Пьесы молодых драматургов
Нина ПавловаПЯТОЕ ВРЕМЯ ГОДАПьеса в 3-х действиях
В е р а — юрист контрольно-ревизионного управления.
К л а н я — ее соседка, железнодорожница.
А л л а — экономист.
А р ч и л — ее муж, актер.
И л ь я — художник «Рекламбюро».
Г а л и н а — его жена, человек без профессии.
Р у в и м ч и к — повар.
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
Тридцатое декабря. Ночь. Метель. Железнодорожный семафор. По шпалам, в тулупе нараспашку, бредет И л ь я. Ему под сорок. Ежась от мороза, пытается открыть бутылку вина. Открыл, а не пьется: состояние той сухой отчаянной трезвости, когда ничто не в силах отвлечь от каких-то надсадных мыслей.
И л ь я. «Я скажу тебе с последней прямотой — все лишь бредни, шерри-бренди, ангел мой». Шерри-бренди… бред собачий.
В спину Илье бьют, стремительно увеличиваясь в слепящей силе и яркости, два снопа света — прожектора электропоезда. Илья не замечает ничего. Поезд мчит на Илью. На шпалах показывается женщина с хозяйственной сумкой и елкой. Ей лет двадцать семь. Это В е р а. Кричит. Бежит наперерез поезду.
В е р а. Эй! Поезд! Граждани-ин… а-а-а!
Илья, вздрогнув, оборачивается на крик. И уже в страхе за женщину сталкивает ее с колеи. Оба, обнявшись, падают в сугроб. Поезд с гулом проносится мимо.
Вы что — пьяны?
И л ь я. К сожалению, нет. Не пьется, к сожалению.
В е р а. Задавило бы вдруг? Хоть раз? Хорошенько! (Плачет вдруг — отчаянно и тихо.)
И л ь я (растерян). Ах ты… ну? Из-за всякой дряни плакать? Ты что, брат? Ты чего? (Заглядывает ей в лицо.) Глаза усталые, господи! (Чуть обнимает Веру, приткнув ее лицо к меху тулупа.) Ничего… бывает! Ну, устала — понятно. Держись, парень! Жить трудно, но… Цело! (Достает уцелевшую бутылку вина.) Глотни.
Молчат.
Отошла?
Вера кивает.
Испугалась, что ли?
В е р а. А-а, весь вечер реву! (Собирает выпавшие из сумки покупки, среди них пучки петрушки и киндзы.) Реву, а уснула. Станцию свою проспала. Просыпаюсь в депо — электрички не ходят. О-ой, марш-бросок по шпалам?!
И л ь я (кивая на сумку). Помочь?
В е р а (отказываясь). Рядом уже. Вон! (Стоит с сумкой, прощаясь. Смеется.) Ну вот, порыдала — как дело сделала! Пойду. (Замечает оброненный на снег пучок киндзы. Подбирает, вдруг в ярости рвет зелень, срываясь на слезы и крик.) Не брала я взятку — ложь! Не давал мне Рувимчик!.. Извините, пойду.
И л ь я (предлагая вина). Может?..
В е р а (отказываясь). Пойду.
Илья вышвыривает бутылку с вином в кювет.
(Поднимается по насыпи. Оборачивается.) А вы?
И л ь я. Мы? Здесь посидим.
В е р а. В снегу?! (Молчит. Смотрит на лежащую поперек рельсов елку.) Елку задавило… Худо тебе, да?
И л ь я (отмахиваясь). А-а! Бывает…
В е р а. Я тоже сегодня… бывает!
Молчат.
Мороз, а? У нас в Сибири морозы легкие, сухие.
И л ь я. Сибирячка?
В е р а. Ну.
Молчат.
Тихо как…
И л ь я. Как вымерло. Рассказать тебе мою жизнь? Глупо вышло, и жил, как не я. Больше смерти боялся пошлости, а вышло… а-а! Замерзаешь ты, господи. Совсем замерзла! (Укутывает Веру полами тулупа.) Не боишься — вдруг подонок или…
Вера качает головой — нет.
(Смеется вдруг.) Знаешь, женщин всю жизнь боялся. Глупо, а? (Молчит, засмотревшись на мелькающий в ореоле семафора снег.) Снег какой!
В е р а. Тоже любишь смотреть?
И л ь я. Мгу. А тихо!
В е р а. Мгу, тишина. Иду сейчас — никого. Ткнулась в столб, реву…
И л ь я. А столб молчит?
В е р а. А столб молчит!
И л ь я. А хорошо бы жить — подходит прохожий к прохожему: «Понимаешь, брат, такая история…»
В е р а. А прохожий отвечает…
И л ь я. Прохожий говорит… А я знал всегда, что встречу тебя.
В е р а. Ну, пойду. (Поднимается с сумкой по насыпи. Оборачивается.) Эй, как звать-то? Хоть имя запомню.
И л ь я. Илья. А тебя?
В е р а. Вера. Прощай! (Уходит с сумкой и елкой. Кричит уже издалека.) Не балуй больше, слышишь? И домой ступай! Ступай… камнем кину! Дома обыскались, а он… Где живешь?
И л ь я. В городе.
В е р а. А здесь кого ждешь на снегу?
И л ь я. Электричку. Последняя из-под носа ушла.
В е р а (оставив на шпалах вещи, в досаде возвращается). Пойдем.
Илья качает головой — нет.
У меня тебя не съедят. Муж в командировке, сын у мамы в деревне, а соседка, надеюсь, спит. Ну?!
И л ь я (отказываясь). Врать не смогу, а прятаться не стану. Иди!
В е р а. Мороз-то под тридцать — обморозишься! Ну!
И л ь я. Не нукай. Иди!
В е р а (озлясь). Пойду! Форс морозу не боится — форси, замерзай! Штиблеты для лета. Это что — носки? (Присев, сердито тычет в его тонкие холодные носки.) Шерстяных нету? Чего босой ходишь? Обморози-и…
И л ь я (не дав договорить, обнимает ее. Смеется). Завтра купим мне носки, а тебе — шубу.
В е р а. Дубленку, м-м? Я везучая! Сегодня на парткоме разбирали, что взятки беру и на чужих мужей охочусь. Ты ведь тоже женат.
И л ь я. Да.
В е р а. Правду люди сказали…
И л ь я. Неправду.
В е р а (отстраняясь). Пойдем! (Поднимается по насыпи.)
Илья идет следом.
И лишнего не думай. В пять утра электричка. Чай попьем, и уйдешь.
Уходят.
З а т е м н е н и е.
В темноте с грохотом падают, похоже, ведра.
Г о л о с К л а н и (в темноте). Верк, ты?
Г о л о с В е р ы. Я, я!
Г о л о с К л а н и (с позевотой). Думала, опять артист Алку убива-е-ет! Каждую ночь грох-грох!
Свет. Комната Веры. За окном сугроб и угол пожарной лестницы. В е р а снимает пальто. От порога, крадучись и озираясь, идет И л ь я с Вериной сумкой.
И л ь я (шепотом). Соседку разбудили. Пойду я, а?
В е р а. Пойдешь?! Опять уронишь? По бабам, знаешь, шастают втихую.
И л ь я. Не говори так.
В е р а. А ты не шепчись. Кого мы украли?.. Чай с черемухой будешь? Вон телефон — звони. Жена, поди, обревелась.
Илья, не раздеваясь, мнется у порога. Осматривается. Первое, что бросается в комнате в глаза, — детские рисунки на обоях: радостные звери, птицы, цветы.
(Перехватив взгляд.) С сыном изрисовали! Портил стены, портил, — ладно, говорю.
И л ь я (кивая на фотографию малыша). Сын?
В е р а (растаяв от нежности). Сына моя!.. Звони, кавалер. (Уходит с чайником на кухню.)
Илья оглядывает комнату. Старинный резной буфет. Покрытая ковром старенькая тахта. Лавка-ларь. Книжные полки. Много книг! На подоконнике ящики с рассадой, утыканные бирками с обозначением сортов. Детская кроватка. На стене три крупные фотографии: смешливый малыш, счастливые молодожены и напряженная от серьезности пожилая деревенская пара. Возвращается В е р а. Накрывает на стол.
И л ь я. У нас с мамой точь-в-точь: наш буфет! (Рассматривает фотографию Вериных стариков.) Твои?
В е р а. Это мама моя, а папку схоронили — на охоте в буран вот замерз. Твои-то живы?
И л ь я (качает головой — нет). А это? (О фотографии молодоженов.)
В е р а. Хорошие люди, как объясняю сыну.
И л ь я (кивая на ящики с рассадой). Ты агроном?
В е р а. Мечтала быть агрономом. Не сбылось! А ты кто?
И л ь я. Художник.
В е р а. Сбылось?
И л ь я. Таланту нет. (Волнуясь, трогает вещи.) У нас с мамой был такой же ларь. Внизу игрушки, верно? (Откидывает крышку ларя. Достает оттуда старые вещи, игрушки.) Мамина шаль… мой мяч.
В е р а. Ты что… что?
И л ь я (смеется). Елкой пахнет, слышишь? А мужа у тебя нет.
В е р а. Ну… нет.
И л ь я (обнимает ее). А я знал всегда, что встречу тебя. Я домой пришел, слышишь?
В е р а (безучастно молчит). Я — как там сказали сегодня? — мать-одиночка. Доступная то есть. И ко мне со всех сторон по-пластунски ползут женатые партизаны. Цветы дарят тайно, как ворованные. Тебя тоже зачислить в партизанский отряд? Пиши заявление — получишь инструкцию, как обманывать жену… Ой, чай! (Убегает на кухню.)
Илья сидит в тулупе, уронив голову на руки.
(Возвращается с чайником. Разливает чай.) Тебе покрепче?.. Голодный, поди. Хлеб, сыр… Два часа до электрички. А елка правда запахла в тепле. У нас дома тайга — тоже… Домой звонил? Вот попьем чай — и… где ложки? Где ты был? (Обнимает его.) Жду тебя, все ночи молю — дай увидеть на час: казни потом… электричка скоро. Скорей бы, господи!
И л ь я. Куда я без детей? Как? Она картошки не сварит, чтоб кастрюлю не сжечь. Вера, Верочка, детей не брошу!
В е р а. А бросишь — прокляну!.. Что мы, а? Другим хуже — проживут, а не свидятся. А нам ночь досталась — два часа еще.
И л ь я. Я завтра приду. И послезавтра.
В е р а. Не придешь — нет: два часа наш век. Детей предать — последняя подлость. Женатый, а? Дождалась я тебя! Два часа — весь мой век… два часа, а наши. Праздник наш, слышишь? Целый век — два часа. Новый год справим — елку ставь быстро! Мечтала, знаешь, — хоть один праздник вместе. Пусть сбудется! Как будто. Ну, как будто сбылось! Где елка, игрушки? (Мечется, достав коробку с елочными игрушками и лихорадочно-спешно выдирая их из оберточной бумаги.)
Илья молча наблюдает.