Первая мировая война. 1914–1918 гг. Выдающийся труд, посвященный одному из самых кровавых конфликтов в истории — страница 6 из 8

Кампания восемнадцатого года

Глава шестаяПериод январь – март

Общее положение на театрах войны

(Схема 58)

Во Франции, как только туда донеслись первые отзвуки Великой Октябрьской социалистической революции, Пенлеве (первый министр того времени во Франции) собрал совещание из представителей держав Антанты для обсуждения создавшегося положения. На этом совещании была установлена безусловная необходимость скорейшего окончания войны вообще и, в частности, более энергичного участия в ней вступившей в войну Америки…

Благоприятное экономическое положение, улучшающееся с каждым днем прибытие американских войск и стратегическое положение Антанты подсказывали ей держаться в первые месяцы кампании 1918 г. пассивного образа действий.

Материальные силы и средства Антанты планомерно и прогрессивно увеличивались и делали ее армии не только богато, но роскошно обеспеченными всеми средствами ведения войны.

Благодаря все тому же превосходству в технике и позиционной войне значительная часть их войск находилась на отдыхе в резерве, что давало возможность сохранить кадры и свежесть войск. Контингенты колоний обеспечивали необходимый людской запас. Германская подводная война не нанесла ожидаемого вреда, и сырье всего мира почти по-прежнему было к услугам Антанты. Наконец, американская помощь войсками росла каждый месяц и к лету должна была обратиться во внушительную силу (к 1 марта было высажено 300 000 человек и в лагерях в Америке находилось 1 300 000 человек; кроме того, была объявлена всеобщая воинская повинность).

Революционные настроения проявились и в странах Антанты. Более всего они распространились в Италии. Но вкрапление в итальянскую армию большого процента англо-французских войск удержало ее от развала.

Волнения во французских войсках были подавленье жестокими мерами генерала Петена. Французское правительство Пенлеве, склонявшееся к заключению мира, было в конце года заменено реакционным министерством Клемансо, который беспощадно подавлял все оппозиционные выступления.

Английская армия успела развернуться к этому времени в большую и серьезную силу после трехлетних трудов Китченера и Ллойд-Джорджа. Из ролей второстепенных она переходит в 1917 г. на положение главенствующее, и камертон всех действий этого года находится в ее руках, приспособившихся к ведению большой современной войны.

И французы, и англичане путем долголетнего кровавого опыта выработали необходимые приемы ведения позиционной войны и массового применения современной техники. Они решили обескровить германский военный организм и только на развалинах его перейти к широкому маневру.

Самой слабой стороной Антанты по-прежнему оставалось необъединенное Верховное командование, что явилось следствием почти равного удельного веса составных ее частей.

Сравнивая положение сторон, приходится прийти к выводу, что все шансы кампании 1918 г. находились на стороне Антанты, для которой критическим периодом были первые месяцы года, когда германские армии были численно сильнее, а помощь со стороны Америки мала. Решительное наступление германцев в этот период могло увеличить их шансы на победу. Этого наступления англо-французы особенно боялись, почему и поставили себе ближайшей целью строгую оборону.

Интервенция германского империализма

Германцы поставили себе целью нанести решительный удар англо-французам до подхода американцев и готовились к этой операпии с осени 1917 г.

Освободившись от длиннейшего из своих фронтов – Русского, от Балтийского до Черного моря, получив возможность сосредоточить все свое внимание и силы на главном театре – Французском, Людендорф решительной победой на главном театре войны хотел добиться желательного для Германии мира.

Германское командование, увлеченное кажущимся столь блестящим внешним положением и опьяненное «успехом» на Русском фронте, поставило себе две политические цели: на Западе – победа для мира; на востоке – захват огромных земель и богатств, и удушение большевизма. Ставя себе одновременно столь крупные политические цели, Германское командование не учло того внутреннего состояния, в каком находились в это время Центральные державы и особенно сама Германия.

Экономическое состояние их дошло до крайней степени упадка во всех отношениях. Людской материал был весь исчерпан. Весь запас, который мог быть использован для пополнения войск, не превышал в Германии 100 000 человек.

Подводная война не оправдала возлагаемых на нее надежд.

Обострение классовых противоречий, стремление народных масс к миру, дезертирство из армий принимали угрожающие размеры.

Победа Великой Октябрьской революции в СССР указывала массам революционные пути окончания Империалистической войны. Ленинские лозунги перехода власти в руки Советов, лозунги мира, хлеба, свободы, несмотря на противодействие Германского командования, доносились до Германии, где уже имелась благодарная почва для этих идей среди рабочего класса, крестьянства, мелкой буржуазии городов и многомиллионной солдатской массы, на которые падала вся тяжесть войны.

Если таково было положение Германии, то в несравненно худшем состоянии находились ее союзники. Австро-Венгрия и отчасти Болгария представляли собой трупы, с трудом гальванизируемые Германией. Австрия была удержана в союзе удачным германским осенним наступлением в Италии. Болгария держалась только благодаря пассивности Салоникского фронта. И только Турция, связавшая свою судьбу с Германией, шла в лице господствовавшей младотурецкой партии на продолжение войны.

Всей этой действительности Германское командование и его вдохновители не учли.

Генерал Людендорф в своих «Воспоминаниях» (стр. 114) пишет: «На рубеже 1917/18 г. обстановка на суше вследствие выхода из войны России слагалась для нас выгоднее, чем за год перед этим. Соотношение сил складывалось для нас так благоприятно, как никогда»[94].

Людендорф опасался лишь, что такое благоприятное для Германии соотношение сил может быть нарушено Америкой, которая перевезет во Францию достаточные силы, чтобы это соотношение изменилось в пользу Антанты.

Такой момент должен был наступить летом 1918 г., учитывая, что Америка ежедневно перевозила по 7000 солдат, получая соответствующую военную технику на месте во Франции. Германское командование считало, что необходимо было торопиться, чтобы не упустить столь благоприятный и по всем расчетам последний момент.

Необходимо было подготовить во всех отношениях решительную операцию так, чтобы победа была обеспечена; на карту ставились исход войны, судьба Германского империализма.

Подготовка операций была проведена с большой тщательностью.

Начиная от соответствующей обработки общественного мнения в лагере своих противников и кончая «тактикой стрелкового отделения» в «наступательном сражении в позиционной войне», казалось, все было предусмотрено.

13 февраля на совещании в Гамбурге Людендорф докладывал Вильгельму: «Армия сосредоточена и, будучи хорошо подготовлена, приступает к разрешению величайшей задачи в истории»[95].

Воспользовавшись предательским поведением Троцкого, который не выполнил директивы Ленина о подписании договора, немцы заявили, что отказ от мирного договора автоматически влечет за собой прекращение перемирия.

18 февраля войска Германо-Австрийского союза перешли в общее наступление от Финляндии до Кавказа. Через 2 часа после начала наступления германские войска уже заняли Двинск.

Затяжка в подписании мира с Германией усиливала позиции Германского империализма и ухудшала положение молодой Советской республики. Ответственность за это лежит на предателях, врагах народа троцкистах и бухаринцах, боровшихся против требования Ленина о немедленном заключении мира с Германией.

Германские и австро-венгерские штыки дали контрреволюционной Украинской раде то, чего у нее не было, а именно вооруженную силу. Советская власть была вытеснена из Украины и с Юга. Германские империалисты подали руку помощи атаману донского казачества, который, собрав под свое знамя все контрреволюционные элементы казачества и буржуазии, уничтожил все достижения советской власти в казачьих областях Дона и Северного Кавказа.

Ленин настаивал на том, чтобы заключить мир с германцами с целью добиться передышки. Эта передышка была необходима для упорядочения организации управления государством и строительства Красной Армии.

Победа Ленина в вопросе о мире привела к тому; что 3 марта в Бресте был подписан мир[96]. Однако австро-германцы продолжали наступление.

Германия и ее союзники оккупировали: Финляндию, Прибалтику, Польшу, Украину, юг России и Закавказье. На занятой территории оккупанты создавали буржуазные республики и поддерживали активность всех контрреволюционных образований, угрожая, вместе с тем, непосредственно Петрограду, вследствие чего еще 11 марта советское правительство переехало в Москву.

28 апреля германцы разогнали Центральную раду и 29-го провозгласили генерала Скоропадского всеукраинским гетманом.

При поддержке германского командования генерал Краснов вооружил реакционное донское казачество и, вытеснив красные войска из пределов области, восстановил власть атамана Всевеликого войска Донского.

К этому же времени, при поддержке атамана Донского казачьего войска сначала Каледина, а потом и того же Краснова, по поручению кадетского «Московского центра» и на средства ростовской и ново-черкасской буржуазии генерал Алексеев создал Добровольческую армию, возглавленную сначала генералом Корниловым, а после его смерти Деникиным.

Англия и Франция в своем тайном соглашении еще 23 декабря 1917 г. решили также оказать поддержку генералу Алексееву. Таким образом в борьбе против диктатуры пролетариата два капиталистических и воюющих между собой на театрах Мировой войны лагеря – Антанта и Центральные державы – фактически выступили единым фронтом. Российская контрреволюция питалась соками того и другого лагеря.

Азиатско-турецкий театр

(Схема 35) В начале описываемого периода в связи с общим положением дел продвижение англичан на Месопотамском фронте почти прекращается. Для турок же начальный период приносит неожиданный успех на Кавказском фронте, где они не только возвращают занятую прежде русскими турецкую территорию, но оккупируют и части русского Закавказья. В сентябре 1918 г. на Азиатском театре, как и вообще в Мировой войне, Турция потерпела полное поражение еще до окончания войны и вышла из числа ее участников.

Кавказский фронт

Как мы уже видели, русская кавказская армия перестала существовать к концу 1917 г., поэтому с начала описываемого периода турки перешли в наступление с целью обратного овладения областями, завоеванными в 1914–1916 гг. русскими.

30 января турки заняли Эрзинджан, 4 февраля – Вайбурт, 8 февраля – Мемахатун, 29 февраля – Эрзерум, а в марте ими была занята вся турецкая территория, захваченная русскими в Мировую войну.

Затем германский Генеральный штаб, в поисках новой базы для борьбы с Англией на Азиатском театре, а также панисламистские идеи Энвера толкают турецкие войска в русское Закавказье, где они в апреле оккупировали Карскую и Батумскую области. Одновременно турецкий экспедиционный корпус под командой Нури-паши повел наступление на Баку.

Месопотамский фронт

В начале 1918 г. вместо умершего Мода в командование английской экспедиционной армией вступил генерал Маршаль. Имея свой левый фланг вполне обеспеченным со времени взятия Багдада в 1917 г., английская армия возобновила наступление в районе между р р. Диалой и Тигром, потеснила слабую турецкую армию, насчитывавшую всего около 20 000 человек при 112 орудиях, и в апреле на Керкукском направлении заняла Таук.

В сентябре Маршаль одновременно с наступлением англичан на Сирийском фронте перешел в наступление на Моссул и после шестидневной битвы 24 октября занял Керкук, после чего действовавшая на Моосульском направлении турецкая армия сложила оружие. Эта капитуляция открыла дорогу на Моссул, который был занят англичанами 31 октября, но уже раньше, 10 октября, в Мудросе было подписано перемирие с Турцией.

Сирийский фронт

С начала года англичане продолжали свое наступление от Яффа – Иерусалим на север, и 21 февраля турки, под угрозой обхода английской конницы, очистили Иерихон и отошли на восточный берег Иордана. К весне англичане распространились к югу от Мертвого моря, на котором и стали твердой ногой. Одновременно были выдвинуты легкие колонны к Амману для связи с арабами, наступавшими с юга и юго-востока; 29 марта Амман был взят. Однако успехи англичан были непродолжительны, и их дальнейшее продвижение было задержано до осени. Германское наступление весной 1918 г. на Французском театре заставило перебросить часть английских войск из Сирии во Францию. Турки, сосредоточив в районе Аммана части 4-й армии, атаковали англичан, которым с трудом удалось отвести свой фланг к Иордану. На этом операции приостановились, и обе стороны начали готовиться к решительной борьбе за Палестину.

В этот период особое значение имели действия арабских войск, которым под руководством Лоуренса почти удалось отрезать турецкую армию от ее базы в Дамаске.

Подготовка к последующим действиям длилась все лето, и к сентябрю положение сторон было следующее: правый фланг англичан упирался в Мертвое море и нижнее течение Иордана, где они имели три предмостных укрепления; далее линия фронта шла на северо-запад и оканчивалась у моря севернее Яффы, главная масса резервов была сосредоточена за левым флангом и центром, в районе Иерусалима. Турки имели в Палестине 3 армии общей силой около 80 000 человек и 500 орудий под общим командованием генерала Лимана-фон-Сандерса, заменившего Фалькенгайна. 8-я армия была развернута на Приморском направлении, 7-я армия – в районе Набулуса, и 4-я армия – между Иорданом и Амманом. Левый фланг имел для турок особое значение, так как здесь проходит железная дорога на Дамаск и, кроме того, здесь турки стремились разъединить арабов и англичан; поэтому 4-я армия была сосредоточена на фронте около 20 км, в то время как две другие занимали фронт в 80 км.

Англичане решили удержать правым флангом низовья Иордана и при содействии флота нанести удар своим левым флангом вдоль морского побережья с целью выйти на сообщения турецких армий.

Сражение началось 19 сентября наступлением левого фланга англичан, которые в течение дня сбили турок на Приморском направлении и, продвинувшись вперед на 20 км, стали охватывать правый фланг турок и бросили вперед свою конницу. На следующий день на Набулусском направлении центр англичан перешел в наступление против 7-й турецкой армии, а левый фланг, продолжая захождение, вышел западнее Набулуса и, угрожая туркам охватом, стал развертываться фронтом на восток. В этот же день (20 сентября) английская конница, совершив переход в 60 км, перехватила железную дорогу в Эль-Фульче и заняла Бесан, а 21 сентября овладела переправами через Иордан южнее Тивериадского озера.

В результате трехдневного сражения турецкие армии были разбиты, отрезаны от путей отступлениями им осталось только пробиваться на восток. Но здесь наступали на Дерат арабы Фейсала, сына меккского шерифа. В этом кольце 8-я и 7-я турецкие армии потеряли всякую боеспособность и сдались; 4-я армия пробивалась на восток, но, преследуемая и охватываемая английской и арабской конницей, она потеряла всю свою артиллерию, и в Дамаск вошли лишь жалкие остатки ее войск.

Дорога в Сирию была открыта, 28 сентября англичане заняли С.-Жан-д’Акр (Акку), а 1 октября их передовые части вместе с арабами вошли в столицу Сирии Дамаск. Это затрагивало интересы Франции, издавна занимавшей господствующее положение в Сирии, и французский флот 7 октября вошел в порт Бейрут. 15 октября союзная кавалерия заняла Триполи, 27 октября достигла Алеппо, важного узла Багдадской железной дороги, и таким образом Сирия была потеряна для турок.

Война на море

(Схема 50)

Еще с осени 1916 г. для борьбы с германскими подводными лодками англичане обратили внимание на Фландрское побережье, где германцы тщательно укрепили два важных порта – Остенде и Зеебрюгге. В обоих портах были устроены базы для подводного, миноносного и воздушного германских флотов; а вследствие близкого расстояния (60–70 миль) до берегов Англии их рейды и налеты наносили чувствительные удары не только в Канале, но давали себя чувствовать и в Атлантическом океане. Это было своего рода «осиное гнездо» у берегов Англии.

Для обстрела этих баз англичане выстроили специальные суда-мониторы, которые, имея небольшую осадку (до 4 м), были вооружены мощной артиллерией (до 380 мм), стреляющей на 37 км.

С помощью этих судов англичане надеялись разгромить базы. Однако артиллерийский обстрел побережья не давал серьезных результатов, так как главная ценность этих портов заключалась в системе каналов и внутреннем порте Брюгге, где могли укрываться подводные лодки и гидроавиация.

Тогда англичане задались целью посредством заблокирования лишить германцев возможности пользоваться этой базой. В большой тайне была организована экспедиция в составе 162 судов различного назначения, большею частью принадлежавших к так называемому «Дуврскому патрулю», обеспечивающему сообщения между Англией и континентом. 2 апреля экспедиция была направлена из Сюипа в Зеебрюгге, причем часть сил была выделена к Остенде. Англичане под прикрытием дымовых завес произвели десантами ряд атак портовых сооружений Зеебрюгге, взорвали виадук и потопили свои брандеры. В результате этой первой в истории удачной операции затопления брандеров Зеебрюгге был заблокирован; в нем были заперты на значительное время 12 германских подлодок и 23 миноносца и, кроме того, вследствие взрыва виадука Зеебрюгге потерял свою ценность как база для гидросамолетов.

Операция у Остенде была неудачна, но при повторении ее 9 мая англичанам удалось утопить, на рейде бранде р. В общем указанные действия, несомненно, затруднили германцам ведение подводной войны, что сразу же и отозвалось на количестве потопленного тоннажа.

Французский театрОбщая обстановка и значение отдельных участков фронта

Кампания 1918 г. во Франции и в Бельгии продолжалась с 21 марта по 11 ноября – всего 236 дней. Она делится на два почти равных периода: наступление германцев в продолжение 119 дней (с 21 марта по 18 июля) и контрнаступление союзников, длившееся 116 дней (с 18 июля по 11 ноября). Однако все операции 1918 г. составляют одну неделимую, спаянную одной основной идеей кампанию.

К концу 1917 г. линия фронта проходила: по бельгийской территории восточнее Ньюпора и Ипра; по французской – восточнее Армантьера, Бетюна и Круазиля; далее в районе Камбре фронт был вдавлен в сторону германцев, а затем тянулся западнее С.-Кантена на Ля-Фер, по р. Элет на Шмен-де-Дам, проходил севернее Реймса, обтекал Верден с севера и востока и вдавался в союзное расположение у О.-Миеля; затем фронт поворачивал и шел примерно вдоль границ Лотарингии и по восточной окраине Вогезов (вдоль границы с Эльзасом) до швейцарской границы.

Иначе говоря, западнее Мааса линия фронта шла по дуге, вдавленной в расположение союзников и находившейся от Парижа в 105 км, а от побережья по линии Кале – Аббевиль в 70–85 км. Западная часть фронта находилась в 200–260 км от германской границы. До франко-бельгийской границы от наиболее удаленного от нее участка фронта было 60–70 км. Протяжение всего фронта доходило до 765 км, но почти все операции 1918 г. произошли западнее Мааса, на участке протяжением 420 км.

Вооруженные силы Антанты располагались:

1. Бельгийская армия короля Альберта – от моря до Лангемарка на фронте 35 км, всего 80 000 бойцов (12 бельгийских и 2 французских дивизии, 590 орудий, из них 160 тяжелых).

2. 4 английские армии фельдмаршала Хейта от Лантемарка до Уазы на фронте на 200 км, всего 958 000 бойцов (58 пех. и 5 кав.

британские дивизии, 2 португальские дивизии, 6054 орудия, из них 2093 тяжелых, 1034 самолета, 370 танков).

3. 8 французских армий генерала Петена в двух группах: а) северная группа генерала Франте д’Эспере – 4 армии (4-я, 5-я, 6-я (и 3-я в резерве) от Уазы до р. Эн на фронте в 160 км; б) восточная группа генерала Кастельно – 4 армии (7-я, 8-я, 1-я и 2.-я) от р. Эн до швейцарской границы на фронте в 370 км. Всего на фронте в 530 км французы имели 1 100 000 бойцов (99 пех. и 6 кав. дивизий, 8795 орудий, ив них 4000 тяжелых, 2750 самолетов, 523 танка)[97].

Кроме того, к 21 марта высадились части 6 американских дивизий, но из них боеспособной была лишь одна.

Всего союзники имели во Франции и Бельгии 171 пех. и 9 кав. дивизий, 15 439 орудий (из которых 6253 тяжелых), 3784 действующих самолета, 893 танка – 2 138 000 бойцов (4 940 500 едоков). Из этого количества сил 112 пех. дивизий занимали фронт, а 59 пех. и все кав. дивизии были в резерве. Наибольшая плотность боевого порядка была создана на кратчайших путях к Парижу на фронте от Вердена до Реймса и к побережью севернее Камбре. Здесь дивизии занимали участки, не превосходившие 5 км. В Вогезах дивизионные участки доходили до 131/2 км.

Против союзных сил стояли 13 германских армий, входивших в состав четырех фронтов. Они насчитывали 193 пех. дивизии с 15 700 орудиями и 2800 самолетами – 2 000 000 бойцов (4 000 000 едоков). Из общего числа дивизий в резерве были 85 дивизий. Во главе вооруженных сил находился император Вильгельм при начальнике штаба Гинденбурге и генерал-квартирмейстере Людендорфе.

К линии фронта от моря до Вогез протяжением в 550 км со стороны Германии подходили 14 сквозных железнодорожных линий, в среднем 1 линия на 40 км фронта, а со стороны Франции – 12. По фронту все они были распределены неравномерно. Со стороны Германии больше всего железных дорог подходило к северному и восточному участкам, а со стороны Франции – из Парижа к участку Шалон – р. Уаза. К Вогезам со стороны Германии подходили 7 железнодорожных линий, а со стороны Франции – 2. Рокадных железнодорожных путей вблизи и вдоль всего фронта германцы имели 2, союзники – 3.

Продолжительная позиционная война при упорстве обеих сторон и отсутствии решительных результатов позволила им не только основательно зарыться в землю, но и хорошо оборудовать свои глубоко эшелонированные позиции и для длительного в них пребывания, и для уменьшения потерь от неприятельского огня, и для оказания сопротивления атаке врага. У обеих сторон позиции представляли собой лабиринт окопов, ходов сообщения, усиленных проволочными заграждениями и другими препятствиями; при этом германские позиции, занимавшиеся войсками боевой линии, имели в глубину местами до 10 км, а, кроме того, на опасных участках позади первой позиции имелась и вторая. В глубоком тылу северных германских армий частью создавались, частью намечались еще 3 позиции, которые до 1918 г. должны были парализовать усилия численно превосходных союзников прорвать фронт: первая по линии Гент – Валансьен – Ретель – Вузье – р. Маас; вторая Антверпен – р. Маас, и третья – вдоль бельгийско-германской и французско-германской границ до Меца.

Эльзас прикрывался одной позицией, занятой войсками, с отдельными укрепленными участками в ее тылу.

У союзников первая позиция была эшелонирована в глубину на 3–5 км и более. Позади нее в 1–8 км вдоль всего фронта находилась вторая позиция, а еще дальше в тылу за некоторыми участками и третья. Но третья позиция не была закончена, а вторая была значительно слабее первой.

Юго-Восточная часть театра, примыкавшая к Эльзас-Лотарингии и прикрытая со стороны последней двойным барьером, не считая занятой войсками укрепленной полосы, хребтом Вогезских гор и крепостями от Вердена до швейцарской границы, – очевидно была невыгодной для наступательных действий германцев. С другой стороны, успешное наступление французов на Страсбург в обход всей укрепленной системы германцев с юга на сообщения главной массы германских вооруженных сил поставило бы их в чрезвычайно опасное положение.

Иной характер имела северо-западная часть театра. Отсутствие здесь мощных естественных преград делало этот участок пригодным для широких наступательных действий крупных войсковых масс. Важнейшие операционные направления шли к Парижу и к побережью. В соответствии с этим особое значение имели центральный участок северо-западной части фронта, выдвинувшийся к столице Франции и северный приморский участок. Последний прикрывал порты, через которые поддерживалась связь между Англией и Францией. Здесь была промежуточная база английской армии. Отсюда германские подводные лодки могли успешнее вести борьбу с флотом Англии, германская бомбовозная авиация получала близкие и важные объекты для своих действий, а сверхдальнобойные орудия – благодарные цели в юго-восточном углу Англии. Естественно, при столь важном стратегическом значении этого побережья захват его германцами с целью разобщения союзников, а также для нанесения вреда непосредственно самой Англии должен был сделаться важнейшей, после разгрома живой силы Антанты и захвата Парижа, оперативной задачей германской армии. Овладение побережьем в сильной степени затруднило бы взаимодействие союзных сил, ослабило бы военную мощь коалиции, вызвало бы политические осложнения, замедлило бы прибытие американцев и могло бы оставить одну Францию против сильного врага. И насколько захват этого побережья представлялся существенным для Германии, настолько удержание его в своих руках являлось необходимым для англо-французов.

Кроме вышеуказанных участков фронта, не менее важное значение имел и прилегавший к р. Маас секто р. В тылу главной массы германских войск, составивших правое крыло Германского фронта и значительно удаленных от германской границы, находилась Бельгия с переправами через р. Маас и с бедными путями сообщений Арденнами. Центр Германского фронта мог базироваться только на железные дороги, идущие из Германии южнее Арденн. В тылу северного крыла германской армии создавались мощные укрепленные полосы. При этих условиях наибольший успех сулило решительное наступление союзников с участка фронта, примерно Реймс, Верден и восточнее в обход германских укрепленных позиций, в общем направлении на Седан, а еще лучше – вдоль Мозеля. Успешное наступление в этом направлении выводило в тыл главной массы германской армии, нарушало ее непосредственную связь с Германией и, перерезая рокадные железнодорожные линии, лишало свободы маневра и вынуждало базироваться лишь на железные дороги Бельгии. Последние же были сосредоточены между голландской границей и Арденнами, т. е. проходили по узкому коридору шириной в 80 км. Для организации- наступления и этот участок был также выгоден для союзников, так как к нему подходило много путей, и успех союзников в этом направлении ставил германскую армию в тяжелое положение. При отходе она вынуждена была бы втиснуться в упомянутый коридор и пересечь р. Маас. Хотя через р. Маас имелось много мостов, но их все же было недостаточно для быстрой переправы миллионов людей и лошадей. При дальнейшем продвижении союзников на север являлась угроза или уничтожения германской армии, или оттеснения ее на голландскую территорию, до которой от Вердена всего 185 км. Для германцев было необходимо удерживать прилегающий к Маасу участок фронта. Для англо-французов захват района Седан – Мезьер или Люксембурга приводил к решающим результатам.

Состояние вооруженных сил обеих сторон

Вооруженные силы обеих сторон за время длительной позиционной войны были реорганизованы. Эта реорганизация была связана с огромными потерями в личном составе, не-достатком людских и конских ресурсов, значением, которое приобрела техника, опытом войны, а также необходимостью изыскания новых источников борьбы.

Наиболее существенными и общими чертами тех изменений, которые произошли в составе сухопутных вооруженных сил обеих сторон, являлись: огромное увеличение армий, снабжение их новейшими техническими средствами, особенно артиллерией и авиацией, соответственное уменьшение относительной численности пехоты и особенно кавалерии, увеличение численного состава прочих родов войск, привлечение к военной службе тех граждан, которые по законам мирного времени не подлежали воинской повинности, создание новых родов войск и артиллерии резерва Главного командования.

В частности. Германия к началу кампании 1918 г., достигнув максимума своего напряжения, имела всего 244 пех. и 4 кав. дивизии, сведенные в 69 корпусов. Недостаток людей и лошадей в Германии вынудил все дивизии разделить по качеству, без уведомления их об этом, на три категории: 1) пригодные для ведения всяких операций, так называемые ударные дивизии, которых было 56; 2) пригодные для ограниченных районов действий; и 3) пригодные лишь для позиционной войны[98].

К началу ноября 1917 г. на Западном фронте находилось 147 германских дивизий.

Для германской армии 1918 г. по сравнению с 1914 г. было характерно: создание могущественной артиллерии ближнего боя (17 127 минометов), значительное усиление легкой и тяжелой артиллерии (первой в 2, а второй в 21/2 раза), увеличение числа пулеметов в 20 раз, резкое увеличение авиации и средств зенитной обороны, усиление механического транспорта (60 000 автомобилей) и расформирование 7 кав. дивизий.

Германцы усвоили и применили на практике основы гибкой обороны. Они стали глубоко эшелонировать войска и отказались от цепляния за местность и стремления во что бы то ни стало удерживать передовые элементы обороняемой позиции. Назначение занимавших их войск – нанести возможно большие потери и расстроить атакующего, а самим отойти, избегая бесполезных потерь. Утерянное пространство не имело значения, так как легче всего было вернуть его контрманевром из глубины. В связи с этим они стремились использовать элемент внезапности, для чего широко применяли маскировку и располагали главную линию обороны на обратных скатах возвышенностей.

Новые методы наступления на укрепленную позицию впервые были испытаны германцами в Рижской операции, после которой они изложили их в специальной инструкции «Наступление в позиционной войне». Для наступательного боя ставится или ограниченная цель, или решительный прорыв с целью выйти из укрепленной полосы и вернуть себе свободу маневра. При прорыве главный залог успеха в использовании внезапности, быстроте и силе удара и глубоком проникновении в расположение противника. Внезапность достигается скрытностью подготовки операций, развертыванием сил непосредственно перед началом артиллерийской подготовки, ее кратковременностью, что вынудило их отказаться от пристрелки. На 1 км фронта прорыва необходимо развертывать до 100 орудий. Пехота в групповом порядке продвигается под прикрытием огневого вала со скоростью до 1 км в час. Кроме артиллерии, наступлению пехоты содействует и сильная авиация. По-прежнему успех операции достигается обходом или охватом противника. Дивизии получают участки не более 2 км. За дивизиями первой линии следуют дивизии второй, а иногда и третьей линии. Бой должен регулярно питаться материальными средствами.

Брожение внутри Германии, революция в России и общее утомление войной стали оказывать некоторое влияние на моральное состояние многих солдат германской армии. Слабыми местами германской армии были: истощение живой силы; для пополнения потерь ежемесячно требовалось около 112 000 человек; внутри страны, не считая работающих на оборону, оставалось немного больше 950 000 способных носить оружие лиц; недоедание начало чувствоваться в армии – паек был уменьшен до 2500 калорий; имелся недостаток фуража, горючего, каучука; в армии было только 10 танков. Командный состав был обучен хорошо и не мыслил окончить войну без победы.

Во Франции всего было 113 пех. и 6 кав. дивизий, сведенных в 32 арм. и 2 кав. корпуса, причем 6 пех. дивизий были в Италии и 8 – на Салоникском фронте[99]. Отличительными особенностями французских вооруженных сил были: «возимая» артиллерия – 15-мм, пушки, перевозимые на грузовиках; наличие большого числа танков и 84 000 автомобилей; расформирование с 1914 г. 6 кав. дивизий; резкое увеличение на Французском театре военных действий числа действующих самолетов; хорошее продовольствие бойцов – 3816 калорий.

В 1917 г. внимание обращалось на короткие удары с ограниченной целью, наносимые внезапно и лишь после тщательной подготовки, особенно артиллерийской. От пехоты при этом не требовалось больших усилий; она шла вперед лишь после того, как артиллерия уничтожала все стоящие на ее пути препятствия. С середины 1918 г. французы переходят к глубоким прорывам Германского фронта на основе короткой артиллерийской подготовки с внезапным броском танков и мощным ударом с воздуха на тылы противника. Взгляды французов на оборону были сходны со взглядами германцев.

Французское командование «изжило» кризис, потрясший армию весной 1917 г. Рядом кровавых репрессий ему удалось подавить революционное брожение и отдельные выступления против войны.

Численность ее колониальных войск увеличилась. Она обладала огромным боевым опытом, мощными огневыми и техническими средствами и была обучена вполне хорошо. Это привело к тому, что остальные союзные армии в общем придерживались французских взглядов на ведение боя. Однако отсутствие достаточных пополнений (имелось всего 500 000 человек), крупные потери и неудачи предшествовавших лет войны вызывали несколько излишнюю централизацию управления, методичность действий и боязнь риска.

Длительная кровопролитная война и угроза самому существованию Британской империи вызвали необходимость в 1916 г. ввести в Англии обязательную воинскую повинность, что дало возможность в значительной степени увеличить ее вооруженные силы. К началу кампании 1918 г. в Британской империи имелось уже 91 пех. и 8 кав. дивизий, из которых 33 пех. и 5 кав. дивизий находились в ее пределах, или вели борьбу в Азии, Африке, Италии и на Балканском полуострове. Дивизии, бывшие во Франции, были включены в 18 корпусов[100].

Характерными особенностями британских вооруженных сил были «независимые воздушные силы», подчиненные непосредственно особому Воздушному министерству и предназначенные для налетов в глубь Германии; наличие большего числа танков и 46 000 автомобилей; отсутствие, как и в других воевавших государствах, достаточных пополнений; отличное снабжение армии и сытное продовольствие – паек имел 4193 калории. В общем Англия провела огромную работу по созданию армии. Ее моральное состояние было высоко, но командный состав, получивший ускоренную подготовку, был слабее, чем во Франции и Германии.

По объявлении войны Германии 5 апреля 1917 г. США произвели гигантскую работу по созданию сухопутных вооруженных сил. 18 мая 1917 г. был обнародован закон о всеобщей воинской повинности. В январе 1918 г. в армии состояло 1 300 000 едоков. В течение 1918 г. было решено сформировать 93 пех. дивизии[101].

Высадка американцев во Францию началась 13 июня 1917 г. К 21 марта 1918 г. там было уже свыше 300 000 едоков, причем число высаживавшихся во Франции ежемесячно росло.

В общем огромный людской запас и богатства США создавали базу для быстрого формирования огромной, хорошо снабженной армии (паек 4714 калорий). Эта армия должна была перевесить чашу весов военного счастья на сторону Антанты. Но ее создание было рассчитано на затяжку войны и на 1919 г., тем более что ограниченные транспортные возможности препятствовали необходимой быстроте перевозки ее частей на театр военных действий. Во главе вооруженных сил США находился генерал Першинг (состоял военным агентом США при японской армии в Русско-японскую войну 1904–1905 гг.).

Сравнивая вооруженные силы обеих сторон во Франции к началу кампании 1918 г., нетрудно видеть, что при равном числе бойцов и орудий союзники превосходили германцев в коннице, авиации и в числе танков, а германцы союзников – в числе дивизий (193 германских против 171 союзных). При кризисе людского запаса во всех воевавших государствах Антанта имела за собой США. При отличном продовольствии вооруженных сил Антанты германская армия питалась скудно. Германская армия была однородной. В состав же союзных сил входили бойцы разных наций, языков и характеров. С другой стороны, моральное состояние вооруженных сил Антанты было выше, чем Германии.

Борьба велась на территории Франции, а следовательно, буржуазии Антанты легко было внушить населению Франции необходимость защищать отечество, а всем остальным участникам то, что они ведут «справедливую, оборонительную войну». Кроме того, с целью разжигания ненависти к Германии она искусно использовала и налеты на Лондон и Париж, и страдания населения в оккупированных Германией французских и бельгийских областях, и угрозу существованию самой Англии, и гибель гражданских лиц при по топлении союзных и нейтральных судов германскими подводными лодками. И в то же время буржуазия Антанты не мыслила окончания войны до полного сокрушения Германии.

Если тактические взгляды французов характеризовались централизацией управления, использованием мощных технических средств, методичностью и желанием сохранить людские жизни, то германцы проводили в своих войсках смелость, дерзновение, простоту и грубость приемов, поощряли инициативу частных начальников и стремление к широким наступательным действиям в поле. А в общем обе стороны по качеству были одинаковыми, имели отличную боевую подготовку и стремились к тому, чтобы не только устоять, но и одолеть в предстоявшей борьбе. И каждая из них не жалела ни трудов, ни денег, чтобы достигнуть этого.

Экономическое и политическое состояние обеих сторонПланы и кампании

Германия

Изоляция Германии от внешнего мира вызвала к началу 1918 г. острый недостаток съестных припасов, сырья, искусственных удобрений. Сбор хлебов в 1918 г. дошел до 41 % мирной нормы. Скотоводство было в лучшем состоянии, но все же число голов уменьшилось, а вес их пал. В соответствии с падением сельского хозяйства калорийность нормального пайка мирного жителя не превышала 1400 калорий. При этом качество продуктов стало весьма низким. Надежды Германии на продовольственные запасы Украины и Румынии не сбылись.

Промышленность работала несколько лучше, чем сельское хозяйство; этому способствовал захват Германией Бельгии, северо-восточной Франции с железными и угольными копями и развитой металлургией и Домбровского угольного района. Тем не менее уменьшение числа рабочих рук и отсутствие многих видов сырья серьезно отразились на состоянии мирной промышленности. Зато военная промышленность цвела. В августе 1916 г. Главное командование выставило требование интенсификации промышленности, известное под названием «программы Гинденбурга». По этой программе продукция патронов и минометов должна быть удвоена, а орудий и пулеметов утроена. В результате производство снарядов по сравнению с 1914 г. увеличилось в 15 раз, орудий тяжелых – в 20 раз, легких – в 200 раз, а пулеметов в 230 раз. Уже в 1917 и 1918 гг. Главное командование было вынуждено настаивать на уменьшении производства орудий, пулеметов и винтовок, но полного успеха оно не имело, так как промышленное производство имеет громадную инерцию, а в данном случае оно к тому же поддерживалось заинтересованными лицами. В июне 1917 г., в связи со вступлением в войну США, была создана «американская программа» усиления воздушного флота, в соответствии с которой ежемесячное производство самолетов дошло до 2000, а авиамоторов до 2500 штук.

Падение внешней торговли, особенно экспорта, уменьшение золотого запаса, рост государственного долга и инфляция понизили курс марки на 30 %. Железнодорожный и автомобильный транспорт был изношен, а средств и сил для его восстановления не имелось. Из вышеизложенного видно, что Германия была разорена, народ сильно обнищал. Зато военная промышленность производила орудий истребления больше, чем их требовалось для ведения войны. Такое состояние экономики Германии, оказавшее сильное влияние на ход кампании, предопределяло ее внешнее и внутреннее политическое положение.

1 февраля 1917 г. германские подводные лодки начали «неограниченную» войну. Нанеся сильный ущерб Англии и Франции, подводная война затронула интересы и США, последние, как мы знаем, 5 апреля объявили войну. Но так как и раньше США снабжали Европу всем необходимым, то германские правящие круги сначала не особенно смутились их выступлением, полагая, что они не в состоянии будут скоро перебросить в Европу сколько-нибудь значительные силы, но зато теперь можно было не делать исключений для судов под американским флагом.

Таким образом, внешнеполитическая обстановка для германского командования могла представляться в привлекательном виде. Союзники же Германии были ненадежны, и лишь победа ее могла удержать их в союзе. Полной же победы не могло быть до сокрушительного удара по западным противникам на главном театре военных действий во Франции. Ни та, ни другая сторона не сделала серьезных попыток прийти к полюбовному мирному соглашению. Все они имели целью только убедить общественное мнение в миролюбии своих правительств, в агрессивности своих противников и в необходимости продолжать «оборонительную войну». Наиболее характерной из таких лицемерных попыток к миру были предъявленные Вильсоном Конгрессу 8 января 1918 г. знаменитые 14 пунктов, которые должны были лечь в основу будущего мира.

Но если внешняя обстановка могла казаться благоприятной, то внутреннее положение Германии становилось все напряженнее. Тяжелое экономическое положение и неясность военного положения, утомление войной, неоправдавшиеся упования на подводную войну, вступление в войну США и агитация Антанты подрывали надежды германского империализма на победу. Вопреки вождям социал-демократии и профессиональных союзов, которые выступали за войну, забастовки ширились, революционное брожение масс росло, восстания возникали даже во флоте.

И все же авантюристы из германского Генштаба во главе с Людендорфом решили перейти к широким наступательным операциям на Западном фронте с тем, чтобы, сокрушив армии Антанты до прибытия во Францию крупных американских сил, силой победоносного оружия заставить Антанту подписать победный для Германии ми р. К подготовке такого удара и приступило германское командование, полагая, что предшествовавшие годы войны были лишь подходом к тому, чтобы создать такую обстановку, которая открывала бы возможность наступления на Западном фронте с решительной целью. При этом германское Главное командование стремилось достичь конечной цели в первой операции. Если бы достигнуть ее первым же натиском не удалось, то предполагалось возобновить наступление с целью настолько потрясти союзный фронт, чтобы он в конце концов все-таки рухнул.

Но принимая такое решение, Гинденбург не мог сосредоточить на Франции все свое внимание и силы. Империалистические вожделения Германии заставили его устремлять свои взоры на Восток с целью удержать захваченные там территории и добыть продовольствие, для чего он вынужден был оставить свыше 40 дивизий на территории Советской России.

Антанта

Экономическое положение Антанты было хотя и тяжелым, но все же значительно лучше, чем в Четверном союзе. В частности, Франция с 1914 г. лишилась большей части своих каменноугольных и минеральных копей и своей металлургической промышленности. Она потеряла район, также богатый и в сельскохозяйственном отношении; поэтому не могла наладить производство во всей полосе тыла союзных армий. Она лишилась 84 % всего числа призванных на военную службу мужчин в возрасте от 18 до 45 лет. В результате всего этого сельское хозяйство сильно упало. Уже в июне 1917 г. пришлось ввести карточки на сахар, а в конце этого года – и на хлеб.

Необходимость усиленного импорта хлеба, скота, нефти, стали и угля, а также и грузов для удовлетворения потребностей ее вооруженных сил вызвала, в связи с переброской во Францию и снабжением английской и американской армий, огромную нужду в тоннаже, соответствующее развитие портов, постройку от них новых железнодорожных линий и усиление транспорта внутри страны. В результате импорт по сравнению с 1913 г. увеличился на 50 %, а экспорт пал в 2 раза. Транспорт износился, вагонов, несмотря на их крупные покупки, не хватало, на транспорте испытывался серьезный недостаток личного состава, рельсов, шпал, топлива и прочего, частное движение было стеснено, поезда ходили с меньшей скоростью, грузы запаздывали.

Производительность мирной промышленности, сначала сильно снизившаяся, к 1918 г. возродилась. Финансовое положение Франции, несмотря на крупные кредиты на войну, инфляцию и займы, было относительно хорошим. Курс франка в надежде на контрибуцию, реализацию русских долгов и п р. держался в среднем 92 % паритета.

Для Англии, чья жизнь всецело зависела от импорта сырья и продовольствия, безопасность морских путей была важнее всего. Открытая борьба в море закончилась для германцев неудачей, и английский флот продолжал господствовать на нем. Казалось, можно было быть спокойным. Но началась неограниченная подводная война, и все сразу было поставлено под угрозу: снабжение населения Англии и снабжение английских вооруженных сил во Франции, Салониках и на других театрах, и под угрозой оказалась даже перевозка американской армии во Францию. В случае полной удачи подводной войны сначала Англия, а потом США вынуждены были бы выйти из войны, а при этих условиях Франции оставалось только сдаться. Во всяком случае вопрос с тоннажем у Антанты в 1918 г. сильно обострился. Англии, обладавшей в 1914 г. 41 % мирового тоннажа (19 млн т), необходимо было не только удовлетворять потребности свои и своей армии и поддерживать сношения со всеми своими рынками, чтобы окончательно не потерять их в пользу конкурентов, но и предоставлять крупную часть своего торгового флота для Франции и США, так как тоннаж последних (Франции – 2,5 млн и США – 3,5 млн т) был недостаточен. Поэтому, несмотря на принудительное привлечение для обслуживания нужд Антанты торгового флота нейтральных государств, спешную постройку новых судов, строгие ограничения для импорта, действительные меры для борьбы с германскими подводными лодками, – тоннажа не хватало, стоимость фрахта и цены на предметы первой необходимости возросли. Падение внешней торговли и особенно вывоза, огромные расходы на войну, ссуды союзникам, займы и инфляция очень болезненно повлияли на финансовое положение Англии.

Таким образом, экономическое положение богатых Англии и Франции значительно осложнилось, особенно второй. Англия же, обладавшая господством на морях, имея самый сильный торговый флот и неограниченный кредит в США, в меньшей мере была стеснена в удовлетворении своих потребностей.

Опыт первых же боев в 1914 г. ясно дал понять, что победа Антанты станет возможной лишь в том случае, если союзники смогут значительно превзойти Германию в производстве предметов вооружения, огнестрельных припасов и технических средств. Единые интересы Антанты побудили ее весной 1917 г. признать принцип общности военных материалов и предметов снабжения. Развертывание военной промышленности во Франции и Англии шло быстрым темпом. Во Франции производство тяжелых орудий с 1914 г. увеличилось в 35 раз (с 10 до 350 в месяц) и для легких орудий дошло до 1000 в месяц. Тот же процесс роста продукции происходил и в отношении снарядов (с 10 000 в сутки в 1914 г. до 320 000 к концу 1917 г.), винтовок, пулеметов и патронов к ним. В этом отношении одна Франция почти не отставала от Германии. Самолетов же, моторов к ним и танков первая вырабатывала значительно больше, чем вторая.

Особенно успешно развернула свою военную промышленность Англия. Если за 5 месяцев 1914 г. там было выработано 91 орудие, 274 пулемета и 120 000 винтовок, то за 10 месяцев 1918 г. ее заводы выпустили 4000 орудий, 120 000 пулеметов и 1 062 000 винтовок. Число вырабатываемых снарядов (свыше 300 000 в сутки) в полной мере удовлетворяло все потребности армии. Если принять во внимание в Англии большую, чем в Германии, продукцию самолетов и танков, то будет ясно, что производство военной промышленности Франции и Англии превосходило производство Германии.

Что касается США, то экономическое положение их, и до войны хорошее, за первые годы ее сделалось блестящим вследствие огромных заказов Антанты, приобретения новых рынков, открытия Панамского канала и увеличения производительности промышленности и сельского хозяйства. Надо, однако, отменить, что угля и пшеницы для полного удовлетворения всех потребностей не хватало.

Но вынужденные принять участие в военных действиях США не могли в начале 1918 г. снабжать свою армию всеми материальными средствами, так как даже для американцев оказалось невозможным наладить в короткий срок производство предметов вооружения, снарядов и п р. Поэтому были сделаны крупные заказы их в Англии и Франции, взамен чего американцы доставляли им сырье или полуфабрикаты. Этот процесс обмена обеспечил США время для развертывания военной промышленности, которая, быстро развиваясь на европейском золоте, постепенно достигла огромных размеров. К концу войны изготовление в США винтовок, пулеметов и пороха превосходило производство отдельно Англии и Франции. Таким образом, возможности развития военной промышленности США были огромны, но грозные события на фронте и необходимость, как будет видно ниже, срочно оказать помощь Англии и Франции живой силой привели к тому, что США должны были начать борьбу при помощи средств, изготовлявшихся в Англии и Франции.

Внешняя политическая обстановка для Антанты представлялась мало удовлетворительной. 1917 г. принес много разочарований. Он не только не дал союзникам ожидавшейся победы, но резко улучшил внешнее положение Германии. Лишь в Азии фортуна несколько улыбнулась им – в Месопотамии англичане овладели Багдадом, а в Палестине – Иерусалимом. Зато результаты первых месяцев германского «подводного террора» поставили под угрозу связь Англии с внешним миром.

Не было сомнения в том, что Германия использует результаты подводной войны, выход из войны Советской России и поражение Италии для пополнения и увеличения своих армий во Франции и попытается достигнуть победы на главном театре военных действий до прибытия крупных американских сил. Но имелись основания надеяться, что превосходство германских сил будет относительно кратковременным. С другой стороны, тяжелое экономическое положение Германии и ее союзников, внутренние осложнения и пацифистские тенденции, все чаще там проявлявшиеся, показывали, что время работает на союзников. Но до того времени, когда участие американцев могло сделаться ощутительным, а политико-экономическое положение Германии тяжелым, внешняя политическая обстановка для Антанты оставалась серьезной. Для возобновления мирных переговоров никаких предпосылок не имелось. Те мирные предложения, которые делались Германией, считались неприемлемыми, а условия мира с Советской Россией и Румынией показали Антанте, как понимает Германия мир.

Раз не было никаких оснований для начала мирных переговоров, приходилось продолжать политику истощения блокированной Германии, тем более что деятельность германских подводных лодок в конце концов была ослаблена. При таких условиях надеяться на скорое достижение победы союзники не могли, и Клемансо в январе 1918 г. открыто заявил, что победа Антанты будет одержана лишь осенью 1919 г.

Методу измора Германии способствовало то, что в общем политическое положение внутри стран Антанты не внушало опасений. Хотя усталость от войны резко чувствовалась в странах Антанты, и революционное движение в них усиливалось, тем не менее отсутствие серьезных продовольственных затруднений, вступление в войну США, раздувание шовинистических настроений среди гражданского населения Антанты в связи с жертвами от подводной войны и налетов, германской авиации – все это усиливало позицию французской и английской буржуазии по отношению к германцам. «Военные» правительства Ллойд-Джорджа в Англии и Клемансо во Франции пока еще поддерживались подавляющим большинством их законодательных палат. В США буржуазия мобилизовала мощные средства для продолжения войны.

С другой стороны, Англия и Франция переживали кризис людского запаса и были вынуждены несколько уменьшить численность своих армий во Франции. Они понесли в предшествовавшие годы и особенно в 1917 г. значительные потери и опасались их в дальнейшем. Вооруженные силы их были утомлены. Мирные тенденции в странах Антанты усиливались. В 1917 г. во французской армии были волнения. Германцы, по сведениям Антанты, обладали во Франции превосходными силами. Италия осенью 1917 г. была разгромлена, и ее пришлось поддержать вооруженными силами Англии и Франции. Все это побудило главное союзное командование не рисковать в наступлениях, а готовиться к отражению решительного удара германцев. «Мы, – говорится в протоколе Верховного военного совета, – остаемся на Западном фронте в оборонительном положении, пока к нам не прибудут американцы. Если мы подчиним союзные армии на фронте от Северного моря до Адриатического единому командованию, то мы будем в состоянии сопротивляться врагу. Наступление мы начнем в Палестине. Турция близка к истощению, и разгром в Палестине выведет ее из строя. Такой результат будет иметь дальнейшие последствия, которые мы не можем предвидеть, но которые могут быть решительными».

Вопрос об едином командовании вылился в несколько необычайную форму. Вооруженные силы всех стран Антанты имели во главе своих Главнокомандующих, ответственных перед своей страной и не связанных в единый организм, единой общей волей. Никто, и особенно англичане, не хотели подчиняться генералу другой армии, а правительства и парламенты опасались потерять контроль над армией своей страны. Не прекращавшиеся с первых же дней войны попытки французов установить единовластие были безрезультатны. Необходимая координация действий достигалась аппаратом связи и периодически созывавшимися конференциями, которые обсуждали предположения стратегического характера и вопросы снабжения; связанные с задуманными операциями.

Пока (до конца 1917 г.) инициатива на франко-бельгийском фронте принадлежала Антанте, отсутствие единовластия не давало себя чувствовать особенно резко. Но разгром Италии в октябре 1917 г. побудил премьеров Англии, Франции и Италии создать Верховный военный совет. В состав его входили они сами и периодически съезжались на заседания. В промежутки между такими сессиями в Совете заседали военные представители от 4 союзных армий – английской, американской, французской и итальянской. Каждый из этих представителей был «техническим советником», ответственным только перед своим правительством, и никаких важных вопросов сам разрешить не мог. Таким образом, Совет был постоянным коллективным органом совещательного характера без каких-либо командных и исполнительных функций. Поэтому конференция, вырабатывавшая план кампании на 1918 г., учтя грозную для Антанты обстановку, пришла к решению, кроме Верховного военного совета, создать Исполнительный военный совет под председательством французского генерала Фоша. Этот Совет должен был координировать действия Главнокомандующих союзными армиями и создать свой резерв. В действительности же члены этого Совета защищали интересы лишь своей страны, а Главнокомандующие оставались ответственными лишь перед своими правительствами. В результате никакого общего резерва создано не было, так как Хейг от выделения туда английских войск отказался, а все остальные Главнокомандующие обусловили выделение своих сил отправкой туда дивизий из других армий. Таким образом, союзники не смогли поставить общие интересы Антанты выше интересов своих государств. Это оказало вредное для союзников влияние во время операции германцев, начатой 21 марта, хотя Хейг и Петен предварительно договорились о взаимной поддержке в случае наступления германцев. Это соглашение произошло с ведома Клемансо, но без извещения Фоша.

План Антанты вполне соответствовал обстановке, сложившейся к началу 1918 г. Казалось, сильная Антанта обладала всеми средствами для перехода в наступление с целью сокрушить истомленную Германию, но в то же время экономическая, политическая и военная мощь Антанты позволяла ей без большого риска выжидать ослабления Германии и прибытия крупных американских сил. Сокрушающие удары Германии должны были разбиться о превосходную технику союзных армий. А тогда при помощи США, которые к тому времени могли оказать своими вооруженными силами решительное содействие англо-французским армиям, можно было бы окончательно раздавить врага.

Правда, первые месяцы кампании грозили Антанте неблагоприятными последствиями, но можно было надеяться, на основании опыта наступлений предшествовавших годов, что оно не приведет к сокрушению союзных армий. Таким образом, противные стороны решили: германцы – наступать, союзники – обороняться.

Всего германцы предприняли три наступательные операции: 21 марта в районе Соммы, 27 мая на р. Эн и 15 июля на Марне. 18 июля союзники на Марне перешли в контрнаступление и имели успех. Но если успех и не поколебал духа германского Главного командования, то внезапно начатая 8 августа операция между Соммой и Уазой сломила упорную волю германцев и они начали говорить о мире. Борьба закончилась перемирием, подписанным 11 ноября.

Глава седьмаяПериод март – июль

Первое наступление германцев на французском театреПлан действий и развертывание германцев

Для германского наступления представлялось три наиболее важных района: 1) на севере – от Ипра до Лана; 2) в центре – между Аррасом и Ля-Фером; и 3) по обе стороны Вердена – в обход крепостного района.

Первое наступление было кратчайшим для выхода к морю и вело к уничтожению английской армии. Но здесь германцы предполагали главные силы англичан, и, кроме того, болотистая местность затрудняла действия ранней весной; откладывать же операцию было невозможно, так как успех основывался на разгроме союзников до подхода американцев.

Наступление в центре, между Аррасом и Ля-Фером, не приводило к таким решительным результатам, как северное направление, но оно также велось бы против англичан, не столь упорных, как французы. Действуя в этом направлении, германцы рассчитывали отрезать английскую армию от французской и, прикрыв свои фланги и тыл Соммой от спешащих с юга французов, атаковать во фланг и тыл англичан, и отбросить их к побережью. Крупных резервов Хейг здесь не имел. Расположение англичан на этом участке было слабее. Местность не давала больших преимуществ оборонявшемуся, а особенности почвы не представляли затруднений для наступающего. Самое наступление на этом участке могло начаться независимо от времени года и относительно раньше, чем на севере, а это для германцев имело особенно важное значение. Но зато условия подвоза по железным дорогам, питания операции были несколько хуже, чем на участке Ипр – Лан, а исходное направление линии фронта в районе С.-Кантена на юго-запад было неблагоприятным для последующего оттеснения англичан к северу. Кроме того, при развитии успеха предстояло преодолеть поле воронок, оставшееся от сражения на Сомме, район, который германцы опустошили при отходе в 1917 г.

Наступление в районе Вердена в случае удачи привело бы к захвату важного укрепленного района, к выпрямлению и значительному сокращению фронта и к лучшему обеспечению сообщений главной массы германской армии. Но французы занимали этот район крупными силами, они были более опасным противником, и для наступления пришлось бы использовать много сил и средств.

Поэтому Гинденбург, стремясь прорвать неприятельский фронт и разбить живую силу противника, решил атаковать участок между Аррасом и Ля-Фером, т. е. там, где достижение тактического успеха было более возможным. Стратегические требования, по его мнению, имели пока второстепенное значение.

Используя свои резервы, германцы в известной мере скрытно развернули на фронте атаки в 70 км между Аррасом и Ля-Фером три армии (450 000 штыков) в составе 62 дивизий, 6800 орудий и 1000 самолетов; 17-я армия (17 пех. дивизий и 2156 орудий) развернулась к югу от Арраса на фронте в 16 км; 2-я армия (21 пех. дивизия и 1600 орудий) – левее до д. Оминьон на фронте в 21 км; 18-я армия (24 пех. дивизии и свыше 3000 орудий) еще левее до Ля-Фер на фронте в 33 км. Севернее 17-й армии в районе Лилля была расположена 6-я армия, а южнее 18-й – в районе Лаона – 7-я армия. Для того чтобы Людендорф мог сохранить главное руководство операцией за собой, эти 3 атакующие армии входили в разные труппы кронпринцев Баварского и Прусского[102].

Центр тяжести удара находился на правом фланге фронта, а на 18-ю армию и южное крыло 2-й армии выпадала по первоначальному замыслу второстепенная задача прикрытия ударной группы с юга. 17-я и 2-я армии должны были своими внутренними флангами отрезать противника, занимавшего выступ у Камбре. Ближайшая задача армии была – выход на линию Круазиль – Балом – Перонн – Сомма – канал Кроза, т. е. продвижение центром на 20–25 км.

Дальнейшая задача 17-й и 2-й армии – продолжать наступление на линию Аррас – Альбер, прикрывая левый фланг Соммой, а правым оказывая содействие 6-й армии, которая должна была присоединиться к наступавшим. 18-я армия по выполнении ближайшей задачи должна распространить свой правый фланг до Перонна. Однако по мере приближения дня атаки внимание германского командования все более отвлекалось на фронт 18-й армии, которая в конце концов должна была продолжать наступление за Сомму и канал Кроза с целью разбить французские резервы, прибытия которых в район Нуайон можно было ожидать на 2-й день боя. Демонстративные наступления должны были вестись почти по всему фронту. Атака была назначена на 21 марта.

План действий и развертывание сил Антанты

Для союзников не было полной тайной, как и для русских под Ригой, развертывание германских войск против южного крыла Английского фронта. Но вместе с тем представлялось неизбежным, Что германцы не ограничатся ударом против англичан, а атакуют и французов где-либо в районе Верден – Реймс. При этом Хейг не верил в врзможность прорыва его фронта южнее Арраса и почти половину своих резервов (8 пех. дивизий) держал за своим более важным северным участком; к тому же французы скорее и полнее могли оказать помощь южному, а не северному участку Английского фронта. Другую половину (10 пех. и 3 кав. дивизии) Хейг разместил за участком южнее Арраса, но ближе к последнему. В результате перегруппировки от Ля-Фера до Гузокура на фронте в 62 км была расположена 5-я английская армия генерала Гофа силой в 14 пех. и 3 кав. дивизии, около 1500 орудий, 96 танков и 200 самолетов. 3 пех. и все кав. дивизии были в резерве армии. Далее к северу на фронте в 43 км до Арраса включительно находилась 3-я армия генерала Бинга силой в 18 дивизий, 1500 орудий, 120 танков и 300 самолетов. Из этого числа дивизий 7 были в резерве.

Но на атакованном германцами участке от Ля-Фера до Круазиля протяжением 85 км (с выступом у Камбре) находились 29 пех. и 3 кав. дивизии, из которых 19 пех. дивизий находились в первой линии. В 3-й армии на каждую дивизию первой линии приходился участок в 4 км, а в 5-й – 6 км, причем наиболее слабо был занят участок севернее Ля-Фера. Численность английских войск на атакованном участке доходила до 300 000 штыков и сабель.

У французов в резерве были 39 пех., 2 кав. дивизии, 35 полков тяжелой и 10 полков легкой артиллерии, штаб группы армий и штабы 7 корпусов, а, кроме того, 1-й армии, занимавшей позицию у Туля, было приказано подготовиться к смене для перевозки в район германского наступления. Главная масса резервов – 19 пех. дивизий, 17 полков тяжелой и 6 полков легкой артиллерии – находилась позади северной группы армий между Аргоннами и Уазой, на путях к Парижу; другая группа – 18 дивизий, 18 полков тяжелой и 4 полка легкой артиллерии – располагалась от Аргонн до южной оконечности Вогез, а 2 пех. дивизии стояли позади бельгийцев.

Авиация – 580 самолетов – была сосредоточена близ Шалона, а 5 авиагрупп были разбросаны в тылу всего фронта. Согласно заблаговременно данным Хейгом и Петеном указаниям, резервы были расположены близ станций железных дорог или у мест сосредоточения автомобилей. Для быстрой переброски воздушных сил вдоль фронта была организована целая сеть аэродромов.

Оценка подготовки и планов сторон

Германцы, перебросив во Францию и Бельгию до 80 % общего числа своих пехотных дивизий и 90 % артиллерии, имели возможность превзойти союзников лишь в числе пехотных дивизий. Поэтому, намереваясь разгромить живую силу Антанты в первой же операции, они могли предпринять наступательную операцию лишь 3 армиями из 13 на фронте в 70 км, т. е. на 9 % общего протяжения фронта. Но при этих условиях и наличии у Антанты сильных резервов и мощного транспорта нельзя было рассчитывать на серьезный стратегический успех. Он мог бы быть только в том случае, если бы германцам удалось привлечь все союзные резервы к одному району, а затем ударить в другом. Но у них для этого нехватало сил.

Несмотря ни на большие силы, сосредоточенные им на Западном фронте, ни на наличие еще неизвестных союзникам приемов борьбы, ни на уверенность войск в успехе и лучшее, чем у Антанты, их обучение, Гинденбург, исходя из опыта предшествовавших лет войны, скептически относился к возможности при тактически невыгодных условиях обстановки широкого прорыва современной укрепленной полосы. Поэтому он сначала отказался от производства главного удара в выгодном в стратегическом, но невыгодном в тактическом отношении кратчайшем направлении к побережью, а решил наносить его на тактически более, а стратегически менее выгодном участке Круазиль – Ля-Фер. Затем он и на последнем участке искал места, где тактические условия обстановки были на стороне германцев. Отсюда – постепенное усиление внимания к 18-й армии, имевшей против себя наиболее слабые силы англичан. К тому же они занимали худшие позиции и не могли быть в скором времени подкреплены сильными резервами. При основной цели германцев разгромить живую силу врага, по существу, было все равно, где именно прорвать фронт. Важно было лишь где-либо прорвать его, с тем чтобы можно было затем, обтекая оголившиеся фланги, разгромить врага. Со всеми этими соображениями нельзя не согласиться, приняв во внимание предшествовавшие для обеих сторон попытки прорвать фронт.

В результате оперативного развертывания германцев на участке от Круазиль до Ля-Фер, составлявшем 9 % общего протяжения фронта, находилось 30 % их дивизий, 35 % орудий и 40 % самолетов из всех находившихся во Франции и Бельгии сил. При этом германцы на фронте атаки имели в общем по числу дивизий двойное превосходство по сравнению с англичанами, при несколько большем (почти тройном) относительном превосходстве 18-й армии и меньшем (полуторном) 17-й армии. В артиллерии германцы имели превосходство в 21/2 раза. Если принять во внимание германские дивизии всех трех линий, то 1 дивизия приходилась на 0,9–1,3 км линии фронта. На 1 км фронта атаки приходилось 86–100 орудий.

Как уже говорилось, резервы Антанты располагались там, где было выгоднее в интересах каждого из обоих государств, – английские на кратчайших путях к побережью, французские – к Парижу. За наиболее же слабым участком, который к тому же, по данным, имевшимся у союзного командования, должен был подвергнуться натиску германцев, ничего существенного не имелось. В этом выявились союзный партикуляризм и отсутствие единого командования.

Ход операции

После пятичасовой артиллерийской подготовки 21 марта в 9 час. 40 мин. 30 германских дивизий первой линии атаковали при полном тумане 19 дивизий 3-й и 5-й английских армий.

На правом крыле германцев, т. е. в главном направлении, успех был незначителен. 17-я и 2-я армии, задерживаемые опорными пунктами англичан, ограничились за первый день проникновением только за передний край английской укрепленной полосы. Зато на левом фланге, где по условиям местности англичане не ожидали атаки, а германцы были соответственно сильнее, 18-я армия откинула противника на 7 км к западу и привела его в полное расстройство.

В дальнейшем развитие германского прорыва продолжалось в том же духе – медленно на правом фланге и быстро на левом, т. е. вместо нанесения главного удара южнее Арраса и развития дальнейших действий к морю он стихийно переносился к югу на фронт 18-й армии. Именно к этому участку легче всего могли быть брошены французские резервы; и действительно, уже к концу 22 марта против наступающей 18-й армии начали действовать французские дивизии. Такой ход операции в корне менял стратегические предположения Людендорфа прижать англичан к морю. Ему приходилось усиливать 18-ю армию вместо 17-й и считаться с широкой помощью французов англичанам.

23 марта вечером, когда германцы вышли на фронт Баном-Перрон – р. Сомма – Парньи, Гинденбург, оптимистически оценивавший создавшуюся в 18-й армии обстановку, приказал обходить оба союзных фланга, т. е. действовать одновременно против англичан и спешащих к полю боя французов. С этого момента задача 18-й армии расширялась за счет 17-й и 2-й армий. Обстановка для Антанты была тяжелой, в Париже началась паника, Клемансо стал готовиться к отъезду в Бордо, а Хейг – к эвакуации английской армии в Англию. Но германцы переоценивали успехи своей 18-й армии.

К вечеру 25 марта германцы, продвинувшись своим центром и левым крылом еще на 15 км, вышли за пределы разрушенной полосы и достигли позиций, занимавшихся ими до отхода в 1917 г., и совершенно растрепали 5-ю английскую армию. Англичане стали отходить на северо-запад к морю, а французы на юго-запад, имея задачей прикрыть Париж. Казалось, германцы достигали своей цели, и им удалось разъединить союзные армии. Но с этого времени количество французских войск, вступавших в сражение, быстро увеличивалось. В управление всеми войсками к югу от Соммы еще вечером 23 марта вступил командующий резервной группой французских армий генерал Файоль. Ему были подчинены 3-я и 1-я французские и 5-я английская армии. Между тем для немцев питание боя свежими частями и всеми видами довольствия по разрушенной полосе становилось труднее. Сопротивляемость 3-й английской армии постепенно увеличивалась.

Несмотря на все это, несмотря на блестящую работу французских железных дорог и автомобильного транспорта, которым сильно мешала германская авиация, наступление германцев продолжалось. Центр их усилий 26 марта был направлен в район Руа, в стык между французами и англичанами.

Французские, 3-я армия, которая развернулась на фронте Нуайон – Мондидье, и 1-я, начавшая развертываться к северу от Мондидье до ручья Люс, оказывали германцам стойкое сопротивление, но дивизии вступали в бой разрозненно по мере высадки их из вагонов и из грузовиков. Поэтому бой развивался для 18-й германской армии благоприятно. В этот день центр ее продвинулся на 15 км и овладел Руа, а левый фланг оттеснил французов в районе Нуайона. Продвинулась на 3–6 км и 2-я армия, Такой успех действий против французов побудил Гинденбурга увеличить район операции. Центр усилий германцев он направил на отделение французов от англичан путем захождения 18-й армии правым плечом вперед и наступления затем в направлении на Мондидье и далее на юго-запад. 2-я армия должна была овладеть Амьеном, 17-я – атаковать Аррас и наступать на Дулан, а 6-я – готовиться к атаке на р. Лис.

27 марта было наивысшим пунктом германских успехов. Если действия 17-й и правого фланга 2-й армий причиняют германцам разочарование, то центр 18-й германской армии разбивает внутренние фланги 3-й и 1-й французских армий, разъединяет их и захватывает Мондидье. Между обеими этими армиями образуется прорыв в 15 км, для заполнения которого сил на месте нет. Но германцы не знали о размерах своего успеха, не имели конницы, их пехота устала, артиллерия запоздала, снабжение расстроилось, и потому не могли его использовать. Крупный успех был одержан в этот день также и центром 2-й армии на обоих берегах Соммы, где немцы продвинулись на 12 км. До Амьена оставалось 18 км.

Следовательно, в течение первых 6 дней операции части 2-й и 18-й германских армий прошли 60 км. Правый фланг англичан был смят и отброшен, но левый фланг у Арраса оставался почти на месте. Между их правым флангом и левым флангом 6-й французской армии к югу от Ля-Фера образовалась брешь. Для заполнения ее и направлялись французы с целью преградить германцам путь вдоль Уазы на Париж и поддержать связь с англичанами.

Действия германских войск 27 марта к югу от Соммы давали основания германскому Главному командованию надеяться, что продвижение на Амьен и на юго-запад будет развиваться успешно. С другой стороны, истощенная 17-я армия не была в состоянии продвинуться на Дулан. Поэтому 28 марта она атаковала Аррас с целью оказать содействие 6-й армии, готовившейся к наступлёнию на р. Лис, расширить зону наступления и отвлечь сюда союзные резервы. Но эта атака, несмотря на исключительно сильную артиллерию и большой расход боевых припасов, была неудачна. На этом наступление германцев севернее Соммы почти приостановилось.

Внимание Гинденбурга с этого времени было обращено на предстоявшие действия в долине р. Лис и в районе южнее Соммы, 28 марта в направлении на Амьен и в районе Мондидье германцам удается продвинуться на 8–10 км. Но бой в этот день дал им понять, что сокрушение англичан и французов уже невыполнимо. С этих пор Гинденбург задается скромной целью овладеть лишь важным узлом путей – Амьеном – и воспрепятствовать французам создать прочную оборону. Но результаты боев 2-й и 18-й германских армий 29 и 30 марта и 4 апреля были незначительны, и германцы вынуждены были прекратить операцию. Фронт установился на линии Байлейль – Альбер – Виллер-Бретонне – Гривен – Нуайон – р. Уаза, и германцы не дошли всего на 71/2 км до магистральной железной дороги Амьен – Париж. В дальнейшем им удалось оттеснить 6 апреля левый фланг 7-й французской армии за р. Элет и наступлением на Виллер-Бретонне 24 апреля улучшить положение своих войск на этом участке.

Результаты германского наступления на участке Круазиль – Ля-Фер

В результате операции германцы проникли вглубь неприятельского расположения на 60 км и более и одержали победу, какой со времени установления позиционной войны не удавалось добиться ни французам, ни англичанам.

Глубокое вклинение германцев в расположение союзников, приближение к Парижу и портам, нахождение германцев в 15 км от обстреливаемого Амьена создавали постоянную опасность для союзников. Они были вынуждены приковать свои крупные силы к фронту, удлиненному на 65 км. Германцы захватили 90 000 пленных, 1000 орудий и другую богатую добычу.

Из 58 английских пех. дивизий приняли участие в операции 46. Эти дивизии потеряли свыше 172 000 человек. Французы привлекли на поле боя 40 пех. дивизий, из которых 15 были сняты с фронта. Правда, не все они успели принять участие в боях.

Но крупных стратегических целей, которых добивалось германское командование, – разгрома англичан, затем разъединения и сокрушения обоих противников и даже относительно ограниченной задачи – взятия Амьена, германцам достичь не удалось, несмотря на привлечение на поле боя 91 германской дивизии и потерю в 160 000 человек, не считая 60 000 убитых и раненых в марте на других участках.

Таким образом, успех был куплен дорогой ценой крови, материальных средств и нравственной силы. Германские войска были истощены и попали в разрушенный район, что сильно затрудняло доставку снабжения скученной на небольшом пространстве массе войск. Но германская буржуазия ликовала, надеясь на скорое заключение победоносного мира.

Объединение командования союзными силами в руках Фоша

Смертельная опасность, возникшая для союзников, побудила 26 марта созвать в Дулане англо-французскую конференцию. Хотя все члены ее единогласно высказались за объединение командования союзными силами во Франции и Бельгии в руках Фоша, но на этой конференции его права были сформулированы недостаточно ясно. Он должен был лишь «согласовывать» действия союзных армий. 3 апреля на новой конференции в Бове, где были оба премьера, представитель США генерал Першинг и др., было решено передать Фошу «стратегическое руководство операциями» при сохранении «тактического» руководства в руках каждого из Главнокомандующих союзными силами, причем последним было дано право в случае разногласия с Фошем апеллировать к своему правительству. Першинг же в этот день заявил, что США вмешались в войну «не как союзники, но как независимое государство, и что поэтому он будет так использовать свои войска, как захочет».

Лишь впоследствии, в результате нового удара германцев на р. Лис, за Фошем действительно были закреплены полномочия Главнокомандующего всеми союзными силами.

Другим важным следствием наступления германцев явилось значительное ускорение перевозки во Францию американских войск. Неожиданный успех германцев произвел на Антанту такое впечатление, что английское и французское правительства обратились к Президенту США Вильсону с просьбой о ежемесячной переброске во Францию 120 000 американских пехотинцев и пулеметчиков и с предложением для этого Англией своих и без того недостаточных транспортных средств. Торговый флот Англии стал перевозить пехотинцев, а суда США артиллерию, специальные роды войск и тылы. Усилия Антанты и насильственное привлечение для перевозки американцев судов нейтральных государств привели к тому, что она пошла значительно быстрее, чем предполагали сами союзники, не говоря о германцах, которые долго не имели об этом правдивых сведений.

Оценка действий обеих сторон с 21 марта по 4 апреля

Те же соображения, которые оказали влияние на группировку германских войск к 21 марта на фронте операции, и предположения Гинденбурга, до известной степени предопределившие успех 18-й армии, явились причиной того, что затем он увлекся успехом на южном участке вместо преследования ясно поставленной цели 17-й и 2-й армиям разгромить англичан. Большая часть резервов направлялась не туда, а в 18-ю армию, участок ее суживался, а задачи постепенно расширялись с целью достигнуть успеха где-либо, выйти из тисков позиционной войны и перейти к широким маневренным действиям в поле. В результате с 23 марта германцы наносят главные удары в двух расходящихся направлениях – против англичан севернее Соммы и против французов к югу от нее. Но для таких грандиозных целей превосходство германцев было недостаточно, тем более что многочисленные свежие резервы англичан и французов спешили на поле боя. Было бы более соответствовавшим обстановке оставить против французов сильный заслон в виде 18-й армии, а 17-й и 2-й армиям продолжать разгром англичан. Но германцы переоценили успехи своей 1’8-й армии.

Новые успехи 2-й и 18-й армий 24–26 марта и убеждение в полном разгроме англичан побудили Гинденбурга центр своих усилий направить с этого момента только против французов, которые, пользуясь своими богатыми транспортными возможностями, высаживали из вагонов и грузовиков по 11/2 пех. дивизии в сутки, т. е. в 11/2 раза больше, чем успевали перебросить к полю боя германцы. Оптимизм последних так же, как и после Пограничного сражения в 1914 г., был необоснованным. Наступление в расходящихся направлениях, рассасывание своих сил, уменьшение глубины участков корпусов и дивизий в пользу их расширения, трудности питания операции в материальном отношении, а с другой стороны, более быстрое, чем у германцев, нарастание союзных сил не замедлили сказаться.

В результате операция замерла, не дав решения в широком смысле этого слова. А между тем до 27 марта включительно могло казаться, что германцы достигнут своих целей, так как дела союзников были плохи. Если бы при такой обстановке тотчас же последовал удар германцев на другом участке фронта, то представляется вероятным, что германцы сокрушили бы живую силу Антанты до прибытия крупных американских сил. Но для такого удара свободных сил у германцев не было. Это и является главнейшей причиной того, что стратегическая цель действий достигнута не была.

Англичане и французы, как указывалось выше, немало содействовали успеху германцев. И слабость 5-й английской армии, и группировка резервов, и отсутствие единого командования, и различие целей, к которым стремились союзники, – все это весьма болезненно отразилось на ходе операции. Французы могли оказать первую помощь потрясенной 5-й английской армии только к концу 2-го дня боя. При этом французские дивизии вступали в бой разрозненно, часто без своей артиллерии и обозов и, естественно, принести большой пользы не могли. И лишь затем с 23 марта, когда предположения о наступлении германцев на Реймс отпали, прибытие французов на поле сражений пошло быстрее, а вступление их в бой несколько упорядочение. И раньше, чем в управление союзными силами вступил Фош, обстановка для союзников стала улучшаться.

Наступление на р. Лис

Неудача германцев под Аррасом 28 марта, сосредоточение крупных французских резервов в районе Бовэ, трудность организации тыла в захваченном германцами разрушенном районе не давали надежд на улучшение их стратегического положения на фронте Ар-рас – Альбер – Мондидье – Нуайон. С другой стороны, ослабление англичан вообще, а в долине р. Лис и перед Ипром, в частности, а также ясная погода побудили германское Главное командование возобновить наступление, но в другом районе – между Армантьером и каналом Ля-Бассе.

Цель действий германцев заключалась в окончательном разгроме англичан и захвате побережья. 4-я и 6-я армии должны были наступать на С.-Омер с ближайшей задачей выйти на фронт Гравелин (15 км западнее Дюнкерка) – С.-Омер – Бетюн. Для отвлечения союзных сил с фронта 4-й и 6-й германских армий 17-я, 2-я и 18-я армии должны были проявить активную деятельность на всем фронте от Арраса до Ля-Фер. Но так как французские резервы неизбежно должны были вновь появиться перед наступавшими 4-й и 6-й германскими армиями, то для овладения побережьем предполагалось произвести две операции: одну в апреле, а другую позже, после потрясения ослабевших французов в Шмен-де-Дам или в Шампани и отвлечения туда их резервов с севера.

Наступление с фронта Армантьер – Ля-Бассе в общем направлении на Хазебрук должна была повести 9 апреля 6-я армия. Ближайшая задача ее заключалась в оттеснении англичан за р. Лис. В дальнейшем правый фланг армии должен был наступать в обход Армантьера с юга ца Байлейль с целью овладеть высотами у Касселя, центр – двигаться на северо-запад на Хазебрук, а левый фланг – прикрывать операцию с юга. 4-я армия должна была 10 апреля расширить фронт атаки для оказания содействия 6-й армии и наступать затем на возвышенности, которые на севере замыкают долину р. Лис, и овладеть, в первую очередь, ближайшей горой Кем-мель. Овладение этими высотами должно было вызвать очищение англичанами и бельгийцами позиций, находившихся севернее ее. При успехе 4-я армия должна была расширить фронт наступления до моря.

Закончив переброску французских войск на помощь англичанам, Фош к 7 апреля у Бове образовал резерв в 2 французские армии, 5-ю и 10-ю, в составе 12 пех. дивизий. Кроме того, в составе 1-й и 3-й французских армий состояли 28 пех. дивизий. Со всеми этими силами Фош стал готовиться к контрнаступлению в районе Мондидье и по обоим берегам Соммы.

Хейг, как указывалось выше, сильно опасался за кратчайшее направление к побережью. А между тем положение англичан было серьезным. Резервы иссякли. Войска пережили тяжкие испытания. 10 свежих английских дивизий с берегов р. Лис были перевезены к Сомме, а вместо них туда были направлены утомленные дивизии, принимавшие участие в отражении наступления германцев в марте. С другой стороны, ослабить участок южнее Арраса нельзя было, а особенности почвы во Фландрии до мая обычно не допускали здесь действий крупных войсковых масс.

В результате перегруппировки к 9 апреля на фронте от Армантьера до Ля-Бассе протяжением 16 км находились 17 германских дивизий с 1872 орудиями, т. е. с 112 орудиями на 1 км линии фронта. Севернее Армантьера до Холлебеке на фронте в 12 км развернулись 12 дивизий с 588 орудиями, т. е. с 49 орудиями на 1 км фронта прорыва. Против них располагались 7 дивизий 1-й и 2-й английских армий, имея от Ля-Бассе до Армантьера 4 пех. дивизии с 20 орудиями на 1 км линии фронта.

9 апреля 6-я армия внезапно атаковала и прорвала фронт двух португальских дивизий к югу от Армантьера и заставила их разбежаться. Обтекая оголенные фланги англичан, германцам удается за день продвинуться на 7–8 км, взять 6000 пленных и 100 орудий. 10 апреля перешла в наступление и 4-я армия. Она потеснила англичан и овладела высотами у Мессина. В последующие дни германцы продолжали наступление на запад, особенно успешно продвигалась 6-я армия, и к 14 апреля она уже достигла линии Витшает – Байлейль – Мервиль – Фестюбер, находившейся в 5–15 км от исходного положения и в 7 км от важного железнодорожного узла англичан – Хазебрука.

Положение союзников вновь стало настолько угрожающим, что еще 12 апреля Хейг отдал распоряжение о подготовке к затоплению подступов к Дюнкерку и Кале и к отправке из этих портов всех англичан и портовых служащих, в которых нет непосредственной надобности для срочных работ. Частная английская неудача вновь превращалась в общесоюзную и требовала помощи французов. По просьбе Хейга 11 апреля Фош согласился оказать ему помощь, но при условии нигде не отходить и не очищать выступа у Ипра. Сначала в район германского наступления были перевезены 4 пех. французские дивизии, а II кав. корпус форсированным маршем двинулся к. С.-Омеру. Затем 10-я французская армия получила приказание продвинуться на север, первоначально к Дулану, а потом к С.-Полю, чтобы быть готовой развить свое наступление и в северном, и в восточном направлениях.

Тем не менее успех германцев 15 апреля в районе Байлейля побудил Хейга приказать в ночь на 16 апреля оставить выступ у Ипра и отойти в этом районе на 3–4 км. Германцы же продолжали натиск, и дальнейшей целью их наступления являлись фландрские возвышенности. 16–18 апреля шел горячий бой за обладание горой Кеммель. Наступление германцев было безрезультатным. Но ослабление англичан было таково, что 5 их дивизий пришлось заменить вновь прибывшими французами и отправить на спокойный участок в Шмен-де-Дам. После перерыва 19–24 апреля германцы 25 апреля 12 дивизиями вновь атаковали гору Кеммель, взяли ее и захватили 4500 пленных и 15 орудий. В последующие дни до 1 мая германцы неоднократно возобновляли наступление на остальные высоты, но успеха не имели. К 1 мая обе стороны, исчерпав свои силы, прекратили здесь активные действия.

Результаты операции на р. Лис 9 апреля – 1 мая

Таким образом, не только германцам не удалось разбить англичан, но они не были в состоянии овладеть фландрскими возвышенностями между Касселем и Кеммелем и выйти на намеченную линию Гравелин – С.-Омер, чтобы создать выгодное исходное положение для продолжения операции к побережью. Тем не менее результаты боя были все же весьма существенными. На фронте в 25 км от горы Кеммель до Фестюбера германцы проникли вглубь английского расположения в направлении на Хазебрук на 18 км; далее к северу на фронте в 30 км – до Лангемарка, частью боем, частью одной угрозой охвата они заставили англичан и бельгийцев очистить выступ у Ипра. Такое продвижение на запад создавало серьезную угрозу побережью, до которого оставалось только 60 км. К тому же германцы с этого времени имели возможность обстреливать Хазебрук, угольные копи юго-западнее Бетюна и железные дороги, по которым шла перевозка угля, в котором французы сильно нуждались.

Впечатление, произведенное германским успехом на Антанту, было потрясающим. Англичане были вынуждены втянуть в бой 25 своих и 10 французских пех. дивизий, 8 английских дивизий стали до осени небоеспособными, а обе португальские перестали существовать как боевая сила. Союзный фронт удлинялся; французы были вынуждены отделить часть войск от главной массы своих вооруженных сил, причем связь между ними затруднялась обстрелом железной дороги Амьен – Париж. Англичане также разбросались. Потери союзников были значительны: одни англичане за апрель потеряли 143 000 человек. Пленными германцы за все время операции на р. Лис взяли 30 000, а орудий 450. Но этот успех дорого стоил и германцам. Они ввели в бой 39 дивизий, в том числе 24 свежих, и понесли значительные потери, но примерно вдвое меньше, чем союзники.

Мотивы, побудившие германское Главное командование расширить предпринятую им 21 марта операцию наступления на р. Лис, имели веский характе р. С довершением разгрома англичан надо было спешить, так как в скором времени можно было ожидать прибытия сильных американских подкреплений. Направление удара и план германцев оспаривать также нет оснований. Но цель, поставленная германцами, не соответствовала их средствам. Хотя Гинденбургу и удалось скрытно развернуть на фронте прорыва силы, превосходящие англичан более чем в 3 раза, но это имело значение лишь в начале боя. С затяжкой его обстановка не могла не осложниться вследствие наличия у Фоша крупных и свежих резервов, в то время как германцы их не имели. И действительно, с каждым днем, несмотря на огромные потери англичан, сопротивление усиливавшихся союзников росло, а наступательный порыв германцев слабел.

Это отчасти можно объяснить и тем, что полуголодные германские солдаты задерживались у захваченных складов и в населенных пунктах в поисках продовольствия. В операции на р. Лис благотворно сказалось объединение командования союзными силами. При этом французы вступают в бой уже не так разрозненно, как в марте.

Вторая наступательная операция на г. ЭнПлан действий и развертывание германцев

(Схема 61)

Май прошел на Французском фронте в затишьи, в сборе новых сил, в перегруппировках и в подготовке обеих сторон к новым операциям. Германцам удалось сосредоточить во Франции за это время 208 пех. дивизий, из которых 81 была в резерве. Но союзники также увеличили свои силы. Вследствие этого соотношение сил обеих сторон не стало более выгодным для Германии. Возобновление наступления при этих условиях требовало мероприятий, опасных для боеспособности и морального состояния войск. Требования к отдельным дивизиям становились чрезмерными. Продовольствие увеличено не было, утомление войск сказывалось сильнее.

Хорошие пополнения отсутствовали. Все эти обстоятельства в случае необходимости нового напряжения сил и неполной удачи операций должны были оказать сильное влияние на понижение морального состояния войск.

Подобно тому как Гинденбург отказался признать, что после неудавшейся операции в марте и апреле германские войска потеряли последние шансы на победу, точно так же он закрывал глаза на грозные признаки на фронтах союзников Германии. Несмотря на все вышеуказанные затруднения, Германия серьезных предложений мира не делала. Отсутствие признаков, указывавших на желание Антанты приступить к мирным переговорам, и энергичные мероприятия для продолжения войны побудили германское Главное командование продолжать выполнение своего плана кампании – победой принудить союзников начать мирные переговоры. Оно решило вновь атаковать противника, поставив себе целью окончательный разгром англичан. Но немедленное наступление к побережью при настоящем положении признавалось им невозможным, так как там были сосредоточены сильные французские резервы. Для отвлечения их оттуда было решено первоначальный удар произвести против французов у Шмен-де-Дам между Нуайоном и Реймсом, т. е. там, где они были слабы.

Принимая такое решение, Гинденбург исходил из того, что надежды на победу еще имеются, но лишь при сохранении инициативы в руках германцев и внезапности начала операции. В результате к 27 мая на участке от Аббекура до Бримона протяжением 71 км германцы скрытно развернули 31 дивизию 7-й и 1-й германских армий. Но начать наступление 27 мая должны были лишь 25 дивизий 7-й армии. Атаку поддерживала могучая артиллерия (120 орудий на 1 км фронта атаки); всего, кроме минометов, 1159 батарей – 4400 орудий и 687 самолетов. 25 атакующих дивизий развернулись на фронте протяжением 38 км от Пинона до Берри-о-Бак. Более насыщенным войсками был центр этого участка. Позднее к наступавшим должны были присоединиться правофланговые корпуса 7-й и 1-й армий.

В общем план действий германского командования выливался в следующую форму: главная атака производилась 7-й армией между Пиноном и Берри-о-Бак с задачей выйти на фронт Суассон – Фим и с расширением затем фронта наступления на восток до Реймса и на запад до Уазы. После того как выяснится результат наступления 7-й армии, должна была начать атаку 18-я армия западнее Уазы в направлении на Компьен. Недостаток артиллерии не давал возможности произвести одновременный удар к западу и к востоку от Уазы.

План действий и развертывание сил Антанты

В то время как германцы усиленно готовились к прорыву между Пиноном и Реймсом, мысли союзников были устремлены в районы Соммы и р. Лис, где ожидалось возобновление наступления германцев. Они имели там крупные резервы. Удар их был неминуем. Надо было во что бы то ни стало его выдержать до вмешательства американцев. Между тем обстановка для союзников складывалась не особенно благоприятно, хотя во Францию к 27 мая прибыло 6 англо-французских и 2 итальянские дивизии из Италии, а американцы уже перевезли 5 своих дивизий, и союзники имели 174 боеспособные дивизии, все же их положение оставалось тяжелым.

Англичане были потрепаны, фронт удлинялся, французы понесли большие потери и переживали обострение кризиса пополнений. Усиление перевозки во Францию американцев в апреле и в мае, смена ими французских дивизий на спокойных участках мало улучшали положение. Перелом в обстановке мог наступить лишь по высадке во Франции крупных американских сил, чего можно было ожидать лишь в июле. Надо было выиграть время. А для этого необходимо было взять инициативу в свои руки и самим предпринять наступление. Только этим путем можно было предупредить новый германский удар в одном из важных для союзников направлений. Несмотря на некоторый еще перевес в силах на стороне германцев, Фош, на которого, наконец, было возложено Верховное командование на всем Западноевропейском театре, включая и Итальянский, решил в начале июня перейти в общее наступление, поставив себе целью освобождение от угрозы угольных копей Бетюна, района Ипра, Амьена и железной дороги Париж – Кале. В те же время итальянцы должны были атаковать австро-венгерцев.

Такому решению Фоша соответствовала группировка союзников и, в частности, французов. В районах Мондидье и Нуайона французские дивизии первой линии получили участки в 2–4 км, в то время как южнее Уазы их боевой порядок был в 3–4 раза более разреженным из 38 французских пех. дивизий, бывших в резерве, 21 была севернее Уазы. Таким образом, между Нуайоном и морем находились 45 французских пехотных дивизий из 103, бывших во Франции. Наступление германцев на Шмен-де-Дам, в районе трудно доступном и хорошо укрепленном, Фошем не ожидалось, и этот участок занимался французами очень слабо: от Реймса до Нуайона на протяжении 90 км держали фронт 11 дивизий 6-й французской армии и за ними находилось в резерве 4 дивизии. Из общего числа дивизий, находившихся на упомянутом фронте, 4 дивизии были английскими, перевезенными сюда для отдыха после апрельских боев на р. Лис. На 1 км линии фронта приходилось 30 орудий. Глубокого эшелонирования при столь разреженном боевом порядке быть не могло, и французам было приказано во что бы то ни стало оборонять первую позицию. Ближайшие резервы Главнокомандующего (5 дивизий) были расположены у Компьена и Реймса.

Оценка подготовки и планов сторон

Если считать, что для первой операции германцев были предпосылки, дававшие основание предполагать возможность разгрома армий Антанты до прибытия американских войск, то после того, как развить Амьенский прорыв не удалось, германское Главное командование должно было понять, что оно не в состоянии выполнить поставленных себе задач. И, действительно, политико-экономическое положение внутри Германии стало сложнее, кризис пополнений обострялся, расчеты на получение продовольствия из Украины оказались сильно преувеличенными, а американские войска прибывали во Францию гораздо скорее, чем предполагало германское командование. При таких условиях надо было прекратить активные действия и убедить правительство, что с этих пор нет никаких шансов закончить войну победой. При уступках со стороны Германии заключение мира, по-видимому, было еще возможно.

Но германское Главное командование в соответствии с настроениями буржуазии и верхушки социал-соглашателей переоценило силы Германии, решив еще раз попытаться победой закончить войну. Но, придя к этому ошибочному заключению, оно поступило правильно, стремясь возобновить наступление возможно раньше, так как всякое промедление было большим выигрышем для союзников.

Участок для прорыва был намечен удачно. Развитие его угрожало Парижу, создавалась угроза рокадной железнодорожной магистрали Париж – Верден, по которой шло снабжение французских армий, находившихся восточнее Парижа; французы занимали участок слабыми силами; германцы располагали достаточным числом железнодорожных линий, а их ближайший тыл был укрыт от взоров противника. Неблагоприятной для германцев была лишь местность. Кроме того, в случае пассивности германцев выступ у Амьена мог быть уничтожен союзниками.

Стратегическая важность участка прорыва неизбежно должна была вызвать переброску союзных резервов с севера, но переброска могла совершаться с опаской, так как фронт кронпринца Рупрехта должен был продолжать подготовку наступления. Желание не ослаблять фронта Рупрехта вызвало раздвоение внимания Гинденбурга. В результате размер задуманной операции на Шмен-де-Дам был значительно меньше, чем в марте, и на фронте атаки 27 мая, составлявшем 4,5 % всего протяжения фронта, было развернуто 14 % всего числа германских дивизий, а артиллерии и авиации 25 и 22 %, в то время как к 21 марта эти цифры были, соответственно, 9, 33, 35 и 40 %.

Положение 7-й и 1-й армий в мае было лучше лишь тем, что французы считали Шмен-де-Дам неприступной позицией и, не зная до последнего момента о предстоявшем наступлении, не подготовились к отражению его. На фронте прорыва германцы развернули подавляюще превосходные силы, в пехоте в 2, а в артиллерии в 4 раза, что ставило их войска в. весьма благоприятные условия для ведения боя.

Сражение на р р. Эн и Марне

После артиллерийской подготовки, начатой внезапно в 2 часа 27 мая, в 4 час. 40 мин. пошла в атаку германская пехота. Вскоре французская позиция оказалась прорванной, а оборонявшие ее дивизии понесли крупные потери в значительной мере от химических снарядов. Через 5–6 часов после начала атаки германцы подошли к р. Эн, находившейся в 9 км впереди их исходного положения, и в 11 часов приступили к переправе по не разрушенным французами мостам.

Французские резервы, направленные навстречу германцам, тотчас же были сметены, и к вечеру германцы подошли в районе Фим к р. Вель, а частью даже форсировали эту реку. Оголенные фланги союзников были охвачены германцами. Таким образом, успех был полный. В центре германцы прошли за день 20 км, захватили много пленных и уже 27 мая заставили Фоша начать перевозку союзных резервов с севера в район прорыва. Германское Главное командование с этого момента ставит задачей 18-й, 7-й и 1-й армиям, овладение линией Компьен – Дорман – Эперне. На другой день французы успели направить в бой 9 свежих дивизий, но не могли надлежащим образом организовать управление быстро отступавшими войсками. В результате германцам, проявившим необычайную энергию, удается за день продвинуться еще на 6–8 км, расширить фронт своего наступления до 60 км (на востоке почти до Реймса, а на западе за Пи-нон) и захватить за 2 дня операции свыше 20 000 пленных. В Париже, который начал снова обстреливаться 210-мм пушками, возникла паника и началась эвакуация. Фош, убедившись, что германцы не демонстрируют, а ведут серьезную операцию, направил на поле боя 19 пех. и 6 кав. дивизий.

29 мая германцы, развивая свой удар почти исключительно в южном направлении, легко сделали в центре новый скачок в 12 км и к вечеру заняли линию Креси – Суассон, западнее Фер-ан-Тарденуа – Бетени. Таким образом, на флангах продвижение германцев было незначительно, а в центре, не встречая сколько-нибудь серьезного сопротивления, они продолжали стремительное наступление к Марне.

Так как на юге наступление германцев должно было задерживаться Марной, то главной заботой французского командования было не дать прорыву расшириться. Для этого необходимо было удержать в своих руках Реймские высоты и воспрепятствовать продвижению германцев от Суассона на запад и юго-запад, т. е. к Парижу. С этой целью первые резервы, подошедшие вслед за брошенными в бой 27 и 28 мая, были направлены, на Реймские высоты (3 дивизии и штаб 5-й армии) с приказанием атаковать в направлении на Фим, а 4 дивизиям – наступать от Компьена на Суассон. Кроме того, в районе Компьена собиралась 10-я французская армия.

30 мая германцы, возобновив натиск по всем направлениям, отбрасывают намечавшееся контрнаступление французов на свои фланги. К вечеру германцы насчитывают всего 45 000 пленных и 400 захваченных орудий; они доходят восточнее Шато-Тьери, до Марны, но на флангах, особенно на восточном, желаемых результатов не достигают. Тем не менее положение французов было тяжелое. Они понесли крупные потери, а наступление германцев все еще продолжается. Между Нуайоном и Мондидье германцы готовятся к новой атаке, на фронте появились свежие, взятые у Рупрехта германские дивизии. Поэтому Фош ввел свою 10-ю армию в первую линию между 6-й и 3-й армиями, из них последняя по-прежнему занимала фронт к западу от Нуайона. Но этого могло оказаться недостаточно, а потому все командующие группами французских армий и Хейг получили приказы подготовить переброску на поле сражения новых сил; часть этих сил сменили американские дивизии.

Благодаря этим мерам ко 2 июня французы развернули на путях наступления германцев 37 пех. дивизий; на западе от Мулец-су-Ту-ван до Фавроля находилась 10-я армия из 3 корпусов; в центре от Фавроля до Дормана 6-я армия из 4 корпусов и на востоке от Дор-мана до Реймса 5-я армия из 3 корпусов. Кроме того, еще 11 дивизий находилось в пути к полю боя.

Между тем 31 мая наступление германцев продолжалось. Хотя они и имели успех, особенно существенный в районе р. Урк, но перелом в обстановке стал уже чувствоваться. За этот день германцы дошли до линии Понтуаз – восточная опушка леса Виллер-Котре, Шаго-Тьери и Дорман и далее по западной окраине Реймских высот на Бетени. Таким образом, расположение германцев представляло собой выступ на юг, сжатый с флангов лесом Виллер-Котре и Реймскими высотами, за которыми сосредоточивались французские резервы. Такое положение германцев было опасным. Поэтому, решив 1 июня возобновить наступление, они с этого времени направили центр своих усилий на Комптьен и на Реймс.

1–5 июня происходил ряд ожесточенных боев на Реймских высотах и в особенности за лес Виллер-Котре, которые в общем не изменили положения сторон, и столь важный район лесов вблизи Компьена и Виллер-Котре остался в руках французов.

Результаты операций с 27 мая по 5 июня

Результаты операций были хотя и не решительными, но значительными. Германцы прорвали считавшееся недоступным расположение союзников на фронте в 80 км, своим центром прошли 60 км, дошли до Марны, и от Парижа их отделяло только 70 км. За эту операцию они взяли 55 000 пленных, 650 орудий, свыше 2000 пулеметов и большие запасы разного имущества. Союзные резервы растаяли. В операции приняли участие 45 французских, 2 американских и 5 английских пех. и 6 французских кав. дивизий. При этом с севера было взято все, что только было возможно. Наступление союзников на время сделалось невыполнимым. Германцы достигли железнодорожной магистрали Париж – Шалон. Линия фронта удлинилась на 53 км. Престижу Франции и ее армии был нанесен чувствительный уда р. С этого момента создавалась угроза не только портам Ламанша, но и Парижу.

Но и силы германцев надломились: они потеряли с 27 мая по 5 июня 126 000 человек, использовали при наступлении 51 дивизию, но Реймса не взяли и не расширили образованного ими выступа к юго-западу от Суассона, вследствие чего дивизии левого крыла 7-й армии базировались на железнодорожную линию, находившуюся под огнем, французов.

Главная причина достижения указанных результатов – внезапность. В тактическом смысле она была проявлена искусным применением химических средств и еще более короткой, чем 21 марта, но более интенсивной артиллерийской подготовкой. Другая причина, конечно, заключалась в значительном превосходстве сил германцев в начале операции. Когда они стали утрачивать это превосходство, продвижение становилось все медленнее.

После проникновения германцев вглубь французского расположения они стали стремиться развивать наступление по всем направлениям – на восток, юг и запад. А между тем предпосылок для одновременного обхода обоих оголенных флангов французов и продвижения на юг не было. Силы германцев быстро таяли, наступательная энергия их падала, снабжение становилось затруднительным. Наоборот, силы союзников непрерывно нарастали, угроза столице усиливала упорство французов. При таких условиях было бы правильнее по достижении Марны на юге и востоке занять оборонительное положение, а центр усилий направить только на запад и юго-запад. Принимая во внимание возможность присоединения к этому наступлению и 18-й армии, результаты операции можно было бы предполагать значительно большими, они могли бы стать для Антанты катастрофичными, если бы германцы в самом начале июня возобновили наступление к побережью. Но на это они уже не имели сил.

Французы проявили некоторое легкомыслие; они слишком понадеялись на неуязвимость позиций у Шмен-де-Дам и, не организовав там глубоко эшелонированной обороны, заставили свои войска во что бы то ни стало отстаивать первую позицию. В результате артиллерийская подготовка германцев была более действительной, чем предполагали они сами. Союзные резервы сначала направлялись в бой, как и в марте, разрозненно, по мере их прибытия. Они попадали в неблагоприятную в моральном отношении обстановку и безрезультатно таяли. Однако они высаживались, главным образом, не против фронта продвигавшихся германцев, а на флангах, в районах Суассона и Реймса, что надо считать совершенно правильным. После того, как утром 29 мая окончательно выяснилось, что германцы не предполагают возобновить наступление против англичан, Фош направляет к полю боя огромные силы и постепенно организует управление ими, что, конечно, не замедлило сказаться на ходе операции. К выступу у Амьена прибавился теперь выступ германцев у Шато-Тьери. Флангам этих выступов угрожали союзники. Снабжение 7-й армии обеспечено не было. При этих условиях надо было спрямить расположение германцев, что могла сделать 18-я армия.

Наступление 18-й германской армии на Компьен

Атака 18-й армии с фронта Мондидье – Нуайон на Компьен не имела тех размеров, какими отличались предшествовавшие наступления. На фронте в 35 км германцы развернули 13 дивизий с 70 орудиями на 1 км фронта атаки против 7 дивизий 3-й французской армии с 40 орудиями на 1 км фронта. Подготовка германцев к наступлению шла спешно и открыто.

Союзники частью подготовили к погрузке, частью отправили в район предстоявшего наступления германцев крупные силы. Свою оборону на фронте Нуайон – Мондидье они на этот раз эшелонировали.

После 31/2-часовой артиллерийской подготовки с применением необычно большого процента химических снарядов германская пехота в 4 час. 20 мин. 9 июня при поддержке огневого вала пошла в атаку. Германцы прорвали расположение союзников, но имели успех преимущественно в центре вдоль шоссе Руа – Эстре, где продвинулись за день на 9 км.

10 июня германцы вновь продвинулись в центре, но 11 июня французы сами перешли в контратаку. С этой целью западнее Трико ими были собраны 5 дивизий 10-й армии (ген. Манжена). Предшествуемые 163 танками, они внезапно на фронте в 10 км во фланг атаковали германцев и обратили в бегство две их дивизии (30-ю и 19-ю). Оттеснив германцев на 1–4 км, французы своего успеха развить не могли, и фронт здесь установился, так как попытки обеих сторон возобновить наступление были безрезультатны. Наступление 12–15 июня частей 7-й германской армии от Суас-Сона на запад было тщетным.

Результаты наступления 18-й германской армии

Из вышеизложенного видно, что результаты наступления 18-й германской армии были незначительны. Германцы проникли в центре в глубь французского расположения на 10 км, несколько спрямили свой фронт, облегчили положение правого фланга 7-й армии, взяли 15 000 пленных, 150 орудий, но использовали 18 дивизий, в то время как французы лишь 15. Германцы потеряли 74 000 человек, не считая 73 000, выбывших из строя в июне на других участках. Надежды на взятие Компьена и овладение районами между р р. Уазой и Эн так же, как и на выпрямление линии фронта и улучшение положения германцев в районе Виллер-Котре, не сбылись.

Малые силы, предоставленные германским Главным командованием в распоряжение Командующего 18-й армии, незначительное, менее чем двойное, превосходство германцев в силах, отсутствие внезапности, а также и контратака Манжена являются важнейшими причинами того, что германцы выполняли лишь свою ближайшую задачу.

Контратака французов имела больше моральное, чем материальное, значение. В 1918 г. она была первой серьезной попыткой противостоять натиску германцев активными действиями и показала в момент наибольших успехов последних, что и они уязвимы, и послужила как бы генеральной репетицией более мощного контрнаступления французов 18 июля.

Третья наступательная операция на р. МарнаОбщее положение и план германцев

(Схема 62)

Германское главное командование отдавало себе ясный отчет, что Фош выжидал только благоприятного момента – истощения германцев, прибытия в большом числе американцев и возрождения английской армии, – чтобы нанести германцам удар, и что потеря инициативы и успех союзников были бы, несомненно, гибельными для германцев. Поэтому надо было торопиться нанести еще раз сильный удар союзникам, чтобы расстроить их планы и в то же время подготовиться к встрече наступления союзников в наиболее вероятном и опасном районе Нуайон – Шато-Тьери – Реймс. Внешне положение дел на фронте было удовлетворительно, но неслыханные напряжение и утомление войск, скудное продовольствие и скверное оборудование вновь занятых окопов и помещений сильно отражались на настроении германских войск.

Из Германии на фронт приходили волнующие известия об усилении революционного брожения народных масс, о забастовках, о голоде в стране. Жажда мира, число дезертиров и перебежчиков росли с каждым днем. Однако боеспособность германских войск была еще не окончательно надорвана.

Но укомплектовать армию до штата годным пополнением было невозможно. Поэтому численность армии стала уменьшаться.

В каждом батальоне в начале июля числилось только 656 едоков, а в ротах не более 30–40 штыков. Поэтому с целью увеличить число штыков в ротах германцы должны были расформировать одну дивизию и уменьшить число рот в батальоне на одну.

Зато военная промышленность продолжала работать с полным напряжением. Число орудий в полевых батареях было увеличено с 4 до 6, но для этих орудий не было ни лошадей, ни личного состава. Встречало затруднения снабжение горючим, моторами и каучуком.

Надеяться на содействие союзников Германия не могла. Перебросить на Западный фронт часть тех 32 пех. и 4 кав. дивизий, которые оставались еще на Востоке, германское командование в соответствии с империалистическими стремлениями германской буржуазии не хотело и не могло, так как германские интервенты уже почувствовали на себе удары рабочих и крестьян, которые под руководством большевиков (отряды тт. Ворошилова, Щорса) начали организовывать свои силы для отпора грабителям и захватчикам.

И несмотря на столь трудное положение Германии, Гинденбург и Людендорф полагали, что надежды на разрыв враждебного кольца, окружавшего Германию, еще не иссякли и что теперь надо удвоить усилия, чтобы победой достичь победоносного мира, почему третья наступательная операция и была названа «сражением за мир». Принимая такое решение, германское Главное командование надеялось не столько на разгром противника, сколько на революцию во Франции. При этом Гинденбург предпочитал более поздний удар, но зато соответствующим образом подготовленный, хотя эта отсрочка была особенно выгодна союзникам вследствие быстрого прибытия во Францию американских войск. В начале июля во Франции было уже 20 американских дивизий, причем высадка их ускорялась, о чем германцам было известно.

И если германцы еще имели превосходство в числе дивизий (207 германских против 188 союзных), то по числу бойцов соотношение сил складывалось в пользу Антанты.

Решив возобновить наступление, Гинденбург считал, что главная цель германцев заключается в разгроме англичан во Фландрии. Но на путях к побережью находились все еще крупные союзные силы, а фронт Рупрехта был ослаблен отправкой дивизий в мае и июне в район Шмен-де-Дам. Поэтому, отдав распоряжение ему продолжать подготовку наступления, германское Главное командование решило сначала предпринять операцию против французов в районе Реймса и расширить ее впоследствии до Морейля для наступления на Париж. Если же задуманные операции закончились бы только потрясением врага, а не полным его поражением, то Гинденбург предполагал предпринять удар по Италии и принудить ее к миру.

В начале июня в районе предстоящих действий была расположена группа из армий германского кронпринца; западнее Уазы была расположена 18-я армия; между Уазой и Фавроль – образованная 5 июля 9-я армия; между р р. Урк и Ардр – 7-я армия; по обеим сторонам Реймса – 1-я армия, и на левом фланге в Шампани, восточнее Оберив, – 3-я армия. В резерве в районе Валансьен – Камбре – Ретель – Мезьер – Главное германское командование имело 56 дивизий, из которых 39 свежих.

Постепенно расширяя размеры операции, Гинденбург в конце концов поставил этим армиям следующие задачи: 7-я армия атакует восточное Шато-Тьери по обоим берегам Марны и должна овладеть Эперне; восточнее Реймса наступают 1-я и 3-я армии; при этом 1-я армия, минуя Реймские высоты, продвигается за Марну между Конде и Шалоном, стремясь вступить в связь с 7-й армией в районе Конде; 3-я армия, обеспечивая левый фланг 1-й армии, должна в результате наступления занять позицию фронтом на юго-восток. 7-я и 1-я армии должны были к концу первого дня боя выйти на фронт Эперне – Шалон, находившийся в 20 км от исходного положения германцев, но этого в приказе указано не было. Впоследствии и 7-я армия должна была продолжать наступление за Марну на фронт Вердон – Берже р. На участок в 30 км от р. Ардр до Реймса включительно атака не велась. Он должен был пасть, вследствие глубокого обхода обоих его флангов, что и ставилось ближайшей задачей наступавшим армиям.

Ставя такие задачи, германское командование рассчитывало на полную внезапность удара. Между тем в период самой напряженной подготовки германцев к наступлению из равных источников были получены сведения, что 14 июля, в день французского национального праздника, последует атака французов с фронта р р. Эн – Марна. Гинденбург передал в 9-ю армию 1 дивизию вместо 4, просимых Беловым (Командующий 9-й армией). Но так как наступления французов в этот день не последовало, то германское командование не придало значения продолжавшим поступать сведениям о непрекрашавшейся подготовке союзников к операции. Поэтому Гинденбург намеревался усилить свою 9-ю армию только после наступления на Реймс, полагая, что французы будут вынуждены направить в район Реймса и те силы, которые они имели против западного фаса Марнского выступа.

В результате развертывания германцы к 15 июля на фронте наступления располагались следующим образом: от Шартев до С.-Эфрази, на участке в 34 км, 20 дивизий левого крыла 7-й армии, из которых 12 в первой линии; против Реймса XV корпус 1-й армии, а восточнее его на фронте атаки, в 23 км до р. Сюип, 13 дивизий той же армии, из которых в первой линии 8; в 3-й армии от р. Сюип до Маосиж, протяжением также 23 км, находились 12 дивизий, из которых в первой линии 7. Следовательно, в первый день наступления были готовы принять участие в бою 45 дивизий на фронте в 80 км. Наименьшие участки получили дивизии 7-й и 1-й армий, особенно те, которые располагались в районе Дормана. Орудий на фронте атаки было развернуто 8800, не считая траншейных, т. е. около 110 орудий на 1 км фронта. Для переправы через Марну были заготовлены значительные мостовые средства, а для подвоза их и боевых припасов построены ветки железных дорог широкой и узкой колеи.

Положение и планы Антанты

В то время, когда германцы готовились нанести новый удар, буржуазия Антанты проявляла сильное беспокойство и не без оснований. Германия хотя и переживала тягчайший кризис, но объективно оценить его Антанте было трудно, тем более что предшествовавшие годы принесли в этом отношении много разочарований.

К половине июля фронт между Аргоннами и р. Люс занимали 6 французских армий, входившие в состав двух групп: в резервную группу армий генерала Файоля входили 1-я армия от р. Люс до Мондидье, 3-я от Мондидье до р. Эн и 10-я до р. Урк; центральная группа армий генерала Мэтра состояла из 6-й армии от р. Урк до Марны и далее по Марне до Дормана, 5-й – от Дормана до Прюне и 4-й – восточнее Прюне.

Французское командование хорошо знало о предстоящем наступлении германцев, но для него оставалось неизвестным, в каком направлении, к побережью или к Парижу, будет нанесен уда р. Поэтому надо было подготовиться к обороне обоих направлений и так сгруппировать резервы, чтобы французы и англичане могли взаимно и быстро помочь друг другу. В соответствии с этим, главная масса союзных резервов находилась в районе Компьена. Пользуясь благоприятными условиями транспорта, они могли быть быстро переброшены отсюда на любое операционное направление.

Наиболее насыщенным войсками являлся участок фронта между р. Уазой и Аргоннами протяжением в 210 км, что составляло 26 % длины всего Союзного фронта. Здесь были сосредоточены 70 союзных пехотных дивизий, т. е. 36 % общего числа дивизий. С другой стороны, французская и английская армии, учтя опыт боев в марте – июне, реорганизовались и усилились, особенно в техническом отношении и, в частности, в артиллерии, авиации и бронесилах. Американцы же прибывали намного быстрее, что достигалось усилиями английского флота и ограничением импорта в Англию, вызвавшим даже некоторые лишения для населения: в результате в мае высадилось во Франции 250 000, а в июне 300 000 американских войск.

В общем союзные армии в июле достигли высшего развития своих материальных средств и превосходили ими германцев; по мере истощения последних это становилось все более явным для Фоша. В то же время союзные войска усиленно обучались и при занятии оборонительного положения стали глубоко эшелонироваться.

Все вышеуказанные обстоятельства показывали Фошу, что, несмотря на неизбежность нового сильного удара германцев, падать духом не было оснований. Обстановка для союзников быстро улучшалась. Поэтому Фош готовился не только к отражению натиска германцев, но и к переходу в контрнаступление. Для контрудара был намечен район между Суассоном и Реймсом в оба фаса германского выступа. Еще 7–18 июня были отданы распоряжения для подготовки к переходу к активным действиям. После же того, как Фош 13 июля совершенно точно узнал о назначенной на 14–15 июля атаке германцев в районе Реймса, он назначил контрнаступление французов на 18 июля.

На направлениях наступления германцев союзники развернулись таким образом: между Массиж и Нрюне – 14 дивизий 4-й французской армии Гуро, из которых в первой линии было 7; от Прюне до Марны у Шатнион – 14 пех. и 3 кав. дивизии 5-й армии Вертело, из которых 3 пех. и 3 кав. дивизии были в резерве; между Шатийон и Шато-Тьери – 9 дивизий правого крыла 6-й армии Дегу-та, из которых 31/2 находились в резерве. Таким образом, на фронте в 46 км 4-й армии каждая дивизия первой линии обороняла участок в 61/2 км, а в 5-й и 6-й армиях – 5–51/2 км. На 1 км всего указанного фронта приходилось в среднем 50–60 орудий.

4-я и 5-я армии глубоко эшелонировали свое расположение. Первая линия занималась слабым охранением, которое должно было наблюдать за германцами и создать сопротивление, но лишь для расстройства и обмана противника. Промежутки между охраняющими частями и мертвые пространства были отравлены ипритом. Подступы к охранению обстреливались артиллерийским огнем с полосы главного сопротивления. Эта полоса находилась в 2–3 км позади наиболее выдвинутых вперед частей охранения и была расположена большей частью на обратных скатах, а еще дальше в тылу находилась вторая занятая корпусными и армейскими, резервами позиция.

Оценка подготовки и планов сторон

Достижение германцами поставленных себе целей и выход их в тыл французских армий, занимавших Аргонны и Верден, а затем и развитие наступления на Париж, несомненно, предвещали разгром Франции, выход ее из борьбы, распад Антанты и начало мирных переговоров. Но эти грандиозные цели не соответствовали тем средствам, которые находились в распоряжении германского Главного командования. Если в марте и особенно в мае трудно было надеяться на сокрушение вооруженных сил Англии и Франции, то в июле обстановка для Германии резко ухудшилась. С одной стороны, Антанта благодаря помощи США усилилась и в военном, и в экономическом отношениях, с другой – Германия подорвала свои силы и не имела возможности пополнить их расход. Соотношение сил изменилось в пользу Антанты. При экономических и политических затруднениях в Германии ее вооруженные силы представляли собой благоприятную почву для легкого и быстрого восприятия сулящих мир революционных идей.

Если бы даже и удалось наступление в районе Реймса в той мере, как этого на первых порах хотел Гинденбург, то все же о наступлении во Фландрии не могло быть и речи. Все это с очевидностью показывает, что германское Главное командование явно утратило чувство действительности, переоценивало силы Германии, не в полной мере отдавало себе отчет в том, что ничтожный запас ее сил шел к концу, и недооценивало все возрастающих сил Антанты.

В какой мере оно ошибалось, показывает хотя бы разброска его сил по двум расходившимся направлениям: в 4-й и 6-й армиях на путях к побережью на фронте в 100 км находилось 49 пех. дивизий, а в 7-й, 1-й и 3-й армиях на фронте в 80 км – 45 пех. дивизий. И это, несмотря на наличие на фронте атаки в районе Реймса почти 50 % общего числа германских орудий, не позволило Гинденбургу как следует обеспечить правый фланг задуманного им наступления от удара на фронт Суассон – Шато-Тьери, в чем, как видно из хода операции, была настоятельная необходимость. Казалось бы, наиболее правильным было вовсе отказаться от наступательных действий и добиваться сносных условий мира, так как ясно было, что победа Германии невозможна, а разгром неминуем. План действий германцев в районе Реймса был задуман хорошо и разработан детально. Но им приходилось при развитии наступления постепенно растягивать, а следовательно, и ослаблять свой фронт.

Что касается целей Фоша, то, конечно, они в полной мере соответствовали средствам Антанты. В результате четырехлетней борьбы с Центральными державами Антанта приобрела сильнейших союзников, развила свою военную промышленность, сумела поднять население, способное носить оружие, создала соответствующее настроение и в большей части населения, и в вооруженных силах. Всем этим Антанта в сильной степени была обязана участию в войне России, которая была совершенно разорена войной и отдала миллионы жизней в интересах русской буржуазии и ее союзников. Русский фронт отвлекал силы Германии на ее Восточный фронт в продолжение 3 лет.

Переходя к сравнению сил и средств обеих сторон на участке германского удара, можно видеть, что германцы имели в числе дивизий полуторное, а в артиллерии – двойное превосходство.

Итак, начиналось «сражение за мир» в районе несколько восточнее того места (также на Марне), где осенью 1914 г. произошли печальные для германцев события, отразившиеся на всем ходе мировой войны. Во «второе сражение на Марне» Германское командование вступало в твердом убеждении, что для обеспечения успеха им ничего не упущено.

Ленин в своем докладе о текущем моменте 27 июня 1918 г. с удивительной прозорливостью оценивал положение Германии после мартовского и майского наступления ее армии: «Германские империалистические хищники одержали ряд побед и продолжают обманывать своих рабочих… обещают им, что Германия принесет мир, даст благосостояние, а мы видим на деле, что победы Германии, чем шире они становятся, тем больше обнаруживают ее безнадежное положение…

Продовольственная кампания в богатой Украине оказалась по общему признанию крахом, и в Австрии дело доходило опять до голодных бунтов, до всенародного массового возмущения, потому что чем дальше одерживает свои победы Германия, тем яснее становится для всех, что война безысходна, что если даже немцы смогут сопротивляться на Западном фронте, то это нисколько не приблизит их к концу войны»[103].

Ход операции 15–17 июля

Германская атака началась 15 июля на рассвете после артиллерийской подготовки, начатой в 1 час. 10 мин.

На фронте 4-й французской армии к востоку от Реймса германцы перешли в атаку в 5 часов и позже. Не встречая сколько-нибудь серьезного сопротивления, дивизии 1-й германской армии к полудню продвинулись на 3–4 км. Но при дальнейшем наступлении они, потеряв связь с огневым валом, неожиданно для себя встретили серьезное сопротивление союзников.

Предупрежденные перебежчиками о предстоящем наступлении французы оставили на первой позиции только небольшое охранение, а главные силы отвели на вторую позицию, которая совершенно не подверглась огню германской артиллерии во время подготовки атаки. Передовые дивизии германцев тщетно атакуют главную оборонительную полосу французов и несут большие потери. Той же участи подвергаются дивизии второй линии. О быстром наступлении к Марне не может быть и речи. Дивизии 3-й армии так же быстро прогрызают охранение французов. Но около полудня, местами проникнув в главную оборонительную полосу противника, они дальше продвинуться не могут. Дивизии второй линии внезапно попадают под сильный артиллерийский огонь. Попытки возобновить наступление напрасны.

На Марне дело обстояло для германцев несколько лучше. Здесь им удалось форсировать реку и продвинуться на фронте Жолгон – Дорман на 5–8 км к юго-востоку. Хотя за 15 июля германцами было захвачено 14 000 пленными и 50 орудий, но их командованию стало ясно, что для возобновления наступления нужна новая артиллерийская подготовка и что вообще мало надежды на крупный успех. Поэтому задача 7-й и 1-й армий заключалась с этого момента лишь в том, чтобы понудить французов очистить район Реймса.

Однако впечатление, произведенное на французское командование продвижением 7-й армии, было столь велико, что несмотря на неудачу германцев восточнее Реймса, было решено перебросить в район германского продвижения несколько дивизий, а подготовку контрнаступления между р р. Эн и Марна приостановить. Но вскоре это распоряжение было отменено. Попытки германцев 16 и 17 июля возобновить наступление по обе стороны Реймса были тщетны. Поэтому 17 июля Гинденбург приостановил здесь наступление, приказал готовиться к отходу за Марну и начал перекидывать артиллерию во Фландрию.

Результаты операции 15–17 июля

Таким образом, результаты так широко задуманного и так тщательно подготовленного наступления были весьма незначительны: 1-я и 3-я армии продвинулись на 3–4 км, 7-я – на 5–8 км, германцы захватили 18 000 пленных, но Реймс остался в руках французов. В связи с наступлением французов, начавшимся 18 июля, германцам в ночь на 21 июля пришлось отвести на северный берег Марны части 7-й германской армии, так как контратаки 9-й французской армии, двинутой между 5-й и 6-й французскими армиями, и разрушение мостов через Марну союзной артиллерией и авиацией грозили германцам катастрофой.

Причинами неудачи германцев были: неудавшаяся внезапность в начале операции, умело организованная французами оборона, недостаточное превосходство сил германцев, неискусная работа германской авиации, трудность задачи 7-й армии. Таким образом, все, на чем германцы основывали свои надежды на крупный успех, не осуществилось. Но, потерпев неудачу под Реймсом, германское Главное командование все же сохранило такой оптимизм, что продолжало рассчитывать на новый смертоносный удар союзникам.

Контрнаступление союзниковПлан действий и развертывание сил обеих сторон

В результате ночных передвижений к утру 18 июля на участке между р р. Эн и Урк протяжением 26 км стали 16 пех. (из них 2 американские и 3 кав. дивизии) 10-й французской армии генерала Ман-жена с 1573 орудиями, 339 танками и 40 эскадрильями. Из общего числа дивизий 10 находились в первой линии. Южнее, от р. Урк до Марны, на фронте протяжением 25 км находились 9 дивизий (из них 7 в первой линии) с 170 танками, 930 орудиями и 28 эскадрильями 6-й французской армии Дегута.

Главный удар наносила 10-я армия в общем направлении на Фер-ан-Тарденуа. Ей оказывали содействие армии: 6-я и 9-я, которые должны были очистить от германцев левый берег Марны наступлением во фланг корпусов 7-й германской армии, продвигавшихся на Эперне, и 5-я, на которую была возложена задача восстановить положение между Реймсом и Марной.

Против 10-й и 6-й французских армий находились 17 германских дивизий, готовившихся к возобновлению наступления. Германцы преуменьшали силы союзников на фронте от Уазы до Марны на 3–4 пех. дивизии и не обратили должного внимания на то, что германские летчики совершенно не допускались союзниками в район Виллер-Котре, покрытый лесом, тянувшимся с севера на юг на 12 км и с востока на запад на 10–20 км.

Оценка подготовки и планов сторон

Сравнивая силы обеих сторон, можно видеть, что союзники в числе дивизий превосходили германцев в 11/2 раза. Во всех же прочих отношениях союзники были несоизмеримо сильнее своего противника. С планом действий французов наступать в западный фас германского выступа нельзя не согласиться – перерыв сообщения по единственной железной дороге через Суассон, питавшей 7-ю германскую армию, мог иметь самые неблагоприятные для германцев последствия. Меры же союзников для скрытности развертывания их сил должны были принести свои плоды.

Ход операции

18 июля в 4 час. 30 мин. пехота 10-й армии двинулась в атаку, имея впереди себя 235 танков; атака не была подготовлена артиллерийским огнем. Движение атакующих прикрывал огневой вал. Одновременно для оказания содействия пехоте взвилась авиация. Неожиданность была полная, чему способствовали туман и высокий хлеб, покрывавший поле сражения. Почти одним броском французы продвинулись на 8–10 км и вышли на фронт Суассон – Шоден – Бланзи. 6-я армия атаковала после полуторачасовой артиллерийской подготовки и продвинулась до линии Нейи – Белло. За день этими обеими армиями были захвачены 12 000 пленных и 250 орудий.

Положение германцев сделалось тревожным. Две беды почти одновременно свалились на их голову: неудача у Реймса и внезапное контрнаступление союзников в столь важном для них направлении. Дальнейшее развитие операции пошло нормальным порядком, так как первое впечатление от танков несколько улеглось. Контратака французов развивалась по всему фронту от Реймса до Суассона. Германцы, очистив в ночь на 21 июля южный берег Марны и отказавшись от операции во Фландрии, бросили сюда новые силы, чтобы разжать клещи на флангах и отойти сначала на линию р. Урк, которой достигли 27 июля, а потом – на линию р р. Эн и Вель, где 4 августа операции обеими сторонами были прекращены.

Результаты второго Марнского сражения

Итак, начав 15 июля свое «сражение за мир», германцы быстро захлебнулись, после чего последовал сильный и внезапный контрудар французов во фланг и тыл наступавшим германским армиям. Фош вырвал у Гинденбурга инициативу действий и вынудил германцев очистить Марнский выступ.

Этим отступлением начался великий отход германской армии. Второй раз слово «Марна» связывалось с переменой военного положения: Антанта ликовала. В отступлении германцев был виден предвозвестник скорого мира. Моральное состояние германцев сильно упало. Как-то сразу усилилась усталость германских войск. В Германии и Австро-Венгрии революционное движение все более дает знать о себе. Начинает волноваться и германская буржуазия, так как рухнули ее грандиозные планы сокрушить Антанту на поле сражения до прибытия американских войск. Гинденбургу пришлось отказаться не только от наступления во Фландрии, но и приступить к эвакуации выступа на р. Лис и предмостных позиций западнее рр. Авр и Анкр.

Потери германцев с 15 июля по 4 августа превысили 120 000 человек; пополнений оставалось мало, и германское Главное командование было вынуждено приступить к расформированию еще 10 пех. дивизий и укомплектовать их бойцами остающиеся дивизии. Союзники также потеряли около 120 000 человек. Зато Париж был избавлен от нависшей угрозы, фронт сократился на 45 км, главный железнодорожный путь из Парижа через Шалон к Вердену был освобожден, кроме того, было взято 35 000 пленных, 700 орудий и свыше 6000 пулеметов.

Оценка действий обеих сторон с 18 июля по 4 августа

Германскому Главному командованию надо было своевременно вспомнить первое Марнское сражение, когда необеспеченный правый фланг германских армий подвергся удару французов, в результате чего сражение было проиграно. В июле 1918 г. почти в том же районе французы воспроизвели события 1914 г., вновь использовав недостаточно обеспеченный правый фланг германцев.

При такой обстановке единственным выходом для Гинденбурга являлся отход. Отступление германцев совершалось в порядке. Сдерживая союзников на флангах Марнского выступа, они очищали свой сильно выдвинутый к югу цент р. Обращает на себя внимание крупная роль, которую в боях начинают играть американцы.

Таким образом, хотя два раза, в марте и мае, германцы, казалось, были очень близки к победе, их план кампании разгромить вооруженные силы Англии и Франции потерпел неудачу. В 1918 г. так же, как ив 1914 г., союзники начинают с выжидания, а германцы с решительного наступления. В обоих случаях кампания после перелома кончается переходом союзников в наступление. В обоих случаях поворотным этапом послужило сражение на Марне.

Теперь Германское командование могло убедиться, что для перехода в начале 1918 г. к стратегии сокрушения и для ее успеха необходимы были подавляющие силы и средства, а их то и не было. Операции можно было производить каждый раз лишь в одном месте. В конечном счете германцы с 21 марта потеряли 800 000 человек, сильно уменьшили свой людской запас и вызвали ускорение перевозки во Францию американцев. Теперь для германцев должно было бы стать ясным, что вопрос идет уже не о победе, а о сносных условиях мира.

В тактическом отношении все наступательные операции германцев велись примерно по одному образцу. Характерными чертами их были: стремление к внезапности, мощная и кратковременная артиллерийская подготовка, развертывание превосходных сил в самый последний момент, быстрота продвижения пехоты, использование при наступлении главным образом ударных дивизий, широкое применение авиации и невозможность развития произведенных прорывов.

Общее положение на других театрах

Во время описываемых событий на остальных участках Французского театра происходили действия исключительно местного характера. С 15 июня на всем фронте началось затишье, которое продолжалось целый месяц. Стороны готовились к новым операциям, а пока обратили свое внимание на второстепенные театры войны.

Внимание Антанты было привлечено в трех направлениях. На бывшем Русском фронте, где войска германских интервентов продолжали продвигаться на юго-восток страны и вели войну с рабочими и крестьянами, державы Антанты под предлогом создания нового «Восточного фронта» главной своей целью поставили свержение советской власти, что и послужило основной причиной для многочисленных ее интервенций на всех окраинах России, для поддержки организовавшихся в центре России боевых отрядов бывших чешских пленных и организации контрреволюционных восстаний. Салоникский фронт также требовал понуждения к началу активных операций. Но главная надежда возлагалась на наступление итальянцев, что должно было особенно сильно отразиться на положении германцев во Франции. Генерал Фош как союзный Верховный главнокомандующий и предложил итальянцам в июне атаковать австрийцев. Но пока итальянцы готовились к наступательной операции, они сами были атакованы противником.

В свою очередь, германское командование было очень заинтересовано выступлением австрийцев для отвлечения внимания и сил союзников с Французского театра и сильно настаивало на нем. Это наступление и состоялось 15–23 июня.

Итальянский театр. Наступление австро-венгерской армии(Схема 54)³

Положение сторон

Австро-Итальянский фронт шел по той же линии, на которой мы его оставили после отступления итальянцев на р. Пьяве. Он тянулся от прохода Тонале через северный берег озера Гарда на гору Пазубио между Арзьеро и Азьяго, через горы Траппа, Томбо и Монтелло и далее по р. Пьяве до моря.

На этом фронте в 180 км было сосредоточено свыше 60 австрийских дивизий. Они были разделены на две группы армий – западную (ген. Конрад фон Гетцендорф), от швейцарской границы до горы Томбо, и восточную (ген. Бороевич), далее до моря. Руководство всей операцией возлагалось на генерала Бороевича, и в ней приняли участие 11-я армия (20 дивизий), развернувшаяся по обе стороны Бренты, 6-я, более слабого состава (8 дивизий), стоявшая против Монтелло и по средней Пьяве, и 5-я (15 дивизий) на нижней Пьяве. Сзади, в Фриуле, в резерве находилась 4-я армия (7 дивизий).

Итальянцы занимали фронт 3 армиями и англо-французским отрядом. На Пьяве стояла 3-я армия, между Пьяве и Брентой – 4-я, далее на запад до Арзьеро – союзники, имея левее себя 1-ю армию.

Австрийцы очень усердно готовились к операции, взяв за основу германские инструкции и даже оттянув с французского театра свою тяжелую артиллерию, принимавшую там участие в мартовских операциях. Большим недостатком с их стороны была бедность театра в железных дорогах, которая прикрепляла резервы к определенным направлениям. В этом отношении итальянцы были в более выгодном положении, имея рокировочные линии вдоль фронта.

Ход операции

Австро-Венгерский план операции заключался в направлении до 50 дивизий (в общем числе с резервами) 2 сильными фланговыми группами (11-я и 5-я армии) с слабым центром для охвата с двух флангов итальянской армии. При этом 11-я армия наступала с возвышенностей Семи коммун на юг, а 5-я – с низовьев Пьяве на запад, и обе группы должны были сомкнуть кольцо окружения в Падуе.

15 июня после часовой артиллерийской подготовки газовыми снарядами австрийская атака развернулась на всем фронте от Адижа до моря, причем наиболее сильный натиск был со стороны Семи коммун, по обе стороны Бренты, у Монтелло и на низовьях Пьяве. К западу от Монтелло австрийцы не имели никакого успеха; на Монтелло им удалось захватить только северные отроги гор, но на низовьях Пьяве австрийцы форсировали реку и устроили сильный тет-де-пон на фронте Погоре – С.-Дона. Однако продвинуться дальше им не удалось. С 20 июня стало ясно, что австрийское наступление рушилось и они приостановились по всему фронту. Такая приостановка ставила в критическое положение 5-ю армию, имевшую за собой широкую реку.

После 20 июня начались сильные дожди, портившие австрийские переправы, и 23-го австрийцы решили начать отход на левый берег реки, который обратился в катастрофу. Преследуемая итальянскими контратаками, артиллерийским огнем и налетом целой массы союзных аэропланов, 5-я австрийская армия была отброшена за Пьяве с потерей до 20 000 пленными и 60 орудий. Это была лебединая песнь Австро-Венгерской армии, которая окончательно лишилась здесь боеспособности и после, до конца войны, переживала медленную агонию разложения.

Глава восьмаяПериод июль – ноябрь

Планы сторон на вторую половину кампанииПлан Фоша

(Схема 62)

В своей директиве 24 июля Фош признает, что еще не настало время для перехода в общее наступление, но уже пора отказаться от исключительно оборонительного способа действий, которого союзники придерживались до сих по р. Намечая в 1918 г. свой решительный удар на Маасе и Мозеле, Фош полагал, что ближайшая задача союзных армий состоит в восстановлении стратегической и экономической свободы действий, утраченной вследствие обстрела Амьена, копей в районе Бетюна, угрозы Кале и прекращения у С.-Миеля сообщения по рокадной железной дороге Париж – Нанси. Этой цели Фош рассчитывал достигнуть отдельными, быстро следующими друг за другом (чтобы не дать германцам передышки и потрясти их резервы) операциями с ограниченной целью.

Таким образом, намечались 4 операции, имевшие главной целью обеспечить Париж и побережье: уничтожение германских выступов у Аррас – Мондидье и у С.-Миеля, обеспечение Кале и возвращение копей у Бетюна. В то же время итальянской армии было предложено начать наступление на р. Пьяве.

План Людендорфа

В начале августа германское Главное командование находилось под впечатлением тяжелых неудач, постигших его во второй половине июля. С другой стороны, оно обладало еще 204 дивизиями, из которых 70 были в резерве. При этих условиях Гинденбург решил не отказываться от инициативы и предпринять новые, обязательно внезапные наступательные операции, но уже в уменьшенном масштабе, – как в направлении к побережью, так и на других участках фронта, с целью улучшить свое положение, нанести союзникам потери и показать им, что германская мощь далеко еще не сломлена.

Это обстоятельство, по мнению Главного германского командования, могло даже склонить Антанту к мирным переговорам.

Оценка планов сторон

Из вышеизложенного видно, что план Фоша был весьма осторожным, приближавшим союзников к победе медленно, но верно, естественным ходом постепенного ослабления и вытеснения германцев. Решительный образ действий мог привести к скорому окончанию войны, но зато такой план был сопряжен с известным риском. На это Фошу было трудно идти вследствие глубоких разочарований союзников в течение всей войны и особенно кампании 1917 г.

Что касается германцев, то их командование, утратив инициативу, недостаточно ясно представляло себе, что кризис на Марне является началом конца Мировой войны. Этим только и можно объяснить желание его снова предпринять наступление, несмотря на ежедневно возраставшее превосходство союзных сил и средств. Несомненно, было бы правильнее перейти к оборонительному образу действий и даже добровольно отойти на позицию Зигфрида, с которой германцы начали кампанию 1918 г., что в значительной мере усилило бы их оборону и увеличило бы количество резервов. Такой отход, конечно, оказал бы неблагоприятное влияние на внутреннее политическое положение в Германии и на моральное состояние ее вооруженных сил, но добровольный отход все же был много выгоднее, чем вынужденный, тем более что в конце концов последний был неизбежным.

Амьенская операция

(Схема 62) Согласно плану Фоша, англо-французы должны были предпринять наступление на фронте Альбер – Мондидье в направлении на Руа с целью освободить от обстрела германцев Амьен и железнодорожную линию Париж – Кале. Выполнение этой операции возлагалось на 4-ю английскую армию Раулинсона при поддержке 1-й французской армии Дебенэ.

К утру 8 августа на фронте атаки от шоссе из Амьена в Руа до Морланкур, протяжением 18 км, развернулись 11 пех. и 3 кав. английские дивизии с 2000 орудий и 420 танками. Южнее их до Мондидье располагались 15 пех. и 3 кав. французские дивизии Дебенэ с 1616 орудиями, 700 самолетами и 96 танками. Но 8 августа участие в наступлении должен был принять лишь левофланговый корпус (6 дивизий) 1-й французской армии на фронте Морейль – Дамар, а остальные корпуса должны были присоединиться к наступавшим позднее.

Против англо-французов на фронте Морланкур – Морейль располагались 7 дивизий 2-й германской армии Марвица с 840 орудиями, а южнее ее находилась 18-я германская армия Гутьера. Строгие меры скрытности и маскировки всех мер подготовки предстоявшего наступления союзников привели к тому, что когда управление LI германского корпуса донесло в высшие инстанции, что 6 августа и в ночь на 7 августа в тылу англичан был слышен шум моторов и замечено оживление, то все это было приписано очередной смене войск.

Оценка планов и сил сторон

Район операции был намечен удачно во всех отношениях. При успехе обеспечивалось побережье, а Амьен и железная дорога Париж – Кале избавлялись от обстрела германской артиллерией; здесь германцы были слабее, чем в других местах, а местность благоприятствовала использованию всех родов войск и танков. На фронте атаки, составлявшем около 10 % протяжения всего Английского фронта, было развернуто 20 % общего числа пехотных, все кав. дивизии, 30 % общего числа орудий и 74 % танков. В результате в числе дивизий англичане имели двойное превосходство, в числе орудий – тройное, а танков и конницы германцы не имели вовсе.

Что касается германцев, то хотя они и ожидали наступления союзников между Соммой и Уазой, но в то же время принимали меры и для наступательных действий. Поэтому, хотя на участке Морланкур – Морейль они были относительно и сильны, однако, расположение их здесь не было столь глубоким, как это следовало бы иметь в ожидании неприятельского наступления. Укрепленные позиции германцев вследствие непрекращавшихся местных боев не имели того прочного характера, как на остальном фронте.

Ход операции

Атака была произведена на рассвете 8 августа совершенно неожиданно для германцев, без артиллерийской подготовки в предшествии танков, сначала англичанами, а часом позднее французами и имела полный успех. Главная роль выпала на танки, которые, пользуясь туманом, сразу прорвали всю укрепленную полюсу и достигли артиллерийских позиций. Дивизиям резерва храбро, но разрозненно шедшим в контратаку, отступившие германцы местами кричали «штрейкбрехеры» и «затягиватели войны». В результате к югу от Соммы германцы были отброшены на 8–12 км и потеряли пленными 16 350 человек. На германцев неожиданный удар союзников произвел потрясающее впечатление.

В последующие дни англичане продолжали наступление, но уже медленнее, хотя к наступлению присоединилась не только 1-я французская, но и 3-я французская армии. По выходе англю-французов к вечеру 13 августа на фронт западнее Руа – Шон – Бре – Альбер союзники приостановились.

Результаты Амьенской операции

По словам Людендорфа, «8 августа представляет самый черный день германской армии в истории мировой войны». Надо было кончать войну. И 14 августа Гинденбург на совещании в Спа доложил императору, что боеспособность германской армии пала, наступать, а следовательно, победить она не в состоянии, и что поэтому надлежит добиваться окончания войны дипломатическим путем, пока германские войска занимают большую площадь неприятельской территории. К такому заключению германское Главное командование пришло в результате оценки как-то сразу выявившегося печального морального состояния германской армии, потери ею 8–15 августа 30 000 пленными и 600 орудий, уменьшения резервов и необходимости, приступить к дальнейшим расформированиям. Зато у союзников сильно повысилось настроение. Причинами успеха союзников в Амьенской операции были: удачный выбор участка для прорыва, огромное превосходство союзных сил, тщательная подготовка операции, удачное использование массы танков, уничтожение ими штабов, телеграфных и телефонных линий, более высокое, чем у германцев, моральное состояние войск и благоприятная погода. В деятельности германцев, не говоря о получивших внешнее проявление грозных симптомах упадка их духа, необходимо отметить и некоторую растерянность и беспорядочное введение в бой резервов.

Отход германцев на позицию Зигфрида

Обеспечив железную дорогу Париж – Амьен, верный своему принципу – не давать передышки германцам, Фош приступил к расширению зоны своего наступления и тотчас же предпринял операции на обоих флангах продвинувшихся частей. Первоначально должна была начать наступление на Шони 10-я французская армия, а вслед за ней 3-я английская на Бапом, 1-я и 3-я французские для овладения районом Нуайона. Германцы же решили обороняться, добиваясь в то же время приемлемых для буржуазии условий мира.

10-я армия силой в 21 дивизию с 1750 орудиями начала свое наступление 17 августа на фронте от Суассона до Уазы против 4 корпусов 9-й германской армии и к 22 августа продвинулась до линии р р. Уаза – Эллет, оттеснив германцев на противоположный берег этих рек и войдя в связь с 3-й французской армией в районе Лассиньи.

Еще не успела закончиться операция 10-й армий, как 21 августа на севере начала свое наступление на фронте в 20 км Альбер – Аррас (исключая) 3-я английская армия. Тесня 17-ю германскую армию, к вечеру 26 августа она вышла на линию Бре – Бапом, продвинувшись на 10 км. В этот день к наступлению 3-й английской армии присоединилась и 1-я английская армия, которая 29 августа вышла на линию Бюлькур – Дроку р. Под влиянием этого наступления, распространившегося на широком фронте, германцы в ночь на 27 августа стали отходить за линию восточнее Бапома, за Сомму, Нуайон, которую заняли к 30 августа. Союзники тотчас же двинулись вслед за ними и 30 августа вступили с ними в соприкосновение на всем фронте от Нуайона до Бапома.

Таким образом, с 8 августа до начала сентября союзные армии на фронте от Суассона до Арраса, протяжением в 150 км, продвинулись в центре на 35 км, а на флангах на 15–20 км, оттеснили 35 германских дивизий и взяли 34 000 пленных и 270 орудий. Но как только союзный фронт выровнялся, Фош вновь начинал продвижение вперед рядом частных атак. Это не дало возможности германцам удержаться впереди позиции Зигфрида, чтобы усилить ее и подготовить укрепленные полосы в тылу.

Наступление начали 30 августа фланговые армии, 10-я французская в направлении на Лаон и 1-я английская из района Арраса на Камбре. В последующие дни к ним присоединились и армии центра.

Угроза с обоих флангов заставила Гинденбурга в полдень 2 сентября отдать распоряжение об отходе 17-й, 2-й, 18-й и 9-й армий на всем фронте от Скарпы до р. Вель, протяжением в 160 км на позицию Зигфрида. Германцы начали отход в ночь на 3 сентября, Отступали почти без помехи со стороны союзников и 8 сентября на фронте от Арраса до Эллет заняли бóльшую часть тех позиций, с которых они начали наступление в 1918 г., оставив одним англичанам с 21 августа 53 000 пленных и 470 орудий. С этого времени и до 26 сентября на всем этом фронте наступило относительное спокойствие, прерываемое незначительными боями, имевшими целью оттеснить германцев с их передовых позиций. Выступ на р. Лис германцы очистили сами к 6 сентября, что сделало излишней намеченную еще 24 июля операцию по обеспечению побережья и копий в районе Бетюна. Оставалось, следовательно, только освободить район С.-Миеля, и тогда первая часть плана Фоша могла считаться выполненной.

Сен-Миельская операция

(Схема 62)

Выступ у С.-Миеля был образован германцами в сентябре 1914 г. при их попытке прорвать Союзный фронт южнее Вердена. Он пересекал магистральную железнодорожную линию Париж – Верден – Нанси и не позволял эксплуатировать участок другой железной дороги Витри-ле-Франсуа – Коммерси – Туль вследствие обстрела его в районе Коммерси. С другой стороны, выступ прикрывал Мец, железные копи у Брие рокадную железнодорожную линию Мец – Седан и в известной степени обеспечивал сообщения германской армии южнее Арденн.

Атака выступа у С.-Миеля была возложена на американцев и I французский корпус, всего 10 американских и 2 французских дивизий, поддержанные 273 танками, 2900 орудиями и 1800 самолетами, против 6 германских дивизий, приступивших к эвакуации выступа. Конечная задача союзников заключалась в выходе на линию Норуа – Одимон между Мозелем и Маасом.

Атака должна была вестись с двух сторон. Главная – 7 американскими дивизиями с юга с линии Норуа – Ришкур, и второстепенная – 3 американскими дивизиями между Во и Одимон, в направлении с запада на восток. В центре прямо против выступа наступал французский корпус. Американцы, узнав о начавшейся эвакуации выступа, 12 сентября атаковали его и к 15 сентября закончили операцию, выйдя на линию Норуа – Одимон и захватив 15 000 пленных и 443 орудия.

Результаты операций Фоша с 18 июля по 26 сентября

Таким образом, все предусмотренные директивой Фоша от 24 июля комбинированные операции с ограниченными целями были выполнены. Протяжение всего фронта сократилось с 910 до 740 км.

Германия ясно почувствовала крушение всех своих планов. Ее армия теперь должна была оборонять те позиции, с которых она в начале года, полная надежд, бросилась вперед с целью разгромить Антанту. Союзники взяли за это время около 150 000 пленных, более 2000 орудий и огромные запасы имущества. Теперь, следовательно, Фошу уже можно было думать об общем наступлении на всем фронте от Мааса до моря с целью уничтожить германскую армию.

Салоникский фронт

(Схема 63)

Салоникский фронт по-прежнему оставался в бездействии.

Генерал Сарайль был, наконец, заменен генералом Гюйома, а этот последний, отозванный в начале года начальствовать парижским укрепленным лагерем, был заменен генералом Франше д’Эсперэ.

Союзная армия состояла из 29 дивизий (8 французских, 4 английских, 1 итальянской, 5 сербских, 1 югославской, перевезенной из России, и 10 греческих) силой около полумиллиона при 2070 орудиях. Фронт ее шел по-прежнему от Эгейского моря по Струме на Дойран – Монастырь – озера Пресба и Охрида и до Валлоны.

Со стороны Тройственного союза здесь были три болгарские армии; 11-я германская армия (фактически она в большинстве состояла из болгар, так как бóльшая часть германских контингентов была отозвана во Францию) и австрийский корпус, всего около 450 000 человек. Здесь союзникам приходилось, таким образом, иметь дело почти исключительно с болгарскими войсками, которые находились уже в большой степени разложения.

Союзный Главнокомандующий решил указанное ему наступление произвести в виде прорыва неприятельского центра в направлении долины Вардара, как кратчайшего пути, выводящего на коммуникации Центральных держав с Македонским фронтом через Сербию. Недостаток этого плана заключался в том, что в районе атаки местность была наиболее трудно доступная; но зато менее оберегаемая, так как болгары более опасались наступления со стороны Монастыря и озера Дойран.

План генерала Франше д’Эсперэ сводился к производству главного удара в районе Ветреник – Доброполе – Сокол сербской армией, усиленной двумя французскими дивизиями (8 дивизий), этот район направо и налево расширялся атаками соседних франко-греческих войск. Этой главной атаке должна была содействовать второстепенная атака англо-греческих войск между озером Дойран и р. Вардар.

15 сентября после артиллерийской подготовки, продолжавшейся 24 часа, три сербские дивизии атаковали болгар в районе Ветреник – Сокол и после кровопролитнейшего боя прорвали их фронт. Сопротивление болгарской армии было сломлено, разлагавшаяся армия их стала отступать, а наступление союзников быстро развиваться в веерообразном направлении. К 29 сентября они уже продвинулись на линию Струма – Куманово – Ускюб – Китчево – озеро Охрида, пленив у Ускюба 11-ю германскую армию, которая, потеряв связь с болгарскими армиями, сильно задержалась около этого пункта и была окружена.

Дорога на Софию была открыта союзникам; болгары 28 сентября просили перемирия и 29-го капитулировали, приняв все предъявленные им союзниками суровые условия. 3 октября царь Фердинанд принужден был отречься от престола, и Болгария первая открыла брешь в коалиции Центральных держав. Прямое сообщение Германии с Турцией было прервано, и, кроме того, Салоникская армия начала угрожать тылу германских войск, занимавших Румынию.

Общее наступление союзников(Схема 63)

Положение сторон

25 сентября линия фронта на участке от моря до Мозеля, протяжением 490 км, проходила через Ньюпор – Ипр – Ля-Бассе – западнее Камбре и С.-Кантена – Ля-Фер – севернее Фима – Реймс, севернее Вердена и Понт-а-Муссона.

Вооруженные силы Антанты располагались таким образом: от моря до Ипра – бельгийцы, 6-я французская армия от Ипра до р. Лис, далее до О.-Кантена 2-я, 5-я„1-я, 3-я и 4-я английские армии. Затем до Шавона – северная группа французских армий Файоля, до Аргонн – центральная группа армий Мэтра, и, наконец, до Мозеля – две американские армии Першинга. Уже в мае при отражении наступления германцев американцы приняли заметное участие. В июле же и в сентябре в С.-Миельской операции они играли большую роль. Это было результатом ускорения переброски американских войск во Францию под влиянием тяжелых кризисов, пережитых союзниками в марте – июне.

Расчеты Людендорфа, что на перевозку 1 американца из США во Францию потребуется 4 т, а также исчисление самого тоннажа союзников оказались ошибочными. Фактически американцы перевозились скученно, часто без оружия, которое им выдавалось во Франции, без лошадей и обозов, а тоннаж, предоставленный Англией для их перевозок, по вышеуказанным причинам, был значительно бóльшим, чем предполагали германцы и о чем они достоверно узнали только в августе. Меры Англии для предотвращения потопления транспортов с американскими войсками германскими подводными лодками оказались вполне действительными. В результате в начале сентября во Франции было перевезено 1 550 000 американцев, всего 30 дивизий, из которых боеспособных было 23. В последующем темп перевозки американцев не ослабевал, и ко дню перемирия из общего числа 3 750 000 призванных американцев во Францию было перевезено 2 087 000. Дивизий же во Франции к этому дню было 41, из которых боеспособных 30. Из этого видно, что темп перевозки превысил предположения самих американцев.

Все войсковые соединения, начиная от полка и выше, имели технического советника – французского или английского офицера.

Но так как и связи с кризисом в мае – июле сроки обучения американских войск были сокращены до 1–2 месяцев, то они оказались слабо обученными.

По мере прибытия американцев, отхода германцев и сокращения фронта у союзников появилась возможность вынести в резерв 87 пех. и все 9 кав. дивизий из общего числа 202 пех. боеспособных дивизий, бывших в пределах Франции и Бельгии.

Число орудий у союзников дошло до 21 000. Моральное состояние союзных армий было высокое. Во Франции и Англии чувствовался, однако, недостаток людского и конского пополнения.

Германские армии 25 сентября располагались: от моря до Камбре – 3 армии кронпринца Рупрехта, далее до Анизи – 3 армии фон-Боена, затем до Аргонн – 3 армии германского кронпринца, и восточнее до Мозеля – 2 армии Гальвица. Позиции, занимавшиеся германцами, были очень сильны. Позади их, от моря до Мааса, частью намечались, частью строились, как уже упоминалось выше, еще 2 такие укрепленные полосы: по линии Гент – Валансьен – Ле-Като – Гиз – Ретель – Вузье – Консанвуа и по линии Антверпен – Маас. К возведению третьей позиции вдоль германской границы германцы приступили в октябре, уже во время своего отхода с позиции Зигфрида.

Тем не менее Гинденбург, утратив уверенность в собственные силы, стал спешно эвакуировать огромное военное имущество, накопленное западнее за позицией Зигфрида, и подготавливать разрушение дорог, населенных пунктов и копей. Число дивизий уменьшилось до 187, из них в резерве держалось 48, а свежих было только 14. Число едоков в батальонах уменьшилось до 540. Для усиления войск Западного фронта из Украины стали перевозиться 6 дивизий, частью, впрочем, направленных затем на Балканы, и 3 австро-венгерские дивизии.

Моральное состояние германских войск с точки зрения Гинденбурга было еще менее утешительным. Большим влиянием в армии стала пользоваться пропаганда независимых социал-демократов и группы «Спартак». Идеи и лозунги Октябрьской социалистической революции, несмотря на все мероприятия буржуазии для извращения событий в Советской России, сказались как фактор, революционизировавший армию, делавший ее ненадежным орудием империалистических планов германской буржуазии.

При всех этих условиях единственная надежда германского командования отсрочить час своего поражения заключалась в том, что бóльшая часть дивизий все же сохранила основы воинской дисциплины, затем в силе их позиций и, наконец, в учете опыта только что законченных боев. Так как надежды сделать союзников более склонными к миру посредством сбрасывания над Лондоном и Парижем зажигательных бомб не было, то использование их было воспрещено отчасти из-за опасения контрмер противника против германских городов.

Планы сторон

(Схема 63)

Фош решил главный удар наносить американцами с юга в направлении на Мезьер, с целью обойти систему германских оборонительных полос и уничтожить связь центра Германского фронта с Германией южнее Арденн. Хейг предложил одновременно начать операцию с фронта С.-Кантен – Камбре на Мобеж, с целью сковать германские резервы, прорвать позицию Зигфрида и выйти севернее Гирсона на главный рокадный путь германцев.

Однако к этому проекту Фоша английское правительство Ллойд-Джорджа отнеслось сдержанно, полагая, что германская армия все еще очень сильна, ее позиции неприступны, а американцы обучены слабовато. С другой стороны, внутреннее положение Германии было настолько тяжело, что ее развал и без наступления союзников был неминуем. Поэтому Ллойд-Джордж предлагал отложить наступление союзников до весны 1919 г. Но вследствие поддержки Фоша Хейгом и французским правительством проект английского правительства отложить производство прорыва был отвергнут. Першинг не особенно охотно согласился на участие американцев в главной операции.

В конце концов было решено главную операцию начать 26 сентября: 12–14 американских дивизий должны были наступать на Мезьер; их поддерживала 4-я французская армия, с ближайшей задачей отбросить германцев на линию Стене – Ле-Шен – Аттиньи; к наступлению англичан на севере должна была присоединиться группа короля Альберта, на которую была возложена задача наступать севернее р. Лис в направлении на фронт Гент – Брюгге.

Таким образом, сражение, намеченное Фошем, должно было носить решительный характе р. В то время как американцы предполагали наступать с юга на север, английские армии и труппа Альберта должны были продвигаться с запада на восток, т. е. все союзные вооруженные силы наступали в концентрических направлениях почти на всем фронте от моря до Мааса. Впоследствии наступление должно было распространиться далее к югу.

Германцы, как уже указывалось выше, должны были стойко удерживать занимавшиеся ими позиции. Выбора для Германии не было, так как Антанта дала понять, что о каких-либо переговорах с ней не может быть и речи. Где именно союзники предполагали предпринять наступление – германцы точно не знали.

Оценка положения и планов сторон

Итак, оборона и лишь вынужденное отступление от рубежа к рубежу, как то было и до этого, с одной стороны, и наступление с решительной целью – с другой, характеризуют последний период войны на Французском театре военных действий. Слишком опоздавшее начало возведения тыловых позиций привело к тому, что у армий, стоявших фронтом на запад, таковых в готовом виде, за исключением позиций Гент – Валансьен – Ретель, не было. С другой стороны, желание удержать в своих руках территорию Франции и Бельгии и надежда, что союзники не посмеют атаковать сильные германские позиции, за которыми были нагромождены огромные средства сопротивления, побудили Главное германское командование дальше не отходить. При этом Гинденбург не учел того, что вопрос о дальнейшем и вынужденном отходе заключался лишь во времени.

Что касается плана действий Фоша, то, конечно, можно было без всяких опасений ограничиться выжиданием, не предпринимая во Франции никаких решительных действий, тем более что в Македонии последовал разгром болга р. Но если Ллойд-Джордж и мог придерживаться такого взгляда, исходя из того, что Англия, по существу, добилась всех целей, из-за которых она сражалась, то французской буржуазии срочно нужны были железо и уголь, в изобилии находящиеся у Брие, в Эльзас-Лотарингии, в Саарской области, в Рурском бассейне и в Рейнско-Вестфальском районе. Фош, выполняя волю своей отечественной буржуазии, не мог выжидать, тем более, что эта затяжка могла продлиться и на зиму, а Франция испытывала острый недостаток и в топливе, и в железе. Да, кроме того, Англия, видящая врага во всяком наиболее сильном государстве Европы, при заключении мира с Германией могла оспаривать удовлетворение претензий Франции, которые ее усиливали. Поэтому стремление Фоша одержать успех на поле сражения и этим обезвредить врага на долгое время с точки зрения французской буржуазии надо считать правильным.

Но на воспроизводство «Седана» у Фоша шансов не было. Для того чтобы положение главной массы германских сил, стоявшей фронтом на запад, сделать катастрофическим, надо было продвинуться с участка Верден – Аргонны на север не менее 100 км, а быстрое продвижение союзников в район Мезьера (до которого было 55 км), хотя ухудшало положение главной массы германских войск, но не делало его катастрофическим. К тому же союзники не могли организовать быстрого продвижения: для снабжения двигавшейся на север массы американцев и французов требовалось несколько железнодорожных линий и много шоссе. Но то и другое германцами при отступлении целиком уничтожалось, а восстановление железных дорог французы могли производить со скоростью лишь около 11/2 км в сутки.

Правофланговым германским армиям при угрозе их тылу надо было пройти до Льежа 130–190 км, т. е. немногим больше, чем союзникам до Намюра. Опираясь на исправную сеть железных и грунтовых путей, эти армии могли свободно отойти в пределы Германии, конечно, при стойкой обороне против натиска американцев, на что большинство германских войск было еще способно. Следовательно, успех американцев вряд ли мог привести к решительным результатам, т. е. к сдаче главной массы германских войск, тем более что главный удар должны были наносить недостаточно обученные и слабо управляемые американцы, а оберегаемые Фошем и, правда, утомленные французы должны были играть в этом решительном сражении второстепенную роль. Тем не менее успех союзников на участке между Маасом и Аргоннами сулил Фошу, если не решительные, то важные результаты.

Во избежание осложнений германцы напрягли все усилия, чтобы удержать участок между Маасом и Аргоннами. Затем, пользуясь им как бы осью, германские войска между морем и Аргоннами постепенно отходили правым флангом и центром назад. Таким образом, операция союзников, начатая 26 сентября между Маасом и Аргоннами с юга на север, в связи с наступлением англичан 27 сентября с фронта С.-Кантен – р. Окарпа на Мобеж и группы Альберта 28 сентября с линии Ипр – побережье на Гент, привела к сражению на фронте в 420 км 12 союзных армий против 10 германских.

Ход операции

(Схема 63)

На фронте от р. Маас до р. Сюип, протяжением 65 км, 42 американские и французские пех. и 4 кав. дивизии с 4 878 орудиями, с многочисленными самолетами и танками после артиллерийской подготовки в течение 3–10 часов атаковали 13 германских дивизий с 1600 орудиями.

В центре американцы имели успех, дойдя до Сет-Сарж, т. е. проникнув вглубь германского расположения на 6–9 км. Зато на флангах, западнее р. Маас и в Аргоннах, атака их была почти безрезультатной.

4-я французская армия Гуро, наступавшая западнее Аргонн, продвигалась медленнее и к вечеру дошла до линии Серне – Тагюр, находившихся в 3–4 км впереди исходного положения французов, захватив 7000 пленных. Попытка продвинуться дальше была безрезультатной, так как части 3-й и левого фланга 1-й германских армий сделали то же самое, что Гуро 15 июля, т. е. оборонительную полосу они создали на обратном скате, на южном берегу р. Ля-Дормуаз, и искусно ее замаскировали. Французы натолкнулись на нее неожиданно.

В последующие дни, 27–30 сентября, германцы, получившие небольшие подкрепления, оказывали союзникам стойкое сопротивление. Тем не менее союзникам к вечеру 30 сентября удалось продвинуться почти на всем фронте на 3–7 км. Но в дальнейшем наступление развиваться не могло: германцы получили сильные подкрепления, наступила скверная погода, американцы стали нести большие потери и испытывать большие затруднения в подвозе снабжения. Последнее было вызвано, главным образом, тем, что все дороги в тылу их были забиты транспортами до такой степени, что продвинуть какие-либо грузы вперед, или назад долгое время представлялось невозможным.

Дальнейшее продвижение американцев и Гуро происходило преимущественно лишь вследствие постепенного отхода германцев. До известной степени для последних острота положения миновала, так как весь германский фронт западнее р. Сюип под давлением союзников стал медленно катиться на восток к своим границам.

В результате операции союзники продвинулись на север на 5–12 км, не выполнив даже ближайшей задачи. До 4 октября союзники взяли 18 000 пленных и 300 орудий. Но все надежды Фоша о выходе на сообщения германских армий рухнули.

27 сентября начались ожесточенные бои в центре. 1-я и 3-я английские армии в составе 13 дивизий атаковали части 17-й германской армии на фронте в 21 км, в направлении на Камбре, а 4-я английская и 1-я французская – на С.-Кантен. Англо-французы имели успех.

Тесня стойко оборонявшихся германцев, они 2 октября овладели С.-Кантеном. К 8 октября союзники, потрепав в районе Аррас – С.-Кантен 39 германских дивизий, взяли около 60 000 пленных и 600 орудий. Поэтому в ночь на 9 октября 2-я, 17-я и 18-я германские армии стали отходить на следующую позицию, удерживая свой южный фланг на Уазе у Ля-Фера. А еще раньше, 28 сентября, под влиянием продвижения американцев на север и англичан на восток, германцы начали покидать свою позицию и по линии Ля-Фер – Шавон – С.-Тьерри. Во Фландрии 24 пех. и З. кав. дивизии атаковали 19 германских на фронте в 35 км и имели заметный успех лишь в первый день операции. В дальнейшем продвижение союзников было очень медленным.

Тем не менее положение германцев стало столь плачевным, что 5 октября севернее Уазы они начали отход на позицию Гент – Валансьен, на 20–40 км назад, которую и заняли к 13 октября. Никакого окружения германцев не получилось. План Фоша остался на бумаге. Однако непрерывный нажим союзников уменьшал резервы германцев и сильно истощал их армию.

13 октября союзные армии вышли на линию Диксмюде – Менэн (исключая) – Армантьер – Дуе (исключая) – Солем (исключая) – Ля-Фер – Ретель – Вузьер – Гранпре (исключая) и Консанвуа. Хотя с 18 июля они продвинулись максимально в центре на 70 км, а на флангах на 10–25 км, но снабжение их расстроилось. Тем не менее Фош, имея в резерве 88 дивизий из 205, 14 октября возобновил наступление в тех же 3 группах и по тем же направлениям на Мезьер, р. Самбру и Гент. Главный удар наносился англичанами на фронте Вассиньи – Солем при поддержке на юге 1-й французской армии и на севере атаки англичан в районе Солем.

К 20 октября дальше всех продвинулась группа Альберта, которая дошла до р. Шельды, следуя за германцами, начавшими отход здесь в ночь на 16 октября. На остальных же участках фронта союзники лишь подошли к позиции Гент – Валансьен – Ретель, которую германцы заняли 20 октября, и приостановились.

Но события в Германии шли теперь таким быстрым темпом, что о длительной остановке на этой позиции не могло быть и речи. Как уже упоминалось выше, решение добиваться мира дипломатическим путем было принято германским правительством 14 августа. По так как Германия все еще не считала себя побежденной, то каких-либо результатов это решение в течение длительного времени дать не могло. И только 11 сентября, по отходе германцев на позицию Зигфрида и при возникновении новых политических осложнений внутри Германии, а также и у ее союзников, было решено немедленно обратиться к посредничеству Голландии. Но не успело еще германское правительство осуществить свое решение, как 14 сентября без ведома Германии была опубликована нота австро-венгерского правительства с предложением мира. А еще через несколько дней рухнул Салоникский фронт, и последовала атака позиции Зигфрида. Такая обстановка в связи с ускоряющимся темпом революционизирования германской армии заставила германское правительство 29 сентября обратиться непосредственно к президенту США Вильсону с предложением немедленного прекращения военных действий и заключения мира на основе его 14 пунктов.

Между тем под влиянием продолжавшегося отхода частей германской армии из Главной германской квартиры посылались телеграммы с требованием безотлагательного предложения мира и перемирия. 5 октября с одобрения нового кабинета министров, в состав которого вошли социал-демократы, новый канцлер принц Макс Баденский обратился к Вильсону с нотой, предлагавшей немедленно заключить перемирие, хотя германцы намечали заключение лишь «достойного» мира, так как Гинденбург надеялся, что германская армия будет в состоянии удержаться на чужой территории до весны 1919 г.

Балканский театр

(Схема 63)

После капитуляции Болгарии действия на Балканах еще продолжались против тех австро-германских контингентов, которые там оставались. Но соотношение сил здесь настолько перешло на сторону Антанты, что военные операции приняли на Балканах характер исключительно очищения занятых армиями Центральных держав территорий. Поэтому дальнейшее наступление войск Антанты шло в виде веера в сторону Албании, Сербии, Румынии и Константинополя.

Главная операция была направлена для освобождения Сербии и для дальнейшего наступления в Австро-Венгрию, чтобы угрожать, в случае продолжения войны, ударом Германии с юга-востока. Это наступление главных сил прикрывалось с запада направлением отряда для очищения Албании и Черногории, а с востока продвижением французских войск к Румынии для действия в тыл расположенной там армии Макензена. Кроме того, второстепенная операция направлялась для завладения Константинополем.

Очищение Албании и Черногории производилось итальянским корпусом, наступавшим с фронта Берат – Баллона, и сборным союзным отрядом с фронта Ускюб – Охрида. 9 октября этот последний дошел в своем наступлении до линии Новый Базар – Митровица – Дьякова, откинув оставшиеся здесь отряды к морю, где они и должны были капитулировать перед итальянцами.

Наступление на Сербию велось в общем направлении по долине р. Моравы сербской армией, усиленной французскими и греческими дивизиями, и французской кавалерией и тяжелой артиллерией, всего около 10 пех. дивизий. После трехдневных упорных боев в дефиле Вранья и Лесковац и энергичного преследования сербы 12 октября заняли Ниш, а 1 ноября, покрыв по гористой местности 500 км в 45 дней, вошли в Белград, имея правее себя, у Семендрии, французскую кавалерию. В дальнейшем наступление продолжалось в направлении на Будапешт, и ко времени заключения перемирия войска Антанты дошли здесь до линии Чегедан – Байя.

В направлении на Румынию через Болгарию действовала дунайская армия из 2 французских и 1 английской дивизии. 19 октября был занят Видан, а 10 ноября дунайская армия переправилась через р. Дунай у Никополя, Журжева и Систова. Румынская армия вновь перешла на сторону Антанты и начала мобилизоваться, а германская армия Макензена начала свой отход через Трансильванию.

В операции против Константинополя участвовали 5–6 дивизий, из которых половина английских. Отряд этот направился с р. Струмы на линию Дедеагач – Адрианополь. Перемирие с турками в Мудросе (30–31 октября) остановило дальнейший поход на Константинополь.

Итальянский театр

(Схема 54)

Одновременно с переходом в общее наступление на Французском театре генерал Фош настойчиво требовал наступления и на Итальянском фронте. Но итальянское командование, несмотря на присутствие на его фронте англо-французских контингентов, оттягивало это наступление и начало его только 25 октября, когда участь войны на Французском театре была окончательно предрешена в пользу Антанты, а Австро-Венгрия, лишенная помощи Германии и скомпрометированная на Балканах капитуляцией Болгарии, находилась в периоде полного разложения.

Итальянский фронт представлял к этому времени силу в 57 дивизий, из которых были 3 английские, 2 французские и чехословацкие, поддержанные 4750 орудиями. С противной стороны действовало 63 дивизии австрийцев, представлявших силу несравненно более слабую, так как многие из дивизий считали в своих рядах не более 5 батальонов.

Расположение сторон оставалось тем же самым, как было летом, причем наибольшие силы со включением англо-французских дивизий занимали центр от железной дороги Одаццо – Тревизо до горы Томбо (8-я, 10-я и 12-я армии), постепенно разжижаясь к морю и к р. Адиж.

Идея наступления сводилась к прорыву центра тремя армиями на фронте в 40 км между Граве-ди-Пападополе и Падеробба и в дальнейшем наступлении на фронт Витторио-Венето и Беллуно с целью отрезать австрийские войска, действовавшие в горах, от стоящих в долине и захватить линию их коммуникации, идущую из Триента через Фельтре. Этой главной, центральной атаке должно было содействовать и продвижение фланговых армий.

Несмотря на трудные условия переправы через вздувшуюся р. Пьяве, прорыв вполне удался, и к 30 октября Итальянский фронт продвинулся до линий р. Монтикано – Витторио-Венето – Сезанна – Фельтре – Азьяго, грозя разделить австрийцев на 2 части.

Австро-Венгрия уже 29 октября просила перемирия, но итальянское командование решило использовать время переговоров для своего дальнейшего наступления, или, вернее, преследования, которое направлялось на Удине – Тальяменто – Беллуно и Триент; одновременно десантным отрядом был занят Триест. 3 ноября в Падуе было подписано перемирие с Австро-Венгрией, которая одновременно перестала существовать как цельный государственный организм, разложившись на свои составные части.

Германская революция и конец мировой войны

Согласно директиве Фоша от 19 октября, союзные армии возобновили, правда, вялое наступление против позиции Гент – Валансьен – Ретель: бельгийская армия с фронта Тамплев до голландской границы наступала на Брюссель; англичане – с фронта Тамплев, Васиньи на Намюр, с целью отбросить германцев в трудно проходимые Арденны и отрезать их от главного рокадного пути; 1-я французская армия – на Шиме-Живе для поддержки англичан, а 5-я и 4-я французские и 1-я американская армии – для овладения районом Мезьер – Седан.

К 27 октября успех выявился на всех фронтах союзников. При такой обстановке германское правительство было вынуждено 27 октября согласиться на все требования Вильсона, клонившиеся к лишению Германии возможности возобновить военные действия и дать союзным державам право предъявить Германии любые условия перемирия.

Между тем к 5 ноября лишь англичане, 1-я французская армия и американцы прорвали упомянутую позицию германцев. Но продолжение обороны ее становилось невозможным. Поэтому в ночь на 5 ноября 7 германских армий от Мааса до Конде, а 8 ноября и 3 северные германские армии начали отход на позицию Антверпен – Маас.

К этому же времени союзники Германии уже заключили перемирие. В Германии вспыхнуло восстание, состояние германской армии резко ухудшилось. Она больше не хотела воевать за буржуазию, за Вильгельма. 9 ноября Вильгельм вынужден был отречься от престола. Союзники готовились предпринять наступление из района Нанси по обеим сторонам Мозеля на фронт р. Саар – Люксембург во фланг и тыл отступавшим германским армиям.

При этих обстоятельствах продолжение борьбы немцами было бесплодным. Взять власть в свои руки пролетариат Германии, вследствие предательства социал-демократии, был тогда не в силах. И когда 5 ноября Вильсон сообщил германскому правительству, что Фош уполномочен принять германских парламентеров, то 7 ноября к нему они и отправились. В 11 часов 11 ноября в тот момент, когда германская армия находилась восточнее линии Гент – Лесин – Монс – Мобеж – Шиме – Шарлевиль – Седан – Френ – Понт-а-Муссон, боевые действия прекратились, было заключено перемирие, а затем германская армия стала спешно уходить в Германию за Рейн.

Общее заключение о кампании 1918 Г

Итак закончилась война, тянувшаяся 4 года и 3 месяца.

Важнейшей ошибкой германского Главного командования в 1918 г. была та, что оно переоценило стратегическую и политико-экономическую мощь Германии и стремилось достичь для нее чрезмерно больших и недостижимых результатов.

При сравнении состава, численности, а затем и действий вооруженных сил Антанты и Германии в 1918 г. Гинденбург уже в начале кампании отдавал себе отчет, что поражение Германии неизбежно, если она не сможет сокрушить армии Антанты до прибытия американцев. Но отсутствие превосходства сил у германцев и необходимость тщательной подготовки операций обусловливали возможность предпринимать их каждый раз лишь на относительно незначительном участке и через большие промежутки времени. Эти операции были весьма мощными, имевшими целью сокрушение живой силы врага. Производились они всегда в новом операционном направлении, но одними и теми же приемами и все с меньшими результатами. Положение германцев с удлинением фронта и с уменьшением людского запаса каждый раз ухудшалось, почему результат получился плачевный. Таких последствий германское Главное командование не предусмотрело. Но это должно быть поставлено в вину не только ему, но и буржуазии, которая толкала его на такой способ действий.

Союзное главное командование, правда, обладавшее по сравнению с германцами огромными возможностями, лучше учитывало менявшуюся обстановку, истощение и разложение германских сил, но, отразив с большими трудностями наступление германцев, оно с 18 июля стало лишь вытеснять германскую армию, почти не стремясь к ее уничтожению или капитуляции. Такой метод действий Фоша был более верным, менее рискованным, но медленным, дорого стоившим и не обещавшим решительных результатов. В общем германская армия отходила в пределы Германии довольно благополучно и медленно, со скоростью не свыше 2 км в сутки. Если бы перемирие не было заключено 11 ноября, то Фош не мог бы помешать главным силам германцев отойти на Рейн, как вследствие расстройства военных: сообщений союзников, так и из-за различия интересов государств Антанты, которое стало бы выявляться все резче.

Усилие, проявленное США в наиболее критический период войны, дало результаты, превзошедшие всякие ожидания. Число американских дивизий, оказавшееся в действительности в октябре 1918 г. во Франции, почти в 4 раза превышало то число, которое было намечено ими самими. Правда, американские части, особенно вначале, были мало, обучены, но они сменяли английские и французские дивизии на спокойных участках, и это обстоятельство имело немаловажное значение для хода операций. Во вторую же половину кампании американцы приняли самое деятельное участие в боях, правда, без больших успехов, но с большими потерями.

Несмотря на усилия обеих сторон и особенно германцев перейти к маневренной войне и тем создать возможность достижения быстрых и решительных результатов, этого сделать не удалось. Боевой порядок в 1918 г. был настолько плотен, а технические средства так велики, что сохранить при этих условиях маневренные способности войск оказалось невозможным.

Примыкание флангов позиционного фронта к морю и к границе нейтрального государства обусловливало возможность производства лишь прорывов. Охват или обход оголенного фланга мог явиться лишь второй фазой операции. Но если сам прорыв оказывался в большей или меньшей мере удавшимся, то вопросы его развития и питания операции в 1918 г. оказались неразрешенными. Продвижение вперед победоносных войск, за которыми следовали огромные резерв, всегда было более медленным, чем сосредоточение свежих оперативных резервов оборонявшегося, пользовавшегося для этого богатым и не разрушенным транспортом. Замедление продвижения наступавших, а иногда, и полное его прекращение нередко имели место не только вследствие созданного на их путях стойкого сопротивления, но и из-за того, что в небольшом районе развертывались огромные силы. Они требовали для своего снабжения обильных транспортных средств. Как войска, так и транспорт вынуждены были продвигаться по разрушенной отступавшим противником местности, что требовало производства сложных и медленных восстановительных работ. При этих условиях воспроизводство «Канн» оказывалось невозможным.

Если огневых и технических средств обе стороны имели вполне достаточно, то людей для пополнения действующей армии не хватало. Это обстоятельство в сильной степени явилось причиной поражения Германии. Если Антанта относительно благополучно пережила свой кризис пополнения армии, то только благодаря США и широкому использованию населения доминионов и колоний. Так, Франция получила из своих колоний за всю войну 766 000 человек, а Англия из своих владений свыше 2 600 000 человек. Германия же, привлекшая на военную службу 10 500 000 человек, т. е. все, что только могла, исчерпала все свои возможности. Поэтому с июня 1918 г. германская армия вынуждена была поедать сама себя, т. е. расформировывать одни части для пополнения других. Если за время войны в Германии было вновь сформировано 100 дивизий, то в продолжение последних 5 месяцев войны германцы расформировали 29 дивизий.

Помимо желания иметь большую армию и необходимости освободить от военной службы рабочих и служащих военной промышленности, транспорта и управления, на недостаток людского запаса оказали крупное влияние огромные потери. Антанта потеряла в кампанию 1918 г. во Франции свыше 2 000 000 человек, а Германия свыше 1 500 000, включая сюда и пленных (Германия потеряла 325 000 пленными). Меньшие потери германцев можно объяснить лучшей выучкой германских войск и более искусным управлением ими.

Совершенно особое значение в 1918 г. имел транспорт железнодорожный, автомобильный и морской, как при проведении маневра для отражения вражеского наступления, так и для снабжения вооруженных сил.

Если в конце концов пехотинец решал победу, то мощность артиллерийского огня являлась основным элементом успеха. Число орудий, особенно тяжелых, продолжало увеличиваться и в 1918 г., а средний расход снарядов на 1 орудие в день, превзошедший все имевшиеся до этого нормы, дошел до 35.

Танки и превосходная авиация союзников принесли им громадную пользу, особенно 18 июля и 8 августа, но действия их не могут быть образцом в настоящее время при наличии более совершенных типов и танков и самолетов. Тем не менее упомянутые операции являются поучительными, как метод наилучшего использования техники в начале операции.

Война в колониях

Одной из причин Мировой войны являлась борьба за колонии. Большинство колоний империалистических государств, участников Мировой войны, было сосредоточено в Океании, в Азии и в Африке, которые с первых дней войны явились отдаленными колониальными театрами военных действий, непосредственно не связанных с операциями на важнейших сухопутных театрах. Поэтому для цельности изложения мы борьбу в колониях помещаем отдельно в конце книги.

Действия в Океании

В Океании германцам принадлежали следующие колонии, приобретшие весьма важное военное и торговое значение после прорытия Панамского канала: части Новой Гвинеи – большой колонии, равной по своей площади 1/3 Германии, с важной гаванью Фридриха-Вильгельма, Каролинские и Марианские острова, расположенные к северу от Новой Гвинеи, Маршальские острова, лежащие к востоку от Каролинских, и острова Самоа, расположенные к востоку от Австралии. Германская Новая Гвинея была занята англичанами в конце сентября 1914 г., Каролинские и Марианские острова заняли японцы в период с 10 по 15 октября 1914 г., Маршальскими островами также овладели японцы, а Самоа без всякого сопротивления были заняты Новозеландской экспедицией 30 августа 1914 г.

Действия в Азии

Здесь Германия в 1898 г. захватила китайскую территорию Кяочао и превратила ее в важнейший пункт экономической жизни Северного Китая. База германского флота на территории Кяочао – порт Циндао – обратилась в оживленную торговую гавань.

Вполне понятно, что столкновение германских интересов с японскими на юге Тихого океана было еще более обострено в китайских водах, и поэтому вслед за объявлением войны Германией Япония 15 августа предъявила ей ультиматум с требованием очистить Кяочао (схема XXX). 22 августа ультиматум был отклонен. Тогда Япония приступила к операции против Циндао; одна японская эскадра, поддержанная английской, блокировала Циндао, а другая прикрывала перевозку войск.

Схема XXX. Порт Циндао в 1914 г.

Первая высадка японцев произошла 2 сентября в Печилийском заливе; 22 сентября из соседней английской колонии Вейхавей прибыл вспомогательный английский отряд, и 27 сентября началось соединенное наступление англо-японцев на германские передовые позиции у Циндао. 17 октября был взят важный пункт – гора «Принц Генрих», на ней был установлен наблюдательный пост и из Японии были потребованы осадные орудия. К 31 октября все было готово к общей атаке и бомбардировке фортов. Бомбардировка началась 5 ноября, но первые 3 дня погода не позволяла флоту принять в ней участие. Германцы, предварительно потопив все корабли, сдали Циндао. Таким образом, через 3 месяца после объявления войны германские колонии на Дальнем Востоке перестали существовать. После овладения Кяочао Япония фактически прекратила свое участие в войне, если не считать посылку японских кораблей против германских крейсеров.

Действия в Африке

Борьба за африканские колонии началась осенью 1914 г. и в большинстве из них продолжалась несколько лет. Так как борьба в Африке не имела связи с операциями на остальных континентах, то мы для цельности изложения рассмотрим борьбу в колониях отдельно от 1914 г. и до конца мировой войны (схема XXXI).

Схема XXXI. Африканский театр войны в 1914–1918 гг.

Борьба в Того

Первой из африканских владений подверглась нападению англо-французов германская колония Того, расположенная на берегу Гвинейского залива между английской колонией Золотой берег и французской Дагомеей. В Того был ключ всей системы немецких телеграфных сношений в Атлантике; здесь в г. Камина находилась сверхмощная радиостанция, непосредственно сообщавшаяся с радиостанцией в Науене (близ Берлина), связывая таким образом Германию с ее западно-африканскими владениями, а отсюда и с Южной Африкой (схема XXXII).

Схема XXXII. Военные действия в Того в 1914 г.

7 августа английский десант (4 роты и 3 орудия), прибывший с Золотого берега, высадился и без выстрела занял Ломе, главный город Тоголанда, после чего двинулся по железной дороге к Камине. В то же время французская колонна (2 роты и 1 горная батарея), выйдя из Дагомеи, завладела Мал. Попо и двинулась на север для соединения и совместного наступления с англичанами к Камине, опорному пункту обороны Тоголанда. После упорного боя 22 августа у Хра союзники подошли к Камине. Взорвав радиостанцию, германцы 26-го сдали антло-французам Камину, передав в их руки 200 пленных европейцев и значительную добычу.

Схема XXXIII. Военные действия в Юго-Западной Африке

Борьба в Юго-Западной Африке

После Тоголанда союзниками была завоевана германская Юго-Западная Африка. Юго-Западные африканские владения Германии (835 000 кв. км с 250 000 местного населения и 14 000 европейцев) с радиостанцией в Виндхуке имели важное значение для англичан, так как соприкасались с их колониями Родезией и Бечуаналандом и с Южно-африканским союзом (схема XXXIII).

В начале войны германцы овладели небольшой английской территорией Вальфиш-бей, а затем подняли восстание в бывших бурских территориях – Трансваале и Оранжевой реке, причем к восстанию примкнул и генерал Деветт, бывший герой бурской войны за независимость (1895–1901 гг.). Однако восставшие буры в конце октября были разбиты, и, когда 13 ноября бурский генерал Ботта, другой герой этой же войны, нанес повстанцам решительное поражение, англичане решили начать завоевание Юго-Западной Африки. В ноябре же англичане при содействии флота овладели Шваркопмюнде и Людериц-байем, начальными пунктами железнодорожных линий, после чего вдоль этих линий была направлена экспедиция под командой генерала Ботта, и к июлю 1915 г. эта германская колония была завоевана.

Борьба в Камеруне

Камерун (около 790 000 кв. км) – самая старая германская колония в Африке (схема XXXIV), располагался между английской Нигерией и французской экваториальной Африкой (Чад, Убанги-Шари, Среднее Конго, Габон); эта колония должна была, согласно пан-германскому плану, образовать вместе с германской Восточной Африкой одно общее германское среднеафриканское владение. Расширившись после Агадирского инцидента 1911 г. за счет французской экваториальной Африки, Камерун занимал по отношению к последней угрожающее положение. Этими условиями объясняются, как то значение, которое Камерун имел в глазах французов, так и отличная организация германцами обороны Камеруна. Около 20 отдельных фортов и маленьких крепостей обеспечивали оборону колонии и служили опорой войскам, которые к началу войны насчитывали 170 европейцев и 2000 коренного населения, а к концу военных действий около 6000 войск.

План англо-французов, выработанный на Союзном совещании 12 марта 1915 г., сводился к вторжению в Камерун со стороны моря и сухопутной границы, длиной свыше 4000 км, несколькими колоннами и к постепенному концентрическому продвижению этих колонн в глубь Камеруна. В действиях со стороны моря должны были принять участие английские войска из Сьерра-Леоне и французские – из Сенегала; с севера должны были наступать англичане из Нигерии и французы из Чада, имея ближайшей целью занять важный центр на севере колонии Гаруа; с востока две французские колонны и с юга также две французские колонны должны были наступать к центру германского владычества – колонии Яунде.

Англо-французская береговая колонна при содействии флота овладела 28 сентября важным портом Дуала, после чего колонны разделилась и англичане двинулись на север вдоль железнодорожной линии, а французы на восток, к Яунде. Однако наступление англичан вскоре было отбито, и они отступили к Дуале, возобновив наступление в ноябре и заняв 10 декабря конечный пункт железной дороги Баре. Северные колонны подошли к Гаруа 5 января. 1915 г., но на штурм этого укрепленного пункта не отважились и обложили его.

Схема XXXIV. Военные действия в Камеруне с 1914 по 1916 гг.

Восточные колонны к концу года достигли линии Бертуа – Уэс-со, а южные только проникли в пределы Камеруна, и таким образом к концу 1914 г. англо-французами был занят ряд пунктов на побережье и со стороны сухопутной границы.

В течение 1915 г. продолжалось Концентрическое наступление англо-французов среди тропических лесов с весьма слабо развитой сетью грунтовых путей. Береговая французская колонна 30 сентября 1915 г. заняла Изека; обе северные колонны после 4-месячной осады овладели 11 июня Гаруа, гарнизон которой сдался, только исчерпав до конца все свои запасы, и двинулись к Яунде; восточные колонны летом достигли линии Думе – Ломе, а южнее – линии Битам – Акоафым. Таким образом, к осени 1915 г. вое эти колонны окружили плато Яунде, которое и было взято в январе 1916 г., после чего Камерун пал.

Борьба в Восточной Африке

Восточноафриканские владения Германии (схема XXXV), расположенные на берегу Индийского океана и окруженные английскими (Восточная Африка и Родезия), бельгийской (Конго) и португальской (Ньясса) колониями, имели для Германии значение не только в смысле величины территории (вдвое больше Франции), откуда она черпала сырье, но и в смысле империалистической пан-германской идеи образования путем соединения с Камеруном (через Конго) транзитного пути от Атлантического до Индийского океана. Ввиду этого в колонии спешно отроились 2 железные дороги – одна на севере, в Узамбаре, вблизи английской границы, где были наиболее плотно поселены колонисты, и другая, центральная, от гавани Дар-эс-Салама до Кигомы на озере Танганайка, т. е. до бельгийского Конго; эти же железнодорожные линии должны были облегчить оборону колонии в случае войны.

Однако мероприятия Германии в вопросе военной обороны этой колонии не были доведены до конца. Большинство солдат из местного населения было вооружено старыми ружьями образца 1871 г. с дымным порохом, имелось очень мало пушек, один самолет, и все силы германцев, по их данным, не превышали 11 000 солдат, из них 3000 европейцев, а по французским источникам, – до 40 000 бойцов с артиллерией всех калибров. У союзников же было около 8000 человек.

Военные действия начались 8 августа обстрелом Дар-эс-Салама двумя английскими крейсерами. Командующий германскими войсками полковник Леттов-Форбек, сознавая, что с имеющимися средствами при оборонительном способе действий нельзя обеспечить удержание колонии, обладавшей сухопутной и береговой границей почти такой же длины, как и у метрополии, решил, что наилучшим видом защиты будет угроза наиболее мощному противнику – англичанам, т. е. наступление в британскую Восточную Африку, так как всего в нескольких переходах от границы проходила жизненная артерия британских владений – Угандская железная дорога. Поэтому уже 15 августа германцы вторглись на английскую территорию и заняли Тавету, в районе горы Килиманджаро. В свою очередь, англичане, пользуясь господством на море, стали блокировать берега германской колонии и спешно перевозить в Африку индийские войска, что отчасти отвечало намерениям германского командования отвлечь сколько-нибудь значительные части противника от вмешательства в войну на других театрах. Попытка англичан 3–5 ноября захватить Тангу, начальный пункт Северной железной дороги, окончилась неудачей, и англо-индийский десант, силой до 8000 человек, был разбит и вынужден уйти в море.

Схема XXXV. Военные действия в Восточной Африке с 1914 по 1918 гг.

Весь 1915 г. прошел в многочисленных стычках к северу от германской границы и в обстреле побережья английскими кораблями. Одновременно происходили столкновения германцев с англичанами в районе озер Виктория и Ньясса и с бельгийцами в районе озер Киву и Танганайка.

К 1916 г. к англичанам в Восточную Африку прибыли большое подкрепления; после нескольких боев весной район Северной железной дороги был потерян германцами, и они отступили к Центральной железной дороге. В течение лета английские войска генерала Смутса заняли Центральную железную дорогу, и германцы отступили к р. Руфиджи, где и оставались в течение нескольких месяцев, активно обороняя до конца года область этой реки, несмотря на последовавшую высадку британских войск в юго-восточной части колонии и на вторжение через пограничную р. Ровуму португальцев, которые были отброшены. В западной части колонии германцы также успешно оборонялись против наступавших англичан и бельгийцев и только осенью отошли в район Махенге.

Так как к 1917 г. бóльшая часть территории германской восточной Африки была германцами уже потеряна, а о сдаче еще не было и мысли, Леттов-Форбек решил перенести борьбу в португальскую Африку, где он надеялся встретить слабое сопротивление и большие продовольственные запасы. Вся первая половина года прошла в партизанских действиях против англичан в районе: Линди, Кильва, на побережье Индийского океана, после чего началась отступление войск, и германцы, в количестве всего 2000 солдат, 25 ноября переправились через р. Ровума и вступили на португальскую территорию. Таким образом, германская восточная Африка в этот день была потеряна для Германии, и только небольшой отряд нежелавших сложить оружие решил продолжать борьбу, но уже на неприятельской территории.

В середине февраля 1918 г. германцы проникли до Нанунгу, почти в центре страны, и отсюда стали совершать набеги за продовольствием и боевыми припасами. Однако под давлением англичан со стороны озера Ньясса и от побережья со стороны Порт-Амелия германцы начали отходить, проникая все глубже на юг и отбрасывая португальские отряды. В начале июля германцы одержали победу над англо-португальцами у Намакурру (Кукузани), на крайнем юге колонии, недалеко от главного португальского порта Квелимане. Отсюда германцы, гонимые продовольственными затруднениями и стягивающимся противником, двинулись на северо-восток, по направлению к Мозамбику; затем, описав петлю, совершили в течение сентября тяжелый марш восточнее озера Ньясса и 28 сентября подошли опять к р. Ровуме, где вновь вступили на германскую землю, пройдя всю португальскую Африку с севера на юг и обратно с юга на север в течение 10 месяцев с постоянными боями. Обойдя озеро Ньясса с севера, Леттов-Форбек со своим отрядом, всего немного более 1000 человек, из которых белых оставалось менее 250, 31 октября вторгся в британскую Родезию и 9 ноября занял Казаму, после чего, получив сообщение о перемирии, заключенном в Европе, 14 ноября сдался с остатком своих войск.

Послесловие и выводы(Схемы 64 и 65)

1. Решающие факторы

Мировая война кончалась… Участники ее разделились на победителей и побежденных. Один Союз Советских Социалистических Республик решительно отказался разделить участь тех или других.

Весь мир изучает эту величайшую из войн и ищет причины «побед» и «поражений».

Факторов, решивших участь Мировой войны, много:

1. Изменившееся экономическое положение Германии, особенно в Эльзас-Лотарингии, не позволило германскому командованию осуществить идею плана Шлиффена, заключавшуюся в массировании сил в Бельгии за правам флангом обходящего крыла, что привело к сокращению соотношения сил ударной (в Бельгии) и сковывающей групп (в Эльзас-Лотарингии) с 7: 1 до 3: 1. В то же время сильно возросли возможности использования железнодорожной сети Франции и России в оперативном отношении. Французское командование организовало контрманевр против обходящего правого крыла германцев, лишенного корпусов последующих эшелонов (эрзацрезервные и ландверные). Русское командование сократило сроки развертывания своих армий на германской границе, чем успело создать угрозу не только Восточной Пруссии, но и Силезии, на временную потерю которых германское командование в силу политических и экономических условий не могло пойти. Это обстоятельство было причиной отвлечения части сил с Французского на Русский фронт, что еще более увеличило недостаток сил на Французском фронте.

2. Необоснованный расчет на короткую молниеносную войну «до осеннего листопада» (по Шлиффену), не принимая во внимание того, что уже и тогда экономическая мощь противников, при напряжении всех сил страны, давала средства и все предпосылки для длительной войны.

3. Грубая политическая ошибка германского правительства, не подготовившего войну против своего главного противника – Англии. Отсюда проистекла недооценка военной мощи Англии, успевшей при затянувшейся войне осуществить развертывание сильных армий, увеличивших почти вдвое численность противника на Французском театре войны.

4. Необоснованный расчет германского военного командования на то, что при помощи подводной войны она сможет блокировать Англию. Политически это было невозможно, так как при существовавших международных экономических отношениях Германия неограниченной подводной войной бросила вызов нейтральным странам и вызвала нового противника в США.

5. Распыление германских сил и средств между своими Союзниками, которые уже через полгода войны могли держаться только за счет ее помощи и со своей стороны не оказывали ей решительной поддержки. Это обстоятельство утяжеляло экономическое и военное положение Германии.

6. Германское правительство и ее политические деятели не понимали, что при классовых противоречиях, обострявшихся в силу экономической разрухи и неудач войны, брошенный большевиками лозунг о перерастании Мировой войны в войну Гражданскую, после России, был особенно близок к осуществлению в Германии.

Вот те основные факторы, в результате действий которых Мировая война, вопреки близоруким расчетам правительств Империалистических держав, вступивших в войну, приняла столь затяжной характер, что, в свою очередь, наметило вероятность ее конечного исхода.

Решающая кампания 1918 г. началась на Французском театре войны в обстановке лишь кажущегося военного могущества Германии, тогда как военное командование, в лице Гинденбурга – Людендорфа, считало обстановку весьма благоприятной для достижения Германией целей войны. По существу дела, поражение Германии было уже давно предопределено, так как за 41/2 года она ни на одном театре войны не одержала ни одной решительной победы, которая приблизила бы ее к осуществлению целой войны. Со стратегической точки зрения в течение всей войны Германия свои операции проиграла.

Февральская буржуазно-демократическая революция, совершившаяся при благосклонном сначала отношении к ней Антанты, не оправдала надежд последней на подъем «патриотических» настроений в народных массах в России с целью доведения войны до победного конца во славу антантовского империализма. Пролетарская революция в России потрясла весь ми р. Ряд восстаний и выступлений в армиях и флотах воюющих держав зашатал самые устои всей капиталистической системы.

Правительствам обоих империалистических лагерей приходилось крепко задуматься над своей судьбой в случае дальнейшего затягивания войны: путь от русского самодержавия до Советов был не длителен и у всех на глазах.

Германское командование в 1918 г. взяло на себя две непосильные задачи: первую – осуществление целей войны путем победы на Западе, и одновременно вторую, еще более непосильную, – удушение Великой Октябрьской Социалистической, величайшей в мировой истории революции.

Отныне революционное рабочее движение стало решающим фактором в войне. Это первый и важнейший вывод из опыта Мировой войны 1914–1918 гг.

Первая мировая империалистическая война во всю широту поставила перед рабочим классом задачу превращения империалистической войны в войну гражданскую. Эту задачу победоносно разрешила в России партия большевиков, она решительно выдвинула лозунг поражения своего правительства в империалистической войне и развернула борьбу масс за превращение империалистической войны в войну гражданскую.

2. Размах Мировой войны

Империалистическая война 1914–1918 гг. превзошла все предыдущие войны по своему размаху. Из 54 государств в войну было вовлечено 33 государства, население которых составляло 67 % народонаселения Земного шара. В дело обслуживания и питания вооруженного фронта были брошены огромные ресурсы народного хозяйства. Кроме многочисленных армий на фронтах, миллионы рабочих в тылу были привлечены к изготовлению оружия, снарядов, самолетов, отравляющих веществ и прочих средств истребления. Непосредственно на производстве боевых средств к концу войны во Франции было занято 13/4 млн рабочих, в Англии – 2 млн, в США – 11/4 млн., в Германии – до 21/2 млн. В связи с этим произошли крупнейшие сдвиги в экономике капитализма, резко изменилось соотношение продукции различных отраслей производства.

Обширность театра военных действий вытекала из необходимости громадных пространств для развертывания миллионных армий и снабжения последних всеми видами довольствия и техники. Так, один Западноевропейский фронт войны, растянутый к началу войны между Бельфором и Мезьером на 300 км, уже после сражения на Марне, когда фронт протянулся от швейцарской границы до Северного моря, равнялся 600 км. Чтобы представить себе пространство, которое занимали в Мировую войну войска и обозы, нужно принять в соображение, что общие резервы, парки, транспорты, временные учреждения и главные службы армий располагались позади фронта на глубину в среднем около 100 км. Умножив число километров фронта на 100, мы получим 60 000 кв. км, что составляло 1/9 поверхности всей Франции. Восточноевропейский же фронт после выступления Румынии в 1916 г., протянувшийся между Черным и Балтийским морями, равнялся уже 1400 км, а пространство, необходимое для размещения войск и обозов, исчисляя его на тех же основаниях, равнялось 140 000 кв. км, что составляло 1/4 площади современной Германии. Отсюда видно, как тяжело для населения расквартирование больших мобилизованных армий.

Продолжительность войны превзошла всякие ожидания. Германская военная школа, наиболее видным представителем которой являлся Шлиффен, считала, что при существовавших международных экономических отношениях очень скоро будут нарушены колесики государственного механизма, а потому война должна быть быстротечной. Германия постаралась обеспечить быстроту своих операций соответствующим мощным вооружением в артиллерийском отношении. Однако здесь была ошибка, так как мощная экономика другой стороны позволила развить военную промышленность и растянуть войну на 41/2 года.

Более или менее действительная блокада Центральных держав союзниками, попытки, сделанные германцами для уничтожения английской торговли посредством усиления подводной войны, лишь ускорили вмешательство Америки в войну на стороне французов и англичан. Но здесь были и другие причины – приложение американских капиталов на англо-французской стороне требовало более быстрой реализации прибылей американских капиталистов.

Привлечение обеими воюющими сторонами новых союзников и совместное пользование источниками промышленности, земледелия и финансов, которыми могли располагать отдельные союзные государства, содействовали расширению театра операций и увеличению продолжительности борьбы.

3. Разрушительность Мировой войны

Разрушительность войны 1914–1918 гг. во много раз превысила жертвы и потери целого ряда прежних войн[104]. Прямые военные расходы 11 главных воюющих государств достигли 200 млрд долларов, т. е. в 10 раз больше стоимости всех войн с 1793 по 1907 гг. Потери убитыми и умершими от ран составили 10 млн человек, раненых насчитывалось 19 млн, из них около 3¹/₂ млн остались инвалидами. Колоссальная смертность была в лагерях военнопленных. Так, например, число умерших русских пленных в Австрии и Германии составило почти 500 000 человек. Численность населения 10 европейских государств, составлявшая к 1914 г. 400,8 млн человек, в середине 1919 г. уменьшилась до 389 млн человек. В районах боевых действий было разрушено большое количество производственных предприятий, средств транспорта, сельскохозяйственного инвентаря и п р. В одной лишь северной Франции было уничтожено 23 000 промышленных предприятий, в том числе 50 доменных печей, 4000 км железных дорог и 61 000 км других путей сообщения, 9700 железнодорожных мостов, уничтожено 290 000 домов и разрушено в большей или меньшей степени 500 000 зданий. На морях было уничтожено свыше 16 млн т тортового флота стоимостью почти 7 млрд долларов.

Обострение борьбы крупнейших империалистических хищников за передел мира, грандиозный масштаб и крайнее напряжение военного столкновения при затяжном характере войны, обусловленные ими колоссальные запросы вооруженного фронта, привели к «обращению всех производительных средств на служение делу войны» (Ленин, XXIII, 48). Возникла необходимость централизованного руководства многообразными сторонами хозяйственной жизни.

Как указывал Ленин, «войной и разрухой все страны вынуждены идти от монополистического капитализма к государственно-монополистическому» (Ленин, XXI, 312). Этот процесс находил яркое выражение в ускорении процессов концентрации производства и централизации капитала, в быстром росте монополистических объединений, в усилении сращивания финансовой олигархии с аппаратом государственной власти, в установлении военно-экономической диктатуры буржуазии.

4. Фронт и тыл в войне будущего

М.В. Фрунзе в своей статье «Фронт и тыл в войне будущего» дал следующие выводы о значении тыла в современной войне:

«Положение, гласящее, что “исход войны будет решаться не только непосредственно на боевом фронте, но и на тех линиях, где стоят гражданские силы Страны”, стало теперь ходячей аксиомой. Опыт войны показал, что достижение целей войны в современных условиях стало делом значительно более сложным, чем прежде. Современные армии обладают колоссальной живучестью. Эта живучесть целиком связана с общим состоянием страны. Даже полное поражение армий противника, достигнутое в определенный момент, не обеспечивает еще конечной победы, поскольку развитые части имеют за собой экономически и морально крепкий тыл. При наличии времени и пространства, обеспечивающих новую мобилизацию людских и материальных ресурсов, необходимых для восстановления боеспособности армии, последняя легко может воссоздать фронт и с надеждой на успех повести дальнейшую борьбу.

С одной стороны, до невероятных размеров возросли трудности обеспечения мобилизационной готовности армий. Необходимые для этого средства определяются не сотнями миллионов, а миллиардами рублей.

О другой стороны, в этом же направлении действует и быстрый прогресс современной военной техники. То, что признается наиболее совершенным сегодня, завтра становится уже устаревшим и не обеспечивающим успеха. Отсюда – нецелесообразность и прямая опасность колоссальных финансовых затрат на заготовку мобилизационных запасов. Центр тяжести переносится на соответствующую организацию промышленности и вообще всего хозяйства страны.

Таким образом, связь фронта с тылом в наши дни должна стать гораздо более тесной, непосредственной и решающей. Жизнь и работа фронта в каждый момент определяются работой и состоянием тыла. И в этом смысле центр тяжести ведения войны переместился с фронта назад, в тыл».

В этом же направлении действует и другой момент, связанный с развитием военной техники и с усовершенствованием средств истребления. Превращение авиации в один из главных родов войск, усовершенствование химических средств войны, возможное использование инфекционных микробов и пр. – все это, по существу, опрокидывает самое представление о «фронте» и «тыле» в старом понимании этих слов.

Фронт в смысле района, непосредственно охваченного военными действиями, теряет характер прежнего живого барьера, преграждавшего врагу доступ в «тыл». Если не полностью, то во всяком случае в своей значительной части тыл теперь совмещается с фронтом. Отсюда – новые задачи и новые методы подготовки обороны страны и в частности, новая роль самого тыла, как прямого участника в деле борьбы. Раз непосредственная тяжесть ведения войны падает на весь народ, на всю страну, раз тыл приобретает такое значение в общем ходе военных операций, то, естественно, на первое место выступает задача всесторонней и планомерной подготовки его еще в мирное время.

Подготовка эта должна иметь целью, во-первых, бесперебойное снабжение фронта всем необходимым для ведения боевых операций; во-вторых, обеспечение самого тыла всем, что нужно для поддержания на должном уровне его рабочей энергии и моральной устойчивости. Так ставится эта задача во всех государствах, стремящихся дать ей практическое разрешение.

Отсюда – настоятельная, жгучая и неотложная задача: усилить общую работу по подготовке страны к обороне; организовать страну еще в мирное время так, чтобы она могла быстро, легко и безболезненно перейти на военные рельсы. Путь к этому лежит в усвоении твердого курса на военизацию еще в мирное время работы всего гражданского аппарата.

5. Развитие военной техники в Мировой войне

Первой характерной чертой способа ведения империалистической войны 1914–1918 гг. был массовый характер принимавших в ней участие вооруженных сил и большое количество государств-участников. Количество мобилизованных во всех воюющих государствах достигло 60 млн человек (табл. 1).

Таблица 1

Количество мобилизованных в войну 1914–1918 гг. в главнейших государствах

Масштаб применения средств военной техники превысил самые смелые ожидания наиболее дальновидных буржуазных исследователей и военных деятелей (табл. 2).

Таблица 2

Количество вооружения, изготовленного в течение войны 1914–1918 гг.

Производство пороха в 1918 г. достигло ежемесячно в Германии 14 500 т, во Франции – 10 000 т, в Англии – 40 000 т. Во Франции в 1916–1918 гг. было изготовлено 49 000 т ОВ. В результате к концу войны вооруженные силы воюющих государств оказались сильно оснащенными военной техникой.

Как шло оснащение войсковых соединений техникой и как изменялся удельный вес различных родов войск, видно из следующей таблицы 3:

Таблица 3 Изменение состава и численности пехотных дивизий

Таблица 4

Французская армия. Изменение соотношения численностиродов войск (в процентах)

Из этих таблиц видно, что во время войны произошло глубокое организационное изменение состава вооруженных сил.

В условиях роста военной техники командование армий обеих сторон в ходе войны было вынуждено перестраивать способы ведения войны, свою стратегию и тактику.

6. Вопросы стратегии

Стратегические резервы

Как следствие просчетов в отношении фактов в области стратегии, которыми изобиловала перед Мировой войной военная мысль, к тому же находившаяся под гипнозом шлиффенских идей сокрушения, явился просчет всех воюющих сторон и в отношении стратегических резервов.

Стратегические резервы, идея использования которых считалась очень спорной после Франко-Прусской войны 1870–1871 гг., которые многими писателями даже полностью отрицались, как неправильный вывод из неудачного исхода Русско-японской войны 1904–1905 гг., и роль которых была вообще недостаточно оценена в период непосредственной подготовки к Мировой войне, – с первых дней этой войны обнаружили свое настоящее значение. Германская армия, развернувшаяся на Западноевропейском театре без резервов, была вынуждена уступить французам поле сражения под Марной; с другой стороны, фактическое использование, даже крайне неумелое, в качестве стратегических резервов, не предназначенных служить таковыми, сосредоточиваемых в Варшавском районе 9-й и 10-й русской армий в августе 1914 г., позволили русскому командованию предотвратить возможность развития катастрофы на обоих фронтах в связи с поражением на Северо-Западном фронте 2-й армии Самсонова и прорывом австро-венгерцами на Юго-Западном фронте 4-й русской армии.

Дальнейший ход Мировой войны с достаточной убедительностью показал, что стратегические резервы нужны были и в маневренном, и в позиционном периодах. При этом необычайно возросла роль железнодорожного и автомобильного транспорта, еще более поднялось значение крупных артиллерийских резервов, еще отчетливее подтвердилось значение конных масс, вполне определилась роль централизованного управления, и, наконец, во всю величину выявилось значение политического фактора, как влияющего на использование стратегических резервов в том или ином направлении.

Стратегическая конница

Отмеченное выше значение конных масс как стратегического резерва требует того, чтобы особо остановиться на вопросе о стратегической коннице.

До Мировой войны во всех армиях ежегодно производились специальные кавалерийские маневры крупными конными маршами, с постановкой заданий стратегического характера в духе рейдирующей конницы. Судя по размаху, какой принимало кавалерийское дело в мирное время, можно было допустить, что мы увидим на Европейском театре стратегическую конницу в виде самостоятельных конных армий. Но после объявления войны оказалось, что ни один Генеральный штаб не решился произвести смелую ломку в установившихся пораженческих взглядах на будущую роль конницы. Генеральные штабы пришли к решению остаться при армейской коннице, придавая конные массы пехотным армиям для обслуживания армейской операции. Такое решение было понятно до некоторой степени для западноевропейских армий, где не была предусмотрена фронтовая организация. Что же касается русской армии, то в ней фронтовая организация для европейской войны была предусмотрена, и это обстоятельство должно было заставить Генеральный штаб поставить более широко роль конницы, а именно – в действиях фронтов.

Но русский Генеральный штаб подпал под влияние западноевропейской литературы и без достаточной критики тоже остановился на армейской коннице. Стратегической конницы сформировано не было.

И в течение всей войны на европейских театрах не было ни одного случая пользования конницы с широкими оперативными задачами.

Танки, авиация и химические средства

Сила артиллерийского и пулеметного огня, казалось, придала обороне несокрушимость, попытки прорвать фронт в течение 1915–1916 гг. на Французском театре приводили лишь к проникновению в оборонительную систему противника, но прорвать ее насквозь и быстро, чтобы смять сопротивление противника и предупредить устройство новых позиций в 1–2 км глубже в тылу, не удавалось.

Выход из тупика был найден только созданием танка – нового боевого средства.

Танк сочетал в себе наступательную силу и огонь с вездеходностью и броней. Это было тем средством, которое позволило преодолевать проволочные заграждения, переходить окопы, поражать укрывшуюся в окопах и гнездах пехоту и пулеметы противника смертоносным огнем своих орудий и одновременно само было укрыто броней от пуль противника.

1917–1918 гг. дают ряд примеров внезапных атак танков, без предварительной артиллерийской подготовки, причем эти атаки заканчивались тактическим успехом.

Артиллерия в своем могуществе, безусловно, дает возможность преодолеть первые линии обороняющейся пехоты в пределах действительного огня. Танк, дополняя действия артиллерии, дает возможность быстро преодолеть огневое сопротивление противника в глубине оборонительной полосы, либо сэкономить массу снарядов при подготовке атаки переднего края обороны.

Как в позиционной, так и в маневренной войне танк позволяет осуществить внезапность, одно из главнейших условий успеха.

Таким образом, танк послужил тем средством, которое дало возможность, во взаимодействии с прочими родами войск, оснащенных усовершенствованной военной техникой (артиллерия, авиация, химия), преодолеть позиционный тупик, давало перевес средствам наступления над средствами обороны и восстанавливало беспрерывное взаимодействие между огнем и движением пехоты.

Несовершенство конструкции танков ограничивало возможности боевого их применения в Мировой войне. Это же обстоятельство приводило к тому, что неизменный тактический успех танков обрывался в большинстве случаев в первый же день, так как танки не в состоянии были продолжать наступление и развивать успех, не в состоянии были превратить свой частный тактический успех в успех оперативный. Этому также много способствовало незнание природы боя танков командованием, неуменье удачно применить, использовать танки и развивать их тактический успех.

Но танк упорно пробивал себе дорогу к осуществлению и к господству на полях боя, после каждого боя совершенствуя детали своей конструкции и приемы боевого использования.

К концу Мировой войны союзники имели уже в действующей армии: Франция – около 3000 танков, Англия 1600, США успели выпустить около 1000 танков.

Авиация во время войны 1914–1918 гг. выросла в самостоятельный род войск и оказывала существенное тактическое, оперативное и стратегическое влияние на ход боевых действий и их обеспечение.

Общим выводом из операции 1918 г. на Французском театре войны являются программы развития военной авиации, принятые борющимися сторонами в конце 1918 г. (программа Петена), которые предусматривали увеличение ее боевого состава, главным образом, в части боевой авиации, как основной наступательной силы, с помощью которой командование обеих сторон намеревалось успешнее ослабить и разрушить военно-экономическую базу вооруженных сил противника, а также содействовать земным войскам в организации прорывов и переходу к маневренным формам военных действий.

Мировая война не дала еще опыта взаимодействия этого нового рода войск, получившего в отношении дифференциации своих основных видов полное развитие лишь к 1918 г., с другим новым боевым фактором, получившим тоже лишь в 1918 г. развитие своих основных видов, – с химическим оружием. Взаимодействие же авиации с химией открывает боевому применению той и другой совершенно исключительные возможности не только тактического, оперативного, но даже стратегического порядка.

Ударная армия

В условиях действий всех перечисленных факторов в конечном выводе заслуживает особого внимания вопрос об «ударной» армии, или «ударной» группировке, предназначенной для действий в направлениях главного удара.

На всем протяжении военных операций Мировой войны от «ударных» правофланговых германских армий, наступавших через Бельгию к Марне в чисто маневренной кампании 1914 г. до «ударных» группировок германских и англо-французских армий, рвавших чисто позиционный фронт в кампании 1918 г., «ударные» армии или «ударные» группировки составляли особую заботу главного командования.

Подытоживая опыт всей войны, т. Триандафилов[105]так говорит об ударной армии: «Ударная армия должна быть организована таким образом, чтобы она могла своими силами провести ряд последовательных операций от начала до конца. Она должна располагать такими средствами, которые позволили бы ей преодолеть любое сопротивление противника, как в начале, так и в ходе предпринимаемых операций. Стрелковые части, добавочные средства подавления, авиация, вспомогательные войска – все должно быть рассчитано сообразно с теми задачами, которые стоят перед данной армией. Состав армии должен быть рассчитан таким образом, чтобы обеспечить наверняка тактический успех при столкновении с противником в ожидаемой в течение данной операции обстановке.

Ударная армия с самого начала должна иметь все те средства, которые позволили бы ей без потери времени организовать безотказный удар в любой возможной в ходе планируемых операций обстановке.

Однако опыт операций 1918 г., в которых нашли свое применение “ударные” армии, есть опыт замкнутый, в рамках позиционной войны, требующий для своего использования в будущей войне, которую мы мыслим маневренной, особенно критического подхода, учитывая совершившуюся и совершающуюся эволюцию средств военной техники и связанную с ней эволюцию оперативно-тактических форм. Помня, что та революционизирующая роль, которая по отношению к сомкнутым строям пехоты принадлежала в XIX в. развитию техники огнестрельного оружия, принадлежит теперь, по отношению ко всем земным войскам, и тылу, и авиации».

Развитие авиации, несомненно, должно сказаться на понижении плотности фронта. Максимальный полезный предел перехода количества в качество, исчислявшийся еще в конце XIX в. в 10 000 человек на 1 км, теперь никак не превосходит 3000.

Этот предел с каждым успехом авиации подлежит пересмотру в сторону его уменьшения.

В оперативно-тактическом отношении опыт Верденского сражения привел к необходимости пересмотреть взгляды в области ведения наступательных и оборонительных операций и боя. Вышедшие в июне 1916 г. французские и германские инструкции отражают полученный опыт в области обороны и наступления. Французское командование пришло к следующим выводам:

1. Жесткая оборона передовых позиций в условиях сильного артиллерийского оснащения наступающего является неосуществимой: необходимо относить центр тяжести обороны в глубину на позицию главного сопротивления и вынести из окопов, на местность (с тщательной их маскировкой) пехотное оружие и наблюдательные пункты. Эшелонирование в глубину было совершенно правильным приемом, пренебрежение к которому 11/2 года спустя, как увидим ниже, при втором германском наступлении 27 мая 1918 г. повлияло на неудачу 6-й французской армии, оборонявшей «во что бы то ни стало» переднюю позицию на гребне Шмен-де-Дам.

2. В борьбе за Верден даже такие «узелки» сопротивления (огневые точки), как воронки от снарядов, сыграли огромную роль. В эти воронки, представлявшие до некоторой степени убежища, группы пехотинцев из 8–10 человек собирались вокруг наиболее энергичных бойцов и становились душой обороны; их упорное сопротивление облегчало контратаки.

3. Верденский опыт показал всю безрезультатность атаки укрепленного фронта на узких участках. Путем быстрой подачи резервов на фланги прорыва обороняющийся имеет полную возможность противодействовать расширению прорыва и превращению его результатов из тактических в оперативные[106].

Материальная часть противника, его фортификационные постройки, искусственные сооружения и препятствия (бетон и проволока) стали для артиллерии такой же целью, как живые цели.

Французское командование 27 сентября 1916 г. реорганизовало пехоту: каждый батальон имел 3 стрелковые роты и 1 пулеметную роту. Построение пехоты более редкое; интервал между стрелками в 1 шаг, увеличенный в январе 1916 г. до 2 шагов, после сражения под Верденом был доведен до 4–5 шагов.

Опыт Вердена и Соммы нашел отражение и в германских взглядах на наступление.

Крупное оперативное значение получили следующие факторы: а) возможность достижения господства в воздухе; впервые под Верденом истребители были сведены в группы, и авиация получила не только разведывательные функции, но и истребительные; б) массовое применение химснарядов; в) массовое использование автотранспорта; так, в марте 1916 г. по шоссе Бар-ле-Дюк – Верден (Voie Sacrée – Священное шоссе) автомобильные перевозки французских войск достигли небывалого размера: 6000 автомобилей проходило через один пункт в течение 24 часов, т. е. один автомобиль за другим в среднем через 14 саж.; г) скоротечность и быстрота артиллерийской подготовки, которые, однако, не должны идти во вред методичности.

Артиллерия продолжает рассматриваться как главное средство подавления.

Стратегические последствия неудачных операций германской армии под Верденем были следующие. Стремление оказать помощь французской армии привело к оживлению и ускорению наступательных действий Антанты на других участках фронта Мировой войны. Мартовское наступление русских армий Северного и Западного фронтов на Якобштадт и у озера Нарочь, летом Брусиловский прорыв армий Юго-Западного фронта, июльское наступление англо-французских армий на Сомме, образование нового Румынского фронта, наступление восточной армии Саррайля на Балканском театре и наступление итальянской армии на Изонцо, все эти операции требовали усиления германских резервов, между тем, как значительная часть их была уже бесплодно израсходована под Верденом. Однако вследствие потерь под Верденом и англо-французское наступление на Сомме не могло быть осуществлено в намеченных в конце 1916 г. размерах.

Боевой порядок атаки в позиционный период мировой войны

Атакующие корпуса строились для прорыва в виде глубоко эшелонированных волн, которые отнюдь не были огневыми единицами, а имели чисто маневренное назначение. Подготовка атаки волн возлагалась исключительно на артиллерию. Каждая часть строилась в несколько линий, в затылок. Впереди – редкие цепи разведчиков. С головными ротами двигались команды сапер и гренадеры с ручными гранатами.

Обязательно требовалось глубокое построение пехоты при атаке на самом фронте: для пехотной: дивизии 1–11/2 км, с 2 полками впереди и 2 полками в резерве, в 600–800 м за первыми; для полка 1/2–1 км, с 2 батальонами впереди и 2 батальонами (или 1) в затылок, в 400–600 км за первыми; для роты в две линии по полуротно на дистанции 150–200 м. Боевой порядок располагался в особом исходном плацдарме в виде ряда щелей – окопов. Глубина плацдарма для полка 300–400 м; по фронту – 1 км. Между щелями 35–30 м, между батальонами 100 м. Легкая и тяжелая артиллерия располагалась на позициях в 1–3 км от переднего края. Боевой порядок пехоты чисто ударный, без каких-либо огневых средств, действующих при наступлении. Все подавление и подготовка атаки исключительно на артиллерии. Наступление производилось строго по плану и состояло из трех этапов: 1) уничтожение и расстройство обороны для обеспечения движения пехоты; 2) захват и закрепление атакующей пехотой неприятельских позиций под прикрытием артиллерийского огня; 3) развитие успеха атаки с движением пехоты и артиллерии вперед.

Налицо тактика прорыва сплоченной людской массы, желание грудью бойцов продавить укрепленную неприятельскую позицию, что при неумении вести подавление в глубине неприятельской позиции и при неумелом управлении приводило к тактике истребления живой силы.

ПриложениеПояснения к таблицам 1–4

Общий баланс армий Центрального блока может быть составлен теперь почти точно. Однако надо учесть, что дивизии различных государств были очень несходны.

1. Пехотные австро-венгерские дивизии в зависимости от их состава были крайне различной ценности; их боевой состав часто менялся прикреплением отдельных бригад (между прочим горных пехотных бригад).

2. Турецкие пехотные дивизии, достаточно укомплектованные в начале войны, ослабели, особенно после Галлиполи (конец 1915 г.), и часто не насчитывали в наличном составе более 2000–3000 человек.

3. Болгарские пехотные дивизии имели состав настоящих армейских корпусов по пехоте, но их артиллерия была слаба.

Из таблицы видно, что силы Центральных держав достигли в 1917 г. количественного превосходства после выхода из войны России. Она показывает и относительную важность различных фронтов, отдельным участкам которых по причинам политическим и экономическим придавалось особое значение в то время, когда их военное значение было незначительно (Малоазиатский театр, имевший в войне второстепенное значение).

Таблица показывает также те трудности, которые пришлось преодолевать управлению операциями Центрального блока, и которые неизбежны во всякой коалиции, даже наиболее централизованной. В этом отношении в начале войны можно заметить стремление создать сильные однородные группы с войсками одной национальности и с национальным командованием. Этот принцип скоро рухнул благодаря необходимости во время самого хода операций перебрасывать, хотя и ценой многих трений между союзными командованиями, части общего резерва из одной армии в другую, и армии различных национальностей перемешались на некоторых театрах (Карпаты – в начале 1915 г., Сербия – в конце 1916 г., Галиция – в 1916 г.).

Высшее союзное командование с момента его создания в августе 1916 г. прилагало все силы, чтобы помочь этому путем создания единого командования на фронтах, превращенных в общесоюзные. С этого момента в зонах активных операций видны комбинации из войск разных государств (Румыния – в конце 1916 г., Капоретто – в конце 1917 г. и т. д.).

Находившееся под ударами со всех сторон Германское командование вынуждено было ограничиваться активной обороной на всех участках, кроме тех, которые этот момент являлись наиболее важными. Мобильность необходимого маневра достигалась, главным образом, германцами, которые появлялись в опасных местах.

Роль «пожарных» в коалиции сделалась невозможной для германских войск в 1918 г. ввиду необходимости сосредоточить все силы на Французском театре. Это привело к расслаблению, затем к падению союзников Германии, а потом и ее самой в 1918 г.

В таблице невозможно было указать постепенное ослабление Центральных держав в 1918 г. из-за развала их частей, общего истощения их потенциальной энергии. Необходимо, однако, считаться с этим ослаблением при сравнении частей Центрального блока и Антанты.

С первого взгляда может казаться, что Антанта обострила уже и без того сложную свою задачу, умножая театры операций, как операциями вроде Галлиполи и Салоники, так и приемом в свои ряды малых государств во время самой войны. Однако, если это напряжение Антанты утяжеляло управление со стратегической точки зрения, оно давало выгоды, которые заставляли ее на это идти. Действительно, блок Центральных держав должен рассматриваться как единый сильный враг, которого следовало окружить и атаковать. Антанта была заинтересована в том, чтобы привлечь на свою сторону все государства, соседние с Центральным блоком, чтобы завершить блокаду и организовать наступления общие и одновременные, или, по крайней мере, согласованные во времени и пространстве, чтобы воспрепятствовать противнику использовать свои внутренние ресурсы.

Такой метод очень труден в исполнении, если управление военными операциями не централизовано. Этого не было в первые годы военных действий, и в результате превосходство сил Антанты не было полностью использовано в данный период. Французская главная квартира старалась восполнить этот недостаток многочисленными связями и периодическими конференциями Главнокомандующих, но не было создано никакого высшего органа для разрешения розни между союзниками. Ошибка была исправлена лишь в 1917 г. (создание Комитета в Версале) и в 1918 г. (образование единого командования фронтов запада). Превосходство сил стало с этих пор важным факторам успеха.

Перечень и наименование схем