Когда еда была готова, все втроем сели за стол. Наступили тишина и наслаждение от принятия пищи. Так уж было заведено в их семье — говорить за столом с набитым ртом строго запрещено. Но в этот раз бабушка Мэй решила нарушить «закон». Она ехидно улыбнулась и посмотрела на внука.
— Одна моя хорошая знакомая недавно поведала мне радостную новость — ее внук Чжэнь Си женился на очень хорошенькой девушке. И тут я вспомнила, Юн, дорогой мой, а как у тебя дела? — Бабушка Мэй с легкой улыбкой прикоснулась к руке внука, который подавился от ее внезапного вопроса.
— Не понимаю, о чем ты. — Он нелепо улыбнулся с набитым едой ртом и продолжил жевать. — Рад за Чжэнь Си…
— Мне казалось, что у тебя тоже кто-то есть. Разве нет? — не замечая дикого смущения на лице внука, продолжала бабушка Мэй.
Цзян Юн почувствовал, как краснеет. Он нервно проглотил еду и вздохнул.
Соври. Скажи, что у тебя есть девушка, парень. Ты молод и прекрасен!
— Ну, да… — он саркастически пробубнил, опустив взгляд в свою миску с рисом и овощами. — Конечно, есть…
— Я вижу, как ты смутился, Юн! Ну же, поделись с бабушкой хорошими новостями, я так переживаю за твое самочувствие, за твою жизнь и хочу, чтобы ты был счастлив. Помню, как в школе ты постоянно увивался за какой-то девочкой… Как же ее звали?.. Ох!
Цзян Юн нахмурился и скривил лицо.
— Не увивался я за ней! Она украла мои тетради с домашними заданиями, а я целую неделю пытался ее поймать, чтобы забрать их! — Он покраснел еще сильнее. Зачем бабушка снова начала задавать эти дурацкие вопросы?! А ему приходилось теперь врать! Он же обещал сам себе — никакого вранья больше.
Бабушка Мэй разочарованно наклонила голову.
— Ты такой взрослый, а многие парни в твоем возрасте уже гуляют с подружками. И я вижу, как ты тоже об этом мечтаешь…
— И ничего я не мечтаю! А кто вам будет помогать? Кто еду и деньги принесет? Кто по хозяйству поможет? — Аппетит у Цзян Юна окончательно пропал. Ему не нравились эти разговоры. Он резко отложил палочки. — Лихуа еще слишком мала, чтобы помочь тебе, бабушка… А подружка мне ну совсем сейчас не нужна!
— Скажи мне, Юн, может, тебе уже кто-то нравится? — она смягчила тон и посмотрела на внука глазами, в которых таилась надежда. — Хоть одна знакомая? В школе ты был общительным мальчиком, а сейчас даже не гуляешь ни с кем.
Цзян Юн помнил себя в школьном возрасте, из которого он не так уж и давно вышел. В средних классах он не был влюблен, хотя некоторые девушки и бегали за ним. Одна из них как раз пыталась привлечь его внимание, украв тетради с домашней работой. Но в итоге она получила от парня жестокий выговор и больше не решалась с ним заигрывать.
— Мне нравится молча есть эту вкусную пищу, а еще помогать вам, — отрезал Цзян Юн и взял шпажку с куриным шашлычком. — Правда, бабушка Мэй, в моей жизни больше нет места ни для кого, кроме тебя и Лихуа.
Сестричка взволновано слушала разговор, жуя овощи. Она сидела и махала ногами на стуле. Цзян Юн по ее поведению понял, что ей хочется поскорее уйти есть сахарные розочки и расписывать страницы своей любимой кистью.
— Ох, Юн… — Бабушка мечтательно вздохнула. — Надеюсь, в твоей жизни когда-нибудь появится та самая и ты влюбишься… Это ведь такое прекрасное чувство!
На эти слова Цзян Юн лишь хмыкнул и продолжил есть. Пытка была не такой уж и долгой.
После обеда оставшаяся часть дня была такой же темной и сырой, как утро. Все это время он ходил по комнате и иногда смотрел в окно. Потом взял у бабушки книгу, в которой были очень красивые гравюры с мужчинами и женщинами в легких шелковых одеяниях. Цзян Юн разглядывал пару, изображенную на фоне водопада. Он опять смотрел на длинные мужские волосы и прикусывал губу от досады. Однако было непонятно, кому он больше завидовал — прекрасным волосам молодого мужчины или женщине, стоявшей рядом с ним…
Ночью он лежал в кровати, натянув одеяло до подбородка, и слушал звук дождя, бьющего в окно. Неприятное ощущение от разговора за едой уже улетучилось, и Цзян Юн начинал засыпать. В голове снова возникла эта пара. Он закрыл глаза и представил себя на их месте… В красивом, нежно-голубом ханьфу[4] он стоит у прохладных водяных струй, на его великолепные длинные волосы падают редкие капельки воды, а рядом с ним…
Тук-тук-тук.
Цзян Юн резко открыл глаза. Сердце начало бешено колотиться. Никто и никогда в такой поздний час к ним не стучался. Он продолжал лежать, затаив дыхание и не в силах шевельнуться.
ТУК. ТУК. ТУК.
Он услышал шарканье тапочек. Бабушка Мэй проснулась и пошла на звук. Цзян Юн взял себя в руки и встал с кровати. Его трясло мелкой дрожью от страха и холода.
— Добрый вечер, добрая госпожа. Прошу прощения за беспокойство, — услышал он до боли знакомый голос. Парень аккуратно приоткрыл дверь своей комнаты, чтобы видеть, с кем разговаривает бабушка. — Господин Цзян Юн ведь здесь живет? Мы его партнеры по работе, и у нас случилось несчастье… Ох, какое несчастье!
Это он…
Цзян Юн слегка выглянул из своей комнаты и прислушался к голосу незваного гостя.
Беловолосый старик пришел в мой дом.
Глава 3Неожиданный визит
Начиналась гроза. Цзян Юн стоял, слегка согнув колени, и всматривался в незваных гостей через приоткрытую дверь своей комнаты. Он мог слышать, как усиливался ветер за окном, а капли барабанили в стекла так яростно, словно грозились их разбить. Юноша наблюдал за разговором бабушки и когтистого, позади которого стоял большой и пузатый мужчина по имени Бо. Цзян Юн вспомнил, как этот огромный человек тряс сошедшего с ума лысого старика, и поморщился. Бабушка Мэй впустила в квартиру гостей и направилась в комнату юноши. Цзян Юн побежал к своей постели и завернулся в одеяло, не желая верить в происходящее. Мягкий, но требовательный стук в дверь заставил его сжаться еще сильнее.
— Юн… там пришли твои коллеги. — Бабушка подошла к накрытому одеялом внуку и мягко положила руку ему на плечо. — Они хотят увидеть тебя. Такой вежливый пожилой мужчина хочет поговорить с тобой.
Цзян Юн спустил одеяло до подбородка и замотал головой. Его глаза были широко раскрыты от страха. Каждую минуту он вспоминал, как проиграл собственную душу в игре в кости.
— Ты будешь помнить… — Цзян Юн прошептал себе под нос и нехотя встал с постели. — Бабушка, зачем ты впустила их?
— Где твое воспитание, юноша? — Бабушка Мэй покачала головой. — Эти добрые мужчины пожелали увидеть тебя, видимо, что-то случилось на твоей работе. Скорее иди к ним!
Цзян Юн накинул на себя толстовку и быстро надел первые попавшиеся под руку шорты. Но он не торопился выходить из комнаты.
— Юн! — Бабушка начала хмуриться, что делала очень редко. Ее круглое и вечно улыбчивое лицо стало темным и раздражительным из-за того, что внук вынуждал гостей ждать. — Иди!
Цзян Юн медленно поплелся на ватных ногах на маленькую кухоньку, где уже разместились беловолосый старик и его телохранитель Бо, который занимал половину пространства. Сестра Лихуа сидела на тумбе и о чем-то беседовала со стариком. Цзян Юн подошел и жестом указал ей выйти. Внезапно до этой поры его спящие от страха инстинкты обострились и сейчас призывали защищать маленькую Лихуа от незнакомцев.
— Ступай в мою комнату, сестрица. И не выходи. Ни в коем случае.
— О! А вот и наш должник! — Беловолосый хрипло засмеялся. Его глаза хитро поблескивали в тусклом свете лампочки, а когтистые пальцы медленно стучали по столу. — Ну и погодку ты устроил, юноша!
Цзян Юн нахмурился и не отреагировал на слова старика. Он жестом позвал гостей пройти в гостиную, чтобы бабушка Мэй смогла приготовить всем чай. Все трое вошли в комнату, где обычно спали бабушка с сестрой. Кровати уже были аккуратно застелены. В углу стоял небольшой потрепанный диванчик, а перед ним деревянный газетный столик. Одну из его ножек подпирала парочка тонких журналов, чтобы не качался. Цзян Юн пригласил обоих гостей сесть на этот низенький диван, а сам устроился на кровати.
— Какая хорошая у тебя сестра. — Беловолосый улыбнулся, но в этой улыбке не было ни намека на добрые намерения. — Я вижу, какая маленькая у тебя семья и как бедно вы живете.
— Давайте сразу перейдем к делу. — Цзян Юн нахмурился и все еще тревожился о том, как этот когтистый смотрел на его сестру. — Итак, вы пришли за мной?..
Некоторое время старик молчал. Он осматривал комнату, потирая татуировки на своих руках, и улыбался. Большой Бо уставился на юношу, словно хотел продырявить его своим взглядом. За окном шумел ветер и лил дождь. Казалось, сама погода пребывала в смятении, как и душа Цзян Юна.
— Знаешь, сегодня вечером на рынке прошел слух об одном несчастном мужчине, которого обворовали средь бела дня. Говорят, у него украли бумажник с очень ценными купюрами. Он вернулся к месту кражи и спрашивал торговцев, не видели ли они его бумажник, потому что нуждался в этих деньгах. Кажется, его жена в больнице, а деньги нужны были на ее лечение… — Старик смотрел парню в глаза и уже не улыбался. — Надеюсь, что воришку все-таки поймают и его настигнет суд.
Цзян Юн опустил взгляд в пол и попытался сохранить самообладание. Он вспомнил, как еще сегодня днем обворовал некоего мужчину и как был поражен, сколько денег оказалось в его бумажнике. Юноша почувствовал небольшой укол совести, и его уши покраснели.
— Бо, дай мне кости. — Старик требовательно протянул руку к мужчине, сидевшему рядом с ним. — Ты когда-нибудь задавался вопросом, какие последствия могут возникать от людских ошибок?
Пока громила возился в своих карманах, старик буравил взглядом Цзян Юна. Его глаза сочились презрением. Спустя несколько мучительных секунд тишины Бо достал игральные кости и вложил их в руку старику.
— Я не хотел никому причинять вред… — Цзян Юн поджал губы и смотрел на беловолосого виноватым взглядом. — Я просто не видел другого способа прокормить семью. Не надо меня за это