Первый инженер императора — II
Глава 1
ГЛАВА 1
— Впереди следы!
Топот копыт разносился по всему лесу, потому что мужчина верхом на лошади несся в нашу сторону галопом. Во влажном и слегка затуманенном лесном пространстве его фигура казалась несколько мутной и искаженной, словно мы наблюдали за мороком, а не живым существом.
С начала похода прошло уже два дня. Почти что с самого начала все пошло не по плану, которого наш отряд собирался придерживаться.
Если конкретнее, то Иван по прозвищу Кречет проложил маршрут, который должен был привести нас к остаткам небольшого городка, от которого остались руины и нужные нам компоненты.
В первый же день, когда мы зашли в густую и дикую чащу леса, в которой давным-давно не ступала нога человека — начались странности.
Начнем с того, что туман окутал пространство, загораживая обзор дальше, чем на пару десятков метров. Со всех сторон доносились шорохи, скрипы, шаги и шуршание. Мне, как человеку, привыкшему к такой вещи, как материализм, все казалось понятным — лес жил своей жизнью.
Подует ветер и заскрипят старые сухи ветви. Надломленные стволы трещат под тяжестью собственного веса, когда по ним проскакивает белка или садится местный хищный птах.
Лисы и мыши шуршат за каждой кучей старой пожухлой листвы. Первый старается затаиться и выжить, а второй усердно ищет добычу.
Воздух был настолько насыщенным влагой, что она конденсировалась на бровях, прядях волос и на кончике носа. Отличие от сауны было лишь в температуре.
И каждому звуку я мог бы дать научное и абсолютно материальное объяснение, но мои спутники придерживались абсолютно иного мнения.
К концу дня, пройдя почти два десятка километров, когда мы стали табором, а землю накрыло плотное одеяло ночи, мы развели костер. Иван уверенно отдавал указания, делил людей на часовых, которые обязаны были охранять по два сон остальной группы и в случае малейшей опасности — будить остальных.
И не нравился хламникам не только туман, что окутал собой пространство и загораживал обзор, а тишина, наступившая вместе с ночью. Не понравилось Ивану и то, что на привычном месте стоянки, как он выразился, ему показалось, что кто-то был ранее.
Я спросил у него, не могли ли это быть те самые звери, о которых он говорил, встречи с которыми они старались избегать и именно поэтому путешествовали разными путями.
Мужчина хмурился, всматривался в окружение, но не мог найти ни одного подтверждения своим словам, но будто бы нутром чуял, что что-то не так.
Ночь прошла спокойно, хотя и спал я тревожно. Мне снилось что-то медное, но я не мог вспомнить что конкретно. Этот оттенок словно мелькал перед глазами то тут, то там, а вместе с ним слышался и голос. Сначала я подумал, что это Шепот, но Скворцов оговорил, что он взывает к самым темным сторонам человеческой сущности.
Я же не помнил ничего такого. Только медный оттенок и приглушенный голос, словно за огромной толстой подушкой.
Второй день прошел еще более напряженно. Иван постоянно осматривался по сторонам и что-то бубнил себе в бороду. Его люди продолжали идти вперед вместе со мной, но нависшее тяжелое молчание давило на сознание.
Я не задавал вопросов, потому что не хотел создавать дополнительных трудностей и поэтому просто держался рядом и прислушивался к каждому шороху. И, что меня удивило, этих самых шорохов стало больше.
Звуки, словно вокруг нас движутся звери — усилился. Не какие-то маленькие ножки, крыски, мышки, а полноценный шелест опадшей листвы. То с правой стороны, то с левой, то позади, то немного спереди. И каждый раз, как только я бросал косой взгляд, мне казалось, что я что-то увидел. Черный смазанный силуэт, который исчезал во мгновение ока и растворялся в тумане.
Я готов был поклясться, что точно что-то видел, но каждый раз смахивал на разыгравшееся воображение.
Утром третьего дня Руслан сказал, что у него на душе неспокойно и он хочет разведать путь впереди один, чтобы меньше издавать шума. Иван не стал ему отказывать и разрешил поступить так, как он чувствует.
Мы же двинулись следом, но в замедленном темпе. И спустя несколько часов томительного ожидания в неспешном движении — он вернулся.
Потянув поводья, Руслан остановил лошадь, из ноздрей которой вырывались целые клубы пара при каждом выдохе. Лошадь пучила глаза и недовольно стригла ушами, нервно ударяя копытом по земле. Ей явно не понравилось, что хозяин заставил ее гнать назад во весь опор.
— Конкретнее, — сказал Иван. — Что там?
— Следы подошв, свежие. Они появились откуда-то из чащи, потому что до того их не было.
— Или заметали, — подметил я. — До тех пор, пока мы не нагнали их.
— Какой смысл прятать за собой следы, если достаточно было просто идти по чащобе? — горячился Руслан. — Я же четко видел, что они вышли со стороны леса на тракт и пошли дальше.
Я пожал плечами.
— Чтобы запудрить мозги. Нельзя исключать ни единого варианта.
— Сколько пар ног? — встрял Иван, которого наши рассуждения интересовали явно меньше всего. Его лицо было напряжено и сосредоточено. Явно видно выражение лица человека, который привык руководить отрядом и сразу принимать решения в возникших непредвиденных обстоятельствах.
— Тяжело сказать, но не меньше семи точно. Там каша из следов.
— С собой повозка или еще что-то есть?
— Нет, — отрапортовал Руслан.
Иван помолчал. Я видел, как желваки играют на его лице, а мозг занят мыслительным процессом. Мой же просчитывал в фоновом режиме все возможные варианты событий, но не находил ни одного решения. Проблема заключалась в том, что даже если сравнивать ситуацию с осадой Великого Новгорода, то здесь неизвестных переменных было еще больше.
Что за люди? Сколько их конкретно человек? Вооружены или нет? Владеют ли магией? А вдруг это просто существа, которые научились имитировать человеческие следы при помощи ботинок людей, которых они ранее загубили и теперь хотят запудрить мозги нам и напасть из засады?
От одной только мысли, что такое могут сделать какие-нибудь дикие твари становилось дурно. И если сказать, что это невозможно, то смею разочаровать. Совсем недавно я был уверен, что магии не существует, а монархия, феодалы и аристократы — пережиток прошлого.
Но вот я здесь.
В дорогу выдвинулись все осторожно, но ходу все равно прибавили, потому что провизия была не резиновой, а основной задачей было добраться до городка, набрать как можно больше полезных материалов и конкретно мне — провести замеры влияния Шепота на сознание.
Никаких приборов у меня с собой не было, поэтому придется просто фиксировать все ощущения на бумагу, а потом, когда выберемся, препарировать собственные ощущения, структурировать написанное, отсекать лишнее и делать выводы. Только так реально познать это явление и способ борьбы с оным.
В свое время ученые, занимавшиеся изучением тока и его применением в электромеханических системах считали, что вихревые токи могут только вредить электрической машине, но потом, изучив эту проблему, нашли ей гениальное применение.
Спустя несколько лет посредством вихревых токов (токов Фуко) разработали плавильные чаши, которые больше не требовали баснословных затрат угля, кокса и прочих примесей для адекватной переработки руды и качественной выплавки.
Через полчаса мы добрались до того места, где Руслан нашел следы, и они действительно тут были. Пока мы ехали, я уже успел надумать себе, как по пришествию тут ничего не окажется или будет просто какая-нибудь ерунда, напоминающая один единственный шаг от сапога, но, нет.
Сидя в лошади я видел множество следов разной формы и грузности. По тому, как глубоко протектор «впивался» в землю можно было предположить, что среди прошедших людей был либо очень тучный человек, либо крайне сильно нагруженный ношей. Может мешки, а может латные доспехи — одному богу известно, и мы не узнаем, пока не столкнемся лично.
Но хотели ли мы?
С одной стороны, при помощи моих улучшений отряд хламников даже в количестве девяти человек теперь нес в себе смертоносности куда больше, чем отряд обычных наемников. Одна только Бьянка Ивана была способна пробить насквозь человека в полном доспехе.
С другой стороны, любая стычка могла грозить нам потерей людей в самом худшем раскладе. В менее отвратительном — увечья разной степени тяжести, при которых нам потребуется тянуть человека либо на повозке, либо на носилках, притороченных к оной.
Любой из раскладов был невыгодным.
Спешившись, я подошел ближе к следам и присел, рассматривая их.
Иван тоже сидел рядом и разглядывал отпечатки на лесном песке, хмуря брови. Это напряженное выражение лица не покидало его с тех самых пор, как только мы въехали в чащобу.
Мое внимание привлекло еще то, что среди множества пар подошв от обуви мой взгляд уцепился за что-то такое, что было неестественным. Я смотрел под одним углом и под другим, но не мог понять, что не так.
Я убеждал себя, что мне мерещится, но мозг, даже не глядя на то, что я заставил его работать в пониженном режиме потребления ресурсов, чтобы не так быстро выжигать нейронные связи, сейчас игнорировал мои попытки и активно стучал, как мотор шестицилиндрового мерседеса.
— Что такое? — спросил Иван, заметив, как я пристально пялюсь в кучу следов.
— Что-то не так, — сказал я, продолжая всматриваться в эту кашу-малашу. — Не могу понять.
Иван снова бросил взгляд на следы вместе со мной.
— Чего вы там возитесь? — донесся голос Иши, которая была к нам ближе всех. — Двигать надо, время не резиновое.
Мои глаза продолжали дергаться в мелких движениях, цепляя каждый миллиметр пространства, словно фотоаппарат, что реконструировал что-то, что видел только мой мозг с имплантом. Он явно выстраивал по крупице что-то, что мой глаз не мог воспринять сразу.
В какой-то момент я моргнул и увидел. Картинка сложилась так, будто всегда была здесь, просто замыленный взгляд не хотел ее воспринимать.