Алёна Каримова, Зоя СамданПесни тайги. Тувинские народные сказки
В самом центре азиатского материка, в месте слияния рек Бий-Хем и Каа-Хем, начинает свой путь на север великая сибирская мать-река Энесай — Енисей. В этом краю жаркое лето и суровая зима, здесь и альпийские луга, сухая степь, тайга и тундра, пустыня и множество озёр и рек.
В большой равнинной чаше, окружённой со всех сторон фиолетовой каймой гор, раскинулась Тува — прекрасный мир животноводов и охотников, где звучит звонкое горловое пение и слышно конское ржание. Здесь пестреют разноцветными лентами чалама деревья и возведены каменные насыпи в честь духов природы. Рядом высятся буддийские храмы и ступы. Люди одинаково почитают шаманов и лам; молятся и хозяевам мест, и своим предкам, и бодхисаттвам — буддийским святым.
Тувинцы — потомки древнейшей культуры кочевников центральной Азии, одни из самых богатых людей в мире. Почему же они богатые? Потому что кладовые их народных преданий, сказок, эпоса неисчерпаемы.
Почему Чылбыга проглатывает Луну
Как-то раз, давным-давно, бог-учитель Бурган приготовил целебный напиток, который действовал вечно и мог подарить бессмертие. Этот напиток красивого зелёного цвета мог излечить любого человека и любое живое существо… Налил его Бурган в железный сосуд и стал думать, как ему распределить бессмертие в мире Сумбео-Уула[1]. Решил он посоветоваться со своим учеником.
Рассказал ему Бурган о целебном напитке и попросил совета.
Ученик сказал:
— Нельзя давать бессмертие живым существам.
Но их беседу подслушало злобное чудовище-мангыс Чылбыга по имени Ара-Хуу. И пока они отвлеклись, обсуждая судьбу нашего мира, пробрался Чылбыга к железному сосуду, взял его, выпил напиток бессмертия и сбежал. Бурган вернулся к себе и видит: кто-то трогал сосуд и выпил его содержимое. Удивился он: что за существо могло совершить такое?! И отправился за вором по следу. Вскоре Бурган понял, что гонится за чудовищем-мангысом Чылбыгой по имени Ара-Хуу. Выследил его и стал нагонять. Но только Бурган подберётся поближе к вору, как тот применит какую-нибудь хитрость и снова увильнёт… Вот полетел Чылбыга на небо — в Верхний мир Курбусту[2], чтобы спрятаться там среди множества облаков. Гнался и гнался за ним Бурган, но не давался ему мангыс. И вот, когда Ара-Хуу совсем исчез из вида, бог-учитель Бурган спросил у Солнца:
— Видело ли ты мангыса Ара-Хуу? Скажи мне, куда он пошёл, в какую сторону направился?
Солнце ответило:
— Он был здесь совсем недавно.
Дальше отправился на поиски бог Бурган, очень долго искал, но так и не нашёл. Тогда спросил он у Луны:
— Видела ли ты мангыса Ара-Хуу? Скажи мне, куда он пошёл, в какую сторону направился?
Луна ответила:
— Он был здесь очень давно.
Снова отправился на поиски бог Бурган, очень долго искал — и вот увидел его. Но Чылбыга всё время ускользал — и рядом был, а в руки не давался. Сильно рассердился тогда Бурган, взмахнул своим суктером[3] и рассёк туловище мангыса пополам. Тогда целебный напиток, украденный им, пролился каплями сквозь облака и туман вниз, на землю. И в каждой такой капле сохранились свойства напитка бессмертия, никогда не теряющего свой вечнозелёный цвет. Когда капли, падая, задевали листья растений, то растения становились вечнозелёными…
Рассерженный и обозлённый мангыс Ара-Хуу сказал Солнцу и Луне:
— Того из вас, кто выдал меня первым, буду проглатывать наполовину, а того, кто выдал меня потом, буду проглатывать целиком.
С тех пор так и происходит.
Старики говорят, что злобное чудовище-мангыс Чылбыга по имени Ара-Хуу и поныне живёт в Верхнем мире Курбусту с открытой грудью — рана, нанесённая ему Бурганом, не зарастает. И так будет всегда.
Бог-учитель Бурган сказал: «Всё в мире должно размножаться, должно иметь дыхание, чтобы умирать, должно иметь возраст, чтобы расти. Пусть не будет бессмертия».
Птичка Чиж
Так вот… Давным-давно это было.
Жила на свете птичка Чиж. Садилась она на верхушки чия[4] и, раскачиваясь на них, щебетала, садилась на верхушки караганы[5] и щебетала, раскачиваясь на них, наполняла своё круглое брюшко; а когда наступал час тигра — всходило солнце и наставал рассвет, — она, протяжно посвистывая и щебеча, кружила над ровными отрогами, облетала поля, степи и широкие долины… Вот такая была птичка Чиж.
Так однажды щебетала она: «Склон мой лесной, растут ли на тебе колючки, которые могут больно меня уколоть? Солнечный мой склон, растёт ли на тебе корм для меня?…» Так щебетала и летела птичка Чиж вниз по лесному склону, садилась на карагану; так щебетала и летела вверх по солнечному склону, щипала карагану — находила себе готовое пропитание.
Так наполняла птичка своё круглое брюшко, и вдруг вонзилась ей в грудь острая красная колючка. Не смогла она избавиться от этой занозы — не нашла способа вынуть колючку, и не было рядом никого, кто мог бы помочь ей. Тогда, страдая от боли, полетела, не понимая куда… туда, куда понесли её крылья.
Сколько времени так летела — никто не знает Вот в одном месте повстречала птичка Чиж безрогую козу с двумя козлятами.
Говорит бедная птичка:
— О, коза, безрогая коза с двумя козлятами, сестра моя старшая! Пожалуйста, вынь занозу из моей груди. Я помогу тебе прокормить твоих деток.
Отвечает сердито безрогая коза:
— О-о-о, с чего это мне стараться, вынимать занозу из твоей груди?! Разве мало у меня своих дел? Сама качаюсь-шатаюсь, двух своих козляток прокормить не могу. Некогда мне. Лети лучше к свободным, ничем не занятым людям, пусть они тебе помогут!
— Если так, пусть голова того, кто тебе дорог, станет жертвою комаров и мух, а моё дело исполнится дальше вниз по реке, — протяжно пропела птичка Чиж и полетела туда, куда направлялась, куда понесли её крылья.
Летела, летела и в другое место попала. Огляделась птичка и увидела, что это владение хана: такое богатое, что овцы все здесь не помещались… Разного скота было тут сверх всякой меры, выше головы, а разного добра — выше плеч.
Вскоре увидела она, что навстречу ей бредут семь волков. Подошли волки поближе, спросили птичку:
— Птичка Чиж, летающая, куда вздумается, куда понесут крылья, для чего ты оказалась в нашем краю?
Говорит им птичка:
— Сюда принесли меня крылья — прилетела я, чтобы узнать: есть ли здесь тот, кто мне поможет, кто дарует счастье и удачу. Вы, волки-волки, старшие братья мои, пожалуйста, выньте занозу у меня из груди! В награду за это я приведу вам двух деток безрогой козы, вы съедите их и утолите свой голод…
Ответили волки на эту просьбу:
— Не надо нам деток твоей безрогой козы — мы никак не можем доесть останки кобылы Араты-Харын-хана. Некогда нам вынимать занозу у тебя из груди!
И полетела дальше бедная птичка Чиж. Летела, летела и в другое место попала. И снова осмотрелась она — внимательно оглядела то место. Видит — здесь мальчишки бегают, стреляют из луков — в баги[6] стреляют, забавляются.
Подлетела птичка поближе к мальчишкам, стреляющим в баги, и говорит:
— Вы, мальчики-братишки мои, пожалуйста, выньте занозу у меня из груди! В награду за это вы подстрелите семерых волков, которые едят останки кобылы Араты-Харын-хана — так долго едят, что их ноги в лодыжках сломались, и никак не могут доесть. Волков подстрелите всех семерых, а я буду с вами в баги играть.
Отвечают мальчишки:
— И с чего это нам вытаскивать занозу у тебя из груди?! Зачем нам волки, мы в баги не успеваем стрелять; отправляйся лучше просить людей, дарующих счастье-удачу, пусть они вытащат.
«И что это за существа — ни счастья от них, ни удачи!» — так подумала птичка Чиж и, сердитая, продолжила свой путь. Летела, летела и встретила мышей, запасающих корни живородной гречишки.
Попросила их птичка Чиж:
— Мышки-мышки, пожалуйста, выньте занозу у меня из груди, и вы погрызёте баги мальчишек.
Но мыши в ответ сказали:
— И с чего это нам вынимать занозу у тебя из груди?! Зачем нам баги, мы не успеваем откапывать корни живородной гречишки.
Рассердилась, как тигр и лев, на слова эти птичка Чиж, разъярилась, как камнепад.
И полетела она дальше с разладом в мыслях, совсем упав духом.
Так и летела, пока не увидела девочек, которые строили домики из камней.
Снова просит птичка Чиж:
— Девочки-девочки, старшие-младшие сестрицы мои, выньте, пожалуйста, занозу у меня из груди. Тогда вы откопаете запасённые мышами корни живородной гречишки и поедите их.
А девочки отвечают ей:
— И с чего это нам вынимать занозу у тебя из груди?! Мы свои домики достроить не можем; ты лети туда, где вынимают занозы, и проси там, чтобы её вытащили.
Вот и опять ничего не получилось… Полетела дальше птичка Чиж. Увидела женщин, валяющих кошмы из шерсти, и, не тратя время на разговоры, влетела прямо в шерсть.
Просит она со слезами:
— Мамочки-мамочки, старшие сёстры мои, пожалейте меня, выньте, пожалуйста, занозу у меня из груди, а я добром отплачу — шерсть вам стану сбивать.
Отвечают ей женщины:
— Где уж нам вынимать занозу у тебя из груди! Мы никак не можем свалять шерсть, сбившуюся в комки. Лучше не мешай нам, отправляйся туда, куда несут тебя крылья.
Подумала тогда птичка Чиж: «А может быть, мне так не везёт и мои заклинания-просьбы не исполняются оттого, что я — маленькое существо, похожее на пух или пепел, летающие над землёй… Их сдувает — то сильным ветром, то лёгеньким ветерком»… И стала ярость её подобна бурной реке, а злость её стала подобна завывающей вьюге-пурге. И, продолжая лететь, на верхушки чия садилась и щебетала — щебетала и качалась на них птичка Чиж; на караганьи верхушки садилась, щебетала и раскачивала их. От этого щебета, от такого качания зашумело в низинах отрогов, засвистело в вершинах горных хребтов, вьюга подхватила шерсть, над которой трудились женщины, и унесла все её комки, не оставив даже считанной волосинки.