Песня Вуалей — страница 19 из 75

– Ничего страшного, – неуверенно промямлила я, гипнотизируя узорчатый паркет на полу.

Передо мной. Извиняется. Император. Я сплю или просто сошла с ума?

Великая Инина, чем я заслужила столь пристальное твое внимание?! Я прекрасно обошлась бы и без этих извинений, и без всей этой истории!

– Господин подполковник Зирц-ай-Реттер, надеюсь, ты согласишься со мной, что это дитя невиновно в смерти Дайрона? Да и вообще непричастно к его темным делишкам.

– Если даже Вы, Ваше Величество, в этом уверены, кто я такой, чтобы спорить? – с коротким поклоном ответил Разрушитель.

– Ох уж мне эти упрямцы. Спорить не будет, а по допросам девочку затаскает, – с неожиданной ворчливой брюзгливостью ответил император. – Оллан, тебя там не ждут на заседании генерального штаба, нет? – в той же манере обратился Его Величество к генералу. – Ты понял, что твою подопечную я не съем и даже не покусаю. Так что можешь идти, а мы здесь подробнее обсудим дело, которое тебе не будет интересно.

– Как прикажете, Ваше Величество, – невозмутимо поклонился Берггарен и, легким кивком простившись с нами, вышел за дверь.

– Ну вот. С формальностями покончено. А теперь присаживайтесь, и рассказывай, что удалось выяснить о личности и действиях неизвестного благодетеля, избавившего этот мир от моего любимого кузена.

В рассказ Разрушителя я не вслушивалась. Не то чтобы мне было неинтересно узнать, как продвигается дело, стоившее мне такого количества нервов. Просто в данный момент имелись дела поважнее. Внимание императора схлынуло как море во время отлива, оставляя ощущение тяжелейшей усталости и обнаженную душу со всеми корягами и кавернами, скрытыми до поры водой.

Личность любого человека представляет собой многослойный кокон. Как шелкопряды, мы окутываем себя тонкими паутинками мыслей, представлений, ощущений, привитых правил и поставленных целей. А Иллюзионисты, даже не проявленные, поначалу неосознанно, а потом совершенно сознательно укрепляют этот кокон своей магией. Мы можем сделать из себя что угодно, и это не будет иллюзией в полном смысле слова. Точно так же, как воля любого человека позволяет ему совершать какие-либо поступки, наша воля подкрепляется нашей же магией, позволяя привыкнуть, перетерпеть, не сойти с ума от постоянного перестроения собственного «я» и представлений об окружающей действительности.

А сейчас этот кокон медленно осыпался, слой за слоем, вытаскивая на поверхность то, что, казалось бы, давно и надежно похоронено или вовсе перестало существовать.

Отчаянно цепляясь за осколки своей брони, казавшейся такой прочной и нерушимой, я все глубже погружалась в недра того, с чем боялась или просто не хотела встречаться.

– Ладно, хватит на сегодня, – вдруг оборвал разговор Его Величество, и я поймала на себе его внимательный и заинтересованный взгляд. – Подполковник, зайди ко мне завтра в это же время, один. И вот еще что, проводи госпожу магистра домой. Мне кажется, она плохо себя чувствует.

Как во сне я машинально попрощалась и, придерживаемая за локоть озадаченным Разрушителем, вышла из кабинета.

Это было ощущение сродни глотку воздуха для утопающего. В голове слегка зашумело, магия закружила меня пьянящим водоворотом. Судорожно, почти в отчаянии я принялась поспешно окутывать себя слоями привычной защиты. Гораздо более топорной, чем утраченная; невозможно за несколько минут восстановить то, что копилось годами. Сейчас на подобную медитацию не осталось ни сил, ни времени. Для начала стоило хотя бы взять себя в руки, добраться до дома и там уже заняться восстановлением плотины, отделяющей меня от собственных страхов.

Очнулась сидящей на диванчике со стаканом воды в руке. Надо мной, аккуратно придерживая за плечо, стоял сыскарь, а рядом, сжав сухими пальцами запястье, сидел секретарь. Именно его сочувственный взгляд был первым, на чем я смогла сфокусироваться.

– Простите, я… немного ушла в себя, – смущенно проговорила я, не зная, перед кем чувствую себя более виноватой, перед Разрушителем или незнакомым пожилым мужчиной.

– Ничего страшного, дитя, – мягко проговорил секретарь. – С Иллюзионистами такое часто там случается, – он кивнул на дверь императорского кабинета. – Не переживайте, госпожа, еще ни один от этого не умер и не повредился рассудком, скоро все восстановится. Уж очень надолго он вас у себя задержал. Обычно молодых Иллюзионистов старается побыстрее отпускать, – пояснил мужчина в ответ на мой удивленный взгляд. – Выпейте воды, там легкое успокаивающее и укрепляющее зелье, вам сейчас нужно.

Я кивнула и послушно осушила бокал. Глупо ожидать, что меня отравят в императорской приемной. Кому это надо?

– Спасибо, – пробормотала я. От воды ли или от зелья, но в голове действительно стало понемногу проясняться.

– Пойдемте? – осторожно предложил Разрушитель, галантно предлагая мне локоть. На гордость сил не было, поэтому я позволила себе маленькую слабость и с удовольствием приняла помощь, крепко уцепившись за сыскаря.

Мы двигались к выходу вполне уверенно – то ли мой спутник сумел запомнить дорогу, то ли и до этого неплохо ее знал. Присутствие рядом сильного мужчины естественным образом, на инстинктивном уровне, дарило ощущение защищенности и спокойствия. Очень неожиданного, учитывая личность этого самого мужчины. Рядом с кровниками такие ощущения привычны, но господин подполковник не относился к их числу. Более того, он был Разрушителем, магом самого зловещего и страшного направления. И тем более неожиданным оказалось для меня собственное доверие к практически постороннему человеку. Неужели та детская влюбленность не прошла даром? Или, может быть, я зря себя накручиваю, и сейчас мне хватило бы общества любого спокойного, уверенного в себе человека?

– Скажите, Дагор, а господин Тай-ай-Арсель был кровным родственником Его Величества? – задумчиво поинтересовалась я, когда тишина надоела. Сейчас мы двигались значительно медленнее, чем с генералом Олланом, и это радовало. За главой рода Берггаренов приходилось почти бежать, а скорость прихрамывающего сыскаря оказалась вполне комфортной.

– Насколько я знаю, да. А почему вас это интересует?

– Из-за странной силы Его Величества. Я не припомню за дором Керцем ничего подобного.

– Это не совсем врожденная способность, – слегка пожав плечами, ответил мужчина. – Точнее, какие-то специфические магические способности в императорской семье есть, но они имеют мало отношения к тому, с чем вам пришлось столкнуться. Эти силы проявляются только у правящей четы и наследника после официальной церемонии восшествия на престол. Какой-то сложный защитный механизм, на них нельзя воздействовать даже опосредованной магией и артефактами, только немного действует магия исцеления. Это создает определенные неудобства бытового характера, но имеет свои плюсы.

– То есть и императрица, и наследник вот так же воздействуют на окружающих?

– Значительно мягче, – качнул головой Разрушитель. – У Его Величества данное качество накладывается на характер и врожденное умение читать в душах и чувствах людей. Кажется, за столько лет он уже не просто чувства, но мысли начал видеть.

– Как ему, должно быть, одиноко и тяжело живется, – задумчиво проговорила я.

– Кто-то с вами не согласится, – тихо хмыкнул сыскарь. – Но вы поступили мудро, отказавшись от такого наследства.

– Мне кажется или моя мудрость вас разочаровала? – я, не удержавшись, покосилась на суровый профиль Разрушителя, но понять что-то по его вечно нахмуренным бровям не смогла. А через пару мгновений вообще поймала себя на мысли, что уже вполне откровенно и не совсем прилично любуюсь прямыми строгими чертами его лица. Что-то в нем было общее с так любимыми мной Берггаренами, надежная монументальность, что ли? Не люди, – неприступные скалы, безразличные к ударам стихии. Да и вообще, Дагор относился к числу мужчин, которых украшают шрамы. Не потому, что следы старых ран действительно могут быть красивыми, а просто потому, что они уравновешивают содержимое и внешний облик. Скала, рассеченная глубокими трещинами, смотрится естественней, чем идеально гладкий монолит.

– Скорее, в очередной раз удивила. – Он едва уловимо поморщился, а я поспешила отвести взгляд. – С Иллюзионистами с непривычки тяжело общаться. Сложно соотносить факты, поведение, способности и внешний облик. Постоянно качает от одного сложившегося образа к другому.

– С непривычки? А как же Пир? – озадаченно уточнила я и только после этого сообразила, что мой вопрос довольно бестактен. – Извините, это не мое дело, – поспешила одернуть себя я.

– Здесь нет никакой тайны. – Он пожал плечами. – Пирлан – это исключение, я знаю его с раннего детства, в нем не приходилось разбираться с нуля. А с Иллюзионистами кроме него я начал сталкиваться только последние пару лет, и приходится теперь узнавать много нового. Например, я никогда не думал, что влияние силы Его Величества на вас столь разрушительно.

– Мы… срастаемся со своей магией, со своими сказками с раннего детства. – Улыбка получилась довольно вымученная. – Незаметно оплетаем себя самих и окружающий мир чарами, и когда они начинают рассыпаться, рассыпается собственная личность. Это страшно, – вскользь глянув на собеседника, я неожиданно поймала прямой очень внимательный взгляд. Было в нем что-то непривычное. Понимание?

Коротко кивнув, мужчина первый отвел глаза, отпуская меня. Почему-то его взгляд сейчас оказывал почти гипнотическое воздействие, неуловимо похожее на воздействие императорской силы.

– А как он действует на вас? – освободившись от подавляющей воли Разрушителя, я встряхнулась и поспешила продолжить разговор.

– Да почти никак, – невозмутимо отозвался он. – Эта его сила очень близка роду магии и психологии Разрушителей, – сам того не заметив, подтвердил он мое смутное предположение. – Это в нашей природе, разбирать все на мельчайшие составляющие. Разбивать большое целое на элементы, будь то мысли, люди, чары или даже атомы вещества. Разрушать, – задумчиво проговорил мужчина, и я малодушно не рискнула заглядывать ему сейчас в лицо. Что-то болезненно-личное почудилось в этих словах, хотя прозвучали они невозмутимо и спокойно.