Ярополк заметил, что пришелец говорит на чистом киевском наречии, без примеси чужеземных акцентов. Это не вязалось с его рассказом о долгих годах странствий, но молодой князь решил отложить этот вопрос на потом.
— Твоя карта будет полезна, — сказал он. — Мы отправим её отцу с подкреплением. Но говорил ли ты с ним лично? Что он планирует делать после взятия хазарской столицы?
Мирослав посмотрел Ярополку прямо в глаза, и молодой князь почувствовал странное волнение — словно его оценивали, проверяли:
— Великий князь смотрит дальше. После хазар он думает о землях на Дунае, о Болгарии и Византии.
По палате пронёсся взволнованный шёпот. Поход на Византию! Это было бы величайшим предприятием со времён легендарного Олега, прибившего щит к вратам Царьграда.
— Отец говорил тебе это? — спросил Ярополк, пытаясь скрыть беспокойство.
— Не напрямую, — признал Мирослав. — Но я слышал его разговоры с воеводами. Великий князь считает, что Переяславец на Дунае — лучшее место для новой столицы. «Там сходятся все богатства», — сказал он.
Ярополк почувствовал, как холодок пробежал по спине. Перенести столицу из Киева? Оставить землю предков, чтобы обосноваться среди чужих народов? Эта мысль показалась ему кощунственной.
— Отец так не поступит, — твёрдо сказал он. — Киев — сердце Руси, здесь могилы наших предков.
— Я лишь передаю, что слышал, — спокойно ответил Мирослав. — Великий князь мыслит о выгоде для державы, а не о традициях.
— Довольно разговоров, — вмешался Асмуд. — Нужно готовить подкрепления, как велел князь. — Он посмотрел на Ярополка. — Что прикажешь, господин?
Ярополк выпрямился, отгоняя тревожные мысли:
— Собирайте дружину из добровольцев. Готовьте обоз с припасами и оружием. — Он указал на карту. — И сделайте копию этого чертежа для отца.
Бояре и воеводы поклонились и начали расходиться. Мирослав сделал движение, чтобы уйти вместе с ними, но Ярополк остановил его:
— Останься. Мне нужно поговорить с тобой наедине.
Когда все вышли, Ярополк налил в два кубка медовуху и протянул один пришельцу:
— Расскажи мне о моём отце. Как он выглядит? Здоров ли? В каком настроении?
Мирослав принял кубок с благодарным кивком:
— Великий князь полон сил и уверенности. Победа над Саркелом воодушевила его и дружину. Он верит, что хазарская держава падёт под его ударами, как старое дерево во время бури.
— И что дальше? — тихо спросил Ярополк. — Ты правду сказал о Дунае?
Мирослав медленно кивнул:
— Правду. Твой отец видит там большие возможности. Между Византией и Болгарией, контролируя торговые пути…
— И бесконечные войны, — перебил Ярополк. — Византийцы не откажутся от тех земель. Они будут интриговать, стравливать нас с соседями, поднимать восстания… — Он покачал головой. — Нельзя расширять державу бесконечно, не укрепив то, что уже имеешь.
— Мудрые слова для столь молодого князя, — заметил Мирослав. — Но отважный воин видит только победы, а не трудности удержания захваченного.
Ярополк внимательно посмотрел на собеседника:
— Ты говоришь как человек, видевший рождение и падение не одной державы.
— Я много читал и много путешествовал, — уклончиво ответил Мирослав. — История повторяется, князь. Великие завоеватели создают империи, а их наследникам приходится эти империи удерживать и обустраивать. Часто это сложнее, чем завоевание.
— Ты странный купец, — заметил Ярополк. — Говоришь как мудрец или волхв. И откуда у тебя такие познания в военном деле?
— В торговых караванах нужно уметь и сражаться, и договариваться, — пожал плечами Мирослав. — Я бывал в разных странах и видел разные подходы к войне и миру.
Ярополк хотел спросить ещё что-то, но в этот момент дверь распахнулась, и в палату вбежал запыхавшийся слуга:
— Княгине Ольге плохо! Она зовёт тебя, господин!
Ярополк мгновенно вскочил:
— Где она?
— В своих покоях. Священник уже там.
Ярополк бросился к выходу, но на пороге обернулся к Мирославу:
— Останься в тереме. Я хочу продолжить нашу беседу.
Княгиня Ольга лежала на своём ложе, бледная и осунувшаяся. Рядом стоял седобородый священник, читавший молитвы на греческом языке. Ярополк опустился на колени рядом с постелью:
— Бабушка…
Ольга слабо улыбнулась и взяла его за руку. Её пальцы были холодными и лёгкими, как осенние листья.
— Не печалься, внук, — тихо сказала она. — Я прожила долгую жизнь. Видела, как Русь становится великой державой. Теперь мой путь подходит к концу.
— Нет, — Ярополк сжал её руку. — Ты поправишься. Мы пошлём за лучшими лекарями, привезём травы…
Ольга покачала головой:
— Никто не властен над временем, дитя моё. Даже великие князья. — Она с усилием приподнялась на подушках. — Слушай меня внимательно. Времени мало, а сказать нужно многое.
Ярополк склонил голову, готовый внимать.
— Когда я умру, — продолжила Ольга, — ты останешься один управлять Киевом. Твой отец далеко, в походе. Между тобой и твоими братьями может возникнуть распря за власть, особенно если Святослав не вернётся…
— Он вернётся, — твёрдо сказал Ярополк. — Он всегда возвращается с победой.
— Даже если так, — Ольга слабо кашлянула, — он может решить остаться на Дунае. Тогда тебе предстоит удерживать власть в Киеве, противостоять братьям и боярам, которые захотят использовать смуту в своих интересах.
Она сделала паузу, собираясь с силами:
— Тебе понадобится поддержка. Византия может стать сильным союзником, если ты примешь христианскую веру. Император пришлёт тебе не только священников, но и воинов, и золото.
— Ты хочешь, чтобы я крестился? — тихо спросил Ярополк.
— Я хочу, чтобы ты выжил и сохранил державу, — ответила Ольга. — И чтобы Русь однажды приняла истинную веру. С тобой или с одним из твоих братьев — это решит Господь. — Она крепче сжала его руку. — Но помни: вера должна быть не только средством политики, но и светом для души.
Она закрыла глаза, утомлённая разговором. Ярополк молча сидел рядом, всматриваясь в её лицо — такое знакомое с детства, источник мудрости и опоры. Мысль о том, что скоро её не станет, казалась невыносимой.
Священник осторожно тронул его за плечо:
— Княгине нужен отдых, господин. Её силы на исходе.
Ярополк кивнул и поднялся. У дверей он обернулся, бросив последний взгляд на бабку. Она казалась такой маленькой и хрупкой на широком ложе — совсем не похожей на ту железную княгиню, которая когда-то жестоко отомстила древлянам за смерть мужа и десятилетиями правила Русью от имени малолетнего сына.
В большой палате по-прежнему ждал Мирослав. Он стоял у окна, глядя на Днепр, и обернулся, когда Ярополк вошёл.
— Княгиня уходит, — сказал он не вопросительно, а утвердительно.
Ярополк кивнул, удивлённый его проницательностью:
— Откуда ты знаешь?
— Видел подобное много раз, — ответил Мирослав. — Есть особый взгляд у людей, когда они стоят между мирами.
Ярополк опустился в кресло, внезапно ощутив всю тяжесть ситуации. Бабка умирает, отец далеко, а ему предстоит удерживать власть в неспокойное время.
— Я не знаю, справлюсь ли, — тихо признался он, сам удивляясь своей откровенности с практически незнакомым человеком.
Мирослав сел напротив:
— В каждом поколении приходит момент, когда юноша должен стать мужем, а наследник — правителем. Иногда это происходит постепенно, иногда — внезапно, как удар молнии. — Он внимательно посмотрел на Ярополка. — Ты готовился к этому всю жизнь, хотя, возможно, сам не осознавал этого.
— Бабка воспитывала меня как будущего князя, — кивнул Ярополк. — Но одно дело — слушать наставления, другое — принимать решения, от которых зависят жизни людей.
— Ольга была великой правительницей, — с уважением произнёс Мирослав. — Она сумела удержать державу, когда могла начаться смута после гибели Игоря. Она заложила основы того, что мы видим сейчас.
— Ты говоришь так, будто знал её лично, — заметил Ярополк. — Но ты не мог… сколько тебе лет?
Мирослав улыбнулся:
— Достаточно, чтобы помнить многое, князь. — Он наклонился вперёд. — Но сейчас важнее то, что тебе предстоит. Твоя бабка уходит, твой отец в походе. Скоро тебе придётся выбирать свой путь — и для себя, и для Руси.
— Что ты имеешь в виду? — нахмурился Ярополк.
— Вера, — просто ответил Мирослав. — Ольга приняла христианство, но не смогла обратить ни сына, ни большинство подданных. Святослав верен старым богам — Перуну и Велесу. А ты? Какой путь выберешь ты?
Ярополк встал и прошёлся по палате, чувствуя на себе внимательный взгляд голубых глаз:
— Бабка говорит, что союз с Византией сделает Русь сильнее. Что принятие их веры откроет двери к их знаниям и богатствам.
— Но? — Мирослав, казалось, читал его мысли.
— Но дружина и бояре могут не принять князя-христианина. Как сказал отец: «Дружина станет смеяться надо мной». — Ярополк потёр переносицу. — К тому же, принятие веры Византии может означать и принятие их главенства. Не на словах, так на деле.
— Мудрые сомнения, — кивнул Мирослав. — Выбор веры — это выбор пути. Это не только о богах, но и о том, с кем ты связываешь судьбу своего народа.
— А что думаешь ты? — внезапно спросил Ярополк. — Какой выбор сделал бы ты на моём месте?
Мирослав задумался, глядя куда-то поверх головы князя:
— Я видел много земель и много вер. Христиане, мусульмане, иудеи, язычники — все они поклоняются своим богам и все уверены в своей правоте. — Он перевёл взгляд на Ярополка. — Но я заметил, что народы, принимающие письменные религии, получают доступ к знаниям, накопленным веками. Они строят лучшие города, создают более справедливые законы, продвигаются дальше в ремёслах и науках.