В экипажи что воздушных, что морских кораблей входят по большей части адепты да подмастерья. Причем не самые талантливые, из тех, кому в магическом плане выше мастера не скакнуть при всем желании. Да и того мастера они получат только к старости, когда не о магии нужно думать, а о боге. В империи их много, есть из кого выбирать. Именно такие маги, что из древних родов, что выходцы из простолюдинов или коронной знати, чаще всего идут делать карьеру в армию, морской и воздушный флот. Все равно у фольхов им не светит подняться. А в армии и на флоте такой маг может сделать неплохую карьеру.
Да половина адмиралов и генералов такие вот вечные «адепты»! Еще процентов тридцать — одаренные недомаги, вроде меня. И только двадцать процентов старших офицеров приходится на совершенно лишенных магии простаков. Да и из тех половина, это выходцы из родов фольхов, которым «повезло» родиться без дара.
А у принца в свите сплошные мастера да магистры, плюс несколько мэтров магии. Те же маркизы Пор Асгер и Андер Инадр потенциальные архимагистры, а то и архимаги. Хотя и станут ими скорее всего в глубокой старости. Иначе они бы не считались наследниками своих домов. У старых родов фольхов с этим делом строго. Личная сила и потенциал ценятся как бы не больше кровных уз.
Тем более маги островитян разбросаны по разным воздушным кораблям, а у нас они все собраны в единый кулак, способный вышибить не только пару зубов, но и отправить противника в глубокий нокаут.
Вот если бы план повара-предателя сработал и ему бы удалось не только подать сигнал, но и попотчевать свиту принца особым завтраком, чтоб с «горшка» не слезали. Вот тогда бы играть с нами в гляделки островитяне не стали.
— Пожалуй, ты прав, — согласился принц, вновь потирая руки. — Теперь мне даже жаль, что они не нападают.
Он что, все еще скучает? Ищет приключений, на свою пятую точку? И это после всего, что с ним произошло в Вольной марке? Мне вот этих приключений выше крыши. Согласен поскучать год, другой, третий. Вплоть до старости. Да кто же даст⁈
Хотя, в этот раз я полностью на стороне принца. Островитяне как-то слишком обнаглели. Самое время дать им укорот, чтобы уползли на свои острова зализывать раны и какое-то время в империю не совались. По крайней мере, не делали это столь нарочито и нагло.
— Сейчас нападут… С разрешения Вашего Высочества, — многозначительно протянул я, покосившись наверх, намекая на ночные приключения.
— Хочешь пустить сигнальную ракету? Думаешь, они на это клюнут? — догадался третий принц, смерив очередным задумчивым взглядом сопровождающую нас эскадру. На его губах появилась злая, кровожадная усмешка, больше похожая на оскал разозленного волка. — А давай! Всегда полезно напомнить островитянам, что мы не голожопые туземцы и давно уже не их колония. А то в последнее время они слишком обнаглели… Наверх не поднимайся, возьми ракеты на мостике. Эй, кто тут есть из офицеров⁈ Проводи ласса Велька. Будут спрашивать, скажите, что я разрешил.
— Следуйте за мной, ласс, — отозвался на призыв один из офицеров-воздушников, сопровождавших принца.
Покинув стрелковую галерею, мы поднялись по узкой винтовой лестнице. Корабельный мостик «Вершителя Судеб» находился в носу гондолы, на верхней, примыкающей к оболочке палубе.
Охранник, дежуривший на входе во вторую святая святых дирижабля после паровика, внимательно посмотрел на моего сопровождающего.
— Приказ принца, — коротко пояснил офицер. В кают-компании воздушников представляли, но имени конкретно этого лейтенанта я не запомнил.
Понятливо кивнув, охранник освободил проход, пропустив меня и лейтенанта-воздушника на мостик.
С интересом оглядываюсь. Прежде бывать на мостике воздушного корабля мне не доводилось. Да и на дирижабле я лечу второй раз в жизни.
Что у нас тут?
Штурвал, уменьшенная копия корабельного. Машинный телеграф с начищенной до блеска латунной рукояткой. Массивный компас на кардановом подвесе, штурманский стол с картой, а вернее не стол, а вертикально поставленная доска с системой линеек, как на столе чертежника. На доске зажатая в специальных тисках карта. Но какая-то непривычная, много совершенно непонятных мне стрелочек и значков.
— Чем могу помочь, ласс Вельк? — поинтересовался капитан Лигнар, явно недовольный тем фактом, что вынужден в такой момент заниматься какими-то непонятными делами третьего принца.
— Мне нужен сигнальный пистолет и ракеты. Островитяне ждут сигнала от своего шпиона. Не станем их разочаровывать.
— У них четыре вымпела, — напомнил капитан «Вершителя Судеб».
— А у нас два малых круга магов, — парировал я. — Сомневаюсь, что на этих четырех дирижаблях есть хотя бы один.
Нет, если брать всех магов островитян, разбросанных по перехватившей нас эскадре, то там можно наскрести и больше двух кругов, пусть и не особо сильных. Но удар кулаком не сравним с ударом разомкнутыми пальцами.
— Выдайте ласу Вельку сигнальный пистолет, — распорядился Лигнар, решив больше не спорить с приказом третьего принца.
Распахнув ящик со знакомой мне маркировкой, один из находившихся на мостике офицеров достал сигнальный пистолет, такой же латунный и блестящий, как и машинный телеграф.
— Какая ракета нужна? — спросил он, переломив ствол.
— Любая, — пожал я плечами. Понятия не имею, договаривался ли наш предатель на тему сигналов или нет. Думаю, все же нет. А если договаривался, то ракеты всего трех цветов: красный, синий и зеленый. Один шанс к трем — не плохой расклад, могло быть гораздо хуже.
Вынув промаркированную красной полосой ракету, лейтенант ловко загнал ее в ствол пистолета. Протянув его мне, и кивнул куда-то в сторону рулевого.
А-а, понятно! Спина широкоплечего рулевого перекрывала мне обзор, но за ним в носу находилась дверь, ведущая на небольшой округлый балкончик, судя по всему, предназначенный для сигнальщиков. Возможно, у воздушников для него существует какое-то особое название, скорее всего морское, но мне оно неизвестно.
А вот и тот самый артефактный фонарь, про который мне боцман Согер рассказывал, когда я искал способ выявить очередного предателя. Внушительная конструкция размером с мяч мало походила на привычный фонарь и была закреплена на поворотной станине, которая в свою очередь, крепилась к фальшборту.
Подняв сигнальный пистолет, я прицелился и вдавил спусковой крючок. Курок щелкнул по пистону. Шипя, словно разгневанная змея и оставив за собой длинный шлейф вонючего дыма, сигнальная ракета покинула ствол. Чуть в стороне от «Вершителя» загорелась ярко-красная искорка и понеслась к воде.
Дело сделано. Остается ждать реакции дирижаблей островитян.
Глава 2Вершители судеб
Более меня на мостике ничего не держало. Отдав сигнальный пистолет сопровождающему, я спустился обратно на нижнюю палубу к стрелкам и магам, оккупировавшим стрелковую галерею.
За время моего недолгого отсутствия ситуация кардинальным образом изменилась. Красная ракета прибавила нашим прекрасно известным инкогнито если не храбрости, трусами островитян не назовешь, то уверенности в успехе дела. Раньше четыре «неизвестных» вымпела ограничивались нашим молчаливым сопровождением. Приотстав, болтались где-то в стороне. А теперь, выстроившись в четкий боевой порядок, рванули вперед, стремясь нагнать.
И у них это получится. В скорости они явно превосходят флагман империи. Или всему виной потерянный из-за саботажа винт?
Похоже, моя провокация сработала? Сомневаюсь, что островитяне просто решили полетать с нами на перегонки.
Я не большой знаток воздушной тактики, как и морской. Но тут ненужно быть гением, чтобы сообразить. Дирижабли противника хотят использовать свой численный перевес, а не бодаться с «Вершителем» один на один или двое на одного.
Спустя несколько томительно долгих минут четыре дирижабля полумесяцем охватили «Вершителя Судеб». Направленные прежде в разные стороны стволы орудий дернулись, тщательней беря нас на прицел.
— Сработало. Сейчас начнется! — прокомментировал эти действия третий принц. — Ждем! Первый выстрел за ними, — добавил он, выпрямившись в полный рост и скрестив руки на груди в полном пренебрежении к опасности.
Легко быть храбрецом, когда ты принц, которого всегда прикроет свита. И маг, который и сам способен позаботиться о своей безопасности. А вот все мои инстинкты вопят о том, что следует срочно искать укрытие. Окопчик там, траншею, подземные казематы крепостного форта, способные выдержать осадную артиллерию. Я не трус, но не люблю, когда по мне стреляют. Очень не люблю! Особенно когда стреляют из пушек! Особенно, когда я не в паладине или хотя бы рыцаре, а в чистом поле, без всякого укрытия. Тот факт, что мы не в поле, а в воздухе, сути не меняет. Где тут укроешься? Вся надежда только на магов.
Сначала грохнула одна пушка, ей в след тут же вторила другая, а вскоре отстрелялся весь борт ведущего дирижабля островитян, на короткий миг утонув в облаке порохового дыма.
Следом за флагманом подали голос и орудия других дирижаблей, обрушив на «Вершителя» град бомб и породив в небе длинное серое облако.
И наши маги не подвели. Бомбы островитян взорвались, не долетев до дирижабля. Словно метрах в трех вокруг него выросла невидимая, но непроницаемая для ударов стена, принявшая на себя губительный огонь пушек.
Впрочем, островитян это не особо смутило. Быстро перезарядив орудия, они продолжили планомерный обстрел. Нет непроницаемых магических щитов, есть лишь число снарядов, потребное для их истощения, пробития и, в конечном итоге, полного разрушения.
Пушки «Вершителя» молчали. Капитан Лигнар явно ждал хода наших магов.
Зачем переводить казенные заряды, когда у тебя на борту сила, сравнимая с небольшим флотом? Причем не дирижаблей, а броненосцев с их огромными пушками.
— Мой принц? — вопросительно посмотрел на Ронга Олна маркиз Андер Инадр.
— Приступай, — величественно кивнул третий сын Сумана Второго. — А Пор пусть сосредоточится на защите. Смотрите внимательно, ласс Вельк, — посоветовал он мне, опираясь локтями на фальшборт. — Когда еще доведется увидеть подобное зрелище?