После обеда, когда мужчины отправились в отдельную комнату для более детального обсуждения торговых дел, Хельга подошла к матери, помогая убирать со стола.
— Что ты думаешь о Рюрике? — тихо спросила она, перекладывая оставшийся хлеб в корзину.
Ярослава задумчиво посмотрела в сторону закрытой двери:
— Необычный человек для варяга. В нём есть сила, но нет жестокости, которую я видела во многих его соплеменниках. И его планы... — она покачала головой. — Смелые. Возможно, слишком смелые.
— Ты думаешь, отец согласится?
— Не знаю, — честно ответила Ярослава. — Твой отец всегда мечтал о месте, где наши народы могли бы жить в мире, не как завоеватели и покорённые, а как равные. Может быть, предложение Рюрика — это шанс осуществить эту мечту.
Хельга кивнула, а затем решилась рассказать:
— Я видела на рынке двух подозрительных мужчин. Они говорили о каком-то Ингваре и сигнале.
Ярослава нахмурилась:
— Ингвар? Тот самый конунг с севера, враг Рюрика?
— Думаю, да.
— Ты сказала отцу?
— Вскользь упомянула, но он решил сначала проверить.
Ярослава отложила тарелки, которые держала в руках, и внимательно посмотрела на дочь:
— Будь осторожна, Хельга. Если Ингвар действительно прислал сюда своих людей, значит, ставки в этой игре очень высоки. И наша семья может оказаться между двумя огнями.
— Что мне делать? — спросила Хельга. — Я могла бы выяснить больше, прогулявшись по рынку...
— Нет, — решительно отрезала мать. — Никаких самостоятельных расследований. Если эти люди опасны, лучше держаться от них подальше. Расскажи обо всём отцу сегодня вечером, более подробно. Пусть он решает, как поступить.
Хельга неохотно согласилась, хотя её природное любопытство и жажда действия требовали немедленно выяснить, что происходит. Но она знала, что мать права — вмешиваться в конфликт между двумя могущественными конунгами без подготовки было бы опрометчиво.
Вечером, когда деловые разговоры завершились и Рюрик отправился ночевать на свой корабль (вопреки предложению Хотена остаться в доме), Хельга подробно рассказала отцу о подслушанном разговоре.
Хотен внимательно выслушал, задавая уточняющие вопросы о внешности мужчин, их одежде и акценте.
— Ты говоришь, один из них был высокий, с шрамом через бровь? — нахмурился Хотен. — И говорил с датским акцентом?
— Да, — подтвердила Хельга. — А второй пониже, крепкий, с короткой бородой. Он говорил тише, я не смогла расслышать его слова.
Хотен задумчиво погладил бороду:
— Высокий, возможно, Хаскульд, один из разведчиков Ингвара. Я встречал его пару лет назад в Хедебю. Жестокий человек, известный своей беспощадностью к врагам.
— Что они делают в нашем поселении? — тревожно спросила Ярослава. — Особенно сейчас, когда здесь Рюрик?
— Очевидно, следят за ним, — мрачно ответил Хотен. — Вопрос в том, только ли следят или готовят что-то худшее. Упоминание сигнала меня беспокоит.
— Что ты собираешься делать? — спросила Хельга. — Предупредить Рюрика?
Хотен помолчал, взвешивая варианты. Наконец произнёс:
— Сначала я должен быть уверен. Нельзя выдвигать обвинения, основываясь только на подслушанном разговоре. Завтра я отправлю пару доверенных людей проследить за этими двумя. Если они действительно люди Ингвара и замышляют что-то против Рюрика, мы узнаем.
— А если они нападут раньше? — возразила Хельга. — Ты слышал, как Рюрик говорил о своих планах. Если Ингвар узнает о них...
— Ингвар уже знает, — перебил её Хотен. — Такие вещи невозможно удержать в тайне долго. Вопрос в том, что он собирается предпринять. И здесь, в поселении, полном наших сторонников, даже его люди не рискнут открыто атаковать.
Он заметил беспокойство на лице дочери и смягчился:
— Я пошлю ночную стражу к кораблю Рюрика, под предлогом обычной охраны гостей. Это должно предотвратить любые внезапные нападения.
— Можно мне поговорить с Рюриком завтра? — неожиданно спросила Хельга. — Я могла бы осторожно предупредить его быть настороже, не раскрывая всего, что мы знаем.
Хотен внимательно посмотрел на дочь:
— Почему тебя так беспокоит его безопасность? Ты его едва знаешь.
Хельга почувствовала, как краска приливает к лицу:
— Я просто думаю о нашей репутации. Если конунг Рюрик будет убит в нашем поселении, никто больше не будет считать его безопасным местом для торговли.
Объяснение звучало разумно, но Хотен, казалось, не вполне поверил ей. Тем не менее, после паузы он кивнул:
— Хорошо. Ты можешь поговорить с ним завтра, когда он придёт обсуждать детали нашего возможного сотрудничества. Но будь осторожна в словах. Не обвиняй напрямую, просто намекни на возможную опасность.
Хельга улыбнулась, довольная согласием отца. Она сама не вполне понимала, почему так стремится предупредить Рюрика. Возможно, дело было в том огне, который она видела в его глазах, когда он говорил о своих планах. В нём было что-то особенное, что-то, достойное защиты.
***
Следующее утро выдалось ясным и прохладным. Хельга проснулась рано, едва первые лучи солнца проникли в её комнату. Она тщательно оделась, выбрав своё лучшее платье из тонкой шерсти, окрашенной в глубокий синий цвет, подчёркивающий цвет её глаз. Поверх накинула вышитый по краям плащ, застегнув его серебряной фибулой — подарком отца с последней торговой поездки.
Спустившись вниз, она обнаружила, что дом уже полон активности. Слуги готовили зал для приёма гостей, Ярослава руководила приготовлением угощений, а Хотен негромко разговаривал с двумя своими доверенными охранниками в углу комнаты. Судя по серьёзным выражениям лиц, речь шла о вчерашних подозрительных незнакомцах.
При виде дочери Хотен прервал разговор и подошёл к ней:
— Ты рано встала, — заметил он, окидывая взглядом её наряд. — И, я смотрю, готовишься произвести впечатление.
— Просто хочу выглядеть подобающе для деловой встречи, — ответила Хельга, стараясь, чтобы голос звучал непринуждённо. — Ты сам всегда говорил, что внешний вид — важная часть переговоров.
Хотен хмыкнул, но не стал развивать тему:
— Рюрик прислал весть, что придёт к полудню. У нас есть время закончить приготовления.
— Твои люди нашли что-нибудь о тех двоих? — тихо спросила Хельга.
— Пока нет, — так же тихо ответил отец. — Но они обещали доложить до прихода Рюрика.
Хельга кивнула и направилась помогать матери с приготовлениями. Время тянулось мучительно медленно. Она то и дело бросала взгляд на солнце, отмечая его движение по небу, и прислушивалась к звукам снаружи, ожидая прихода гостя.
Наконец, когда солнце поднялось почти в зенит, снаружи послышались голоса и шаги. Вскоре в дом вошёл Рюрик в сопровождении двух своих воинов. На этот раз он был одет более формально — в тёмно-синий кафтан, расшитый серебряными нитями по краям, и плащ, скреплённый массивной золотой фибулой с рубином в центре. На поясе висел богато украшенный меч в ножнах из тиснёной кожи.
— Приветствую тебя в новый день, Хотен, — сказал он, входя в зал. — И твою семью также.
Его взгляд скользнул по Хельге, и она заметила, как на мгновение его глаза задержались на ней, прежде чем вернуться к её отцу.
— Добро пожаловать, конунг, — ответил Хотен. — Надеюсь, ночь на корабле была удобной?
— Я провёл столько ночей на своём драккаре, что иногда на твёрдой земле сплю хуже, — улыбнулся Рюрик. — Но благодарю за беспокойство и за стражу, которую ты прислал. Хотя я не думаю, что в вашем гостеприимном поселении мне что-то угрожает.
Хотен и Хельга переглянулись, но ничего не сказали. Вместо этого хозяин дома пригласил гостя к столу, где уже были расставлены лёгкие закуски и напитки.
Когда все расселись, Хотен перешёл к делу:
— Я обдумал твоё вчерашнее предложение, Рюрик. Идея объединить земли на востоке под единой властью не нова. Многие пытались, и многие терпели неудачу.
Рюрик спокойно кивнул:
— Это правда. Но большинство из них видели в этих землях лишь источник добычи и дани. Я вижу в них будущий дом. Это большая разница.
— И всё же, — продолжил Хотен, — чем твой подход будет отличаться? Как ты намерен завоевать доверие местных племён?
— Не завоевать, а заслужить, — поправил Рюрик. — Во-первых, я не собираюсь навязывать им свою власть силой. Я приду только туда, куда меня пригласят. По моим сведениям, некоторые старейшины словен уже подумывают о таком приглашении.
— Гостомысл? — уточнил Хотен, упоминая известного старейшину ильменских словен.
— Да, — кивнул Рюрик. — По слухам, он ищет сильного правителя, способного навести порядок в землях, раздираемых междоусобицами. Правителя, не связанного с местными родовыми распрями.
— И ты хочешь стать таким правителем, — это был не вопрос, а утверждение.
— Я хочу создать нечто большее, чем просто ещё одно варяжское княжество, — серьёзно ответил Рюрик. — Державу, где север и восток соединятся, где торговля будет процветать под защитой единых законов, где люди смогут жить, не опасаясь набегов и грабежей.
Хельга внимательно слушала, наблюдая за Рюриком. В его словах чувствовалась искренность, которую трудно было подделать. Он говорил не как хвастливый воин, мечтающий о добыче, а как строитель, видящий будущее.
— Красивые слова, — заметил Хотен, — но на них государство не построишь. Нужны воины, корабли, серебро, поддержка знати.
— У меня есть часть этого, — ответил Рюрик. — Остальное я планирую получить до следующей весны. Мои братья Синеус и Трувор уже собирают людей и ресурсы. Я заключил союзы с несколькими дружественными племенами и торговыми домами. Но мне нужны люди, знающие восточные земли не как случайные торговцы, а как те, кто понимает душу этих мест. Такие люди, как ты, Хотен. И как твоя дочь.
Хельга невольно вздрогнула, услышав упоминание о себе:
— Меня? — удивлённо спросила она, позабыв о приличиях, запрещающих вмешиваться в разговор мужчин.
Рюрик повернулся к ней: