В а л е р и й. Жвачку я могу хоть завтра достать.
Н и н а. И мне, если не трудно. Почему-то с детства мечтала о жвачке. (Наигрывает на гитаре.) Черномордик что-то к стенке приколачивает, потом грозится сделать какие-то особенные пельмени…
В а л е р и й. Ну да… Представляю…
Н и н а (напевает). «В саду горит костер рябины кра-ас-ной, но никого не может он согре-еть…»
Вика и Валерий как завороженные смотрят друг на друга. Из кабинета почти выбегает взволнованный Кирилл, за ним Антон Евлампиевич, Стружкин и Федор.
К и р и л л. Нет, не убеждает… Как хорошо, что ты здесь, Вика. (Неожиданно весело засмеялся.) А я ведь сначала здорово струхнул. Думаю, такие серьезные источники. Словно звезда закатилась.
Н и н а. Я смотрю, и вы славу любите, Кирюша?
К и р и л л (по-прежнему улыбаясь). «Сочтемся славой, ведь мы свои же люди». Конечно, у меня мало доказательств, но их будет достаточно. Я сегодня уезжаю в Торжок и… В общем, Вика, собирай вещи…
Пауза. Входит М а р и н а.
М а р и н а. Что происходит?
Ф е д о р. Честно, мы и сами не понимаем.
К и р и л л. Вика уезжает вместе со мной (как маленький)… в Торжок.
М а р и н а. Ах, ну да. (Опешив.) Что?
К и р и л л. Просто она сегодня…
С т р у ж к и н. Дала вам слово помочь собирать доказательства?
К и р и л л. Час назад Вика дала согласие стать моей женой.
А н т о н Е в л а м п и е в и ч. Поразительно!
К и р и л л. Конечно, Антон Евлампиевич, это просто любовь.
Пауза.
В и к а (испуганно). Да ты что? Ты что? Шуток не понимаешь, Валера! Я же просто пошутила!
Ф е д о р. При чем тут Валерий?
В и к а. Мамочка… Папочка… (Кириллу.) Ой, какой ты дурачок! Ну почему ты такой дурачок?..
С т р у ж к и н. Это скверная шутка… Виктория.
М а р и н а (к ней вернулось самообладание). Видимо, каждого нового человека в этом доме надо предупреждать о поразительном легкомыслии Вики. Кирилл, я прошу прощения за нашу дочь.
В и к а (бросается со слезами к Антону Евлампиевичу). Дедушка, они ничего не поняли! Никто!
А н т о н Е в л а м п и е в и ч (обнимая ее). Что ты… право…
Вика неожиданно падает со стоном в кресло.
Ф е д о р. Воды… Где вода?
М а р и н а. Набедокурила — и в кусты… (Подходит и хлопает дочь ладонью по щеке, приводя ее в чувство, но этот хлопок что-то слишком силен.) Где же этот мальчик?
Никто не заметил, что Кирилл, как только Вика упала в кресло, исчез из комнаты. Он возвращается со стаканом воды, подходит к креслу, становится на колени и протягивает воду Вике.
В и к а. Зачем? Зачем? (Отталкивает руку Кирилла, вода выплескивается ему в лицо.)
Ф е д о р. Вика… Как тебе не стыдно!
Кирилл поднимается с колен. Лицо его мокро. Он ставит стакан на стол, вынимает платок, медленно вытирает лицо. Вид у него довольно жалкий. Все смущены.
Она, конечно, сама попросит у вас прощения.
К и р и л л. Ну… я пойду.
А н т о н Е в л а м п и е в и ч (с наигранной веселостью). Атанде-с… Никуда мы вас, голубчик, не отпустим.
К и р и л л. У меня скоро поезд.
Идет, чтобы взять свою корзину, Стружкин пытается остановить его, но Кирилл отводит его руку. Поднимает корзину, она с грохотом открывается, и ее содержимое вываливается на пол.
Опять этот замок!..
Начинает собирать вещи. Стружкин и Федор пытаются помочь ему.
К и р и л л. Спасибо, я сам… я сейчас…
Ф е д о р (держа в руках небольшую серебряную табакерку). Поразительно! Взгляните, точь-в-точь как табакерка деда.
К и р и л л. Табакерка?
Ф е д о р. Отец, взгляни…
А н т о н Е в л а м п и е в и ч (рассматривая табакерку). Как две капли воды. (Кириллу.) Разрешите, я должен сравнить… (Скрывается в кабинете.)
Ф е д о р. Послушайте, Кирилл, а вдруг это одно из возможных доказательств. Кадмин всю жизнь хранил точно такую же табакерку, как реликвию. Ну, а если есть вторая… Откуда она у вас?
К и р и л л. Не знаю.
Из кабинета выходит А н т о н Е в л а м п и е в и ч.
А н т о н Е в л а м п и е в и ч. Табакерка отца… исчезла.
С т р у ж к и н. Невероятно.
К и р и л л (задыхаясь). Я клянусь… Я клянусь вам…
Н и н а. Выходит, это та же самая табакерка?
М а р и н а. Кирилл, это ваша вещь?
К и р и л л. Нет…
А н т о н Е в л а м п и е в и ч. Боже мой… (Опускается в кресло.)
Н и н а (встала с дивана). Простите меня, но это просто некрасиво… Непорядочно, что ли… Поили-кормили целую неделю… У меня в голове не укладывается…
Ф е д о р (укоризненно). Нина!
М а р и н а. Действительно, ты уж слишком. Я, кажется, понимаю, в чем тут дело. Кирилл влюблен в образ Кадмина, почти обожествляет его. Ему захотелось иметь что-нибудь кадминское на память. Он не думал, насколько ценна эта табакерка, и взял ее как сувенир, что ли… Конечно, этот поступок… сам по себе как-то, но ведь в основе его лежит любовь к великому русскому гуманисту… Так ведь, Кирилл?
К и р и л л. Я не брал этой табакерки. (Кричит.) Вы слышите, я не дотрагивался до нее!
В и к а. Табакерка взяла и сама прыгнула в его корзину…
А н т о н Е в л а м п и е в и ч (Вике). Замолчи сейчас же. И запомните все! Ничего не случилось! Ничего не было! И вы, Кирилл, должны остаться, успокоиться. Сейчас будем обедать. Я понимаю, я все понимаю. Марина Дмитриевна абсолютно права. Если в основе проступка лежит любовь… Да нет, что я говорю… Какого проступка? Это была мгновенная мальчишеская вспышка…
В а л е р и й. Вспышка… Это бывает. Точно.
К и р и л л (очень тихо). Вы… вы могли подумать, что я украл?.. Вы позволите мне уйти или пошлете за милицией?
А н т о н Е в л а м п и е в и ч. Зачем же так… нас?
К и р и л л (неожиданно). Не ругайте Вику, она еще поймет… (Берет корзинку, застегивает замок, идет к выходу.) А что касается кормежки, возьмите портрет. Это подлинник Серова. Загоните в комиссионку. Это будет плата за мое пребывание в этом доме. (Берется за ручку двери, оборачивается.) А я докажу… когда-нибудь, но докажу…
Выходит из столовой, проходит прихожую и покидает музей, не захлопнув за собой дверь.
Пауза.
Потом одна из боковых дверей распахивается, и в столовую торжественно вплывает Ч е р н о м о р д и к, держа в руках блюдо с дымящимися пельменями. За ним с полотенцем идет З и н а и д а И в а н о в н а.
Ч е р н о м о р д и к (почти залихватски). «У нас нынче субботея! Эх, субботея!» Решил блеснуть своими скромными кулинарными способностями. Фирменное блюдо. Пельмени по-тихоокеански. Не скрою, Зинаида Ивановна помогла по женской части.
Пауза.
Зинаида Ивановна берет блюдо и ставит на стол. Черномордик вилкой подцепляет пельмень и подходит к Антону Евлампиевичу.
Антон Евлампиевич, вы у нас вроде капитана. Так что прошу снять пробу.
А н т о н Е в л а м п и е в и ч. Да… Но…
Ч е р н о м о р д и к (тянется к нему с пельменем). А-ам… И готово.
Антон Евлампиевич, беспомощно оглядываясь, снимает губами с вилки пельмень и с видимым отвращением проглатывает.
Вкусный?
А н т о н Е в л а м п и е в и ч (хрипло). Очень…
Ч е р н о м о р д и к. Заметили, какая начиночка?
А н т о н Е в л а м п и е в и ч. Какая?
Ч е р н о м о р д и к. Мясо трепанга.
А н т о н Е в л а м п и е в и ч. А это еще что такое?
Ч е р н о м о р д и к. Как говорится, дар океана. Глубоководный червь! Китайский деликатес.
А н т о н Е в л а м п и е в и ч (свирепея). Знаете… батенька.
Н и н а (кричит). Сейчас же прекрати!
Ч е р н о м о р д и к (испуганно). Я что-нибудь не так? Ради бога простите. Хотел отметить. Что умею, посильно… Я смотрю, все в сборе. Может, я все-таки скажу, Нина?
Н и н а (махнула рукой). Валяй.
Ч е р н о м о р д и к (приободрился). Я получаю сто пятьдесят рублей. Плюс пенсия. Так что всю получку в общий котел. Другое. Зимой, как вы знаете, навигация закрыта. Антон Евлампиевич, осмелюсь предложить в чем-то свою помощь… Так сказать, осветю… то есть освищу… что такое… Освещу революционную деятельность на флоте в период жизни и творчества вашего отца. К примеру, история легендарного крейсера «Очаков».
М а р и н а (неожиданно, почти кричит). Паршивая девчонка! Да как ты смела оскорбить его!
Ч е р н о м о р д и к (пораженный). Марина Дмитриевна…
В и к а (тоже кричит). Я знаю, знаю… Ты хочешь избавиться от меня. Избавиться.
Ф е д о р. Вика, ты с ума сошла!
Ч е р н о м о р д и к. Ниночка, в чем дело?
В и к а. А что — нет? Нет? Была бы счастлива, если бы я уехала с этим парнем. А в мою комнату ты бы поселила свою мамочку.
Н и н а. Жора, ты здесь ни при чем.
М а р и н а. Откуда в тебе все это?
В и к а. От тебя, мамуля. Я тоже умею расставить локти и захватить жизненное пространство. Как в автобусе.
Ф е д о р. Вика, тормоза.
В и к а. Хочешь казаться молодой, а рядом уже взрослая дочь.
Ф е д о р. Я запрещаю тебе так разговаривать с матерью!
В и к а. Это моя комната!
М а р и н а. При чем здесь комната?
В и к а. Я буду жить в ней… и может, действительно выйду замуж. И буду жить в своей комнате с мужем.
А н т о н Е в л а м п и е в и ч. Господи, с каким еще мужем?
В а л е р и й. Ну ладно, я пойду… у меня тренировка…
М а р и н а. Валерий, гоните вы ее прочь! Почему ты всем морочишь голову?
В и к а. А я назло, назло… никуда не уеду…
З и н а и д а И в а н о в н а. Зачем же назло, внученька… Да и куда тебе ехать.