объясняет.
На мой взгляд, ни один даже самый могущественный артефакт не стоил потери статуса рода и долгосрочных отношений внутри своей страны. А вот технология… Технология могла поменять очень многое. Особенно если это было что-то настолько важное, что могло заинтересовать даже Императора. Если у Воронцова получится заменить собой японцев, то правитель страны простит ему всё.
— Что именно, понятно? — поинтересовался Калинин.
— Понятно, что Пётр Сергеевич сделал очень серьёзную ставку и рассчитывает на победу, — пояснил я, но вдаваться в детали не стал. — Зная главу Артефактного Дома, можно сказать, что он очень хорошо всё продумал. Жаль, что мы не понимаем, о какой технологии идёт речь.
— Боюсь, его светлость ни за что не скажет, что именно это было. Всё, чем он ограничился — это кратким упоминанием каких-то «золотых безделушек», которые перевернут мир артефакторики с ног на голову.
— В принципе, то же самое он говорил о наших амулетах с новым типом энергии, — замедленно ответил я. В голове крутилась мысль. Я чувствовал, что она буквально ускользает у меня из пальцев. Однако я оказался быстрее, и сумел ухватить её за хвост. В памяти всплыло воспоминание о золотом шарике, с помощью которого мы пытались поймать Эстайра.
Та структура, которую я видел в этом артефакте, не могла точно направить Белого Волка к его цели. А вот сделать так, чтобы среди тысячи слоёв золотой фольги хватило места запечатать душу могущественного одарённого эти сосуды подходили практически идеально.
— А знаете что, Александр Викторович? — приняв решение, посмотрел я на собеседника. — Раз уж у нас пошёл такой откровенный разговор, то я думаю, что нам не стоит мешать светлейшему князю Воронцову в его начинаниях.
— Что⁈ Что вы имеете в виду, Ярослав Константинович⁈ — возмущённо воскликнул граф. От избытка чувств, Калинин даже подскочил со своего места и начал расхаживать по просторной переговорной. — Это же полноценное предательство. Это… Это буквально уничтожение всех договорённостей, что послужили основой для сотрудничества между двумя могущественными аристократическими семьями!
— На тот момент, когда мы заключали этот договор, Разумовские были достаточно далеки от положения могущественной дворянской фамилии, — честно признал я. Лгать себе было последним делом. Несмотря на все предосторожности и оговорки, с которыми артефактный дом начал сотрудничество, Пётр Сергеевич всё же решился на этот шаг, и я был ему благодарен за это. Пусть времени прошло не так много, но и события неслись вскачь. — Однако сейчас ситуация изменилась.
— Тут сомнений никаких нет, ваша светлость, — согласился со мной Александр Викторович. — Я знаю немало дворян, которые уже сейчас говорят о том, что Разумовские скоро станут на одну ступень со светлейшими князьями.
— Это несколько преждевременно, — серьёзно ответил я и, решив вернуться к изначальной теме разговора, продолжил. — Предлагаю поступить следующим образом: я сам поговорю с Ильёй Петровичем, обрисую ему ситуацию и скажу, что и как сделать. О том, что мы с вами беседовали на эту тему, разумеется, знать никто не должен.
— Это уже моя забота, Ярослав Константинович, — твёрдо ответил граф. — Я сам инициировал этот разговор и готов нести за него ответственность.
— Боюсь, вы недооцениваете важность этой сделки для главы артефактного дома, — покачал головой я. — Вы на данный момент находитесь в опасности, и любая встреча со светлейшим князем Воронцовым или кем-то из его близких родственников тут же вскроет факт нашего разговора.
— Это неизбежно, — пожал плечами Калинин. — Может не сейчас, но через день-два светлейший князь будет ждать мой личный доклад.
— Я сейчас я созвонюсь со своим секретарём, и вы с ним встретитесь сегодня за ужином, — достав артефактный телефон, сообщил я. Взгляд Александр Викторовича буквально прикипел к устройству. Учитывая опыт Калинина в работе с артефактами, можно было сказать, что граф очень удивился. — Григорий Антонович поможет вам убрать лишние воспоминания и сформировать их таким образом, чтобы никто из рода Воронцовых не подумал о вашей причастности к передаче этой информации.
— Но ведь тогда я и сам не буду об этом знать, — растерянно посмотрел на меня Калинин.
— Думаю, вам будет достаточно ощущения того, что вы сделали всё, что от вас зависело. Беспокойство мой секретарь тоже уберёт, — прикидывая порядок своих дальнейших действий, ответил я. — Не волнуйтесь, Александр Викторович. Далее… Каким именно образом планируется передача новой технологии?
— Я не знаю, — ответил граф. — Пётр Сергеевич меня в такие подробности не посвящал. Моя основная задача была сделать так, чтобы Большаков согласился передать имеющуюся у него информацию артефактному дому.
— И вы блестяще с этой задачей справились, Александр Викторович, — ободряюще улыбнулся я. Графа начинала мучить тревога и ничего удивительного в этом не было. Воронцов запросто мог сломать жизнь своему родственнику за подобный поступок. И моей задачей сейчас было сделать так, чтобы этого не произошло. — Дальше я буду разбираться сам.
— Хорошо, — вынужден был согласиться Калинин. Ничего другого ему просто не оставалось. — А вы уверены, что ваш подчинённый сумеет закрыть мою память?
— Абсолютно, — твёрдо ответил я и набрал номер Бетюжина.
Дождался ответа и выдал архимагу-менталисту все необходимые инструкции. После этого сообщил Калинину место и время встречи с оборотнем, и это будто полностью успокоило Александра Викторовича. И ещё, перед тем как граф собрался уходить, добавил:
— Ваш долг, перед моим родом, о котором вы говорили, полностью закрыт, Александр Викторович. Можете об этом больше не переживать.
— Благодарю, Ярослав Константинович, — коротко кивнул граф и покинул кабинет для переговоров.
Я направился следом, но не успел добраться до выхода. Буквально в подъезде столкнулся с Пичугой. Антон явно очень торопился и крайне обрадовался, увидев меня на лестнице.
— Фух, думал, не успею! — с невероятным облегчением улыбнулся глава охранного агентства. Видимо, подчинённые очень оперативно сообщили своему начальнику о моём визите. — Пара минут найдётся у вас, Ярослав Константинович?
— Да, конечно, Антон, — пожав руку Козыреву, ответил я. — Что случилось?
— Я по поводу складской зоны барона Ожегова, — сразу перешёл к делу бывший дружинник моего рода. — У нас же там основная база теперь.
— Так, всё верно, — не особенно понимая к чему клонит глава охранного агентства, рассеянно ответил я. В голове ещё крутились результаты разговора с Калининым и его возможные последствия.
— Так вот, барон просит принять в штат агентства своих дружинников, — сообщил Козырев. — Ребята они неплохие и навыки для такой работы отличные. Они долгое время сами безопасностью имущества барона занимались. Но я не знаю, что ему ответить. Вроде как другой род, и люди не проверены.
— Думаю, есть смысл согласиться, — ответил я и, взглянув на экран телефона, добавил. — Мне надо до парковки у универмага, Антон. Там машина ждёт. Давай прогуляемся и по пути можем всё обсудить.
— Конечно, Ярослав Константинович, как вам будет удобно, — ответил глава охранного агентства, и мы направились к центральной аллее.
По пути я узнал массу подробностей о деятельности Козырева. Не прошло и месяца, а Пичуга уже практически поглотил несколько более мелких охранных фирм. Бывший дружинник рода Разумовских действовал крайне напористо. Но в то же время это означало, что среди его людей на данный момент была уже почти треть чужаков, которым неизвестно, могли мы доверять или нет.
Но этот вопрос я также решил возложить на Бетюжина. Для архимага Ментала подобные проверки были не по рангу, но других вариантов у меня всё равно не было. Но об этом я говорить Пичуге не стал. Поэтому, когда мы начали обсуждать вопрос пополнения родовой дружины, Антон наконец не выдержал.
— Знаете, мне кажется, что ваш секретарь не справится с таким потоком задач, — стараясь максимально дипломатично выразить свою мысль, осторожно произнёс Козырев. Этим мне и нравился глава охранного агентства — он умел не только агрессивно отстаивать свои интересы, но и вести нормальные переговоры. — Как минимум, ему нужно проверить пятьсот человек моего штата, а если вы действительно настроены довести состав родовой дружины до тех величин, о которых говорили, на это могут потребоваться месяцы.
— Ты плохо представляешь себе возможности моего секретаря, — рассмеялся я. Вероятно, Антон вообще никогда не видел в деле архимагов Ментала. Учитывая, что Григорий без особых проблем заменил воспоминания целого рейда, обычная проверка лояльности вообще проблем вызвать не должна. — Найди людей, а как их проверить — Григорий Антонович уже разберётся сам. В крайнем случае, арендуйте офис где-нибудь, чтобы всех разом можно было собрать. В принципе, вполне подойдёт спортивный зал твоей старой конторы. Помнится, там мы уже проверки проводили.
— Да, было дело, — рассмеялся Пичуга. Правда, тут же вернул себе серьёзное выражение и деловито добавил. — Что ж, тогда я, пожалуй, приступлю к набору людей и подниму своих знакомых в столице. Может быть, кто-то из старичков решит вернуться на службу. Ну и сами знаете — армейское братство не пустой звук. Не гарантирую, что мгновенно, но несколько сотен человек уже через пару дней точно будут в курсе, что Разумовские собираются полностью восстановить дружину. Если и есть какой-то род, которому сейчас хотят служить ветераны дружин, то это Разумовский.
— Приятно слышать, — улыбнулся я. — Главное, чтобы твои представления совпали с реальностью, Антон.
— Я буду держать вас в курсе, — серьёзно ответил Козырев. — Или Николая Петровича. Это всё же его основная задача, насколько я понял.
— Хорошо, спасибо, — рассеянно ответил я.
В этот момент мы уже практически подходили к парковке, и я увидел, что рядом с нашим стареньким седаном стоит приметная чёрная машина с наглухо тонированными стёклами. Рядом, между двух автомобилей, стояли Антип и Кот. Мои сопровождающие о чём-то бодро разговаривали с парой жандармов. Одного из них я видел впервые, а вторым был Юрий Колосов.