Я, конечно, понимаю, что ты за нее беспокоишься, но не волнуйся, я не обижу.
– И не думал даже, – искренне возразил я.
– И коллеги при мне не обидят. И смотри не вздумай вместе с девчонкой притащиться, все испортишь! – шутливо погрозил пальцем он.
– Как можно, – неловко хмыкнул я, опять борясь с приливом иррациональных чувств и стремлений. Для разнообразия они не казались мне необъяснимыми, были вполне понятны, но раздражали от этого не меньше.
Именно этого мне и хотелось: если не спрятать Лейлу от всего мира, то хотя бы привезти ее сюда под собственной охраной. Логика настойчиво возражала против этого поступка: беспокойство беспокойством, но объективно в Полуденном дворце женщина в куда большей безопасности, чем даже в ИСА, несмотря на перспективу встречи с неприятной компанией. В конце концов, Юнуса там не будет, а остальные вряд ли сумеют вывести ее из себя, я все-таки отдаю себе отчет, что эта девочка – сильный маг.
– Ну вот и славно. Еще вопросы есть?
– Пожалуй, пока нет. Разрешите идти?
– Иди. И к Иллюзионистам сегодня больше не суйся, не спугни. Лучше посмотри место церемонии Возложения и подумай, я уже голову сломал, прикидывая, что и где надо предусмотреть. Вдруг свежим взглядом что и углядишь. А завтра приходи, как я с Иллюзионистами разберусь – обсудим результаты. Удачи тебе.
– И вам, Ваше Величество, – склонился я возле двери и, повинуясь взмаху императорской руки, вышел.
Сегодня у меня уже не было никакого желания куда-то ехать и что-то там рассматривать. Это вполне могло подождать до завтрашнего утра, а вот доклад добить стоило.
Впрочем, я прекрасно понимал, что это отговорки. Мне просто очень хотелось увидеть Лейлу и, может быть, попробовать помочь ей с моральной подготовкой к завтрашнему мероприятию.
Но мечтам этим в любом случае не суждено было сбыться, как не суждено мне было сегодня добраться до моста. Не случилось ничего экстраординарного, просто я вспомнил еще о нескольких важных мелочах.
Начал с визита к Великому Целителю. Во-первых, стоило еще немного его порасспросить, а во-вторых, рассказать про дочку Амар-ай-Шруса и попросить ее навестить: я искренне сомневался, что она последует моему совету. И, кстати, в-третьих, попросить составить заключение об Аббасе Зунул-ай-Мице или посоветовать человека, к которому можно обратиться с этим вопросом.
Кого сложно было не застать дома, так это Тахира. Целитель открыл мне дверь собственной рукой, и был он умиротворен и вполне благодушен.
– О, какие гости! Ну, заходи, рассказывай, что там у тебя случилось, – иронично хмыкнул он, пропуская меня внутрь.
– С чего ты взял, что что-то случилось? – уточнил я, проходя в помещение.
– Можно подумать, без уважительной причины ты бы ко мне заявился. – Тахир пренебрежительно фыркнул. – И Лейлу вот тоже запер, чем мне теперь развлекаться?
– А чем ты развлекался до знакомства с ней? – растерянно уточнил я. Со слов Целителя, можно было подумать, что до встречи с Иллюзионисткой он только вдохновенно страдал от одиночества и скуки и теперь я отнимал у него последний шанс на нормальную жизнь.
– Не важно, мне сейчас вы двое гораздо интересней, – проворчал Хмер-ай-Моран. – Выкладывай, с чем пожаловал.
– Юнус Амар-ай-Шрус повесился, – начал я с главного.
– Это печально, – поморщился собеседник. – Я бы не отказался вскрыть ему брюхо собственной рукой. Но чего ты хочешь от меня в связи с этим прискорбным фактом?
– Я хотел попросить тебя посмотреть его дочь, – не стал юлить я. – Девочка на протяжении многих лет была свидетельницей развлечений папаши. Мне кажется, ей в такой ситуации помощь нужна больше, чем ее матери.
– Резонно, – сурово нахмурившись, медленно кивнул Тахир. – Нет, определенно, он очень легко умер!
– Я начинаю подозревать, что так думают все, кто хоть немного его знал, – хмыкнул я. – Но Караванщику в мешок этого психа, меня вот еще что интересует. Посоветуй кого-нибудь из своего Дома потолковее, чтобы смогли определить, насколько маг-Иллюзионист вменяем. Надо бы проверить одного типа, есть версия, что он псих, но успешно притворяется нормальным. Это может быть опасно, не говоря уже о том, что грош цена тогда всем его показаниям. Я думал попросить тебя лично с этим разобраться, но, пожалуй, не стоит тебя лишний раз таскать туда-сюда.
– Спасибо тебе, добрый человек, – ехидно хмыкнул Хмер-ай-Моран. – Позаботился. Ну, записывай, что ли. Имена, явки, пароли, – хихикнул Целитель. Потом, опомнившись, смущенно кашлянул. – Ты извини, я тут последнее время немного увлекся шпионскими детективами. Пиши, в общем, я тебе нескольких назову, бери любого, они все толковые и надежные ребята.
– Слушай, а ты, случайно, про Рошана Тай-ай-Ришада ничего не знаешь? – поинтересовался я на всякий случай для очистки совести, аккуратно складывая бумагу со списком из пяти фамилий и адресов.
– Это отец Лейлы? – уточнил Тахир. – Нет, увы. А почему он тебя заинтересовал?
– Да так, возник тут небольшой вопрос по его личности, – отмахнулся я. – А про Маарифа Идар-ай-Аля что можешь сказать?
– Ничего конкретного, – пожал плечами Целитель. – Владыка Иллюзий, давно уже. На первый взгляд приличный тип, хотя и довольно необщительный. Он погружен в какие-то свои исследования. Очень похож на меня, поэтому вызывает симпатию, – улыбнулся Хмер-ай-Моран. – Мне всегда казался едва ли не самым приличным магом во всем их Доме. Он неплохой алхимик, и общался я с ним по большей части в этом качестве.
– Ладно, и последний вопрос. Пирлан Мерт-ай-Таллер, кровник Лейлы, какое на тебя впечатление произвел?
– Так он вроде бы и твой кровник? – растерялся Целитель. – Или это опять твоя ревность?
– Тахир, ты можешь ответить на вопрос? – раздраженно проворчал я. – Какая разница, чей он кровник? Я в последнее время все больше убеждаюсь, что эти узы ничего не стоят.
– Да ладно, не кипятись. Никакого он на меня впечатления не произвел, – отмахнулся он. – Я с ним общался тридцать секунд, а ты же знаешь, мне вообще тяжело с посторонними. Так что тут я тебе тоже ничем не помогу. Ты куда, убегаешь уже? Может, хоть поешь? Небось не обедал.
– С чего такая забота? – опешил я.
– С того что с меня твоя ненаглядная шкуру спустит, если ты ноги протянешь и выяснится, что я мог этому помешать, – мерзко захихикал он.
– Может, это было бы неплохим решением, – задумчиво кивнул я, созерцая Великого Целителя. – Но пока живи, твое предложение действительно очень кстати.
Потом пришлось искать Целителя-мозгоправа, свободным, как назло, оказался только последний из списка, и мы с ним под предлогом расследования смерти Юнуса Амар-ай-Шруса навестили старейшего из Иллюзионистов. Я минут двадцать вдохновенно обсуждал с ним вероятность инсценировки самоубийства Владыки, и мы даже состряпали довольно приличную версию событий, включая «кто», «как» и «почему», причем говорил в основном он, а я поддакивал. И к концу этого разговора я и без заключения специалиста усомнился в здравости рассудка Иллюзиониста. Теория мирового заговора была любимой темой этого человека, а мания преследования – одним из напрашивающихся диагнозов.
– Да, пожалуй, у него и правда с головой все плохо, – задумчиво покачал головой внешне довольно молодой и очень энергичный, я бы даже сказал – суетливый, Целитель, когда мы покинули дом престарелого Иллюзиониста. – Я, с вашего позволения, набросаю полное заключение и предоставлю его завтра. А сейчас могу только сказать, что полагаться на его свидетельства глупо. И, кстати, неплохо бы оповестить компетентные органы, потому что невменяемый маг такого уровня – это очень плохо. И мне странно, что никто из его коллег, которые, как вы говорите, считают его сумасшедшим, до сих пор не заявил об этом.
– Да, мне тоже это кажется странным, – согласно кивнул я. – Но пока возможности затевать еще и это разбирательство у меня нет.
– Да вы не волнуйтесь, я его возьму на себя, – махнул рукой Целитель. – Тем более что это все-таки моя прямая обязанность, контролировать подобные случаи.
– Был бы очень благодарен. Ну что, поедемте, я вас отвезу, мне по пути.
– Кто ж от таких предложений отказывается, – улыбнулся он. – Поехали.
Жил Целитель действительно по дороге, ближе к ИСА, нужно было сделать совсем небольшой крюк. Но мое желание увидеть Лейлу сбылось в итоге только вечером.
Лейла
От вынужденного заточения была определенная образовательная польза: я вполне освоилась с анахронизмами, и необходимость в словаре почти отпала. Так что теперь я могла знакомиться с образцами окололитературного творчества предков без особых затруднений, и чтение из поиска ответа превратилось в развлечение. От занимательного процесса меня впервые за сегодня отвлек во второй половине дня настойчивый стук в дверь.
– Лейла, открой, пожалуйста, это я, Халим, – послышалось снаружи. До этого момента я прикидывала, стоит ли открывать или нет, но знакомый голос избавил от сомнений. Так что, отложив тяжеленный талмуд, я сунула ноги в тапки и пошла к двери. Вот, честное слово, я начинаю чувствовать себя в этом месте как дома. Скорее бы все закончилось!
– Привет еще раз. Ты чего? – растерянно уточнила я, пропуская молодого человека внутрь. Он выглядел очень озадаченным и смятенным.
– Да тут, понимаешь ли, мне на входе вручили странное письмо, – проговорил он. – Из императорской канцелярии Дагору для тебя.
– Для меня? – переспросила я, забирая протянутый Халимом плотный конверт. На нем действительно стояла богатая трехцветная (синий, зеленый, золотой) печать императорской канцелярии и красовалась озвученная следователем надпись «Подполковнику Дагору Зирц-ай-Реттеру для магистра Лейлы Шаль-ай-Грас». – Как думаешь, это можно вскрыть или оно может нести какую-то опасность?
– Вообще, всю входящую корреспонденцию очень тщательно проверяют на предмет возможных диверсий, – пожал плечами Халим. – Да и, не буду скрывать, мне безумно интересно, что внутри, – обезоруживающе улыбнулся он. – Так что я бы открыл.