Нет, все такой же серый металл, легкий в руке, покрытый слоем окисла, который никаким образом мне не помешает в переплавке. Из хорошего — легкий сплав, который можно пустить для использования домашней утвари или, на крайний случай, на провода, хотя потери будут сумасшедшими.
Либо тоже на элементы для оружия.
Еще на глаза попалась толстая крановая цепь, которая висела на одной из стен из пенобетона. Судя по всему, здесь до того, как все накрылось медным тазом, могла идти стройка. Но утянуть ее, наверное, в этот раз нам не удастся.
В правом глазу почти на самой границе видимого что-то мелькнуло. Я повернул голову, пытаясь отследить движение, но тщетно. Странное ощущение поселилось в голове, будто склизкая щупальца трогала меня прямо по мозгу. Неприятное и абсолютно отторгающее ощущение, от которого становилось не по себе, а волосы на затылке вставали дыбом.
Шорох. Тихий и ненавязчивый. Он заползал в оба уха и проникал прямо в черепную коробку, заполняя собой все пространство, как тяжелый дым опускается на пол в замкнутом пространстве.
Вот что оно такое.
Пока я не понимал ни слова из того, что происходило в голове, лишь склизкое ощущение и неразборчивое шуршание, но я заметил, как все мои спутники вмиг стали куда более напряженными.
Болезненные воспоминания явно пробрали их до глубины души, а значит придется действовать быстро и хватать все, что можно отодрать и грузить на повозку.
— Вон те листы, — сказал я, указав рукой, их забираем. Посмотрите вокруг, если найдете пластиковые трубы, — и тут я осекся. Знают ли они что такое пластик? Что такое полимер? — гладкие трубы, не металлические, — уточнил я, — сразу дайте мне знать. Если найдете прозрачное стекло — тоже, пригодится. Иван, видишь вон ту вещь, что на крыше болтается синеватого цвета, деленная на сектора?
— Да, — отозвался он.
— Нам с тобой нужно ее снять.
Глава 3
ГЛАВА 3
Природа Шепота оставалась для меня загадочной все то время, что я находился среди руин небольшого городка. Это непередаваемое ощущение, которое я только пробую описать словами, воспроизводя по памяти.
Ощущение, словно динамик находился прямо внутри моей головы и из него тянулось медленное назойливое и едва различимое шуршание. Что-то неприятное, зацикленное с определенной периодичностью и абсолютно неразборчивое.
Хламники по моему указу складывали в повозку все то, на чем я акцентировал внимание: арматура, полимеры, стекло, куски проводов в изоляции длиной от полуметра и больше.
Среди всего разнообразия остатков былого человеческого развития попадались и вещи неизвестные моему разуму. Прочный материал, который напоминал мне ткань из моего времени, но куда более прочную и устойчивую к ветшанию, потому что те обрывки, что попались мне на глаза, лежали тут явно не первый год.
Мягкая наощупь, прочная на растяжение и имеющая голубоватый оттенок. Было бы неплохо получить несколько рулонов этого материала, чтобы попробовать сделать из него одежду. Что-то подсказывало, что эта синтетика обладала неплохими изоляционными свойствами, но при этом была приятной к телу.
Также попадались различные небольшие элементы явно он техники, которая заменила людям телефоны, телевизоры и прочие домашние приборы.
Даже стало интересно до чего могло дойти человечество в самый пик развития, которого оно достигло. Квантовые посудомоечные машины? Электродвигатели на нулевой тяге, о разработке которых говорили чисто теоретически еще в мое время? Линзы дополненной реальности со встроенным искусственным ассистентом, который на озвученные вопросы тут же давал текстовую или звуковую подсказку, если был подключен наушник?
Жаль, что я этого никогда уже не узнаю. Остается лишь догадываться, разглядывая неизвестные мне детали, значение которых я не пойму.
Хруст битого стекла в комнате заставил меня вынырнуть из размышлений, в которые я погрузился буквально на мгновение. Хотя, если учитывать мое ухудшающееся состояние, то не исключено, что я мог стоять уже около полутора минуты, разглядывая просто кусок пластика в пальцах.
— Нашел что-то интересное? — спросил Иван, рассматривая старую лестницу, которая вела на второй этаж домика, где была прикреплена солнечная панель.
Внутренняя отделка дома тоже меня удивила. Почти все было сделано из искусственного материала, напоминавшего шлифованный камень, но куда менее прочный. В нем все также были видны прожилки и общая структура, но по факту оно служило лишь украшением, которое я даже не знал как применить в жизни.
Дорогу из него не вымостишь — разобьется. А можно ли его переплавить или использовать в других целях — тоже неясно.
— Нет, — ответил я предводителю хламников, — ничего полезного. Судя по всему, здесь все вынесли еще задолго до вас.
Иван пожал плечами.
— Не все люди хотели оставаться при крупных городах. Кто-то кочевал всю свою жизнь еще при императоре, но таких были единицы, потому что они лишались всего и существовали только за счет собственных сил. Что поймали — то и съели. Что построили — в том и жили.
— Не особо радужная перспектива, — ответил я.
— Вольному воля, — пожал Иван плечами. — Ходил наверх?
— Лестница обвалена дальше, не забраться. А прокидывать какие-то балки я опасаюсь, потому что у той стены, — я указал рукой на северную кладку, — опоры нет. Она болтается в пространстве на святом духе и честном слове. Стоит на нее опереть хоть немного больше, чем есть сейчас и все рухнет.
Иван окинул взглядом окружение, после чего перевел взгляд на стену, о которой шла речь.
— И что ты предлагаешь?
— Пока ничего. Пытаюсь найти решение. Как отряд?
Кречет бросил взгляд на хламников, которые продолжали заниматься сбором компонентов. Двое стояли на страже с арбалетами, осматривая пространство, пока остальные усердно рыскали.
— Держатся, — наконец сказал он.
— Это и есть «Шепот»? — спросил я, постучав себя пальцем по виску. — Это назойливое ощущение в голове.
Иван кивнул головой.
— Здесь находится его самая слабая зона влияния. Считай, что самый край. По факту он почти безопасен и со временем с ним можно свыкнуться и не обращать внимания, если жить достаточно долго.
Я так и думал. Это как жить возле аэропорта или железной дороги. Со временем просто начинаешь не замечать.
— Но чем дальше мы будем идти — тем сильнее оно будет становиться, барон, поверь мне. То, что ты сейчас испытываешь — щекотка. Ближе к Старому Городу эти ласковые прикосновения превратятся в тиски, что будут пытаться раздавить голову и выдавить ее содержимое наружу.
— На сейчас я не вижу смысла забредать очень далеко. Здесь не так много материала, который может пригодиться, но с моими знаниями пользы от того, что вы не вывезли ранее — куда больше.
— Факт, — кивнул головой Кречет.
— Хотя я до сих пор не понимаю, почему вы не вывезли колючую проволоку, которая была на въезде и куски старой арматуры.
— И чем ты мне предлагаешь ее срезать и сложить, барон? Зубами? — съязвил мужчина, на что я равнодушно пожал плечами.
— А ты пробовал? — пошутил я в ответ. — А то палец в рот не клади.
Иван хмыкнул, обходя полуразрушенное помещение и разглядывая окружение на предмет полезностей. К сожалению, никаких путей подступа к заветному крайне полезному компоненту, за который я был готов отдать половину своей земли — не находилось.
В голове мелькнула мысль, что можно было бы попробовать сдернуть ее, но, к сожалению, идея сразу отпадала, потому что пускай панелька и была легкой, а более современная, наверное, так и вообще, как пушинка, то за нее надо было чем-то зацепиться.
А если пробовать зацепиться, то это как минимум может привести к повреждению поверхности самой панели и, как следствие, к тому, что она перестанет работать.
Да, и сейчас не было никакой гарантии, что она в полном порядке, но допустить грубую ошибку и повредить потенциально рабочую лошадку я просто не мог.
— Пошли осмотрим с улицы, — сказал я Ивану, — может там найдем способ к ней добраться.
— Нам обязательно снимать ее сегодня? — уточнил мужчина.
Я прикинул. В принципе, у нас еще было пара дней с запасами пищи, благодаря которым мы можем спокойно стоять в лагере и попробовать снять ее завтра, сосредоточившись на прочих материалах, которые можно собрать, но, с другой стороны, если мы сегодня заполним повозку до верха и сложим сверху панель — нас ничего не будет держать здесь, кроме моих опытов с Шепотом.
И в голове у меня зарождалась ничем не подкрепленная теория. Основывалась она на том, что источником Шепота была дикая руна по словам Скворцова. И сам же маг сказал, что почти все руны изначально были либо нейтральными, либо дикими.
Те, что являлись самыми отчужденными от людей и стали сеять хаос. Но! Но это все еще руна. А управлять магией, как потоком энергии, можно как раз посредством направления ее при помощи этих символов.
Значит Шепот — это поток энергии, искривленный отчужденной руной, влияющей на сознание человека.
Но, что, если от этого потока можно защититься другой руной. Или набором рун? Что, если Шепот — это раздражитель. Если это так, то почему здесь не должен сработать аналог закона Ньютона? В своем оригинальном сокращенном виде он звучал, как действие есть противодействие. Action is reaction.
Соответственно, если у нас есть действие в виде Шепота, сводящего с ума, то должно быть противодействие. Например… другая руна? Что-то, что должно блокировать или отторгать эти потоки энергии. Может не идеально, но хотя бы заглушать ее влияние, словно надетые наушники.
Но для того, чтобы поставить такой эксперимент мне надо было бы узнать все руны и что они значат. Не могут же они не иметь имен и не носить под собой какого-то скрытого смысла.
Я вспомнил, как на мосту мне хотелось, чтобы огненный шарик приобрел скорость. Чтобы он пролетел быстрее и взорвался, попав точно в цель. И я отчетливо помню руну, которую увидел в тот момент, но, к сожалению, не знал ее названия.