Но признаю честно, была бы моя воля, то и сам бы бросил все и занялся продумыванием лаборатории. Здесь как раз было подходящее место. Пространства уйма и никаких ограничений. Немного организовать и будет отличная рабочая зона.
— Ты только посмотри! — воскликнул Михалыч, поворачиваясь ко мне. На лице у него были большие защитные очки, которые он, судя по их запыленному виду, нашел тут же. — Я столько инструмента за последние пару десятков лет в одном месте давно не видал! Я и представить не могу, что тут можно сделать! Вернее… могу, но глаза разбегаются… — сказал кузнец, размахивая раскаленной заготовкой, что напоминала длинный шип.
— Туши коптилку. У нас работы с пять телег и четыре короба. Завтра будем заниматься этим делом, если руки дойдут.
— А городу кто инструмент будет делать? — возмутился Михайлович.
— А у тебя есть из чего? — аргументировал я.
Кузнец развел руками, показывая кучу металлолома, валяющегося под ногами.
— Ну так!
— Нет, — ответил я снова. Надо разобраться что это. Государь же ясно сказал, что тут была тонкая обработка. Я не исключаю, что спустя столько времени здесь все еще можно найти что-нибудь полезное. Поэтому, Андрей Михайлович, нельзя все просто так бросать в топку на переработку.
Кузнец махнул рукой в знак примирения и отбросил заготовку в жестяной ковш. От раскаленного металла тут же разлетелись искры.
— Ладно уж, идем, — сказал он с легкой досадой в голосе. — Но завтра я приступлю к работе!
— Если тебе так не терпится, то можешь завтра взять повозку и поехать попросить у Государя сырье и у его дворецкого список нужных инструментов и потребностей. Если рано утром выедешь, то к пяти часам может и успеешь вернуться домой, еще засветло.
Андрей Михайлович что-то проворчал себе под нос в густую седую бороду, но я на него не злился. Отличный он был мужик, хоть и заводился часто на ровном месте или упирался рогом, как бык.
Мы вышли обратно на главный двор, где на столах уже стояли деревянные миски с рагу, наполненные до верхушки. От еды шел приятный ароматный пар готового мяса и овощей. Живот снова издал звук погибающего кита и свело.
— Сюда, барин! — Василь указал на два места. Одно было у края стола по правую сторону, а второе находилось в изголовье. Мы с кузнецом подошли и сели. Он на старую лавку рядом с крестьянами, а я на отдельный стул, который натужно скрипнул даже под моим небольшим весом.
Я смотрел на них с интересом. Женщин и мужчины. От тридцати до чуть-чуть больше сорока лет навскидку. Хотя судить по их внешнему виду было тяжело, потому что перепачканные, изморенные работой, одетые в лохмотья… весь этот вид им набрасывал сверху добрых десять лет.
Они сидели и смотрели кто куда. Часть глаз на меня, часть на деревянные миски, а часть куда-то в сторону. Никто не прикасался к еде, словно ждал моего приказа.
Я встал со своего места.
— Меня зовут Александр Иванович Кулибин. Так получилось, что мне даровали титул барона за то, что я помог защитить город он нападения Романовичей. Вы могли об этом слышать.
Шепоток пронесся над столом и люди закивали головами, мол, да, так оно и было. Слышали, барин, знаем.
— Я не стану скрывать, что просил у Государя людей себе в подчинение. Вас выдернули из домов по моей просьбе. Это правда. Я не люблю лгать. Но я хочу, чтоб вы знали: я не собираюсь применять к вам насилие. Я просил самых работящих людей, которые только есть в городе. И мне выдали вас. Сильных. Здоровых. Верных своему царю и государству.
Я старался подбирать слова так, чтобы вселить в них доверие. Показать, что я тот человек, которому они могут доверять. Могут без оглядки идти следом и, очертя голову, прыгать в омут, если я попрошу, потому что будут знать — с ними все будет в порядке. Пускай сейчас тяжело. Дом почти развале, еды на грани, но мы справимся. И я все это говорил. Голосом. Глядя в их глаза.
Слово за словом — все больше лиц поворачивалось ко мне и слушало с вниманием. Все больше я видел интереса и искры веры, что зарождались в этих усталых глазах.
— Я обещаю вам. Никто не будет здесь страдать. Вы все равны. Вы мои люди. Я хочу сделать этот город лучше. Но для того, чтобы все сделать так, как я хочу — для начала надо навести порядок тут, в Хмарском. И я очень надеюсь, что вы мне в этом поможете. Чуть позже мы отремонтируем дома, что находятся за господским, ближе к саду. Я дам вам возможность расширять их. Я помогу достать ресурсы для этого. Но сейчас я не приказываю, а прошу помочь мне. Вы слышите, люди поместья Хмарского?
Я видел, как мужчины переглядываются. Как глаза наполнились решимостью. Пускай и неуверенно, но они начали кивать головами.
— Да, — сказал Василь. — Я слышу вас, Барон Кулибин.
— Вы поможете мне⁈ — воскликнул я голосом человека, который призывал к действию.
— Да! — ответили уже более внятно мужчины.
— Вы готовы работать, не покладая рук⁈
— Да! — почти выкрикнули они.
Я довольный уселся обратно за стол. Сердце в груди билось слегка учащенно, но теплое чувство радости и уверенности в завтрашнем дне грело душу.
— Отлично. И я буду работать вместе с вами. Приятного аппетита!
Остров Красная Рель
Остров Красная Рель, как место встречи, о котором договорились два государя во время осады Великого Новгорода, дабы решить возникшие между царствами противоречия, находился вдали от обжитых мест. Добраться до него было непростой задачей.
Первым делом требовалось на лошадях отъехать от поселения, после чего несколько часов погонять их во весь опор, чтобы добраться до озера Ильмень. После чего нужно было пересесть на лодки и еще полчаса, а то и целый час грести вёслами до условленного места назначения.
Алексей Петрович, монарх Великоновгородского царства, прибыл вовремя, поскольку ненавидел опаздывать. Себя он считал человеком пунктуальным, хотя писать это слово до конца так и не научился.
Но, если говорить откровенно, то немногие после правления империи и его Указов вообще умели читать, а тем более писать. Лишь редкие аристократические семьи, сохранившие честь и достоинство, под страхом смерти продолжали передавать знания своим детям.
Тёмными ночами. За семью замками и печатями при свете одиноких свечей. И кое-что им сберечь всё-таки удалось.
Олег Святославович Романович, в свою очередь, считал себя скорее человеком военным. При императоре он как раз проходил службу, а когда случилось то, что случилось, мир покатился в бездну еще быстрее, чем до того.
Кое-как удержав солдат под своим началом, Олег Святославович силой и словом смог успокоить людей в Старой Руссе, по другую сторону озера Ильмень, где в последствии и основали собственную столицу.
Длительное время Олег Святославович держал в узде население города и прилегающих поселков, помогая им выжить, когда бесчисленные орды мародеров и обнаглевших полководцев, лишившихся правителя, пытались сметать всё, что попадалось на пути.
Но, когда всё улеглось, народ сам попросил его стать их предводителем. Их монархом, который спас в трудную минуту. Солдаты его поддержали. Выходец из простого народа, избранный народом, — путь человека к вершине власти, вымощенный кровью и потом.
Сейчас он сидел за столом у берега озера и неспешно потягивал пиво, сваренное в его городе, который стал теперь столицей собственного государства.
— Здравствуй, Олег Святославович, — обратился монарх великоновгородский.
— И вам не хворать, царь-батюшка, — ответил ему Романович. — Как прошла дорога?
— Грех жаловаться, — сказал Алексей Петрович, ловко перекидывая ноги одну за другой через лавку и усаживаясь поудобнее. По столу тут же проскользнула деревянная чарка, наполненная доверху пенным напитком. Государь поймал её рукой в латной рукавице, что стоило ему некоторых усилий. — Благодарю.
Алексей Петрович расстегнул кольчужный капюшон и положил его на колени, после чего снял рукавицы.
— Как ваш путь пролегал? — поинтересовался он у Романовича, на что тот скупо пожал плечами.
— Думаю, так же, как и ваш, Алексей Петрович. На лошадях, потом на лодке. Но, полагаю, понимаю, о чём вы. Нет, мародеров в моих краях не осталось, мы их всех уничтожили.
— И поэтому вы перекинулись на соседние поселения? — не удержался Алексей Петрович. Несмотря на всю свою выдержку, иногда ему не удавалось прикусить язык и не съязвить.
Олег Святославович не отреагировал, только хмыкнул и сделал глоток. Пена осталась на его пышных русых усах, которые топорщились густой щеткой.
— Время тяжёлое, Алексей Петрович. Либо пан, либо пропал. У меня растёт население, возникают потребности в дополнительных ресурсах и землях. Я пытался с тобой договориться, отправлял голубей и письма, но каждый раз ты давал отказ, не оставляя мне выбора.
— Выбора? — изумился Алексей Петрович. — Каждый тобой предложенный вариант не давал мне ничего полноценного взамен. Никакого бартера, лишь наглое, алчное «дай». По какому праву? Вокруг огромная тьма заброшенных земель, а ты посягаешь на мои, которые я смог удержать и восстановить после Падения, — он намеренно сделал паузу, чтобы подчеркнуть значимость своих слов. — Как и ты.
— У нас был разный путь, Алексей Петрович.
— Да, но итог один. Ты Государь, и я Государь. У каждого из нас есть обязанности перед своим народом и есть собственные интересы к соседям. И раз ты сам выбросил белый флаг и предложил встретиться здесь, то выкладывай, что хотел.
Олег Святославович молчал. Он сделал ещё несколько глотков прохладного напитка, прежде чем продолжил. Прохладный озёрный ветер развевал его русые длинные волосы, раскидывая их по суровому лицу.
— Тот парень на стене. Он создал оружие?
— Да, — ответил Алексей Петрович. — Довольно компактное, но при этом не уступающее по наступательной или оборонительной силе.
— Да, — согласился Олег Святославович. — Я читал про такое. В старые времена это называлось «пушка».
Государь Новгорода кивнул. Он не хотел показывать своему оппоненту своё невежество в области оружия, поскольку его род, к сожалению или к счастью, владел книгами только экономически-политического характера.