— Уже, лер, вызвали. Войска собираются и скоро прибудут, — ответил кто-то.
По замку раздавался многоголосый торжествующий вой тварей, нашедших добычу, и отчаянные крики слуг и придворных, неожиданно оказавшихся жертвами.
— Нам надо пробиться к крылу мильера, — приказал командир стражи. — Вперед! — И маленький отряд примерно из двадцати воинов, только-то и оставшихся от стражи дворца, попытался пробиться к лестнице. Но на него с новой силой навалились твари, не нашедшие себе добычи.
Когда прибыло подкрепление, живых эльфаров в замке не осталось. По дворцу и парку лениво ходили твари с раздувшимися животами. Истребление их заняло весь день. Погибли сотни воинов. Победа далась дорогой ценой.
Князь Вечного леса ходил по разрушенному замку. Всюду остались следы борьбы и кровавого пиршества.
— Нашли моего брата? — через каждые две риски спрашивал он сопровождающих и, не получив ответа, шел дальше. — Все, я на это смотреть больше не могу, — сказал он, — я буду в оранжерее. Ищите тщательно, хотя бы останки.
Охрана настороженно шла впереди и следом. Князь уселся в плетеное кресло и задумчиво смотрел на разбитое стекло. Что могло произойти? В самом сердце Великого леса произошли события, не поддающиеся его уму.
Появились твари, о которых никто ничего не знал. Они возникли внезапно из портала. Сегодня они появились здесь, а завтра? А завтра могут появиться в княжеском дворце. У князя от этой мысли пробежали мурашки по коже. Лес перестал быть безопасным местом. Это ужасно!
Кто смог такое совершить? Вангор? У него нет таких возможностей. Да и его величество — союзник. У него под брюхом империя лигирийцев жадно смотрит на богатого соседа. Императора сдерживает только союз Леса и Вангора. Лигирийцы? Но шпионы, глубоко внедренные во властные структуры, не докладывали о чем-либо подобном. А скрыть столь масштабные приготовления невозможно. Так кто же? Демоны? Вполне возможно. Но зачем им это? Он только что наладил отношения с одним из князей тьмы. Его соперники дают сигнал, пришла мысль князю. Лес ввязался не в свою игру, и их поставили на место. Это в натуре князей.
Его мысли прервал шум, доносящийся откуда-то справа. Князь встал, и охрана быстро прикрыла его. Двое пошли на звук.
— Сюда! Помогите! — послышалось из открытой двери.
Князь подошел к нужнику. Крики раздавались из выгребной ямы. Преодолевая брезгливость, он заглянул в дырку.
Оттуда на него смотрел перемазанный нечистотами Кирсан-ола.
— Брат! — заорал он и погрузился с головой, забулькал, вынырнул, сплюнул и радостно заорал: — Бра-ат!
В Вангор и обратно
На спутнике мы не задержались, а сразу отправились к поместью Овора. Только маршрутом «с пересадками». Сначала на границу Великого леса, где я добыл плотоядную белку, это была первая точка привязки, потом к трактиру Овора, оттуда г сразу к поместью. Чернушка не успевала следить за сменой обстановки и только в страхе то широко открывала глаза, то плотно их закрывала. Она крепко держала меня, так что оторвать ее можно было только вместе с рукой. «Не бойся», — успокаивал я ее, слегка ободряюще похлопывая по плечу, это вошло у нас в своего рода традицию.
Вот и поместье, ров вокруг него, крепкие ворота и охранник, старый дружинник барона, отца Ирридара. Смотрел он на нас недружелюбно, мол, «ходют тут всякие».
Старый воин-нехеец встретил нас перед воротами, подозрительно посмотрел, особенно на грессу, и грубовато сказал:
— Трактир в другой стороне. Здесь поместье.
— Шардган, ты так состарился, что уже не узнаешь своего ученика? — Я стоял и улыбался во весь рот. — Не ты ли меня учил охотиться в горах, видеть следы пещерного медведя и уходить с его дороги? — Все-таки брат исполнил свое обещание и ветераны прибыли.
Крепкий старик внимательно присмотрелся и охнул:
— Ваша милость, неужели это вы? Так изменился! Я просто не узнаю малыша Ирри.
Я полез обниматься и с радостью прижал охотника к груди. Пусть он учил не Глухова, а Ирридара, но я уже давно был им и душой и телом.
— Проходи, малыш, как наши будут рады-то! Как рады!
Он семенил рядом, не успевая за моими шагами, а мне не терпелось увидеть дядьку, девочек. Соскучился. Я тащил Чернушку за руку, и она почти бежала, затравленно озираясь.
На крыльцо вышла дворфа, внимательно посмотрела на нас.
— Привет, Лия. — Я издалека помахал рукой.
Девушка сошла с крыльца, степенно пошла навстречу, потом не выдержала и бросилась с визгом ко мне:
— Хозяи-и-ин! — и обхватила руками и ногами, как тогда в лесу, после умывания. Прижалась крепко-крепко и замерла. — Хозяин! — прошептала она. Еще немного повисела и отпустила. Отошла на шаг и осмотрела. — Повзрослел, подрос, суровее стал. И как всегда с новой девушкой, — добавила, с интересом присматриваясь к Чернушке. — Где же она так измазалась, бедная? — покачала она головой. — Ну ничего, — добавила оптимистично, — мы ее отмоем.
На высокое крыльцо поместья стали выходить его обитатели. Первой выскочила Вирона, и улыбка с нее сползла сразу же при взгляде на грессу. Глаза сузились, а руки воинственно уперлись в бока, так она и застыла. Следом вышел Овор и поспешил ко мне, но тоже, не доходя пару метров, остановился и стал растерянно смотреть на нас. Из-под руки Роны выглянула любопытная головка берки и удивленно заморгала глазами. Ну вот, все в сборе и молча смотрят на нас. Я это предвидел, мельком поглядел на бывшую жрицу и направился к дядьке, крепко обнял его:
— Здорово, дядька!
— Здорово, Дар! — Он тоже крепко обнял меня. — Пошли в дом. — На его глазах навернулись слезы.
Дальше я обнял Вирону, которая сначала меня чуть не задушила, а потом больно ущипнула:
— Это кто? Кого ты опять притащил, гад?
— Потом, Рона, потом все объясню.
— Здравствуй, Ринада, — поздоровался я и поклонился.
Но девушка демонстративно посмотрела на Рону, смело подошла и оплела своими ручками мою шею, потом расцеловала в обе щеки.
— Здравствуй, мой спаситель, — прощебетала она и отошла на шаг. Вирона стояла рядом, и я слышал ее возмущенное дыхание.
Ну вот, первые слова сказаны, дальше надо ждать вопросов-расспросов с пристрастием и пытками: «А это кто? А как?.. Откуда? А почему она черная?» А самое главное: «Что ты с ней будешь делать?» Словно я собираю себе гарем из красавиц на тот случай, что вот вырасту, стану совершеннолетним и тогда оторвусь. Вроде бы и нечего особенного, молодой парень, холостой, но у некоторых вызывает ревность. Я вздохнул и стал себя уговаривать набраться терпения.
В гостевой комнате я переоделся в свою одежду, натянул удобный нехейский костюм. Простоватый, неброский, но крепкий и не стесняющий движений. Тут тебе нет зауженной талии и штанов в обтяжку.
Чернушку забрала Ринада. Сама подошла и, схватив за руку, потащила за собой.
— Девушке нужно переодеться, — посмотрела она на нас с вызовом и, гордо подняв голову, развернулась, уводя грессу за собой.
Я стоял у зеркала, когда раздался требовательный стук в дверь и, не дожидаясь разрешения, в белом длинном платье, с черными локонами, небрежно брошенными на плечи, в боевой раскраске искусно сделанного макияжа быстрой и твердой походкой, словно прокуратор Иудеи Понтий Пилат, пришедший вынести приговор, вошла Рона. Плотно притворила за собой дверь и закрыла ее на задвижку. Глядя на ее преображение и уничтожающий взгляд, я до конца не понимал, что она дальше собирается делать. Предаваться любви или казнить меня жестоко, с наслаждением и изощренно.
— Рассказывай. — Девушка вплотную подошла ко мне, и я почувствовал, как ее тугие груди, зажатые платьем, уперлись в меня. Ее глаза смотрели прямо в мои, а ноздри возмущенно раздувались.
— Ты обворожительна, Рона, выглядишь просто потрясающе. — Я обнял ее за талию, прижал крепче и поцеловал.
Вирона оплела мою шею своими крепкими руками и долго не отпускала. Отстранившись, она грозно засверкала черными, как кожа грессы, глазищами.
— Рассказывай все и не вздумай врать. Я сразу распознаю ложь.
— О чем рассказывать? — Я стал искать лазейки, чтобы не врать и не сказать правды.
; — Откуда ты притащил эту черную и почему она такая? А главное, что ты с ней собираешься делать? — Она грациозно уселась в кресло и смотрела на меня суровым взглядом следователя. Чтобы не стоять перед ее пристальным взглядом, я стал ходить по комнате, три шага в одну сторону, три шага обратно, заставляя ее поворачивать голову вслед мне и не давая возможности получше прицелиться и испепелить меня взглядом, да и осуждающе смотреть так было неудобно.
— Мы прибыли из степи, ты же знаешь, я был отправлен туда вместе с посольством, — не соврал я.
Она неверяще посмотрела на меня, но уличить во лжи не смогла. Прикусила нижнюю губку и задумалась.
— И где такие… в степи водятся? Перед убытием я изучала материалы по этому миру. О черных эльфарах ничего не сказано.
— Где водятся, не знаю… — и, увидев ее прищуренный взгляд, чуть набок склоненную головку, добавил: — Где точно они живут, не знаю. — И опять не соврал. Рона, кроме того, что считала себя моей девушкой, была штатным агентом АДа, а им выдавать тайну соседнего материка я очень не хотел. Не доверял я АДу. Они определили меня как жертву для спасения Демона. Для них я был малозначимой фигурой, которой стоит пожертвовать. Но для себя родного я был центром вселенной и с участью козла отпущения согласиться не мог. Поэтому все, что можно спрятать, я прятал от них как можно дальше. А стало быть, и от Роны.
— Почему она такая? — переспросил я. — Может быть, мутация, может быть, загорела под лучами светила, не знаю. — И это тоже было правдой, я закончил предложение без лжи. — Я не знаю, почему она черная, могу делать только предположения: может, ягод переела, — мстительно добавил я.
На мою колкость девушка обратила ноль внимания.
— А зачем ты ее сюда привез? Спасал опять бедняжку?
Тон ее был весьма язвителен, и, кроме того, в нем отчетливо слышалось «Ну надо же какой дурень!».