Да и народу тут было определенно гораздо больше. То и дело проходили спешащие по своим делам люди или группы людей, многие из которых были в яркой форме ИСА. Один раз навстречу попалась весьма колоритная компания: двое сотрудников в алых форменных шароварах и коричневых рубашках волокли какого-то грязно ругающегося и бьющегося мужчину со стянутыми за спиной руками, а рядом с ними с абсолютно бесстрастным лицом, сложив руки за спиной, шествовал очень пожилой Разрушитель. Когда холодный взгляд лишенных выражения и будто потускневших от времени серых глаз скользнул по моему лицу, я рефлекторно придвинулась поближе к Дагору, рядом с которым шла, и даже уцепилась за его локоть. Теперь я поняла, о каком «простейшем пути холодной логики» говорил тогда Тахир. В самом деле, господин подполковник никогда не выглядел настолько безразличным и бесстрастным.
Зирц-ай-Реттер даже не глянул в мою сторону, обменялся с этим жутким мужчиной приветственными кивками. Но когда я, смущенная собственным порывом, выпустила локоть своего спутника, тот совершенно шокировал меня, не глядя перехватив мою ладонь. Так мы и шли дальше: смущенная озадаченная я и невозмутимый Разрушитель. Впрочем, через несколько секунд я взяла себя в руки и натянула на лицо маску спокойствия. Некоторые встречные провожали нас удивленными взглядами, а кое-кто – вовсе шокированными. Но с вопросами не приставали, ограничиваясь все теми же приветственными кивками.
Путь завершился в небольшом уютном кабинете. Из мебели там было несколько закрытых шкафов, широкий заваленный бумагами стол Т-образной формы, несколько шатких старых стульев с высокими спинками и весьма потертый диван в углу.
Я попыталась соотнести эту скромную обстановку с тем, что выяснила по дороге о своем спутнике, и пришла к выводу, что Разрушители действительно кардинально отличаются от прочих. Меньше всего этот кабинет – небольшой, со старой разнокалиберной мебелью, без малейшего намека на роскошь или иные нефункциональные излишества – напоминал рабочее место человека уровня Владыки Дома.
– Чувствуйте себя как дома, госпожа магистр, – невозмутимо кивнув на диван, сообщил Разрушитель. – Здесь есть уборная, небольшая, но зато отдельная. – Он пересек кабинет и приоткрыл небольшую дверцу, спрятанную от случайных глаз посетителей в дальнем углу между шкафом и стеной. – Можете умыться, а потом даже принять душ. Еще есть кофе и огонь-камень. – С этими словами он открыл верхнюю дверцу одного из шкафов. – Где находится столовая, покажу чуть позже.
– А… мы здесь надолго? – наконец-то осознав все сказанное, растерянно пробормотала я.
– Мне хотелось этого избежать, но, боюсь, до тех пор пока я не разберусь в этом деле, – пожал плечами Разрушитель. – В моем доме теперь уже небезопасно. Тайр Созидающий знает, когда удастся полностью восстановить защиту, да и доверия ей больше нет, поскольку нет Ильды. Так что вам придется некоторое время пожить здесь. – Он развел руками.
– А вы? – машинально уточнила я, озираясь и пытаясь смириться с мыслью, что вот этот чужой кабинет – место моего временного обитания.
– Обо мне не беспокойтесь. – Он махнул рукой. – Я настроил охрану, в мое отсутствие в эту комнату теперь можете войти только вы, поэтому за свой покой и безопасность не беспокойтесь.
– Но как же… вам ведь работать надо, а я буду мешаться, – растерянно пробормотала я. – К вам же, наверное, люди приходят, допросы там всякие…
– Вы мне не помешаете, – вновь отмахнулся от моих переживаний Разрушитель.
– Но мне неловко… – безнадежно попыталась возразить я.
– Госпожа магистр, вы не поняли, – поморщился сыскарь. – Это не обсуждается. Если угодно, это приказ и вопрос безопасности, и ваша неловкость интересует меня в последнюю очередь.
– Как скажете, – с трудом проглотив готовое сорваться возмущение, выдохнула я. В этот раз я была готова к собственной вспышке и не поддалась ей.
Хотя, видят боги, сдержаться было тяжело. Отвыкла я за годы самостоятельной жизни от правил, которые устанавливают свыше и против которых нет возможности возражать. Опять эта непробиваемая мужская категоричность. Как же я намучилась с ней за время дружбы с Бьорном! Но с кровником проще, там я могла поступать по-своему, потому что точно знала: применять ко мне силу друг не будет. А сейчас, если я попытаюсь сделать все по-своему, боюсь, закончится тем, что господин подполковник просто посадит меня под замок. И тот факт, что это незаконно, его совершенно не остановит.
– Я узнаю, как там у Кадира дела с задержанными, вернусь, и мы поговорим насчет нападения. – Удовлетворенный моим ответом, хозяин кабинета направился к выходу. Но, открыв дверь, едва успел отшатнуться от влетевшего внутрь помощника, уцепившегося в этот момент за ручку с другой стороны.
– Дагор! – как мне показалось, с облегчением выдохнул Халим. – Ты меня напугал! Что стряслось? Возвращаюсь в кабинет, а тут только одежда, лужа крови и нож валяется!
– Да, одежда! Куда ты ее дел? – проигнорировав растерянность помощника, спросил Дагор, пропуская того внутрь и опять закрывая дверь.
– В раковину бросил. Я же говорю, там все в крови. Хотел вообще сжечь, но не рискнул.
– Это хорошо, – пробормотал Дагор, проходя в уборную и закрывая за собой дверь.
Я продолжала сидеть на диване, уговаривая себя, что это все ненадолго и вряд ли мне придется неделю жить в кабинете у господина следователя. Халим же, пару секунд озадаченно рассматривавший дверь уборной, перевел взгляд на меня, созерцая с еще большим недоумением.
– Эм… Госпожа магистр, добрый день, – явно чувствуя себя очень неловко, обратился ко мне молодой человек.
– Добрый день, господин подпоручик, – проявила я ответную вежливость, вспомнив, как Халима назвал тот человек на входе. Если, конечно, назвал он именно его…
Но помощник следователя не удивился и, присев на стул напротив меня, осторожно попытался продолжить разговор.
– А вы здесь… по какому вопросу?
– Госпожа магистр поживет здесь до тех пор, пока ей угрожает опасность, – появился из уборной уже вполне привычно одетый следователь. Халим вытаращился на меня в полном недоумении.
– Но, может быть, не стоит…
– Халим, у тебя есть какие-то внятные причины усомниться в здравости моего рассудка? – не раздраженно, а как-то устало уточнил подполковник, отвлекаясь от своего занятия, чтобы бросить взгляд на младшего товарища. Я только теперь обратила внимание, что он пытался прямо на себе зашить дырку в рубашке. Я было дернулась предложить свою помощь, но мужчина прекрасно справлялся и сам.
– Нет, но ведь госпоже будет неудобно!
– И ты туда же, – поморщился он. – Госпожа будет жива и в безопасности. Мне кажется, это достаточный аргумент за подобный выход из положения. К тому же здесь есть все необходимое, чтобы спокойно прожить несколько дней.
– Да, но…
– Халим, это не обсуждается, – резко оборвал Разрушитель. Я даже немного посочувствовала парню: он, видимо, с подобной категоричностью дело в жизни имел редко. – Лучше, вот что, сделай доброе дело, покажи госпоже магистру столовую, пусть она возьмет себе обед, и проводи ее сюда.
– Да, конечно, – вздохнул молодой человек и жестом предложил мне следовать за собой. – Госпожа магистр, вы… – начал он, когда мы вышли из кабинета.
– Лейла, если можно, – не выдержала я. Если от Разрушителя это «госпожа магистр» я еще могла терпеть, то от ровесника слушать такое обращение было не слишком приятно. К тому же очень хотелось хоть с ним наладить нормальный контакт в этом чужом и незнакомом месте.
– Ну тогда и меня называйте Халим. И, если можно, на ты. – Кажется, у подпоручика были схожие с моими проблемы.
– С удовольствием, Халим, – не стала возражать я, сопроводив слова улыбкой. – И извини меня, пожалуйста, за причиненные неудобства.
– Да какие тут неудобства, – поморщился парень. – Кабинет-то не мой. – Он усмехнулся. – И это ты извини Дагора, он порой бывает слишком…
– Категоричным, – подсказала я, видя, что Халим безуспешно пытается подобрать слово.
– Да, пожалуй. Он, конечно, хороший человек, благородный, но порой не учитывает, что не все люди обладают его неприхотливостью и выносливостью. Он-то в этом кабинете порой живет безвылазно, а молодой девушке, мне кажется, там будет слишком неудобно.
– В выносливости мне до него далеко, но я тоже довольно неприхотливый человек. Меня больше беспокоит, что я буду мешаться под ногами. Здесь все-таки работают люди, и господин подполковник работает, а тут еще я на постое, – честно ответила я. – К тому же что-то мне подсказывает, если он вздумал поселить меня здесь для защиты, вряд ли сам соберется уходить ночью домой. Он ведь на том диване и спит? – предположила я, вспомнив слова Ильды про частые ночевки хозяина вне дома. – Вот, а теперь, чего доброго, вообще спать не станет.
– Он может, – тяжело вздохнул Халим. – Он вообще как-то слишком… безразлично к себе относится, – поморщился молодой человек. Стало быть, действительно здорово переживает за своего старшего товарища. Я это еще по прошлой встрече заметила, когда закашлявшегося Разрушителя молоком отпаивала. – И никого не слушает, даже этого сурового Целителя, Хмер-ай-Морана.
– А ты давно с ним работаешь?
– Всего год, но насмотрелся всякого, – грустно улыбнулся подпоручик. – Он очень напоминает моего отца. Тот умер, когда мне тринадцать было. Тоже думал, что из железа отлит, а все болезни – бабские выдумки. Даже когда заболел, все хорохорился и загонял себя в итоге. Дагора и так Целители с того света вытащили, а он никак привыкнуть не может, что здоровье полностью вернуть нельзя, тем более если так себя изнурять. Ты извини, что я сплетничаю, – опомнился он. – Просто…
– Иногда нужно выговориться, – я понимающе кивнула. – Постараюсь что-нибудь придумать с твоим коллегой, – иронично улыбнулась я. – Может, удастся заставить его спать ночью, как все нормальные люди. А я и днем могу, все равно у меня даже книжек при себе нет, – я поморщилась.