Исар в упор не понимал, почему, ведь женщинам всегда подавали закуски и чай. Но спорить об этом сейчас не имело смысла.
– Ну потом ужин будет… Тебе обязательно вот прямо сейчас?
По глазам жены он понял, что сказал большую глупость и крупно попал. И дёрнул же его Ирлик-хон согласиться на второй брак… Статуса возжелал, дубина, как будто мало проблем было.
– Чего ты сама себе не возьмёшь? – наконец сообразил он. – Носят же то и дело.
Арай покосилась в сторону, как будто осмысляя, что он сказал.
– Я правильно тебя поняла: ты предлагаешь мне в твоём присутствии взять угощение из рук другого мужчины?
Исар захлопнул открытый было рот и прикусил краешек языка. Его покойная жена всегда так и делала и строила глазки всем подряд. Его это подбешивало, но подобным грешили все жёны людей его круга, и он уже давно привык не придавать значения таким мелочам. Арай, значит, более принципиальная… Даже странно. Из семьи с глухими именами – Исар всегда думал, что такие, наоборот, не имеют представления о рамках приличий.
– Здесь это не сочли бы очень зазорным, – наконец нехотя признался он и получил прожигающий взгляд. – Но хорошо, хорошо, я возьму для тебя всё, что хочешь.
Эта волшебная фраза обычно действовала на женщин, как хороший моцог на неразборчивого бога, но Арай только кивнула, поджав губы, и выглядела при этом ни близко не довольной. Исару ничего не оставалось, как повести её обратно внутрь и набрать там у разносчиков напитков и закусок. Арай ещё и нос воротила от половины блюд, и Исар начинал закипать. Нет, определённо, пожив вдовцом, он разбаловался.
Взяв для неё очередное блюдце с маслянистыми орешками, Исар заметил, что она опять смотрит ему в лицо, как на божественное знамение благодати – к уважительным усмешкам окружающих.
– Я же испачкаю пальчики, – проворковала она, бросая короткий взгляд на блюдце. – Покорми меня сам.
Исар чуть не умер от стыда прямо на этом самом месте под впечатлённое шипение двух своих конкурентов – но в следующий момент до него дошло, что она делает. Арай притворялась, что он ей нравится. Не было никакого устричного порошка, она просто изображала его эффект! Должно быть, начала тренироваться ещё в Доме Целителей…
У Исара камень с души упал, и одновременно накатила благодарность. Она ведь ради него старалась, бедняжка, а смотреть на его лицо – не очень-то приятное занятие. Неудивительно, что она так разозлилась на него за пренебрежение её нуждами. Она-то ради него постаралась! Небось ещё отец натаскал – такой пройдоха, как Медведь, не упустил бы ни единого шанса покрасоваться в более выгодном свете.
Исар улыбнулся – на сей раз без малейшего усилия, скорее уж наоборот, с трудом удерживаясь, чтобы не пуститься в пляс.
– Открой ротик, лапушка.
Ласковое слово как-то само слетело с языка. Арай на мгновение расширила глаза, тоже удивлённая его мягкостью. Исар аккуратно скормил ей все орешки. Где-то рядом слышался приторно-кокетливый голос чужой жены, пытавшейся отвлечь внимание её мужа от сцены кормления Арай. Должно быть, смотрелись они убедительно.
Наконец орешки кончились, и Исар вытер пальцы платком, с удивлением заметив на них женскую помаду. Он и не подумал, что на Арай есть косметика – ну, кроме блеска на веках. Вот, значит, почему она сегодня так разительно похорошела. Искусно, нечего сказать. Исар начал подозревать, что Медведь изрядно продешевил, отдавая такую девушку за сотню мингей.
Послышалась музыка, намекающая на то, что первая часть встречи окончена и дамам предлагается подняться в женскую залу. Арай легонько провела пальцами по плечу Исара.
– Ну я пойду. Вечером выбери мне местечко поуютнее, – попросила она со сладкой улыбкой.
– Обязательно, – пообещал Исар. И пусть кто-то из гостей только попробует намекнуть, что почётное место госпожи вечера принадлежит не Арай. Да она тут все взгляды на себя примагнитила! А муж от жены, понятное дело, неотделим, так что и Исар окажется на почётном месте рядом с хозяином, а значит, хозяин будет с ним перемывать косточки остальным, а не наоборот, а при удачном повороте беседы и наобещает чего-нибудь хорошего вроде скидок и эксклюзивных продуктов. Нет, Медведь определённо продешевил.
11. Арай
Женская комната оказалась светлой, но довольно тесной. Днём бы, наверное, большие окна и балкон делали её зрительно больше, но сейчас уже стемнело, а держать балконную дверь нараспашку вечером пока не позволяла погода – в этом году весна выдалась прохладной. Зато лампы палили холодным белым светом так, будто здесь была операционная, а не жилой дом. Арай приуныла: при таком освещении лица выглядели осунувшимися, тени казались синяками, и любое несовершенство становилось явным и чётким. Самой Арай не о чем было переживать – молодое лицо без изъянов, новый диль, дорогое колье. Но раз жена купца терпела это освещение, значит, любила искать пороки в окружающих, даже ценой демонстрации собственных. Арай пообещала себе, что когда она сама станет обеспеченной дамой, то в её женской комнате свет будет мягкий и приглушённый, чтобы всем было комфортно.
Закуски уже ждали их на столе, и Арай порадовалась, что успела вытрясти из Исара почти полноценный обед. Хотя он, конечно, хорош – половину времени предлагал ей полоски вяленого мяса и рыбы. Как он себе представлял, как она должна была их есть? Это мужчины могут себе позволить отрывать сушёное мясо зубами у всех на виду, а для женщины такие манеры похоронили бы все её труды по произведению впечатления! Ещё фаршированные яйца какие-то ей подсовывал. А их либо целиком в рот засовывать – но это будет ужас и кошмар, – либо откусывать, но тогда всем будет виден след её зубов и помады на остатке. Вот стыд-то! И ведь был женат раньше, что ж ему первая жена не объяснила ничего? Впрочем, если она брала угощение у чужих, то, видимо, с манерами там дело обстояло так себе.
Однако хозяева тоже отнеслись к выбору блюд весьма расслабленно. Арай уже начала подозревать, что в столичном регионе нравы попроще, чем были у них под Долхотом. Ну кто, кто ставит на стол в женской комнате нарезку из солёной рыбы? Как её есть? Это ж все руки будут в рыбе, а не пойдёшь же в чужом доме по ванным шариться, отмывать. Да ещё в масле. Чтобы точно капнуть на красивую одежду. Хотя, возможно, хозяйка на то и рассчитывала. Что ж, не на ту напала! Арай повидала вредных баб, а отец, при всех его неприятных особенностях, наставлял её как следует.
Окинув взглядом стол, Арай уяснила, что есть можно один сорт ягод – два других выглядели недозрелыми, – шарики мягкого сыра и семечки. Три вида орехов все были слишком пряные, от таких придётся много пить, а много пить в гостях означало напрягать хозяйку. Ну или ту, кто будет наливать. Это дурной тон.
Арай скользнула взглядом по рассаживающимся женщинам. Судя по вышивкам, они все были замужем за столичными или околостоличными купцами и мастерами. Исар жил подальше, но должен был считаться с ними на равных, тем более, что он водил дружбу с Ахмад-хоном. Сама Арай происхождением не блистала, но имя носила гласное, жила в столице и тесно общалась с Хотон-хон. К тому же она была красива и хорошо одета, а Исарово жемчужное ожерелье по цене сравнилось бы с полным комплектом украшений на любой из присутствующих.
Проведя все эти оценки, Арай решительно подошла к хозяйке – её было легко узнать по одежде в цвет интерьера – и встала напротив той из её соседок, от которой хозяйка отгородилась диванной подушкой.
– Я заплутала по дороге в незнакомом доме, – произнесла Арай, не обращаясь ни к кому конкретно. – А тут уже и сесть некуда.
Хозяйка оглядела её с головы до пят и, несомненно, произвела собственные подсчёты. Возможно, муж её предупредил насчёт близости Арай и Исара к Императорской чете, потому что она быстро сориентировалась, махнув на соседку.
– Подвинься, нехорошо заставлять гостью стоять.
– У мужа только на колье и хватило? – мстительно прошипела соседка, но отодвинулась, не стала скандалить.
Арай поправила воротничок под колье и села с недоумённым видом.
– Я с работы из Дома Целителей. Там не принято надевать слишком много украшений. Землянки меня засмеют.
Как она и предполагала, это немедленно направило разговор в русло её знакомства с Хотон-хон. Арай тщательно фильтровала, что рассказывать, а что нет, балансируя между всем известной эксцентричностью жены Императора и тем, чтобы не скомпрометировать её слишком сильно, и себя заодно. Постепенно удалось ввернуть пару намёков на то, что Ахмад-хон нарочно откладывал государственные дела, чтобы каждый день посещать её мужа, пока он восстанавливался после операции. О сути операции она, конечно, ничего не сказала, иначе тут бы все попадали. Вздохнула только о вечном стремлении мужчин показать себя героями на охоте.
Чай оказался препоганейшим. То есть, Арай предполагала, что он такой по задумке, а не потому что долго лежал и испортился или ещё как. Но она о-очень мудро не стала есть острое и солёное.
На удивление, о причинах, по которым Арай вообще решила работать в Доме Целителей, никто не спрашивал. То ли решили, что среди столичных жён это нынче модно, вон, подруги-то у Хотон-хон все при деле, то ли что муж вынудил, ради сближения с Ахмад-хоном.
– Как муж-то? – наконец задала заветный вопрос пожилая молодящаяся дама по другую сторону от хозяйки.
Арай прикрыла глаза изящно расслабленной кистью руки.
– Ужасно. Как ни приедет, всё бросай и беги с ним по трактирам. Ещё вот это вот, – она сделала невнятный жест в сторону лестницы, ведшей в мужское царство. – Как будто мне заняться нечем.
Дамы одобрительно-сочувственно заохали.
– Нет бы им хоть в столице встречаться, – посетовала одна. – А то сидишь в одной глуши, приехала в другую, толку-то?
– Вот Ветка-то небось по столице гуляет, как хочет, пока муж в отъезде. Наверное, и парк уже видела.
Парк Арай действительно видела – в выходные пару раз выбиралась туда почитать учебник на свежем воздухе, а не в своей каморке. Назначенный несколько лет тому мэр Ахмадхота по инициативе Хотон-хон и с одобрения Старейшин облагородил один из берегов Ахмадмирна и часть горного склона на краю города, организовав там место для прогулок и культурного отдыха. Скамейки, беседки, дорожки из цветного гравия, садики с растительными ансамблями. В общем, Арай было чем похвастаться.