Из-за тебя, моя любовь, покину мир земной,
Уйти в могилу я готов, хочу найти покой,
Придешь на кладбище ко мне и сядешь на могилу,
Где я под ворохом цветов хочу найти покой.
Сакине окружает стена крепостная. Что делать?
Под суровой охраной моя дорогая. Что делать?
На запоре врата, ключ у старого Заля[21] в руках,
Как пройти в абрикосовый сад? Уж не знаю, что делать.
Весной на полянах тюльпаны цветут — не уйдешь,
А летом пора приниматься за труд — не уйдешь,
И осенью надобно жать и косить, снова — в поле,
Зимой время спать, отъедаться — и тут не уйдешь.
Благословен восход и пробужденья миг
В объятиях твоих, о, как тот миг велик!
На ложе сяду я, покров твой поцелую
И лепестками роз осыплю нежный лик.
Ты разоделась, милый друг, сегодня в пух и прах,
С тобою сесть — сойти с ума, храни меня, Аллах!
Вконец меня свели с ума три вещи драгоценных:
Шаль из Кашмира, шелк златой и кудри на висках.
Сюда бы Азраил[22] не сунул нос,
Когда б к ее гранатам я прирос,
Припав к ее устам, я жизнь бы отдал,
К ногам бы сполз вдоль падающих кос.
На твоей тюбетейке красивый узор,
За другого выходишь душе вперекор,
Твой родитель тебя отдает за богатство.
Разве выйти за бедного — это позор?
Ай, дорогой мой, дорогой, ты знаешь, сколько раз
Струились слезы из моих забывших отдых глаз?
Мне все толкуют: «Не горюй. Вернется твой желанный».
Цветами ложе устелю тебе в тот светлый час.
Дай халат, напишу-ка я несколько строк,
И пошлю моей милой заветный листок,
Если здесь, на земле, не смягчу ее сердца,
Напишу на тот свет, пусть читает Пророк.
Ты прижмись хоть плечом, — ах, как ты мне люба! —
Вдень мне в ухо кольцо,[23] раз такая судьба,
Поведи меня сразу на рынок Шираза,
Закричи во весь голос: «Кто купит раба?»
Дай мне руку скорей, как она моим пальцам желанна!
Если брошу тебя, пусть отвергну я святость Корана,
Если брошу тебя, если нового друга найду,
Пусть ослепну совсем, пусть я стану добычей шайтана.
Я ночью позднею к тебе приду, дружок,
Просуну палец в щель, приподниму крючок,
А если разбужу родных и домочадцев,
Скажу, мол, странник я, забрел на огонек.
Давай помиримся, забудем обо всем,
Давай, как брат с сестрой, усядемся вдвоем,
Ведь жизнь так коротка и так судьба превратна,
Еще — не дай господь! — в разлуке мы умрем.
Так лоб трещит, что меркнет свет, кому же я поплачусь?
Покроет щеки желтый цвет, кому же я поплачусь?
О, если б мог я положить лоб на колени милой!
Но лоб трещит, а милой нет, кому же я поплачусь?
Как хорошо, что в эту ночь я у тебя ночую.
Как птица, под стрехой твоей найти приют хочу я.
Не хмурься, друг мой, не гневись, коль скажет гость не то,
Бог знает, где мне завтра спать, куда я откочую.
Приди и напои меня водой,
Приди к постели в час последний мой.
Приди и напои меня шербетом,
И в смертный час я обрету покой.
Проснись до зари, благовоньями кудри омой,
А черные очи подмажь синеватой сурьмой,
И если желаешь приятное сделать Аллаху,
Меня не забудь, в лучшем виде явись предо мной.
Юноша, стройный цветок, посиди со мной рядом,
Не уходи на далекую пажить со стадом,
Не уходи на далекую пажить, себя изнуришь,
Господи, если я лгу, пусть побьет меня градом.
Идет мой друг ко мне на луг от городских ворот,
Меня неверной он зовет, но все наоборот.
Я на неверного дружка пожалуюсь Аллаху:
Подружку новую завел бессовестный урод.
Ты стройна, моя нежная, свет моих глаз,
Ты мой сахар египетский, чистый алмаз,
Посиди, посиди со мной рядом, подруга,
Ты украла мой сон, мне б уснуть хоть на час.
Заверну в твой переулок, постучусь в твой дом,
Кликну: «Выгляни скорее, жду я за углом».
Если скажут мне соседи: «Спит твоя подруга», —
Над тобой кружиться стану белым голубком.
По горам на скакуне моем лечу я,
Повидать плутовку юную хочу я,
Если с милою поладим мы во всем,
За ночь двести переходов проскачу я.
Мой двоюродный брат, мой укропный цветок,
Что же вечером ты не придешь на порог?
Если я тебе молвлю недоброе слово,
Можешь в грудь, не колеблясь, всадить мне клинок.
О вестник, отправляйся в путь, лишь дали скроет мрак,
Возьми кольцо с моей руки, как мой заветный знак,
Возьми кольцо с моей руки, вручишь на месте другу,
Об этом может знать Аллах, но знать не должен враг.
Дивный сад у любимой, не то что другие сады,
Здесь врата на запоре, ключа потерялись следы.
Но послушайте, люди, ведь это же новое чудо,
Здесь еще и цветы не цвели, а созрели плоды.
Не гонись за газелью, которая ведает страх,
Что тебе куропатка, бывавшая прежде в силках?
Лучше ты излови соловья, развеселую птицу,
Но такого, какой не бывал в человечьих руках.
Ты как цветок, когда из цветника идешь,
Как сахар ты, когда от тростника идешь,
Но для меня ты всех прекрасней и тогда,
Когда с базара ты, слегка устав, идешь.
Подруга скрытная моя, ответь, когда придешь?
Подруга горьких дней, скажи мне: впредь когда придешь?
Ты вовлекла меня в тюрьму, но ты ответь мне все же,
Пока не вышел срок мне умереть, когда придешь?
Древо я посадил на горе, чтоб в тени
Прохлаждаться под кроною в жаркие дни,
Налетел ураган, древо вывернул с корнем,
И теперь мне в награду лишь хвори одни.
Мой край — все степь да степь, ей края нет,
Я весел был по молодости лет.
Куда ушли вы, годы молодые?
Вам нет возврата, ваш потерян след.
Ты в торговый приморский Минаб[24] укатил,
Сам себя измотал, я осталась без сил.
Ради прибыли, ради чужого богатства
Сердце верной подруги ты в прах превратил.
Мой друг, мой ивовый листок, с тобой моя душа,
На очи черные твои гляжу я, не дыша,
И если за руку меня возьмешь и поцелуешь,
Кто скажет нам, что ты хорош, а я нехороша?
Твой дом у дороги на бойком находится месте,
Не счесть у тебя ухажеров. Скажи мне по чести,
Зачем тебе я? Не лови мое сердце в силки.
Пускай ты — Ширим,[25] тут Фархадов отыщется двести.
Девочка, сыр твой овечий так вкусно запах,
Сорок косичек лежат у тебя на плечах,
Ты всех молочных зубов до сих пор не сменила,
А уже блещет любовное пламя в очах.
Не приходишь и вести не шлешь никакой,
Где б ты ни был, клянусь я твоей головой:
Жду тебя, у меня есть два спелых граната.
Видно, жил средь неверных и сам стал такой.
Робкая козочка, ну подойди же, дай руку!