 пех. и 1 кав. дивизия.
Если в начале войны Россия оттягивала на себя только 31 % всех враждебных сил, то через год Россия притянула к себе более 50 % сил противника.
В 1915 г. Русский театр был главным театром мировой войны и обеспечил Франции и Англии передышку, которая была широко ими использована для достижения конечной победы над Германией. Кампания 1915 г. ярко выявила служебную роль царизма для англо-французского капитала. Кампания 1915 г. на Русском театре выявила также, что Россия и экономически, и политически не может приспособиться к размаху и характеру войны. С начала войны русская армия потеряла почти все свои кадры (3400 тыс. человек, из них 312 тыс. убитыми и 1548 тыс. пленными и без вести пропавшими; 45 тыс. офицеров и врачей, из них 6147 убитыми и 12 782 пленными и ранеными). В дальнейшем русская армия не могла оправиться настолько, чтобы вести успешно войну с Германией.
Примечания
1. В эти дни В.И. Ленин проживал в эмиграции в глухой галицийской деревушке Поронино. Подозреваемый австрийскими властями как русский в шпионаже, 8 августа 1914 г. он был арестован. Ленин в то время изучал труды лучшего военного мыслителя Клаузевица, подготавливая рабочий класс всего мира к бою против империалистических хищников, в первую очередь, против русского царизма.
Ленин готовил тезисы о задачах революционной социал-демократии в европейской войне[69].
После двухнедельного заключения Владимир Ильич был освобожден и по приезде в Берн (Швейцария) написал свои тезисы. Эти тезисы, как известно, послужили основой для дальнейшей разработки революционной тактики международного пролетариата в борьбе за превращение империалистической войны в гражданскую, за подготовку социалистической революции, за создание III Интернационала.
2. Одной из таких неожиданностей явилось несоответствие принятых образцов огнестрельного оружия для вооружения почти всех армий тем резко наступательным тенденциям, в которых воспитывались эти армии.
Развитие средств пехотного вооружения с 1870 г. вплоть до мировой войны шло, главным образом, в направлении увеличения дальнобойности, меткости, настильности (увеличение начальных скоростей) и скорострельности, заставивших стрелка ложиться и зарываться в землю.
Ружейный и пулеметный огонь, являясь сравнительно мало опасным для лежащего стрелка при обороне, делался непреодолимой преградой для двигающейся пехоты наступающего. Применение малой лопаты в полевой войне еще усилило мощь обороны, но зато дало возможность и наступающему закрепляться.
Артиллерия по существу своему является оружием, вполне приспособленным для борьбы с укрытыми живыми целями благодаря мощности фугасного действия своих снарядов. Казалось бы, усиление оборонительных свойств пехоты должно бы толкать артиллерию в направлении усиления ее наступательных свойств. На усиление настильности и скорострельности пехотного вооружения артиллерия должна была бы ответить усилением навесности огня и увеличением фугасного действия отдельного снаряда.
Но, подобно пехотному вооружению, артиллерия также эволюционировала в сторону уменьшения калибра, уменьшения мощности снаряда, усиления настильности, скорострельности и широкого применения шрапнели в ущерб гранате. Этим самым артиллерия неожиданно для себя оказалась подготовленной больше к обороне, чем к наступлению.
Еще опыт Русско-турецкой войны 1877–1878 гг. натолкнул на необходимость иметь полевое орудие с мощным навесным огнем. Поэтому русская армия первая ввела у себя полевую мортиру (6-дм мортира обр. 1885 г.). Однако в Русско-японскую войну эта мортира оказалась крайне несовершенной и была снята с вооружения. Между тем Русско-японская война еще раз и более резко подчеркнула значение мощной артиллерии для борьбы с обороняющимся в глубоких окопах и заставила ввести на вооружение русской артиллерии 48-дм полевые гаубицы, но в крайне незначительном количестве, – всего 18 на армейский корпус. В самые последние годы перед войной было решено ввести на вооружение полевой армии тяжелую артиллерию (пушки и гаубицы), но к началу войны тяжелые дивизионы были только в нескольких корпусах.
Французы, полные веры во всемогущество своей действительно превосходной 75-мм пушки образца 1897 г., совершенно отказались от легкой полевой гаубицы и тяжелую артиллерию полевых войск имели лишь в крайне ограниченном количестве, главным образом из устарелых крепостных систем. Германская армия, учтя опыт англо-бурской и Русско-японской войны и имея перед собой поле французских крепостей, в широких размерах ввела у себя на вооружение тяжелую пушечную и гаубичную артиллерию.
3. Самой слабой стороной русской царской армии было отсутствие единства воззрений высшего командного состава на боевую подготовку в мирное время и отсутствие сознания общности действий в военное время, т. е. отсутствие внутренней связи. И в то время, когда офицерский состав вышел на мировую войну в общем обученным тактике, согласно новому полевому уставу, у высшего командного состава, за редким исключением, наблюдалось отсутствие твердых определенных взглядов, а нередко и совершенно устарелые воззрения.
4. Развитие железнодорожной сети четырех наиболее крупных европейских государств, участвовавших в мировой войне, выражается следующими цифрам.
На 100 км2 пространства имелось железных дорог: в Германии 10,6 км; во Франции 8,8 км; в Европейской России 1,1 км; в Австро-Венгрии 6,4 км.
При этом в Прирейнском районе Германия имела до 18 км железных дорог на 100 км2, что давало большие возможности при сосредоточении и развертывании армии против Франции. Если в Восточной Пруссии на 100 км2 было 6,4 км, а в Силезия 10,4 км железных дорог, то все же и здесь немцы имели колоссальное преимущество над русскими. Это сравнение определяло стратегическое значение для Германии именно Французского фронта и второстепенное, на первое время войны, значение Русского фронта.
В центре страны, в Берлине, немцы имели узел всей железнодорожной сети Германии, способный выпускать в различных направлениях не менее 1500 поездов в сутки; отсюда вырастала его роль в деле перебросок с западной границы на восточную.
Кроме того, вне берлинского узла были три сквозные оборудованные линии, соединяющие западную и восточную границы Германии. Через Рейн было 16 постоянных железнодорожных мостов, а при приближении к русской границе через Одер – 6 мостов на 11 колей, и через Вислу – 4 моста у Диршау, Грауденца, Фордона и Торпа на 11 колей.
5. В 1908 г., когда еще не приступили к выполнению новой программы судостроения, по которой Балтийский флот пополнился дредноутами, в России были приняты основы плана действий на случай войны с Германией в отношении Балтийского театра военных действий. Морского соглашения России с Англией против Германии в то время еще не было. Имелась в виду война России и Франции против Тройственного союза, причем предполагалось решительное наступление Германского флота в Балтийском море и в Финском заливе на Петербург – политический и экономический центр России. Балтийскому флоту ставилась задача «задержать» подавляющие силы Германского флота на время мобилизации войск Петербургского военного округа.
Русский морской Генеральный штаб разработал оперативный план обороны флота на укрепленной минами заграждения и береговыми батареями (на флангах) позиции по линии Ревель – Гельсингфорс (остров Нарген – мыс Поркаллауд; схемы XXI и XXII). В последующие годы (1910–1913) обстановка резко изменилась: сближение России с Англией, морское соглашение Англии с Францией изменяли соотношение сил в Балтийском море в пользу Антанты. Выполнение программы постройки крупного флота (12 дредноутов и других кораблей) для Балтийского моря усиливало Балтийский флот России; тем не менее, основная идея пассивной обороны на упомянутой позиция с задачей защиты Петербурга была сохранена.
Позиция («Центральная») по мобилизации укреплялась сильными минными заграждениями, на флангах начиналось сооружение тяжелых морских батарей (30-см); по финскому берегу западнее оборудовалась вторая позиция («шхерная» фланговая) для эсминцев (под прикрытием канонерских лодок и береговых батарей), с которой они грозили наступающему флоту опасными (особенно ночью) атаками на коротких дистанциях. Передовой крейсерский отряд (разведки и охранения) выдвигался на линию Дагерорт – Утэ (при выходе из Финского залива в Балтийское море), отдельный передовой отряд выдвигался в Рижский залив и Моонзунд. Главные силы флота сосредоточивались в Ревеле и здесь занимали выжидательное положение на случай движения Германского флота в Финский залив. План операций окончательно оформился в 1912 г., оставаясь пассивно-оборонительным; активные операции в Балтийском море не предполагались.
План не отвечал обстановке, создавшейся в начале войны, так как германский флот сосредоточился в Северном море, а в Балтийском море занял положение активной обороны: охранение Кильской бухты слабым отрядом крейсеров и операции «малой войны» в Балтийском море до Финского залива. В итоге Германия, несмотря на морское преобладание Антанты и действия английских подводных лодок на Балтийском море, обеспечила свои морские сообщения со Швецией, имевшие для нее большое экономическое значение. Состав флота, намеченный «адмиральским штабом» Германии для действий на Балтийском море, был следующий: 7 легких крейсеров (водоизмещение 2,5–4 тыс. т, 105-см артиллерия), 9 эскадренных миноносцев, 3 подводные лодки и отряд заградителей (4 вооруженных парохода). Оперативная задача, поставленная этому отряду, формулировалась следующим образом: «По возможности беспокоить русский флот при его возможном наступлении в Балтийском море и обеспечить от русских и английских морских сил Кильскую бухту».
Схема XXI. Развертывание русского Балтийского флота в начале мировой войны
Схема ХХII. Морские позиции русского Балтийского флота
6. Существенным пробелом в нашей военной литературе вообще и в первых изданиях настоящего труда А.М. Зайончковского, в частности, является отсутствие даже упоминаний о французском плане стратегического развертывания, разработанном вице-президентом Высшего военного совета Франции генералом Виктор-Мишель. Этот пробел восполнен в настоящее время трудом профессора В.А. Меликова «Проблема стратегического развертывания по опыту мировой и гражданской войны» (схема ХХШ).
7. Вполне реален рассказ генерала Буше, относящийся к 3 августа 1914 г., когда война была уже объявлена и Жоффр собрал у себя всех командующих армиями. Хотя последние и знали крылатую фразу Жоффра, что «план операций – это идея, которую полководец держит в своей голове, но не доверяет бумаге», но все же ожидали ясных директив в отношении операций в начальный период войны.
«Все командующие армиями, – пишет генерал Буше, – считали, что они собраны для того, чтобы Жоффр, по примеру Бонапарта, изложил им свои взгляды о направлении, которое он намеревался придать операциям. Они надеялись выйти от него полные уверенности в исходе войны, уверенности, которую они не преминули бы сообщить своим войскам. Ничего подобного не было. Беседа коснулась только банальностей. Когда один командующий попытался поднять вопрос о плане, то Жоффр ответил: «Это ваш план, но не мой». И все удалились, исполненные беспокойства, которое высказал один из них: «Имеет ли главнокомандующий план? Есть ли у него идея?».
8. Влиятельные круги германской буржуазии, опасаясь разрушительных последствий в случае французского вторжения, настойчиво требовали прикрытия путей в промышленную Эльзас-Лотарингию. Мольтке-младший поэтому решил надежно обеспечить германский левый фланг за счет правого фланга, изменив соотношение сил между правым и левым флангами с 7: 1 (по Шлиффену) на 3: 1. Кроме того, с первых же дней войны, выяснивших позицию Италии, объявившей нейтралитет, Франция использовала против Германии те силы, которые предназначались против Италии, что также повлияло на изменение германского плана.
9. Франция, заинтересованная в ускорении сосредоточения вооруженных сил, предоставила России крупные займы для проведения новых стратегических железных дорог и для улучшения пропускной способности уже существовавшей сети, что привело к постепенному ускорению сосредоточения. В итоге план сосредоточения русских сил против Германии и Австро-Венгрии выражался следующими данными:
Схема XXIII. План развертывания генерала Виктор-Мишеля
План сосредоточения русских сил против Германии и Австро-Венгрии
В результате соглашения 1911–1912 и 1913 гг. союзники взаимно обязывались начать наступление против Германии одновременно. При этом Франция обязывалась выставить на 15-й день мобилизации на своем фронте 1 300 тыс. человек, Россия обязывалась на 15-й день мобилизации выставить против Германии до 800 тыс. человек и начать немедленно наступление с целью или разбить германские войска в Восточной Пруссии, или наступать на Берлин, если германские войска развернутся на левом берегу Вислы, в районе Торн – Познань. Как видно из приведенной таблицы сосредоточения, обязательства, принятые Русским генеральным штабом, не соответствовали действительным возможностям: на 15-й день мобилизации могла закончить сосредоточение только треть русской армии, для подвоза следующей трети требовалось еще 8 дней, и, наконец, последняя треть могла прибыть только в течение 40 дней. Таким образом, принятые русским Генеральным штабом обязательства принуждали русское командование начать наступление против Германии тогда, когда для действия против Германии и Австро-Венгрии были сосредоточены только 27 пех. и 20 кав. дивизий, что являлось крупной стратегической ошибкой.
10. Задачи для наступления германской армии были изложены в директиве 10 августа так: «Главные силы германской армии должны наступать во Францию через Бельгию и Люксембург. Их наступление будет захождением вокруг оси, находящейся в районе Диденгофел (Тионвиль) – Мец. После овладения Льежем армия будет наступать правым флангом на Вавр, 1-я армия – в общем направлении на Брюссель, прикрывая правый фланг остальных армий. Движение 1-й армии, в связи с наступлением 2-й, должно способствовать захождению всего фронта».
II кав. корпус, переходивший с началом общего наступления в подчинение главного командования, должен был, наступая севернее Намюра на фронте Антверпен – Брюссель – Шарлеруа, обнаружить расположение (бельгийской армии, высадку английских войск и вступление французов на бельгийскую территорию. 1-я германская армия начала свое движение из района сосредоточения 12 августа, 13-го прошла Аахен, уже 15-го, благодаря падению северных фронтов Льежа, перешла через Маас, и 17-го ее резервные корпуса, наступавшие во второй линии, подошли к Маасу; к тому же времени 2-я армия сосредоточилась 4 корпусами на левом берегу Мааса, в районе Льежа, гвардейский корпус у Гюн и 2 корпуса на правом берегу Мааса (IX корпус еще 15-го был передан в состав 1-й армии).
В этот день Главное командование подчинило Бюлову 1-ю армию и II кав. корпус Марвица, поставив задачей группы отрезать бельгийскую армию от Антверпена, а в дальнейшем, обеспечивая себя со стороны этой крепости, продолжать наступление на фронте Брюссель – Намюр.
18 августа 1-я германская армия атаковала бельгийскую на р. Жет; бельгийская армия быстро отошла своим центром, но оказала упорное сопротивление на флангах у Диста и Тирлемона; дальнейшая угроза ее северному флангу заставила бельгийское командование отдать войскам приказ, не укрепляясь на р. Диль, отходить 19-го к Антверпену, куда уже переехало и бельгийское правительство из Брюсселя. После нескольких столкновений 19-го 1-я армия 20 августа вышла на фронт Вольфертем – Вильфорд – Эршо (III резервный корпус, назначенный для обеспечения армии со стороны Антверпена) – Брюссель (занят в этот же день) – Ватерлоо – район Тирлемона. Бельгийская армия в этот день расположилась на линии южного и юго-восточного фортов Антверпена с небольшим отрядом у Термонда для обеспечения связи с Гентом. 2-я германская армия 18 и 19 августа продолжала свое наступление; действовавшие перед ее фронтом кав. дивизии встретили у Первеза части французского кав. корпуса Сорде и отбросили их к югу; к востоку от железной дороги Вавр – Намюр неприятельских войск уже не было. 20 августа 2-я армия достигла линии Офен – Жамблу. 3-я германская армия, выдвинув между 14 и 17 августа 3 перволинейных корпуса к французской границе, общее наступление начала лишь 18 августа, когда 1-я и 2-я армии были уже далеко за Маасом; ее задача – наступать правым флангом против южного фронта Намюра в связи с левым флангом 2-й армии. Имея впереди свой I кав. корпус, 3-я армия без задержки со стороны противника вышла 20 августа в район Динана к р. Лис, имея один корпус на р. Урте.
В итоге операций с 10 до 20 августа хотя бельгийская армия и не была отрезана от своей базы, но материально и морально потрясенная, она уже не годилась для решительного сражения и могла быть заперта в Антверпене даже слабыми силами противника. Северная и восточная Бельгия оказалась в руках германских войск. К 20 августа крепость Намюр была охвачена внутренними флангами 2-й и 3-й германских армий.
Крепость Намюр имела 9 фортов с подготовленными к обороне промежутками и 37 тыс. гарнизона. Атака ее (21–25 августа) базировалась на систематическом использовании могущественной артиллерии, и крепость быстро пала исключительно в результате бомбардировки; ее изолированный гарнизон был не менее пассивен, чем гарнизон Льежа.
11. Это решение было формулировано в директиве Ставки от 2 ноября. Задачей Северо-Западному фронту (10-й и 1-й армиям) ставилось: 10-й армии – оттеснить противника за линию Мазурских озер, а затем совместно с 1-й армией утвердиться на Нижней Висле, чем могло быть достигнуто, по мнению Ставки, обеспечение операции справа. Одновременно Юго-Западному фронту ставилась задача – оттеснить австро-венгерцев на запад, направить часть сил к Висле и обеспечить операцию слева, со стороны Венгрии.
Армиям, назначенным для операции (2-й, 5-й, 4-й и 9-й), было указано подготовиться к наступлению для вторжения в Германию между Судетами и Верхней Вислой. В качестве исходного рубежа для наступления предписывалось выйти на фронт Унеюв – Ласк – Пржедборж – устье р. Дунаец, имея ближайшей целью безостановочное движение на исходную линию Ярочин – Кемпен – Като-виц – Освецим.
Таково было общее подготовительное распоряжение Ставки, пока еще не определившей ни задач, ни сроков операции.
12. Соотношение сил:
Лодзинскоая операция
В бою у Влоцлавска
В бою у Кросневице (Кутно)
В районе Лодзи
До похода Ловичского отряда
После подхода Ловичского отряда
На решающем участка (район Брезны, Рзгов)
13. В VI томе Рейхсархива дается следующая оценка общего положения Германии к концу 1914 г., тяжесть которого увеличивалась разногласием между начальником Генерального штаба Фалькенгайном и Главнокомандующим армиями Востока Гиденбургом вместе с его начальником штаба Людендорформ: «Было ясно, что из этих основных различий установок по отношению к важнейшим коренным вопросам ведения войны, при дальнейшем проведении операций, должны были развиться между обоими штабами сильные противоречия. Напряжение отношений усиливалось раз за разом, кризис следовал за кризисом. Так как переговоры в конце ноября в Познани совершенно не затронули коренных вопросов ведения войны или лишь слегка их задели, то существовавшие противоречия не могли быть никоим образом устранены или смягчены.
Результат ведения войны союзными Центральными державами к концу 1914 г. должен был заставить серьезно насторожиться.
Не без основания рейхсканцлер Бетман-гольвег при окончании года был «очень озабочен будущим Германии». Хотя план войны союзных противников относительно разгрома Центральных держав расстроился и в результате большого сражения в Польше во второй половине ноября его постигла такая же судьба, какую два месяца перед этим потерпел план войны Германии на Марне, и хотя сила славянского нашествия разбилась о превосходство германского руководства и германских войск и временно была устранена опасность затопления Центральной Европы врывавшимися с востока русскими массами, – однако, нигде не было достигнуто развязки войны. Несмотря на все усилия и жертвы, наступило лишь уравнение сил. Надежда на возможность окончания войны несколькими быстрыми ударами была Верховным главным командованием окончательно погребена. Теперь нужно было считаться с большой продолжительностью войны. Здесь была заложена для Центральных держав еще большая опасность, что при серьезности промышленного положения, время с самого начала работало против них. Между тем продолжительность войны могла быть укорочена только решающими войну наступательными ударами.
14. Первая газобаллонная атака германцев под Ипром 22 апреля 1915 г.
Сражение у Ипра, начавшееся 22 апреля, вмело своим основанием исключительно желание с германской стороны испытать на фронте новое оружие – газ (схема XXIV).
На фронте атаки в 6 км были установлены газобаллонные батареи по 20 газобаллонов в каждой, для наполнения которых потребовалось 180 тыс. кл хлора.
Действия на флангах усиливались стрельбой химическими снарядами. Выход газовой волны продолжался 5 минут.
Сражение у Ипра, начавшееся газобаллонной атакой 22 апреля и продолжавшееся до середины мая, имело своим результатом последовательное очищение союзниками значительной части территории Ипрского выступа. При этом в первый же день союзники понесли значительные потери от химического оружия, среди которых одних отравленных газом было до 16 тыс., из которых умерло 5 тыс. Но всеми этими достижениями германцев исключительно тактического порядка весь успех их и ограничился. Такая скромная эксплуатация удачного применения, не имевшего еще места в практике боевых действий химического оружия, объясняется неуверенностью в нем германского командования, не подкрепившего свое наступление сколько-нибудь значительными резервами. Первый эшелон германской пехоты, осторожно следовавший за облаком хлора в значительном отдалении от него, опоздал для развития успеха, дав возможность англичанам своими резервами закрыть образовавшуюся брешь.
Схема XXIV. Первая химическая (газобаллонная) атака германцев под Ипром 22 апреля 1915 г.
Основные же причины неиспользования германцами первоначального крупного тактического успеха: 1) отсутствие хороших защитных средств, без которых немыслима химическая война; 2) отсутствие химической подготовки армии вообще и специально подготовленных кадров, в частности.
15. Нельзя не привести отрывка из мемуаров Ллойд-Джорджа из главы, посвященной отношению «союзников» к русской армии и снабжению ее во время империалистической войны.
«Когда летом 1915 г. русские армии были потрясены и сокрушены артиллерийским превосходством Германии и были не в состоянии оказывать какое-нибудь сопротивление вследствие недостатка винтовок и патронов, французы копили свои снаряды, как будто это были золотые франки, и с гордостью указывали на огромные запасы в резервных складах за линией фронта…».
«Когда Англия начала по-настоящему производить вооружения и стала давать сотни пушек большого и малого калибров и сотни тысяч снарядов, британские генералы относились к этой продукции так, как если бы мы готовились к конкурсу или соревнованию, в котором все дело заключалось в том, чтобы британское оборудование было не хуже, а лучше оборудования любого из ее соперников, принимающих в этом конкурсе участие…».
«Военные руководители в обеих странах, по-видимому, так и не восприняли того, что должно было быть их руководящей идеей, что они участвуют в этом предприятии вместе с Россией и что для успеха этого предприятия нужно объединить все ресурсы так, чтобы каждый из участников был поставлен в наиболее благоприятные условия для содействия достижению общей цели…».
«На каждое предложение относительно вооружения России французские и британские генералы отвечали и в 1914–1915, и в 1916 гг., что им нечего дать и что если они дают что-либо России, то лишь за счет своих собственных насущных нужд…».
«Мы предоставили Россию ее собственной судьбе и тем самым ускорили балканскую трагедию, которая сыграла такую роль в последующем затягивании войны».