На третий день пребывания Мирослава в Искоростене произошло событие, подтвердившее его предостережения. Один из бояр, Гостомысл, был схвачен при попытке тайно передать письмо киевскому гонцу. В письме содержались сведения о численности дружины Олега, расположении укреплений и запасах продовольствия — информация, полезная для потенциального врага.
— Я всегда считал его верным, — горько произнёс Олег, сидя в своей палате с Мирославом. — Его отец служил ещё моему деду.
— Именно таких людей и подкупают первыми, — заметил Мирослав. — Те, чья верность кажется незыблемой, вызывают меньше подозрений. Что ты собираешься делать с предателем?
Олег нахмурился:
— По закону ему полагается казнь. Но сначала я хочу знать, кто склонил его к измене. Кто стоит за этим в Киеве.
— Узнай, но не торопись с наказанием, — посоветовал Мирослав. — Иногда помилованный враг может стать полезнее, чем казнённый. Особенно если он будет думать, что его двойная игра осталась тайной.
Олег понимающе кивнул:
— Ты предлагаешь использовать его для дезинформации?
— Именно, — подтвердил Мирослав. — Пусть передаёт в Киев сведения, которые ты сам хочешь туда отправить. Это позволит тебе выиграть время и, возможно, выявить других предателей.
— Мудрый совет, — согласился Олег. — Я так и поступлю.
Вечером того же дня Мирослав объявил о своём скором отъезде:
— Мне пора в путь, князь. Новгород ждёт, а дороги становятся опаснее с каждым днём.
Они стояли на крепостной стене, глядя на лес, окружавший Искоростень. Солнце клонилось к закату, окрашивая небо в золотистые и багряные тона.
— Мне будет не хватать твоих советов, — честно признался Олег. — За эти несколько дней я узнал от тебя больше, чем за годы от других советников.
— Ты умеешь слушать, — улыбнулся Мирослав. — Это редкое качество среди правителей. Оно поможет тебе выжить в грядущих испытаниях.
— Ты думаешь, войны не избежать? — тихо спросил Олег.
Мирослав долго смотрел на закат, прежде чем ответить:
— Судьба редко раскрывает все свои карты заранее. Но я видел, как начинались войны, и то, что происходит сейчас, очень похоже на их предвестники. — Он повернулся к князю. — Будь готов к худшему, но делай всё, чтобы этого избежать.
— Я последую твоему совету, — кивнул Олег. — И отправлю гонцов к Владимиру с предложением союза.
— Хорошо, — одобрил Мирослав. — Но помни: даже самые близкие союзники могут отвернуться, если увидят выгоду для себя. Никогда не доверяй полностью никому, кроме себя.
Это прозвучало печально, и Олег заметил тень грусти, промелькнувшую на лице собеседника:
— Тяжело жить с таким недоверием.
— Тяжело, — согласился Мирослав. — Но иногда необходимо. Особенно для тех, кто носит корону или мечтает о ней.
Они помолчали, наблюдая, как последние лучи солнца окрашивают верхушки деревьев.
— Ты сказал, что увидимся снова? — спросил Олег, нарушая тишину.
— Да, — подтвердил Мирослав. — Наши пути ещё пересекутся. Но когда и где — не знаю даже я.
На рассвете следующего дня Мирослав покинул Искоростень, отказавшись от предложенного эскорта. Он уехал так же тихо, как и появился, оставив после себя множество вопросов и странное ощущение надвигающихся перемен.
Олег долго стоял на крепостной стене, глядя вслед одинокому всаднику, пока тот не скрылся среди деревьев. Потом повернулся к ожидавшему его советнику:
— Собери бояр и воевод. Нам нужно готовиться. Времена меняются, и мы должны меняться вместе с ними, чтобы выжить.
В этот момент над крепостью пронёсся ворон, издав хриплый крик, напомнивший Олегу о ночном знамении. Князь посмотрел вслед птице и прошептал:
— Пусть не сбудется твоё предсказание, вестник Перуна. Пусть братья останутся братьями, а не станут врагами.
Но в глубине души он уже знал, что судьба редко прислушивается к таким молитвам. Тучи сгущались над Русью, и скоро должна была разразиться буря, которая изменит её навсегда.
Глава 5
# Глава 5: КНЯЗЬ НОВГОРОДСКИЙ
Свинцовые волны Ильмень-озера с шумом разбивались о деревянные причалы Новгорода. Ветер с севера нёс холод и запах близкой зимы, хотя до первых снегов оставалось ещё не меньше месяца. Владимир, младший сын Святослава, стоял на пристани, наблюдая за разгрузкой купеческих ладей. Его рыжеватая борода и яркие волосы трепал ветер, но молодой князь, казалось, не замечал холода, с интересом следя за кипящей вокруг деятельностью.
— Хороший улов в этом году, — заметил стоявший рядом седой мужчина в богатой одежде. — Больше, чем в прошлом. Боги благоволят Новгороду.
— Или новгородцы стали лучше строить корабли и плести сети, Гостомир, — улыбнулся Владимир, поворачиваясь к старому купцу. — Богам помогают умелые руки и острый ум.
Гостомир, глава новгородского купеческого братства, добродушно хмыкнул:
— Ты всегда найдёшь, что ответить, княже. Потому и любит тебя народ — за острый язык и справедливость.
Владимир улыбнулся ещё шире. В свои восемнадцать лет он уже снискал уважение как простых новгородцев, так и знатных бояр. Когда отец отправил его править северным городом, многие сомневались, справится ли юноша с гордыми и своенравными новгородцами. Но Владимир быстро доказал, что унаследовал не только отцовскую отвагу, но и политическую мудрость бабки Ольги.
— Как прошла торговля в земле эстов? — спросил он, возвращаясь к делам. — Мир держится?
— Держится, княже, — кивнул Гостомир. — Твои дружинники хорошо охраняют торговые пути, а договоры, что ты заключил весной, соблюдаются. Эсты берут справедливую плату за проход и не чинят препятствий.
— Хорошо, — кивнул Владимир. — Торговля важнее войны для процветания Новгорода.
Он окинул взглядом пристань, где десятки ладей разгружали товары со всех концов света: меха с севера, янтарь с запада, серебро и ткани с востока, вина и пряности с юга. Новгород становился всё более важным торговым центром, связывающим Русь с северными странами и Европой.
— У тебя дар находить общий язык с разными народами, — заметил Гостомир. — Будь это варяги, эсты или даже племена чуди. Редкое качество для князя.
— Я просто помню уроки бабки, — пожал плечами Владимир. — Она говорила: «Когда два человека торгуют, оба получают выгоду. Когда двое воюют, оба теряют, даже победитель».
Гостомир одобрительно кивнул, но не успел ответить — их внимание привлекла суета у дальнего причала. Только что пришедшая ладья быстро разгружалась, и несколько человек спешили в их сторону.
— Гонцы, похоже, — нахмурился Владимир. — И судя по спешке, вести не из лучших.
Вскоре перед ними предстал запыленный воин в дорожной одежде. Поклонившись князю, он протянул небольшой свиток, запечатанный княжеской печатью:
— От князя Олега Древлянского, господин. Просил передать лично в руки и ждать ответа.
Владимир удивлённо поднял брови. Брат редко писал ему, предпочитая общаться через гонцов или посланников отца. Прямое послание, требующее ответа, было необычным.
— Иди отдохни с дороги, — сказал он гонцу. — Ответ получишь завтра.
Когда посланник удалился, Владимир повернулся к Гостомиру:
— Прости, старый друг, но государственные дела требуют внимания.
— Конечно, княже, — понимающе кивнул купец. — Надеюсь, вести не слишком тревожны.
— Увидим, — задумчиво ответил Владимир, разглядывая печать брата.
В своих покоях в новгородском детинце Владимир внимательно изучал послание Олега. Брат писал кратко, но тревожно: предупреждал о возможных планах Ярополка объединить все русские земли под своей властью, упоминал о предателях среди своих бояр и предлагал союз для противодействия амбициям старшего брата.
— Что скажешь, Добрыня? — спросил Владимир, передавая свиток своему дяде и главному советнику.
Добрыня, брат матери Владимира, был опытным воином и мудрым политиком. Именно он фактически управлял Новгородом, пока Владимир был ребёнком, и до сих пор оставался его главной опорой.
— Похоже на правду, — задумчиво произнёс Добрыня, прочитав послание. — Я слышал подобные слухи от купцов, приезжающих из Киева. Ярополк окружил себя людьми, жаждущими власти. Особенно этот Блуд… — он поморщился, произнося имя киевского воеводы.
— Но может ли Ярополк действительно задумать такое? — Владимир нахмурился. — Мы все клялись отцу хранить мир между собой.
Добрыня усмехнулся:
— Клятвы хороши, пока выгодны, племянник. Ты слишком молод и ещё веришь в братскую любовь. Но история учит другому: когда дело касается власти, кровные узы часто рвутся первыми.
Владимир прошёлся по комнате, обдумывая ситуацию:
— Значит, ты советуешь принять предложение Олега о союзе?
— Не спеши, — покачал головой Добрыня. — Прежде чем заключать союзы, нужно убедиться в его необходимости. И в искренности того, кто его предлагает. — Он задумчиво погладил седую бороду. — Отправь своих лазутчиков в Киев. Пусть разузнают, что там происходит на самом деле.
— Разумно, — кивнул Владимир. — Но Олег ждёт ответа. Что сказать ему?
— Напиши, что благодаришь за предупреждение и готов поддержать его в случае опасности. Но конкретных обязательств не давай. — Добрыня положил руку на плечо племянника. — Политика требует гибкости, Владимир. Особенно в такие неспокойные времена.
Молодой князь кивнул, признавая мудрость совета. Его дядя редко ошибался в таких делах.
— Что насчёт отца? — спросил Владимир. — Он должен знать о возможном раздоре между братьями.
— Святослав далеко, — вздохнул Добрыня. — Увлечён своими походами и завоеваниями. К тому же, пока всё это лишь подозрения и слухи. Не стоит тревожить великого князя без твёрдых доказательств.