После второго звонка открыла дверь дочь тети Даши.
— Привет, Тань, мама дома? — Мне было неудобно на нее смотреть. В свои шестнадцать лет она была уже полностью сформировавшейся девушкой, и сейчас через влажную футболку отчетливо просвечивали ее груди и темнели соски.
Улыбнувшись, девчонка демонстративно стряхнула с рук пену, отчего ее выпуклости, не сдерживаемые лифчиком, еще больше заколыхались. Мне стало еще больше неудобно, но взгляд отводить я даже не подумал.
«Черт, у меня уже две недели женщины не было, а тут эта пигалица меня внаглую соблазняет!»
Облизав губы, она медленно повернулась, чтобы я оценил ее фигурку, и крикнула:
— Мам, к тебе Саша пришел!
«Вот стерва! Я для нее уже Саша, а ведь год назад дядей называла».
Уронив полотенце, Танька нагнулась попой ко мне, отчего короткая юбка задралась.
«Не смотреть, не смотреть, я в Арктике, я прыгаю в прорубь!»
И тут пришло мое спасение. Получив плюху от матери, Таня быстро скрылась в ванной, откуда сразу же послышался шум стиральной машины.
— Вот засранка! А я-то думаю, что это она постоянно возле твоего подъезда крутится? Что, снюхались?
— Ну ма-а-ма! — послышался голос из ванной.
Пришлось отвечать и мне стоящей передо мной, уперев руки в бока, Дарье Владимировне:
— Нет, что вы, Дарья Владимировна, я к вам по другому поводу! Я тут посылку другу отправляю, а завернуть… бумага нужна типа оберточной.
— Ну этого добра у меня навалом. В гараже все, пойдем! — Женщина сняла ключи с вешалки и, повернувшись, крикнула: — Чтобы все сделала у меня! Пошли, Саш.
«Интересная информация, про прогулки около моего подъезда я даже не слышал. Да ну ее на фиг, еще посадют», — думал я, следуя за соседкой.
— Вот, бери, сколько надо! — обвела Дарья Владимировна широким жестом стеллажи. Чего тут только не было! Но того, что мне было нужно, я не увидел.
— Дарья Вла…
— Ах да, ты же оберточную просил, держи! — Она выкатила рулон светло-коричневой плотной грубоватой бумаги. Как раз то, что мне требовалось.
— Бери все, потом, что останется, вернешь! И про деньги даже не заикайся! Я что, не помню, как мужа аппендицит скрутил и ты успел увезти его? Так что бери!
— Спасибо, теть Даш, как закончу, сразу верну.
Подхватив рулон и кулек с порошком, оказавшимся клеем, который всучила мне напоследок соседка, потопал к себе.
Вернувшись в квартиру, стал творить, но, испортив второй конверт, сдался.
После второго звонка снова открыла дверь Таня. Быстро, пока она не успела что-нибудь ляпнуть, сказал:
— Дарью Владимировну, если можно, заранее спасибо!
— Вы проходите, сейчас я ее позову!
Крутя первоклассной попкой, она неторопливо направилась в зал и, войдя, попросила помочь ей что-то перетащить.
«Однако какая настойчивая особа! Похоже, ее цель завалить меня в койку, во попал!»
Улыбнувшись, я нейтральным голосом напомнил:
— Мне нужна Дарья Владимировна, я так посмотрю, ее нет дома, зайду попозже.
Выскочив на лестницу, я вытер пот со лба.
«Вот чертовка, и как у них получается? Крутанула бедром, стрельнула глазками, и уже хочется бежать к ней с высунутым языком и виляя хвостом от счастья».
Мои размышление прервала появившаяся из-за угла соседка с пакетом в руках.
«Похоже, в магазин ходила», — пронеслась мысль, когда я повернулся к ней и, жалобно разведя руками, сказал:
— Что-то не получается у меня сделать пакет. Помогите, пожалуйста, теть Даш!
— Ой, Саш, сейчас сумку в квартиру занесу, так и сходим!
— Я вас тут подожду!
— Сейчас, я быстро!
Как и все вечные женские обещания, ее «быстро» превратилось в пятнадцать минут. Сидя на лавочке, я терпеливо ждал.
— Извини, Саш, я Тане задание давала, наказана она у меня!
Дома я показал ей фронт работ:
— Ну это просто. Бумаги много, конечно, но заклеить их в конверты не трудно.
— Хорошо. С чего начнем?
Через пару минут у меня на столе лежало два тяжелых бруска бумаги, завернутых в подобие пакетов. Заклеивая последний, я между делом поинтересовался поведением Татьяны, сказав, что оно мне показалось странным.
Немного повздыхав, теть Даша ответила:
— Брюхатая она у меня, понесла от кого-то, а от кого, не говорит. Не знаю уж, что делать!
«Зашибись, эта девка что? Решила прыгнуть ко мне в постель и потом объявить, что я стал папой? Вот кукушка!»
Я невольно покачал головой от такой предприимчивости этой соплячки.
«На фиг, нужно держаться от нее подальше, а то еще меня без меня женят!»
Закончив, распрощался с Дарьей Владимировной. Попытка сунуть ей денег не увенчалось успехом, при этом я много о себе услышал.
Вернувшись к столу, посмотрел на бруски, которые с натяжкой можно было назвать пакетами.
«М-да, и ведь печатал по минимуму! О, кстати, а ведь нужна тара, в чем я это повезу. Значит, пока буду в Казани, нужно будет этим озаботиться».
Сделав чаю, отпил и задумался:
«Пока полностью не подготовлюсь, соваться в тот мир мне смысла нет. Нужно готовиться. О, кстати!»
Взяв трубку, набрал номер брата. Поздоровавшись, задал интересующий меня вопрос.
— Ген, ты помнишь, хвастался игрушкой? — На всякий случай я говорил размыто, но брат понял:
— Ты имеешь в виду ту, которой у меня колол орехи?
— Именно! Задари, очень нужно!
— Да не проблема, только… э-э-э… семечек у меня осталось всего четыре штуки.
— Да пойдет, так я еду?
— Давай, жду!
— Лады!
Сунув мобилу в карман, я взял ключи от машины и через минуту уже выезжал со двора. Генка, мой двоюродный брат, жил в соседнем городке, известном тем, что в нем жила Марина Ивановна Цветаева. При подъезде к Чистополю у меня зазвонил телефон.
«Ну кто еще может звонить? Конечно, мама!»
— Да, мам, я слушаю.
— Ты где?
— К Генке еду, дело у меня к нему.
— А я хотела, чтобы ты к бабушке съездил, привез ее ко мне.
— Может, успею?
— Да нет, я такси вызову, давай, пока.
— Пока!
— Вот, держи! — протянул мне Генка тяжелый предмет, завернутый в промасленную тряпку. Развернув ее, я сжал в руке черную кобуру с намотанной на нее портупеей. Быстро размотав и отстегнув клапан, достал ТТ и, повертев его, выщелкнул магазин.
— Точно, четыре патрона, не сомневайся.
— Что, пострелять пришлось? — спросил я с усмешкой и защелкнул магазин обратно.
— А я помню? На охоту ездили, а там из чего только не стреляли!
Проверив, есть ли в кармашке на кобуре запасной магазин, спросил:
— Интересно, во время Отечественной войны с такими кобурами ходили?
— Примерно такие, точно не знаю, надо уточнить.
— Может пригодиться, кто знает! — пробормотал я тихо, но брат услышал:
— В смысле пригодиться?
— Да так, мысли вслух, не парься!
— Как вообще у тебя дела?
— Норма, отлично все! А у тебя как?
Узнав, что у него все зашибись, я распрощался с братом и поехал обратно.
«Надо завтра не забыть написать заявление на отпуск. Надеюсь, шеф отпустит».
Миновав заправку, я въехал в поселок, поглядывая на флаги и расстроенно думая, что День Победы внаглую проспал.
«Ну ничего, может, и я чем-нибудь помогу. Может, потерь меньше будет».
Дома посмотрел на время.
«Полвосьмого, вечер уже. Может, сгонять посмотреть на мою Аномалию? Для успокоения прокачусь!»
Овал был на месте. Осторожно приблизившись, я сначала ввел в него руку, после чего просунул голову.
На той стороне был вечер, как и у нас. Осмотревшись, ничего не заметил и вернулся к машине.
— Как тяжело вставать-то после выходных! — простонал я после первой трели будильника. С наслаждением потянувшись, бодро вскочил с кровати, посмотрел на стол, где лежал пистолет, который я вчера разбирал и чистил, и направился в уборную. Поставив чайник, подошел к компьютерному столику и, взяв в руки ТТ, направил его в зеркало. На меня сурово смотрел голый парень-шатен и щурил глаза, словно прицеливался. Хмыкнув, я убрал пистолет в кобуру и, встав на стул, положил на шкаф.
«Уж тут никто не найдет, особенно мама с ее инспекторскими проверками».
Позавтракав, вышел на улицу и направился на работу.
— А я сказал — нет! Я, тебя, не, отпущу! Понял?! — взбешенно орал мой начальник.
— Понял! — ответил я уныло и вышел из кабинета. Зайдя в свой, взял чистый лист бумаги и быстро стал писать.
Несколько раз прочтя, направился обратно.
— Насколько тебе нужен отпуск? — спросил совершенно нормальным голосом шеф, читая мое заявление об уходе по собственному желанию.
— Хотя бы на два месяца. Первый в счет отпуска, второй за свой счет.
— Ладно, уговорил, давай заявление и через две недели иди.
Я громко прочистил горло.
— Ну чего тебе еще?
— Мне сегодня надо, то есть с сегодняшнего дня!
Шефа я довел до бешенства, но разрешение получил.
Выйдя на улицу, улыбнулся подходящей Светочке, нашему диспетчеру:
— Привет, Свет!
После чего похвастался отпуском и, попросив передать привет всем нашим, направился к машине.
Дорога не слишком мягко стелилась под колеса. Привычно подпрыгивая на многочисленных ямках, которые еще не успела заделать дорожная служба, я тихо костерил дэпээсников за потерянную пятихатку.
Появились первая развязка и мост.
«Все, скоро Казань. До приезда курьера еще пять часов, так что займемся покупкой чемодана».
Где можно купить подобную тару, чтобы она выдержала больше тридцати килограмм, я не знал и поэтому поехал на Колхозный рынок, уж там-то выяснить будет нетрудно. Припарковаться рядом с рынком всегда была проблема, тем более когда приближался обед, но мне повезло — как раз отъехала «Тайота», и я втиснулся на ее место. Закрыв машину, направился внутрь рынка, разглядывая на ходу китайскую продукцию, развешенную на стенах и дверях контейнеров, которые продавцы использовали и как магазин, и как склад.
Пойдя полностью павильон, вышел на другую сторону и пошел по рядам, где продавали всякое старье деды и вполне молодые люди. Спрашивая у одного продавца, у следующего и следующего, сделал вывод, что пока такой продукции нет, но, подойдя к последнему дедку, кутавшемуся в овечью безрукавку, неожиданно получил от него ответ: