А внизу, зажатая между этими двумя колоссальными стенами, вилась узкая, каменистая дорога. Она казалась отсюда тонкой, хрупкой ниточкой, готовой оборваться в любой момент. Я пытался представить, как по ней потечет эта река из дикарей, эта многотысячная орда Радомира. И картина эта, надо признать, вызывала как страх, так и предвкушение чего-то грядущего. Такого, что аж под ложечкой сосало.
Да. Это было идеальное место. Идеальная мышеловка. Ловушка, созданная самой природой. И мы должны были лишь немного… доработать ее. Превратить из простого ущелья в настоящий ад на земле.
Через пару часов мы добрались до самого въезда в ущелье. Лошади шли неохотно, то и дело всхрапывая и прядая ушами.
— Вот и приехали, — голос Ивана прозвучал глухо, теряясь в гулком эхе. Он спешился, похлопав своего коня по шее, словно пытаясь его успокоить.
— Давайте осмотримся, — сказал я, тоже спрыгивая на каменистую землю. Ноги после долгой езды были ватными, но возбуждение от предстоящей работы пересиливало усталость. — Покажите мне все, что вы нашли. Каждую пещеру, каждую трещину.
— Идем, барин, — Руслан шагнул вперед, его массивная фигура теперь не казалась особенно внушительной на фоне этих скал. — Тут есть на что посмотреть.
Мы оставили основной отряд и повозки у входа, под охраной сотников, а сами двинулись вперед, в эту каменную пасть.
То, что они показали мне, превзошло все мои ожидания. Я видел их пометки на карте, слушал их рассказы, но увидеть все своими глазами — это было совершенно иное. Их опыт, их знание местности, их «хламницкое чутье» были бесценны. Они видели не просто скалы и камни. Они видели возможности.
— Вот, смотри, барон, — Олег указал на стену ущелья, метрах в тридцати над землей. Снизу, с дороги, это место казалось просто темным пятном, игрой света и тени. Но Олег, видимо, знал, куда смотреть. — Пещера. Вход узкий, но внутри, я уверен, она расширяется. Идеальное место, чтобы спрятать пару-тройку арбалетчиков. Их оттуда не достать, а они будут видеть всех, кто проходит внизу, как на ладони. Таких «гнезд» мы насчитали с десяток по обеим сторонам.
Я кивнул, мысленно делая пометки. Да, это было превосходно. Не просто стрелки на вершине скал, а многоуровневая система обороны, способная поливать врага огнем с разных высот, создавая перекрестный обстрел.
— А вот здесь, — Олег ткнул своим тяжелым сапогом в, казалось бы, монолитную стену у самого основания, — разлом. Узкий, да. Но если немного поработать кайлом, то можно расширить. А внутри… там целая система трещин, уходящая вглубь скалы. Можно заложить несколько твоих «Ежей». Как только авангард орды пройдет это место — бах! И вся передняя часть их колонны окажется в западне, перегородив дорогу остальным.
Я подошел ближе, заглядывая в темную, узкую щель. Оттуда тянуло холодом и сыростью. Да, идея была рискованной, но дьявольски эффективной. Создать искусственный завал из тел, посеять панику в самом начале боя… Это могло сбить с толку всю их армию.
Мы шли дальше. И чем глубже мы заходили в ущелье, тем больше я восхищался наблюдательностью и тактическим чутьем этих людей. Они показывали мне естественные карнизы, с которых можно было бы обрушить на головы врага заранее заготовленные камнепады. Указывали на узкие проходы, где легко можно было бы устроить засаду. Находили места с рыхлой породой, где можно было бы заложить несколько «огненных горшков» с фитилями подлиннее, создав эффект мин замедленного действия.
Наконец, мы дошли до самого узкого места в ущелье. Здесь скалы сходились так близко, что, казалось, вот-вот сомкнутся над головой. Проход сужался до каких-то двадцати-тридцати метров. Это было то самое «бутылочное горлышко», о котором я думал. Идеальное место для решающего удара.
— А вот здесь, барон, — сказал Иван, его голос стал серьезным, — мы предлагаем устроить главный сюрприз. Перегородить проход баррикадой. Не намертво, нет. А так, чтобы им пришлось остановиться, спешиться, попытаться ее разобрать. Завалить все острыми кольями, переплести колючей проволокой, если найдем. А за ней… — он посмотрел на меня, и в его глазах блеснул хищный огонек, — за ней можно поставить что-то посерьезнее, чем просто арбалетчики.
Я понял, к чему он клонит.
— Баллисты? — спросил я.
— Именно, — кивнул Кречет. — Небольшие, полевые. Которые бьют не так далеко, но точно и мощно. Чтобы каждый выстрел прошивал их ряды насквозь. Мы заставим их остановиться, сбиться в кучу, а потом ударим по ним из всего, что у нас есть. Сверху, сбоку, в лоб. Они окажутся в огненном мешке, в настоящей мясорубке. И никто отсюда не выйдет.
Я стоял посреди этого мрачного, холодного ущелья, слушал его слова и видел эту картину. Видел, как орда Радомира, уверенная в своей силе и численности, втягивается в эту ловушку. Видел, как на них обрушивается огонь, сталь, камни. Видел их ужас, их панику, их смерть.
И я не чувствовал жалости. Лишь холодную, расчетливую решимость инженера, который нашел идеальное решение для поставленной задачи. Пускай и не собственными руками, но задача решена.
Оставалось теперь это все смонтировать.
— Баллист у нас нет, но идея хорошая. Это может быть приманкой. Поставить пару штук, начать обстрел, после чего они ринутся, а стрелки бросят орудия и кинутся наутек. Враг подумает, что это и вся оборона, на которую мы были способны. Мы будет ждать до последнего. Пока они разберут, пока протиснутся поглубже, а затем, когда часть войдет глубже и в самом узком месте образуется затор — мы и ударим. Бежать им будет некуда.
Иван довольно кивнул.
— Верно, барин. Все верно говоришь.
— Ага, — хмыкнул Руслан. — А говорил, что только в чертежах разбираешься своих и ни в чем ином не смыслишь.
Я пожал плечами, улыбнувшись.
— Когда возникает потребность — ее надо решать. И если для этого мне понадобятся новые навыки — я не буду против. Пойдемте, нужно раздать указы и показать всем где и что устанавливать. Иван, — обратился я к Кречету. — Определились, кто полезет первыми?
— Да.
— Тогда идем, время начинать восхождение.
Вернувшись ко входу в ущелье, где нас ждал основной отряд, я почувствовал, как воздух снова наполнился деловитой, напряженной суетой. План, каким бы безумным он ни казался, был принят. И теперь пришло время для его воплощения.
Иван подозвал Мишу, который тут же подскочил, отложив в сторону свой меч, который он методично правил оселком. Рядом с ним Кречет поставил еще одного воина, на этот раз из людей Романовича. Это был молодой парень, не более двадцати лет, с открытым, немного дерзким лицом и светлыми, почти выгоревшими на солнце волосами, торчащими из-под кожаной повязки на лбу. Он стоял прямо, расправив плечи, и с любопытством разглядывал меня.
— Святослав, — представил его Иван. — Один из лучших в отряде Святослава Олеговича по части лазания. Говорит, что ему любая скала по плечу.
Я подошел к парню и протянул ему руку.
— Александр Кулибин, — представился я.
— Наслышан, барон, — он крепко, почти с вызовом, пожал мою руку. Хватка была сильной, уверенной.
— Раньше на скалы взбирался? — спросил я прямо, внимательно изучая его. Мне нужны были не просто сильные, а опытные люди.
— У нас на хуторе, под Руссой, есть что-то подобное, — ответил он, и в его голосе прозвучали нотки гордости. — Невысокая отвесная холмина, вся в трещинах да уступах. И каждый год, на праздник урожая, мы проводили соревнования, кто на нее взберется быстрее всех.
— Та-а-ак, — протянул я. Кажется, Иван не ошибся с выбором.
Парень выпятил грудь и с гордостью хлопнул себя ладонью по кожаному доспеху.
— Я лучший. Три года подряд! Никто даже близко подобраться не мог!
— Отлично, — кивнул я, невольно улыбнувшись его юношеской браваде. Это было именно то, что нужно. Не просто умение, а уверенность в своих силах. — Тогда слушай и смотри внимательно, как что работает.
Я подозвал их обоих — и Мишу, и Святослава — к ящику, где лежало наше новое альпинистское снаряжение. Взял в руки один из блестящих, тяжелых цилиндров.
— Вот это, — сказал я, поворачивая его так, чтобы они могли лучше рассмотреть, — пневмоанкер. Ваша главная игрушка на сегодня. Он поможет вам создать опору там, где ее нет. Принцип простой. Будете вгонять их вот этим острым концом, — я указал на стальной штырь, — в трещины в породе. Подставляешь одной рукой к разлому, вот так, плотно. Второй рукой берешь молоток и бьешь по вот этому бойку на торце. Резко и сильно. Бам! — я для наглядности шлепнул кулаком по ладони. — Сжатый воздух выталкивает стержень, он впивается в скалу и фиксирует вам упор. На конце — кольцо для страховки. Все ясно?
Святослав смотрел на анкер с интересом мальчика, которому показали новую игрушку. Миша же, видевший анкер уже ранее, просто кивнул головой.
— В первый раз посмотришь на Мишу, — сказал я Святославу. — Он пойдет первым, покажет, как это делается. Понаблюдаешь, поймешь ритм, а дальше — сам. Задача — двигаться вверх, от уступа к уступу, создавая надежную цепь страховки для остальных.
— Угу, — кивнул молодец, его взгляд был прикован к блестящему цилиндру.
Я хлопнул его по плечу.
— Тогда идем. Время не ждет.
Мы подошли к самой отвесной скале у входа в ущелье. Я передал Ивану специально изготовленный крюк-кошку. Он без лишних слов зарядил его в свою Бьянку, привычно взведя мощный механизм. Затем прицелился, подняв арбалет почти вертикально вверх, выискивая подходящий уступ. Секунду он стоял неподвижно, затем тетива глухо щелкнула.
Крюк, оставляя за собой тонкий, почти невидимый след композитного троса, со свистом взмыл в серое небо. Он пролетел добрый кусок расстояния, ударился о скалу, скрежетнув металлом, соскользнул… и зацепился. Крепко, надежно, за небольшой выступ, поросший камнями и мхом.
Миша подошел к натянувшемуся тросу, ухватился за него обеими руками и несколько раз со всей силы дернул, проверяя крепление. Трос держался намертво.
— Готов, — отозвался он, поворачиваясь к нам. На его лице не было ни страха, ни сомнения. Лишь спокойная, деловая сосредоточенность.