, и на мне тоже это отразится.
— Коля меня спр-ровоциловал, — хмуро ответил я.
— Да, он способен на такое, — вздохнула Лена. — Но ты мог сказать мне, а не распускать руки.
— Он р-родителей осколбил, и Мишку, — посмотрел я на воспитательницу. А затем пересказал, как было дело.
Лена не выдержала моего взгляда и отвернулась. Она внимательно слушала мой рассказ и посматривала в сторону толпы демидовцев.
В центре толпы стоял Демидов-младший и довольно скалился. А под его левым глазом расплывался фингал.
Он здорово получил, но… выиграл.
К сожалению, я проиграл битву из-за выговора. Но наша война ещё не закончилась. Подожди немного, дерьма кусок, я обязательно отомщу за это.
— Да, он тебя спровоцировал. И это тоже неправильно. Но… — тихо ответила Лена, снова взглянув на меня. — Ещё раз подчеркну. Если вы будете себя плохо вести — и ты, и Мишка… и я… все мы вернёмся в ясельную группу.
— Да понял я, — пробурчал ей. — Я посталаюсь вести себя хор-рошо.
— Договорились, — улыбнулась Лена.
Когда я вернулся в зал, все дети собрались вокруг рыженькой.
— Итак, среди нас новенький, Серёжа Смирнов, — обратилась она ко всем и посмотрела на меня, причём не очень ласково. Что, в гляделки поиграем? Я тоже так могу.
Рыженькая не выдержала, первой отвела взгляд и продолжила речь:
— Сегодня Серёжа повёл себя слишком грубо, и… — тут ей на ухо зашептала Лена. Ещё пара минут и выступающая изменилась в лице. — Но и Коля Демидов неправ. Нехорошо обзываться. Тем более так грубо.
Затем она виновато улыбнулась. Ладно, на первый раз прощаю тебя. Не разобралась, бывает.
— Серёжа, меня зовут Анфиса, — ласково обратилась она ко мне. — А вот ещё одна воспитательница, Марина.
Ко мне подошла та самая короткостриженая шатенка и тоже улыбнулась мне. Приятная особа.
— Кстати, всё-таки первый выговор у тебя будет, — продолжила Анфиса. — Не обижайся. Ты полез драться, а надо было предупредить кого-то из нас.
Затем Анфиса рассказала, что в младшей группе проводятся магические занятия, два раза в неделю, и даже есть практика.
— Если что-то нужно — ты можешь смело обращаться ко мне за помощью… либо к Марине, — завершила свою речь Анфиса. — Ну а с Леной ты и так знаком.
Когда я вернулся к Мишке, собирающему конструктор, он отвлёкся и пробурчал:
— Сюда бы Юеньку. Она бы здесь показала этим гадам, где лаки зимуют.
— Нет, Миша, — покачал я головой. — Тогда ей тозе выговор влепят.
— А поспоим, сто нет? — хитро улыбнулся друг.
— Хорошо, — кивнул я. — На десять сселбанов.
Мишка покосился на мои пальцы, почесал затылок и махнул:
— А давай.
Затем он рассказал, как здесь всё устроено. Банда Демидова подмяла под себя пятнадцать детей. Ещё пять нейтральных, и нас двое.
— Вон они, — Мишка махнул в сторону стенда поодаль. — Там тусят.
— Тогда этих нейтральных к нам возьмём в отряд, — ответил я.
— Да ну, не гони, — усмехнулся друг. — Не всё так плосто… Они упёлтые.
— А вот посморишь. Всё получится, — подмигнул я ему. — У них плосто не будет выбола.
— И када ты собилаесся с ними говолить? — Миша покосился на меня.
— Да прямо сейчас и пойду, — ответил я ему.
Направился в сторону самого крепкого парнишки. Он собирал небольшую железную дорогу.
— Пр-ривет, меня Серёжа зовут, — представился я.
— Дима, — ответил он.
— Дмитрий, как ты относисся к Демидову? — решил я зайти издалека.
— А тебе какое дело? — буркнул он в ответ.
— Интелесно твоё мнение, — улыбнулся я.
Дима посмотрел в сторону смеющихся демидовцев.
— Да урод он натуральный, — ответил он. — Только с толпой и может нападать. Они постоянно игрушки забирают.
— Если к нам присоединисся, никто и ничего не будет забирать, — серьёзно сказал я. — А завтра принесу тебе новую модельку.
У Димы тут же заискрились глаза.
— Ты не шутишь? — недоверчиво спросил он.
— Я говолю сер-рьёзно, — я продолжал пристально смотреть в глаза пацана и протянул руку. — Ну, согласен?
— А давай, — Дима протянул свою, и мы обменялись крепким рукопожатием. — Я с вами.
— Пошли тогда к нам, — махнул я ему.
Когда мы подошли с Димой к Мишке, они поздоровались друг с другом.
— Как ты это сделал? — тихо спросил у меня Миша, когда мы отошли к стенду.
— Главное — подход, др-рузисе, — оскалился я.
А Мишка почесал затылок. Видимо, начал представлять, как я отпускаю ему щелбаны.
Затем мы позавтракали, причём уже цивильным омлетом с гренками, а не какой-то плохо сваренной манкой. А потом вышли на площадку.
В течение дня, с перерывом на обед, я переманил почти всех неййтральных на свою сторону. После Димы к нам перешёл долговязый парень, Лёха. У него тоже отбирали игрушки, и я ему пообещал ещё одну машинку.
Да, это не ясельная группа. Здесь уже конфетами не подкупишь. Требования гораздо выше. Но для меня это мелочёвка. Всё равно я не играю в эти машинки. А здесь — лишь для вида и ради коммуникации с социумом.
Затем к нам примкнули две девчонки. Их я приманил защитой. Мы пообещали вчетвером, что их никто не посмеет обидеть. А если что и начнёт происходить — порвём любого, как тузик грелку.
Остался лишь один нейтральный парень, на которого уже насел Демидов. Ещё бы. Этот засранец всё видел и понимал, что у меня вполне получается собирать отряд.
Но паренёк не сдавался и в итоге отбился от агрессивного княжеского сынка. Продолжая оставаться в нейтральной позиции. Но это до поры до времени.
Итого — мой отряд насчитывал шесть вполне боеспособных единиц, включая нас с Мишкой.
Больше ничего особенного не произошло за день.
А вечером меня забрала маман, переговорив с глазу на глаз с Леной.
Через пару минут я, довольный и счастливый, направился на выход из «Сказки». Сегодня выдался хороший денёк, если не обращать внимания на этот сраный выговор.
Поместье Смирновых, сразу после садика.
Маман всю дорогу молчала. Только когда наше такси зарулило к поместью и въехало на территорию, она тихо обратилась ко мне:
— Серёжа, постарайся держать себя в руках. Ты так старался, сдавал этот экзамен. Не хватало, чтобы…
— Мама, я уже понял всё, — перебил я её. — Больсе так не буду.
— Ну и славно, я знаю, — поцеловала она меня в щёку и тут же стёрла след от губной помады. — Просто иногда можно не обращать внимания на тех, кто пытается тебя поддеть.
Ну ты скажешь тоже. Если на Колю Демидова не обращать внимания, так он и на шею сядет. С каждым разом всё больше и больше начнёт поливать словесными помоями. Такие понимают лишь язык силы.
Но теперь я буду действовать по-другому. Вариантов — море. Притом ужик в живом уголке заскучал. Вот и прогуляю его немного.
— Спасибо, — маман расплатилась с таксистом, а затем мы вышли возле дома.
Автомобиль, фырча, поехал прочь. Мы же поднялись по ступенькам.
Зашли в дом, и нас встретил встревоженный батя.
Впервые его таким вижу.
— Вань, ты ж на работе должен быть, — растерянно пробормотала маман. — Случилось что?
— Получилось вернуть раньше, — ответил батя нестройным голосом. — Но тут дело не в этом. Разувайтесь и пойдёмте… что-то покажу.
Я тоже начал переживать. Неужели монстрик что-то натворил? Батя бы не стал паниковать по пустякам. Значит, что-то действительно произошло из ряда вон выходящее.
Мы с маман прошли в мою детскую, и я увидел раскрытую дверцу манежа, которая болталась на одной петле.
— Серёга, в общем, мы с Захарычем всё облазили. Не можем найти твоего монстра. Он вырвался из манежа и… скорее всего, он убежал, сынок.
Ничего себе! Этого мне ещё не хватало.
Глава 2
Мы ещё раз прошлись по комнатам. Но так и не обнаружили монстрика.
Неужели он и правда сбежал?
Хотя нет, связь между нами сияла ярче, а это значило только одно — он где-то рядом.
— Это… проверил сарай, гараж, в саду полазили с Ираклием, — появился на пороге Захарыч. — Как сквозь землю провалился этот ирод.
— Он не илод, — нахмурился я.
— Ой, конечно, не ирод, — залепетал Захарыч, увидев, как батя показал ему кулак. — Питомец Серёжин, да… Ну так вот… питомца нигде нет. По светлу ещё пройдёмся, сейчас уже темнеть начинает, плохо видно.
А я слушал вполуха Захарыча и ещё раз прошёлся по комнатам. Маман на кухне сидела за столом с пышкой, и они тревожно говорили о моём монстре. Опять охали-ахали. Их не переделаешь, в общем.
— Ну что, нашли, Серёжа? — спросила меня маман, когда я появился возле них и начал открывать шкафчики внизу.
— Не, — задумчиво ответил я, продолжая поиски.
— Не расстраивайся, обязательно найдётся, — ответила пышка.
Да я не расстраиваюсь. Прислушиваюсь. И вообще, не сбивайте меня.
Он точно в доме. Но где?
А затем я зашёл в спальню родителей и услышал тихое чавканье. Оно доносилось из-под двуспальной кровати, стоявшей посередине комнаты.
— Насол! — крикнул я, когда поднял стёганое покрывало, и заглянул под кровать.
Этот шалун сидел по центру и методично жевал батин тапочек. От носка которого ничего не осталось. Лишь бесформенная масса.
Но монстрик продолжал пережёвывать тапок до кашицы.
— Да ты голодный, — обратился я к нему и протянул руки. — А ну, иди сюда.
— Ауф-ф-ф, ауф-уф-ф, — запел свою песню монстрик и, продолжая жевать батину собственность, почесал ко мне.
Я взял его на руки, а тут и батя с Захарычем появились на пороге. И маман с пышкой.
— Ах ты ж, сукин сын! — воскликнул батя. — Мои любимые тапочки!
— Ваня, ты обещал не ругаться, — нахмурилась маман.
— Да как тут не ругаться, когда этот засра… питомец мой тапок уничтожил! — запыхтел от возмущения батя. — Мы ж его кормили недавно! — затем обратился к чавкающему существу, — А ну, отдай.
— Отдай, малыш, — обратился я к монстрику, взялся за ещё целую подошву и потянул на себя. Питомец нехотя отпустил предмет. Затем громко и возмущённо зауффкал.