— Давай-ка я лучше провожу тебя дo учебной комнаты. Вы ведь говорили на утреннем уроке о снаряжении и дракастре? Ты приплыла с другими новичками вчера?
Он старался быть вежливым, и мне не хотелось его разочаровывать. Я робко кивнула. Всадник бросил взгляд на дощечку, висевшую рядом с пещерой, на которой были записаны наши с драконом имена.
— И ты выбрала Раолкана? Фиолетового?
— Да.
— Хороший выбор. — Он мягко выпроводил меня из пещеры. Мне не очень хотелось уходить, но и устраивать сцену — тоже. В конце концов я же вернусь сюда завтра.
Увидимся, Раолкан. Надеюсь, он не станет принимать это на свой счёт.
Я уже привык к тому, что мне не доверяют. Оно и к лучшему. Я не доверяю им.
Надеюсь, я стану исключением.
Доверие — драгоценный дар. Ты его уже оказала мне. Можешь быть уверена: оно вернётся сторицей.
А он мудр.
Для дракона?
Что это? Снова мысленный смех?
— Я его не выбирала, — поделилась я с небесным всадником. — Это он выбрал меня.
Я заметила недоверчивость в его взгляде, но губы всадника сложились в улыбку. Мы вышли из пещеры Раолкана и теперь медленно возвращались вниз по длинному выступу. Он не торопясь шёл рядом, хотя я явно уступала ему в скорости.
— Если ты успешно пройдёшь испытание с первым полётом, то займёшь место в рядах нашей касты, — он, казалось, радовался этому факту. — Мы ценим в людях не только храбрость, но и смекалку.
— Мы?
Всадник поправил тёмно-фиолетовый шарф, низко повязанный вокруг торса. Точно такой же обхватывал его шею. Он хорошо подходил к загорелой коже и глазам. Свет отбрасывал блики на его почти безволосой голове. Он правда сбрил их? Интересно, а как бы выглядела я, если бы побрилась? Надеюсь, мне не придётся это узнать.
— Mой цвет — фиолетовый, и такой же будет у тебя, если станешь Принятой. Нас не так много. — Манеры всадника были приятными, а шаг — мягким. Мне нравилось попадать с ним в ритм. От него веяло спокойствием, словно он носил его всегда с собой.
— А почему вас не так много?
Всадник пожал плечами.
— Мы ловим мало фиолетовых драконов. Они затворники. У них свои небесные тропы, в отличие от других драконов, что сбиваются в стаи или мигрируют вместе.
Что ж, выходит, в этом Раолкан был похож на меня. Затворник. Одиночка. Чем больше я о нём узнавала, тем больше он мне нравился.
Мы приближались к пещерам новичков, и поддерживать наш непринуждённый разговор стало трудно. Что там происходило? Пещеры походили на разорённый муравейник. Незнакомые мне новобранцы носились туда-сюда; их всклокоченные волосы и помятая одежда перепачкались. Я увидела, как Саветт, сидевшая у входа пещеры её дракона, заправила выбившуюся прядь и продолжила бинтовать руку какой-то девочке. Ещё двое новобранцев в грязной подпалённой одежде сидели на краю, залечивая раны.
— Что с ними? — в ужасе спросила я.
Всадник, кажется, был удивлён моим вопросом.
— Они же убирают пещеры своих драконов. Неприручённые драконы опасны, и, если не научиться уворачиваться от огня и избегать ожогов, продвинуться в приручении будет нельзя. Кроме того, нахождение рядом со своим драконом помогает сблизиться с ним. Ему нужно привыкнуть к новому запаху, и неважно, насколько опасным может быть процесс.
— Мастер ничего об этом не говорила, — я не сумела сдержать ужаса. Нужно было предупредить нас. Они могли здорово покалечиться, если их драконы вели себя подобным образом! Я почувствовала лёгкий укол вины за то, что с Раолканом всё прошло гладко. Наверное, он совершенно другого склада.
Бестолковые.
Должно быть, Раолкан по-прежнему слышал мои мысли, хотя я не могла понять, кого он имел в виду: других драконов или моих одногруппников.
И тех, и других.
— Это же драконы. Чего ты ожидала? — тон всадника был спокойным, но его явно терзало любопытство.
Я покраснела, но промолчала. Нужно ли рассказывать о том, что мы с Раолканом мысленно общаемся? Не посчитают ли меня умалишённой? Что если они тогда дадут другого дракона? Не хотелось бы. Мне уже начал нравиться этот тёмно-фиолетовый дракон. Всадник нахмурился, словно я была для него загадкой, которую он стремился разгадать.
— Как тебя зовут, новенькая?
— Амель Лифброт.
— Думаю, мы ещё встретимся. Старайся, Амель Лифброт. Мы принимаем в свои ряды только лучших.
Я кивнула, и он уже собрался было уходить, когда я окликнула его, подивившись своей смелости.
— А как зовут тебя, небесный всадник?
— Ленг Шардсон, — его глаза сверкнули, но выражение лица осталось серьёзным.
Я хотела его убедить, что достойна выбранной касты, но не знала, как это сделать. Вдруг не получится? Вдруг я скажу что-нибудь не то, какую-нибудь глупость?
Я смотрела ему вслед. Всадник слегка косолапил при ходьбе, и каждое его движение было вымерено, словно он по-прежнему балансировал на драконьей спине. Интересно, он побрился, чтобы волосы не лезли в лицо и не доставляли беспокойства в полёте? Надо подумать, что можно сделать со своей причёской. У Саветт должны быть идеи на этот счёт.
Я медленно двигалась вдоль пещер. Хотя я уже привыкла к своей скорости, сейчас она меня раздражала. Дома мне не приходилось ходить особо далеко, но одна только дракастра по своему размеру превышала мою собственную деревушку и пять окрестных. Так далеко я ещё никогда не заходила, и медлительность выводила из себя. С другой стороны, она позволяла рассмотреть все детали.
На некоторых дверях висели полотна с эмблемами. Должно быть, они принадлежали кастелянам или высшим кастелянам, потому что у Саветт висел такой же, с каким-то замысловатым узором. Кастеляны руководили башнями Доминиона, а башни управляли городами и деревнями, расположенными вокруг. Высшие кастеляны господствовали над группами башен. Раньше, до того как приехать сюда, я ни разу не видела их, но теперь жила в самой величественной — в Школе драконов. Конечно, её воздвигли не руками человека: она была высечена в большом водоразделе — естественном выступе слоистой горной породы, окружённом водопадами. Пучки тумана поднимались над дельтой реки, а золотое солнце ярко освещало землю. Река змеилась между зарослями, а после, бурля, сливалась с серебристыми водами океана. Я позволила себе на какое-то время отвлечься.
Воздух разорвал крик. Когда я повернулась по направлению к звуку, кто-то промчался мимо, выбив у меня костыль. Я споткнулась и упала на уступ, оцарапав коленку. Ай! Я попыталась подняться, но следующий бегун врезался в меня, повалив на землю ничком. Ударившись подбородком, я, защищаясь, свернулась в клубок и закрыла голову руками. Со всех сторон раздавались топот и вопли, и я почувствовала, как сердце стремительно заколотилось. Нужно было вставать, чтобы не затоптали.
Я кое-как поднялась, возвращая на место костыль. Мимо неслись люди, но крики по-прежнему не стихали. Я заковыляла вперёд. Там, где начинались пещеры новобранцев, собирались ученики. Кто-то выскочил из другого коридора дракастры, неся под мышкой носилки.
— Назад! Назад! — это кричала мастер Эльфар. Она и тот мужчина с носилками пробирались сквозь толпу. Когда я наконец дошла, из неё выбралась Саветт с мертвенно-бледным лицом и широко раскрытым от ужаса ртом.
— Саветт? — я коснулась её дрожавшей руки. — Ты ранена?
— Нет, — выдохнула она. Взгляд её метался, пока не остановился на чём-то позади меня. Я обернулась и поняла, что Саветт смотрела в сторону пещеры своего дракона.
— С твоим драконом всё в порядке?
— Что? — переспросила она ошеломлённо.
— Твой дракон, Иамдор, с ним всё хорошо?
Она посмотрела так, словно у меня вдруг выросла вторая голова.
— Причём тут драконы? Дэннил… Он… Он…
Её голос оборвался, и в ту же минуту толпа двинулась к нам. Я взяла Саветт за руку, чтобы меня не унесло потоком. Когда ученики проходили мимо нас, я наконец увидела, что же всё-таки произошло. Дэннил лежал в луже крови, в то время как врач пытался перевязать его рану. Крики стихли. Он потерял сознание, когда его уложили на носилки. У Дэннила не было правой руки.
Я подавила внезапный приступ тошноты. Его дракон оттяпал ему руку?
— Какого..?
— Это же драконы, Aмель, — с серьёзным лицом заметила Саветт, — а не домашние любимцы.
Врачи привязали Дэннила к носилкам, а мастер Эльфар закрепила верёвку на шкиве, висевшем у каменной стены. Они собирались опустить его на нижний уровень. Раньше я не знала, что делать людям, которые не могут пользоваться лестницами, а теперь поняла.
Что будет с Дэннилом? Вернётся ли он к своему дракону, как только встанет на ноги? Будет ли летать на нём? Кажется, я сказала это вслух, потому что Саветт фыркнула.
— Он потерял правую руку. Чтобы летать на драконе, нужно быть сильным и здоровым. Калекам подобное не под силу.
Я отпрянула от неё, словно прикосновение обожгло меня. Гнев и разочарование затуманили мой разум, в котором стали зарождаться мрачные мысли, и мне тоже захотелось кого-нибудь обидеть, сокрушить. Я сдержала свой порыв и попыталась успокоиться и выровнять дыхание. Эмоции не помогли бы смягчить обиду.
— На сегодня достаточно. Мы прерываем занятие на обед. Дальнейшие инструкции получите после, — голос мастера Эльфар перекрыл окружающий шум, и мы замолчали. — Пусть сегодняшнее событие послужит для вас уроком. Работа в дракастре — это не шутки, и она явно не для слуг. Дикий, недавно пойманный дракон, которого вы должны приручить, — не домашний зверёк и не пони. Думайте головой, даже когда занимаетесь простыми вещами, иначе вас постигнет участь Дэннила, и вы останетесь, как и он, калекой на всю жизнь. Все свободны.
Я последовала за остальными к лестнице, чтобы спуститься в обеденный зал, но зацепилась взглядом за спрятанный шкив. Моя жизнь в школе стала бы в разы проще, если бы я научилась пользоваться этой системой. Я почувствовала, как скрутило живот при мысли о смертельно опасном обрыве, над которым придётся висеть. Мне нужно найти опору. Любую. Увидев сегодня выражение лица Саветт, когда она говорила о Дэнниле, я ещё больше убедилась в том, что должна изменить мнение людей о себе, иначе обо мне так и будут думать, как об «искалеченной девчонке», а не как о небесном всаднике.