— Не только сражаться, — поправил его Виктор. — Нам понадобятся воины, которые умеют и строить, и охотиться, и договариваться с местными. Не просто мечи на службе конунга, а будущие хозяева новой земли.
Трувор задумался. Он не привык мыслить так масштабно. Для него война была простым делом — есть враг, есть ты, кто-то должен умереть. Всё остальное — лишние сложности.
— Я подумаю об этом, — наконец сказал он. — Отберу не только сильных, но и умных. Хотя умных среди воинов найти сложнее.
Рюрик улыбнулся:
— Поэтому я и доверяю это тебе. Ты лучше всех нас знаешь, что нужно дружине.
Трувор кивнул, принимая комплимент. Из троих братьев он был самым молодым, и похвала от Рюрика многое для него значила.
— Кстати, — вспомнил Рюрик, — где Синеус? Мне нужно с ним поговорить перед отъездом.
— У реки, — ответил Трувор. — Осматривает лес для новых кораблей. Сказал, что хочет начать строительство уже на следующей неделе.
— Он не теряет времени, — одобрительно кивнул Рюрик. — Как и ты.
Он посмотрел на небо, определяя время по солнцу:
— Мне пора собираться. Хочу добраться до поселения Хотена до заката. Виктор, ты со мной?
— Нет, — покачал головой наставник. — У меня есть дела здесь. Поговори с Хотеном сам. Иногда моё присутствие... смущает людей.
Рюрик понимающе кивнул. Виктор всегда производил странное впечатление на незнакомцев. Что-то в его глазах, в его манере держаться заставляло людей чувствовать себя неуютно, будто перед ними не человек, а существо гораздо более древнее и опасное.
— Тогда до вечера, — сказал Рюрик. — Трувор, жду твой список до моего возвращения.
Братья обменялись крепким объятием, и Рюрик ушёл, оставив Трувора наедине с Виктором.
— Что-то ещё? — спросил Трувор, заметив, что наставник не торопится уходить.
— Да, — кивнул Виктор. — Хотел поговорить о твоей горячности.
Трувор нахмурился:
— Опять лекции о сдержанности? Я уже не ребёнок, Виктор.
— Нет, не ребёнок, — согласился тот. — Но твоя ярость всё ещё слишком легко вырывается наружу. Особенно когда речь идёт о вере и традициях.
— А что в этом плохого? — спросил Трувор. — Я чту старых богов, как учили меня с детства. Защищаю то, во что верю. Разве это неправильно?
Виктор вздохнул. Упрямство Трувора всегда было его сильной и слабой стороной одновременно.
— Дело не в том, правильно это или нет, — терпеливо объяснил он. — Дело в том, что на новых землях вам придётся столкнуться с разными верованиями и обычаями. Если ты будешь реагировать агрессией на каждое отличие от ваших традиций, то создашь больше врагов, чем союзников.
Трувор задумался. В словах Виктора был смысл, хотя признавать это не хотелось.
— Что ты предлагаешь? — наконец спросил он. — Отречься от наших богов ради мира с чужаками?
Виктор покачал головой:
— Я не говорю об отречении. Я говорю о понимании. Помни, что на новых землях живут люди со своими обычаями и верованиями, которые тоже считают правильными. Чтобы стать их правителями, вам нужно будет найти компромиссы, а не навязывать свою волю силой. По крайней мере, поначалу.
— Компромиссы, — слово прозвучало в устах Трувора как проклятие. — Рюрик тоже так думает?
— Твой брат понимает, что власть держится не только на мечах, но и на поддержке народа, — спокойно ответил Виктор. — Для того чтобы построить нечто большее, чем временный военный лагерь, вам придётся научиться принимать других такими, какие они есть.
Трувор сжал рукоять своего топора, висевшего на поясе. Это был старый жест, который он делал всегда, когда был не согласен, но не хотел спорить.
— Я подумаю над твоими словами, — наконец сказал он. — Но не обещаю, что соглашусь с ними.
— Большего я и не прошу, — улыбнулся Виктор. — Думай своей головой. Ты не обязан соглашаться со мной или с Рюриком. Главное, чтобы в решающий момент вы действовали заодно.
Трувор кивнул. За все годы совместной жизни братья почти никогда не ссорились по-настоящему. Даже когда не соглашались друг с другом, их объединяла глубокая преданность общему делу.
— Я пойду к старшим дружинникам, — сказал Трувор, меняя тему. — Хочу начать разговор о наших планах, пока Рюрик в отъезде.
— Хорошая мысль, — одобрил Виктор. — Начни с Харальда и Олава. Они уважаемы среди воинов, и если ты убедишь их, то многие последуют за ними.
— Именно так я и собирался поступить, — усмехнулся Трувор. — Видишь, я тоже умею думать стратегически, а не только размахивать топором.
Виктор улыбнулся:
— Я никогда в этом не сомневался.
Они обменялись прощальным кивком, и Трувор направился к длинному дому, где обычно собирались старшие воины. Виктор провожал его взглядом, думая о том, как сильно изменился этот неистовый юноша с того момента, когда они впервые встретились. Тогда Трувор был просто диким подростком, готовым драться со всем миром. Теперь же, несмотря на всю свою горячность, он начинал понимать тонкости человеческих взаимоотношений.
Может быть, Рюрик был прав, и они действительно могли построить нечто значительное на восточных землях. Хотя за свою долгую жизнь Виктор видел крушение множества империй и амбициозных планов, что-то в этих трёх братьях заставляло его верить в возможность успеха.
## ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ
### ХЕЛЬГА
Морской ветер трепал длинные русые волосы Хельги, когда она стояла на крутом берегу бухты, наблюдая за прибывающими кораблями. Два драккара с резными драконьими головами величественно разрезали свинцовые воды залива. Судя по флагам и форме носа переднего корабля, это был знаменитый "Морской волк" Рюрика, о котором говорили во всех прибрежных поселениях.
— Снова пялишься на варягов, дочка? — раздался за спиной насмешливый голос отца.
Хельга обернулась. Хотен, крепкий мужчина средних лет с проседью в рыжеватой бороде, смотрел на неё с лёгкой улыбкой. Несмотря на варяжское происхождение, годы торговли и жизни среди славянских племён придали его внешности мягкости. Только в голубых глазах всё ещё светился северный лёд — такой же, как и у дочери.
— Мне интересно посмотреть на этого Рюрика, о котором все говорят, — ответила Хельга, стараясь, чтобы голос звучал ровно. — Ты сам рассказывал о его подвигах.
— Да, парень не промах, — кивнул Хотен. — Но не забывай: варяги красиво говорят, когда хотят торговать, и быстро хватаются за мечи, когда торговля не складывается.
— Я помню твои уроки, отец, — улыбнулась Хельга. — Держи руку на кошельке, когда говоришь с франком, глаз на выходе, когда пьёшь с даном, и ухо востро, когда торгуешься с варягом.
Хотен рассмеялся:
— Да, именно так! И особенно это касается молодых варяжских конунгов с амбициями больше их кораблей.
Хельга промолчала. Её отец, хоть и был наполовину варягом сам, всегда настороженно относился к своим северным соплеменникам. Возможно, потому, что в юности пережил их набег на родное славянское поселение, во время которого погибла его мать.
— Он направляется сюда? — спросила она, кивнув на приближающиеся корабли.
— Думаю, да, — кивнул Хотен. — Вчера приходил гонец от Велемира. Сказал, что Рюрик хочет поговорить со мной. Наверное, опять будет предлагать совместный торговый поход.
— А ты согласишься?
Хотен задумчиво погладил бороду:
— Зависит от условий. И от того, что я узнаю о его истинных планах. Слишком много слухов ходит в последнее время.
Хельга вопросительно посмотрела на отца:
— Каких слухов?
— О том, что молодой конунг собирается не просто торговать на востоке, а закрепиться там. Основать своё королевство, — Хотен покачал головой. — Слишком амбициозно даже для него.
— А если это правда? — осторожно спросила Хельга. — Что тогда?
Хотен внимательно посмотрел на дочь:
— Тогда я должен решить, хочу ли я, чтобы ты и твои братья жили под его властью. Или лучше отправиться туда, где варяги только торгуют, но не правят.
Хельга промолчала. В отличие от отца, она не видела ничего плохого в том, чтобы люди вроде Рюрика основывали новые королевства. Особенно если эти королевства будут построены на торговле и порядке, а не на грабеже и набегах, как у многих других варяжских вождей.
Корабли уже подходили к берегу. На носу переднего стоял высокий светловолосый воин в плаще, скреплённом на плече массивной фибулой. Даже с расстояния было видно, как уверенно он держится. Настоящий вождь, подумала Хельга. Кто-то, кто привык командовать и принимать решения.
— Пойдём, — сказал Хотен. — Нужно встретить гостя подобающим образом. Всё-таки он племянник Велемира, а старик всегда был к нам добр.
Они спустились по крутой тропинке к небольшой пристани, где уже собирались жители посёлка. Здесь, в отличие от поселения Велемира, жили в основном славянские семьи, занимавшиеся торговлей с северными соседями. Хотен был одним из немногих варягов, кто осел здесь надолго, женившись на местной девушке и полностью интегрировавшись в общину.
К тому времени, когда они достигли берега, первый драккар уже причалил, и с него начали сходить воины. Хельга внимательно наблюдала за Рюриком, который легко спрыгнул на причал и теперь оглядывался, явно кого-то ища.
Его взгляд остановился на Хотене, и лицо осветилось улыбкой:
— Хотен Славянский! — воскликнул он, используя прозвище, которое северяне дали купцу за его любовь к восточным землям. — Рад видеть тебя в добром здравии!
— И я рад видеть, что топоры данов не нашли твоей шеи, молодой конунг, — усмехнулся Хотен, пожимая протянутую руку. — Хотя, судя по твоему новому кораблю, это они должны были бояться тебя, а не наоборот.
Рюрик рассмеялся:
— Просто небольшое недопонимание на море, которое мы успешно разрешили. Теперь у меня на один корабль больше, а у них — на одну головную боль меньше.
Хотен покачал головой, но в его глазах плясали искорки веселья. Варяжская прямота всегда забавляла его, даже когда он пытался держаться отстранённо.
— Это моя дочь, Хельга, — сказал он, указывая на девушку. — Думаю, вы ещё не встречались.