Владимир Оскарович Каппель (1883–1920) – русский военачальник периода Гражданской войны, участник Первой мировой и Гражданской войн. Один из руководителей Белого движения на Востоке России. Генерального штаба генерал- лейтенант Белой армии (1919 год). Главнокомандующий армиями Восточного фронта Русской армии (1919 год). Верховный правитель А. В. Колчак планировал произвести Каппеля за заслуги перед Родиной в полные генералы, но не успел.
Михаил Константинович Дитерихс (1874–1937) – русский военачальник. Участник Русско-японской, Первой мировой и Гражданской войн. Один из руководителей Белого движения в Сибири и на Дальнем Востоке. Правитель Приамурского земского края в 1922 году.
Глава 4. Долгое плаванье «Варяга»
Русско-японская началась без объявления войны. Это было новшеством и в области международного дипломатического права, и в области военного искусства. До того любое государство, прежде чем ополчиться на соперников, считало необходимым изобрести хоть какой-нибудь предлог, официально предупредить, что вскоре на них обрушатся войска. Японские политики и военные решили обойтись без таких формальностей. Ведь в таком случае можно было использовать бесценный фактор – внезапность.
А расчеты японцев строились именно на внезапности. Невзирая на активную помощь англичан и американцев, ресурсы и вооруженные силы России значительно превосходили Страну восходящего солнца. Но на Дальнем Востоке русских войск находилось не так уж много, и подвезти их в короткий срок было невозможно: единственная железная дорога, Транссибирская магистраль, еще не была завершена возле Байкала. По планам японского генштаба предусматривалось первым делом, неожиданным коварным нападением, вывести из строя русский флот. После этого японцы смогут без помех перевозить и высаживать на материк свою армию. Она стремительными ударами возьмет Порт-Артур и разгромит русских до того, как к ним подтянутся подкрепления из европейской части Российской Империи [61].
В ночь на 9 февраля 1904 года японские миноносцы внезапно атаковали русскую Тихоокеанскую эскадру в Порт-Артуре, поразили торпедами два лучших броненосца, «Цесаревич» и «Ретвизан», крейсер «Паллада». Эскадра была ослаблена и фактически парализована. А в нейтральном корейском порту Чемульпо стояли два русских корабля – крейсер «Варяг» и канонерская лодка «Кореец». С нейтралитетом Кореи японцы не намеревались считаться. Напротив, ее намечали оккупировать. К Чемульпо подошла неприятельская эскадра и потребовала от русских сдаться. В противном случае их корабли угрожали уничтожить прямо в порту.
Капитан «Варяга» Всеволод Федорович Руднев и его моряки предпочли не поступиться своей воинской честью, они пошли на прорыв. Пошли почти без шансов на удачу, дорогу в море преграждали шесть японских крейсеров и восемь миноносцев (причем вражеский флагман, броненосный крейсер «Асахи», значительно превосходил легкий «Варяг» по калибру орудий и дальности огня). Силы были слишком неравны. В ожесточенном бою пали 1 офицер и 30 матросов, почти две сотни членов экипажа «Варяга» получили ранения различной степени тяжести или были контужены. Сам крейсер был серьезно поврежден. На «Корейце» потерь не было, но тихоходная канонерская лодка не могла действовать в одиночку. Оба корабля вернулись в Чемульпо, «Кореец» взорвали, у «Варяга» открыли кингстоны и затопили [65].
Подвиг «Варяга» совершился буквально на глазах всего мира. В порту Чемульпо находились итальянский, французский, английский, американский военные корабли. В общем-то, их задача как раз и состояла в обеспечении нейтралитета Кореи. Но «миротворцы» получили указания от своих посольств: не вмешиваться. Не препятствовать японцам высадить десант и схлестнуться с русскими. Однако разыгравшуюся перед ними драму иностранные моряки оценили по достоинству. Провожали «Варяга» в бой с оркестром, как на парад, при возвращении чествовали, словно победителей. Приняли на свои корабли русских моряков и через нейтральные порты отправили в Россию. Государь Император наградил всех офицеров «Варяга» и «Корейца» орденами Святого Георгия, а нижних чинов – Георгиевскими крестами (да и японцы отнеслись к подвигу крайне почтительно, их император наградил Руднева орденом Восходящего солнца).
По миру мгновенно разлетелись известия о русских героях. Особенно горячий отклик они вызвали у немцев. Дело в том, что в обстановке общей вражды и международной изоляции Германия оказалась единственной союзницей России. Правда, союзницей не бескорыстной. За благожелательный нейтралитет и материальную помощь она навязала нашей стране кабальный торговый договор сроком на 10 лет. Кайзер Вильгельм и его окружение вынашивали далеко идущие планы: перенацелить русских на Дальний Восток, чтобы покрепче увязли там, а у Германии и Австро-Венгрии будут развязаны руки для агрессии в Европе [55, 94]. Но простых немцев и австрийцев в подобные проекты не посвящали, и ненависть к русским у них пока еще не нагнетали. Напротив, германская пресса переполнилась дружескими публикациями. Люди искренне сочувствовали нашим воинам.
Австрийского поэта Рудольфа Грейнца настолько восхитил подвиг «Варяга», что он сразу же, находясь под свежим впечатлением, написал стихотворение об этом «Auf Deck, Kameraden» («На палубу, товарищи»). Оно было напечатано в журнале «Югенд» уже 25 февраля 1904 года. А супруга известного профессора-германиста Евгения Михайловна Студенская перевела его на русский язык и в апреле опубликовала в «Новом журнале иностранной литературы».
Наверх вы, товарищи, все по местам!
Последний парад наступает!
Врагу не сдается наш гордый «Варяг»!
Пощады никто не желает!
Все вымпелы вьются, и цепи гремят,
Наверх якоря поднимая.
Готовятся к бою орудия в ряд,
На солнце зловеще сверкая.
Из пристани верной мы в битву идем
Навстречу грозящей нам смерти,
За Родину в море открытом умрем,
Где ждут желтолицые черти!
Свистит, и гремит, и грохочет кругом.
Гром пушек, шипенье снаряда,
И стал наш бесстрашный и гордый «Варяг»
Подобен кромешному аду!
В предсмертных мученьях трепещут тела,
Вкруг грохот, и дым, и стенанья,
И судно охвачено морем огня, —
Настала минута прощанья.
Прощайте, товарищи! С Богом, ура!
Кипящее море под нами!
Не думали с вами еще мы вчера,
Что нынче уснем под волнами!
Не скажут ни камень, ни крест, где легли
Во славу мы русского флага,
Лишь волны морские прославят одни
Геройскую гибель «Варяга»!
Нетрудно увидеть, что Грейнц отошел от реальной картины (соответственно, отошла и его переводчица). Может быть, автор что-то понял не так, а может, позволил себе поэтическое отступление – у него «Варяг» погибает в бою и тонет в море. Хотя в действительности, как уже отмечалось, большая часть экипажа осталась в живых и сама затопила искалеченный крейсер в бухте Чемульпо.
Несмотря на эти обстоятельства, стихотворение захватывало. Оно сумело передать атмосферу, особый дух самоотверженного подвига. То есть в психологическом плане получилось истинно русским! А музыкант 12-го гренадерского Астраханского полка А. С. Турищев (предположительно) положил слова на великолепную мелодию. Родилась песня. Боевая, зажигающая сердца.
В России была создана и другая песня о «Варяге», даже раньше, чем последовал поэтический отклик из Австрии. Слова написал банковский служащий Я. Н. Репнинский, а музыку подобрал студент Юрьевского (Дерптского) университета Ф. Н. Богородицкий при содействии регента Ставропольского кафедрального собора Казанской иконы Божьей Матери В. Д. Беневского:
Плещут холодные волны,
Бьются о берег морской,
Носятся чайки над морем,
Крики их полны тоской.
Текст этой песни в большей степени соответствовал реальным событиям:
…Сами взорвали «Корейца»,
Нами затоплен «Варяг».
Но песня на слова Грейнца значительно превзошла ее по популярности. В отличие от печального произведения Репнинского и Богородицкого, она была оптимистичной, бравой, бросала дерзкий вызов неприятелю и самой смерти. Ее запели знаменитые артисты – Надежда Плевицкая и др. Моряки подхватили «Варяга» в качестве марша. Песня передавалась из уст в уста. При таких передачах вносились маленькие изменения. Сгладилось неудобопроизносимое «вкруг грохот», вместо этого во второй раз вставляли «гром пушек». А в последнем куплете «прославят одни» заменяли на «прославят в веках». Рифма нарушалась, зато так было торжественнее, эпичнее.
Но вот закоптила взрывами и пожарищами следующая война, Первая мировая. Русские моряки сражались ничуть не хуже, чем в японскую. Так, на Черном море немцы и турки решили повторить японскую практику – внезапно и без объявления войны со стороны Турции напасть на главные базы русского флота и парализовать его. Гигантский линейный крейсер «Гебен» подверг бомбардировке Севастополь (мощность его огня равнялась всем броненосцам Черноморского флота вместе взятым). Серьезного ущерба нанести не удалось, береговые батареи достойно встретили и отогнали врага.
Но и в море находились русские корабли – дозорный дивизион капитана I ранга князя В. В. Трубецкого из трех маленьких миноносцев устаревшей конструкции, и к Севастополю возвращался самый большой минный заградитель Черноморского флота «Прут». Трубецкой попытался спасти его. Жертвуя собой, бросился в атаку. Но Гебен обрушил на него шквал огня, флагманский миноносец «Лейтенант Пущин» получил тяжелые повреждения и фактически вышел из строя.
Положение «Прута» было безнадежным, германский контр-адмирал Сушон предложил ему сдаться. Но русские моряки отказались. Командир «Прута» капитан 2 ранга Г. А. Быков приказал поднять флаг и открыть кингстоны. Врагов это разозлило, «Гебен» принялся расстреливать беззащитный корабль. Часть шлюпок разбило, погибло 28 офицеров и матросов. Судовой священник, иеромонах Бугульминского монастыря о. Антоний (Смирнов) не захотел занимать место в шлюпке, уступил его раненным, а сам остался на тонущем корабле и благословлял моряков, подняв Евангелие [116].