аву, сотнями расстреливали родных и близких «мятежников».
Спасшиеся повстанцы соединились с белыми, поступили в подчинение полковника Владимира Оскаровича Каппеля (командовавшего корпусом, а впоследствии армией и всеми вооруженными силами у адмирала Колчака). Из них были сформированы Ижевский и Воткинский полки. Они стали лучшими на Востоке – как корниловцы, дроздовцы, марковцы на Юге. В кинофильме «Чапаев» каппелевцы почему-то одеты в черную корниловскую форму, вышагивают под барабанную дробь с черными знаменами, украшенными черепами и костями – это знамена корниловских ударных «батальонов смерти». На самом же деле ядро каппелевцев составляли отнюдь не офицеры, а ижевские и воткинские рабочие. Знамя у них было красное, а в бой они ходили с «Варшавянкой» [162]. И в их понимании никакого противоречия в этом не было: вихри враждебные и темные силы, конечно же, олицетворяли большевиков.
А в распоряжении красных оставался единственный подходящий марш – «Смело, товарищи, в ногу!». Маловато. Уж кто-кто, а большевики знали силу агитации и пропаганды, они не были новичками в психологической обработке человеческой массы и быстро сообразили: красноармейские песни нужны позарез. Эксперименты с навязанными песнями не удавались, «агиточные» марши не приживались. Ну так что ж, пошли по простейшему пути: начали перенимать у противников. И одной из первых взяли в оборот деникинскую, «Смело мы в бой пойдем!». Переделать ее пришлось капитально. Выбросили Русь Святую, Божью волю, Дон с Кубанью. В общем, серьезно сократили. А в результате получилось:
Слушай, товарищ,
Война началася,
Бросай свое дело,
В поход собирайся!
Смело мы в бой пойдем
За власть Советов,
И как один умрем
В борьбе за это…
Конечно, не ахти. Где-то рифма исчезла, где-то смысл. Согласитесь, одно дело готовность пролить кровь ради Отечества, другое – всем как один умирать «в борьбе за это». Если заранее готовиться к общей погибели, зачем нужна такая борьба? Но на подобные «мелочи» внимания не обращали. Главное – песня была распространенной в годы Мировой войны, ее многие знали. Теперь переписали слова, поменяли местами белые и красные цепи, роты, и снова пустили в ход. Песня соответствовала идеологически и вполне годилась для марша.
Со временем машина красного политпросвета набрала обороты, стала действовать широко и профессионально. Привлекала специалистов: поэтов, композиторов-песенников. Тот же самый Дмитрий Покрасс, который по заказу Туркула трудился над «Маршем Дроздовского полка», в 1920 году был зачислен в политотдел Первой конной армии и писал на слова Д`Актиля (А. А. Френкеля) «Марш Буденного»:
Мы красные кавалеристы, и про нас
Былинники речистые ведут рассказ…
Впрочем, по некоторым данным, и это произведение было не совсем оригинальным. А. Н. Азаренков со ссылками на энциклопедический словарь «Мир русской культуры» и ряд других источников приводит случай, как известный писатель И. Э. Бабель, обсуждая с друзьями авторство песен, прокомментировал: «А какой умница Дмитрий Покрасс! Свой знаменитый «Марш Будённого» он что, сам сочинил?». В доказательство Исаак Эммануилович пальцами на своих пухлых губах проиграл весёленький мотивчик известной свадебной песни… (Уточним – она была «известной» в еврейских общинах, а для русских выглядела свежей и незнакомой.) Читаем в другом издании: «В то время в Стране Советов было принято для новых песен «заимствовать» старые мелодии. Бр. Покрасс положили убогие слова песни первой конной армии на старую хасидскую мелодию» («Ворованная песня», «Казачий взгляд» № 7, 2004) [3].
Ну, а переделки русского фольклора вообще были поставлены на поток. Особенно повезло в данном отношении уже неоднократно упоминавшемуся «Маршу сибирских стрелков». Его использовали все подряд. Сибиряки-колчаковцы пели его в первозданном виде, на слова Гиляровского, только в конце добавляли пару куплетов:
Знай, Сибирь, в лихие годы,
В память славной старины,
Честь великого народа
Отстоят твои сыны.
Русь свободная воскреснет,
Нашей верою горя,
И услышат эту песню
Стены древнего Кремля.
Но в варианте, переработанном дроздовцами, марш стал еще более известным. Поначалу им воспользовались махновцы. У них с дроздовцами были свои счеты. Весной 1918 года во время знаменитого похода из Румынии дроздовцы крепко всыпали им, разгромили основную базу, Гуляй-Поле, сам батька вынужден был бежать и скрываться. В 1919 году расквитались. Когда деникинцы развернули наступление на Москву, Махно стремительным и глубоким рейдом погромил тылы Добровольческой армии [8, 43]. В этих столкновениях, от пленных и перебежчиков, в анархическом крестьянском воинстве услышали и дроздовскую песню. Она понравилась, и ее переделали под «Гимн махновцев».
…По холмам и по равнинам
В дождь, и ветер, и туман
Через степи Украины
Шли отряды партизан…
К 1922 году остатки дроздовцев вместе с корниловцами и прочими белогвардейцами, действовавшими на Юге России, уже проиграли войну и бедствовали в эмиграции, в Болгарии и Югославии. Остатки разбитых махновцев с боями прорвались в Румынию. Но Гражданская война еще продолжалась – на Дальнем Востоке. В Приморье удерживался генерал-лейтенант Михаил Константинович Дитерихс с ижевцами, воткинцами, казаками. Он верил, что еще можно поднять Россию. Назвал свою армию Земской ратью – это напоминало о Земской рати князя Дмитрия Пожарского и Козьмы Минина, освободивших Москву. Сам Дитерихс принял звание «воеводы». Но и у красных вдруг пошла чехарда с названиями: против Земской рати накапливались… «приамурские партизаны» [138, 173].
Дело в том, что к Приморью присматривалась Япония. После долгих дипломатических баталий она согласилась вывести войска с Дальнего Востока, но при условии, что большевики сюда не полезут. Советское руководство на словах согласилось, но слукавило. В Забайкалье образовали «буферную» Дальневосточную республику. Как будто независимую от Москвы, с многопартийным правительством, демократической конституцией. На самом же деле республика была не более чем вывеской, большевики полностью ее контролировали. Эта республика обязалась перед Японией прекратить гражданскую войну, а действия против белогвардейцев сваливала на «партизан». Оправдывалась, что они никому не подчиняются, шалят сами по себе [49, 117]…
К тому моменту, когда японцы наметили эвакуировать войска из Владивостока, в Приморье сосредоточился мощный кулак – 5-я Красная армия И. П. Уборевича. В ее состав перебрасывались лучшие советские дивизии, высвободившиеся с других фронтов, – а на месте все они превращались в «партизан». В октябре 1922 года они нанесли массированный удар, взломавший белую оборону. Настроение было триумфальное, советские войска уверенно маршировали к Владивостоку, сметая заслоны и опорные пункты противника. Это настроение передалось и в песне. Под местные условия был переделан сибирско-дроздовско-махновский марш. В очередной редакции он преобразился в «Марш Приамурских партизан»:
По долинам и по взгорьям
Шла дивизия вперед,
Чтобы с боем взять Приморье,
Белой армии оплот.
Наливалися знамена
Кумачом последних ран,
Шли лихие эскадроны
Приамурских партизан.
Этих дней не смолкнет слава,
Не померкнет никогда,
Партизанские отряды
Занимали города…
Слова сочинил один из красных командиров, Сергей Парфенов. Музыку приписали ротному командиру Илье Алымову – ранее он служил на Украине, а там знали и дроздовский, и махновский варианты. «Марш Приамурских партизан» быстро удостоился признания, в 1926 году вошел в репертуар хора Александрова. Наш знакомый Дмитрий Покрасс был к этому времени уже признанным советским композитором, и уж он-то никак не мог не опознать произведение. Но умолчал, что и сам имеет некоторое отношение к его созданию. На соавторство претендовать не стал. О причинах догадаться не так уж сложно. Стоило ли вспоминать о своем сотрудничестве с белогвардейцами?
Лавр Георгиевич Корнилов (1870–1918) – генерал от инфантерии. Военный разведчик, военный атташе, путешественник-исследователь (1898–1904, 1907–1911). Герой русско-японской и Первой мировой войн. Верховный главнокомандующий Русской армии (июль – август 1917). В годы Гражданской войны – один из руководителей Белого движения на Юге России, один из организаторов и главнокомандующих Добровольческой армии.
Михаил Гордеевич Дроздовский (1881–1919) – русский военачальник, Генерального штаба генерал-майор (1918). Участник Русско-японской, Первой мировой и Гражданской войн. Один из видных организаторов и руководителей Белого движения на Юге России. Единственный из командиров Русской армии, сумевший сформировать добровольческий отряд и привести его организованной группой с фронта Первой мировой войны из Ясс в Новочеркасск на соединение с Добровольческой армией в феврале – апреле (ст. ст.) 1918 года. Начальник 3-й пехотной дивизии в Добровольческой армии.
Антон Васильевич Туркул (1892–1957) – русский офицер, генерал-майор. Участник Первой мировой и гражданской войн. Участник Похода дроздовцев Яссы – Дон. Командующий Дроздовской дивизией.
Антон Иванович Деникин (1872–1947) – русский военачальник. Участник Русско-японской войны. Один из наиболее результативных генералов Русской императорской армии в период Первой мировой войны. Один из основных руководителей Белого движения в годы Гражданской войны, его лидер на Юге России (1918–1920). Первопоходник, один из основных организаторов, а затем командующий Добровольческой армией (1918–1919). Главнокомандующий Вооружёнными силами Юга России (1919–1920), заместитель верховного главнокомандующего Русской армии адмирала Колчака (1919–1920).