В дело несчастного царевича были вовлечены высокие персоны, а также люди более низкого звания: Абрам Лопухин, Александр Кикин, духовники сосланной царицы и царевича Андрей и Яков Пустынные и Киевский епископ. Некоторые из старших слуг царевича лишились жизни по его вине. Собственная его мать, тетка великая княгиня Мария, генерал-лейтенант князь Долгорукий и брат его, сенатор, попали в опалу и были сосланы. Подполковник Лопухин, княгини Троекурова и Голицына и князь Щербатов наказаны кнутом и батогами, а некоторые соучастники отправлены на галеры. Авраамий Лопухин имел трех жен: первая была дочерью вице-царя князя Ромодановского, вторая – сестрой князя Куракина и третья – дочерью весьма знатного московита; она покончила жизнь самоубийством после казни мужа, оставив после себя двоих детей.
Через час после сей экзекуции царь направился в Сенат и объявил сенаторам, что, наказав по справедливости преступления против его особы и правительства, он исполнен теперь решимости совершить то же самое и по отношению к тем кровопийцам, кои обогащаются за счет общества. Была учреждена Судебная палата для вынесения чрезвычайных приговоров, каковые в Московии намного тяжелее, чем в какой-либо иной стране мира. В сию палату были призваны для ответа на обвинения: князь Меншиков, великий адмирал Апраксин, его брат сенатор, а также первоприсутствующий в Сенате князь Долгорукий и другие персоны.
Одновременно со всеми сими событиями тайный советник г-н Толстой за оказанные им услуги был награжден орденом Св. Андрея, а капитан Румянцев произведен в майоры гвардии с презентом в виде нескольких тысяч крестьян. Майор Ушаков сделан бригадиром и получил не меньшее число душ. При сих производствах царь объявил, что оные офицеры заслужили сии милости своей верной службой; заметим, что именно они привезли царевича из Неаполя, а второй из них командовал всеми казнями, происходившими в Москве и Петербурге. Губернатором Сибири вместо князя Гагарина назначен князь Черкасский. Рижский губернатор князь Голицын переведен на ту же должность в Астрахань, а на его место поставлен князь Репнин.
Князь Меншиков был вызван в Судебную палату для зачтения приговора по обвинению в растрате вверенной ему казны; до вынесения иного наказания князю предписывалось отдать шпагу и находиться под домашним арестом. Выходя из дворца, он встретил первоприсутствующего в Сенате Долгорукого, коего вызывали по такому же поводу. Но сей старый князь столь ловко и красноречиво оправдывался, что судьи почли за наилучшее обратиться перед вынесением приговора к самому царю. Затем явился генерал-адмирал Апраксин, и ему объявили, что его величество, известившись о его плутнях с государственной казной, повелел лишить его всех чинов и владений и приказал ему не выходить из дома. После сего жестокого приговора ждали, что столь высокопоставленные виновники будут по меньшей мере лишены своих должностей, но, к общему изумлению, случилось совсем иное, ибо царь, вспомнив про прежние их заслуги и службу, равно как и по многим ходатайствам друзей и сановников двора, возвратил свою милость князю и адмиралу, но при том условии, что они заплатят большой штраф.
Май
Неожиданно и к великому прискорбию для всех 6 мая скончался наследник престола, сын покойного царевича, юный принц Петр Петрович54. Хотя для сохранения его здравия и воспитания делалось все, что только возможно, он всегда был слаб и недужен и даже в развлечениях не выказывал пыла и живости. Его похоронили 8-го числа с изрядной торжественностью. Процессия началась с залпа всей артиллерии. Во главе шла рота гвардейских гренадеров числом двести сорок человек с опущенными к земле ружьями. Старшие офицеры были в черном, с креповыми бантами на шляпах и шпагах. Солдаты и младшие офицеры имели креп только на касках. Затем шествовали пятьдесят преображенцев с факелами, а вслед за ними духовенство и два хора, певшие молитвы. Гроб был накрыт черным с золотым шитьем бархатом. Вслед за ним шел царь и высшие придворные чины в длинных траурных плащах. Шествие замыкали государственные министры, посланники и великое множество гражданских чинов и офицеров, также облаченных в траур. Процессия дошла до Невы, гроб перенесли на большой баркас, в котором поместились главные участники погребальной церемонии; все остальные сели в другие баркасы. По прибытии в Александро-Невский монастырь было отслужено похоронное молебствие, и гроб с телом оставили в храме, а царь возвратился к безутешной царице, которая восприняла кончину своего единственного сына с истинно христианским [смирением].
30 мая со всеми обычными церемониями праздновали рождение царя и отменили на сей день траур по наследнику. Всеобщие радость и веселье немало подогрелись известием о том, что капитан Шапюзо взял и привел в порт три шведских арматорских <вооруженных> судна, с пятьюдесятью двумя, двадцатью четырьмя и двенадцатью пушками. По представлению царя как вице-адмирала вице-царь Московский55 произвел курьера в капитанский чин. По сему случаю вице-канцлер Шафиров получил орден Св. Андрея, что немало уязвило тех, кто издавна старался погубить сего министра в глазах царя. Вечером его величество со всем двором прибыл к Адмиралтейству, где был спущен на воду шестидесятипушечный корабль, на борту коего все общество предалось обильным возлияниям.
Записки о России при Петре Великом, извлеченные из бумаг графа Бассевича[Г.-Ф. Бассевич]
Характер записок графа Бассевича столь же отличается от большинства опубликованных в данном томе мемуаров, сколь отличались его положение и его задача от задач большинства динломатов-мемуаристов.
Граф Геннинг Фридрих Бассевич (1680–1749) был первым лицом в герцогстве Голштиния после самого герцога Карла Фридриха. Более того, молодой герцог – el 721 году, когда он со свитой, в которую входил и Бассевич, приехал в Петербург, ему было 20 лет, – находился под абсолютным влиянием своего министра.
Голштиния – или Гольштейн – с XVI века из графства стала герцогством в составе Священной Римской империи. Мы не будем вдаваться в подробности бурной истории этой немецкой земли, которая то увеличивалась, то уменьшалась в размерах и постоянно испытывала давление со стороны Дании. Суть ситуации была в том, что молодой герцог приходился племянником покойному уже на тот момент шведскому королю Карлу XII, любимому врагу Петра I, и претендовал на шведский престол.
Северная война стремительно приближалась к финалу. До триумфального для России Ништадтского мира к моменту появления в Петербурге голштинцев оставалось несколько месяцев. Русские десанты терроризировали прибрежные области Швеции. Шведские войска всюду терпели поражения. Возможность победоносного русского царя влиять на европейские дела была весьма значительна. Карл XII был убит в Норвегии при невыясненных обстоятельствах.
Разочаровавшись в Дании как в союзнике, Петр в датско-голштинской давней тяжбе принял сторону Голштинии. Он не прочь был видеть на шведском престоле своего ставленника. Тем более что одним из важных моментов этой внешнеполитической интриги мыслился династический брак, замысел которого принадлежал скорее всего Бассевичу, руководившему внешней политикой герцогства.
Речь шла о тринадцатилетней Анне Петровне, старшей из двух дочерей Петра I и Екатерины, красивой и образованной девушке. В частности, она знала четыре европейских языка – французский, немецкий, итальянский и шведский.
После длительных колебаний Петр согласился на этот брак. К тому времени голштинцы провели в России не менее трех лет.
Надежды Карла Фридриха и Бассевича относительно шведского престола не реализовались. Заключая мир со Швецией, Петр пренебрег интересами Голштинии. Тем не менее разочарованный герцог остался в России, и его брак с Анной Петровной был заключен вскоре после смерти императора – в мае 1725 года. Поскольку воцарившаяся Екатерина покровительствовала герцогу, то он и Бассевич, очевидно, имели далеко идущие планы относительно своего положения в России. В предсмертном завещании Екатерины I, продиктованном Меньшиковым, Анна Петровна получала право на русский престол после возможной смерти внука Петра Великого, сына убитого Алексея, Петра Алексеевича. Однако вскоре после смерти Екатерины Меньшиков, обладавший короткое время диктаторской властью при двенадцатилетнем Петре II, отправил Карла Фридриха и Анну в Голштинию, где у них и родился будущий несчастный Петр III. А герцогиня Анна умерла вскоре после родов…
Во время пребывания в России Бассевич вел записи неопределенного жанра, фиксируя свои впечатления. Не похоже, чтобы это был регулярный дневник.
Он умер в 1749 году, намного пережив и своего герцога, и большинство тех, с кем он встречался и сотрудничал в России. При жизни он ничего не публиковал.
В 1757 году фаворит императрицы Елизаветы Петровны просвещенный Иван Иванович Шувалов обратился к Вольтеру, автору жизнеописания Карла XII, с предложением написать историю Петра Великого. Вольтер, далеко не лестно изобразивший Петра в сочинении о Карле XII и уже существенно скорректировавший свои взгляды, ответил, что он мечтал об этом много лет. При написании «Истории России при Петре Великом» он использовал кое-что из того, что читатель найдет в предлагаемом томе, например записки Ф. де ла Нёвилля. По его инициативе в 1761 году были сделаны извлечения из российских записей покойного Бассевича. Они оказались единственным текстом голштинского министра, доступным историкам.
В этих извлечениях нет почти ничего говорящего о той задаче, ради которой голштинцы провели в России столько лет. Но чрезвычайно много полезного для понимания личности Петра и судьбы империи. Именно в этих извлечениях мы встречаем то ли реальный, то ли апокрифический эпизод предсмертной попытки Петра огласить имя своего преемника.
Публикуется по изданию: Записки о России при Петре Великом, извлеченные из бумаг графа Бассевича. М., 1866. Пер. с франц. И. Ф. Аммона.