<суда> делать: на Воронеж хлебных запасов принимать Андрей Иванов сын Лызлов, а стругов делать Григорий Семенов сын Титов; на Коротояке Григорий Иванов сын Немцов.
Марта в 5-й день бит кнутом Поместного приказу дьяк Кирила Фролов перед Розрядом за то, что он золотые <наградные монеты для ношения на одежде> купил у подьячего у Глеба
Афанасьева без поруки. Да тут же перед Розрядом бит кнутом розрядной подьячей Глеб Афанасьев за то, что он покрал золотые те, которые было довелись <следовало> дать по указу великих государей ратным людем за последней Крымской поход. А в роспросе он, Глеб, сказал, что он те золотые носил на двор к боярину к Тихону Никитичу Стрешневу, к жене ево, к боярыне к Катерине Богдановне. А выписку закреплял думной дьяк Перфилей Оловянников, что те будто золотые взнесены в Верх <т. е. отданы царской семье> – и за то у него, Перфилья, отнято думное дьячество.
В то ж время брали даточных на Москве у всех полатных людей: на пожар бегать и караулы стеречь вместо стрельцов. И прозвище им было: Алеши.
В то ж время пытан в Преображенском Михайло Самсонов сын Богданов с человеком боярина Петра Тимофеевича Кондырева с Гришкою Тарлыковым, которой у него за делы ходил <т. е. был стряпчим>, в государственном деле. И по розыску сыскалась его, Гришкина, вина явная, потому что он, Гришка, доводил на него, Михайла, затеев напрасно <замыслив оклеветать>.
В марте месяце бит кнутом думного дьяка Митрофана Тугаринова сын ево Прокофей.
В тех же числех явились в воровстве, по язычной молвке, стольники Володимер да брат ево Василей Шереметев. Князь Иван Ухтомской пытан. Лев да Григорей Игнатьевы дети Ползиковы, и они в том деле пытаны. Леонтий Шеншин пытан. Также явились и иные многие. А языки на них с пытки говорили, Ивашко Зверев с товарищи, что на Москве они приезжали среди бела дня к посадским мужикам, и домы их грабили, и смертное убивство чинили, и назывались большими. И Шереметевы свобожены на поруки с записьми и даны для бережи <под присмотр> боярину Петру Васильевичу Шереметеву. И после того языки их казнены, Ивашко Зверев с товарищи.
И апреля в 27-й день в. г. ц. и в. кн. Петр Алексеевич (т) изволил из Преображенского со всеми пехотными людьми иттить пеш, в простом платье, в пешем строю, по Мясницкой улице через дворец. В начале ехал двор генерала Автомона Михайловича Головина. За лошедьми шла ево генеральская корета. Подле кореты шли люди, обнажа мечи, в красных кафтанах.
За коретою шел он, Автомон Михайлович. За ним изволил итти в. г. ц. и в. кн. Петр Алексеевич (т). А с хорунгою и с велебарды <с хоругвью-знаменем и с алебардами> шли комнатные люди и иноземцы.
Первая рота за государем шла солдатская Преображенского полку, а пред нею шел начальной человек капитан окольничей Тимофей Борисович Юшков, также и иные комнатные люди.
Вторая солдатская рота шла, а перед нею шол начальной человек капитан боярин князь Юрья Трубецкой, также и иные комнатные люди.
Третья рота шла, а перед тою ротою шол начальной человек капитан князь Яков Лобанов-Ростовской. У него в роте прапорщик князь Юрья Юрьев сын Трубецкой, также и иные комнатные люди.
Четвертая рота шла, а перед тою ротою шол начальной человек капитан князь Яков княж Микитин сын Урусов, также и иные комнатные люди.
Пятая рота шла, а перед тою ротою шол начальной человек капитан князь Григорий Федоров сын Долгорукой, а у него прапорщик князь Михайло княж Никитин сын Голицын.
Седьмая рота шла, а перед тою ротою шол начальной человек капитан князь Дмитрей княж Михайлов сын Голицын, также и иные комнатные люди.
Осьмая рота шла, а перед тою ротою шол начальной человек капитан князь Андрей Михайлов сын Черкасской, также и иные комнатные люди.
Тут же шол генерал Франц Яковлевич Лефорт, а перед ним шла ево коляска, а перед коляской вели простыя лошеди, а за ним шли стольники и есаулы.
А за ними шли стрелецкие полки. Первый полк шол, а перед ним шол полковник Лаврентей Сухарев. Второй полк шол, а перед тем полком шол полковник Иван Озеров. Третей полк шол, а передним шол полковник Федор Колзаков. Четвертой полк шол, а перед тем полком шол полковник Борис Батурин. Пятой полк шол, а перед ним шол полковник Сергей Головцын.
За стрелецкими полками шли: полк потешных Преображенской, у них начальные люди немцы, также и комнатные люди, Гагины с товарищи; другой полк шол Семеновской, а у них начальной человек немчин Иван Иванов сын Чамерс, а у нево начальные люди комнатные.
И все полки, перешед через дворец, шли Каменным большим Всесвятским мостом, а с мосту садились все по стругам на Москве-реке.
С ним же, великим государем, были бояре: князь Борис Алексеевич Голицын, князь Михайло Иванович Лыков, князь Михайло Никитич Львов, Петр Тимофеевич Кондырев.
И того ж 203 <1695> году апреля в 28-й день, в воскресенье, в. г. ц. и в. кн. Петр Алексеевич (т) изволил иттить вниз Москвою рекою на стругах, со всеми вышеписанными ратными людьми, в донской поход под Азов-город, на своево государсково неприятеля, на турского солтана.
И в то время на Москве-реке на стругах стрельба была пушечная и мушкетная великая. И того ж дни в те часы был гром небольшой с дождем.
А наперед того генерал Петр Иванович Гордон пошел под Азов же с своим полком, с Бутырскими солдаты, также и городовыми, сухим путем на Танбов.
Того ж месяца апреля в 30-й день закричал мужик караул и сказал за собою государево слово. И приведен в Стрелецкой приказ, и роспрашиван. А в роспросе сказал, что он, сделав крыле, станет летать, как журавль. И по указу великих государей сделал себе крыле слюдные, а стали те крыле в 18 рублев из государевой казны. И боярин князь Иван Борисович Троекуров с товарищи и с иными прочими вышед, стал смотреть.
И тот мужик те крыле устроя, по своей обыклости перекрестился и стал мехи надымать. И хотел лететь, да не поднялся, и сказал, что он те крыле сделал тяжелы.
И боярин на него кручинился, и тот мужик бил челом, чтоб ему сделать другие крыле иршеныя <кожаные>. – И на тех не полетел, а другие крыле стали в 5 рублев. И за то ему учинено наказанье: бит батоги, снем рубашку, и те деньги велено доправить на нем, и продать животы ево и остатки.
И в то время с походных стольников и со вдов брали по полтине со двора крестьянского.
Июня в 1-й день приведены в Стрелецкой приказ Трофим да Данила Лароновы в блудном деле с девкою ево жены, в застенок. И они повинились в застенке в блудном деле: сказали, что они с девкою блудно жили. Одному учинено наказанье перед Стрелецким приказом: вместо кнута бить батоги, – а другова отослали в патриарш приказ для того, что он холостой. <…>
В Преображенском сидел и Преображенской полк с начальными людьми ведал ближней стольник князь Федор Юрьевич Ромодановской – и всякие розыски в Преображенске бывали; а в Семеновском сидел ближней стольник и генералиссим Иван Иванович Бутурлин, и Семеновской полк с начальными людьми ведал он, и всякие розыски в Семеновском бывали, также всякие дела по челобитью изо всех приказов бирывал <брал> и по тем делам указ всяки чинил.
И того ж 203 <1695> года изменил из Московского государства Федор Яковлев сын Дашков и поехал служить к польскому королю. И пойман на рубеже, и приведен в Смоленск, и роспрашиван. А в роспросе он перед стольником и воеводою перед князем Борисом Федоровичем Долгоруким в том своем отъезде повинился. А из Смоленска прислан окован к Москве в Посольской приказ – а из Посольского приказу освобожден для того, что он дал Емельяну Украинцову двесте золотых.
Июня в 4-й день прислал воевода с Белой Оську Старченка в Стрелецкой приказ. И он, Оська, роспрашиван, а в роспросе говорил про многих своих товарищев. И по указу великого государя он, Оська, из Стрелецкого приказу отослан в Преображенской, пытан и по розыску повешен, и с товарищи своими. А преж сего за ним, вором, посылай был думной дворянин Аврам Иванович Хитрово, а с ним посылай был приказ московских стрельцов, а с тем полком полуполковник Иван Башмаков.
Июня в 18-й день по указу великих государей из Розряду послан был по наказу стольник Назарей Петров сын Мельницкой под Азов к государю. А с ним посланы были гости Представители корпорации богатейших купцов>, оковав в железах, Иван Ушаков с товарищи за то, что подряжались всякие припасы поставить на Царицын, да в те числа не поставили.
Дьячей сын Константин Литвинов в Стрелецком приказе бит батоги за то, что он обманул было на Посольском дворе грека: принес сто рублев медных денег во место серебренных, – и с тем был приведен в Стрелецкой приказ.
Из того же приказу вожены в застенок люди Тимофея Кирилова сына Кутузова два человека в том, что они били великих государей слесаря и пару пистолей у него отняли. И в застенке те люди подыманы на виску <дыбу>, да третей человек подымай же Петра Бестужева. И на пытке они винилися, что того слесаря они били по приказу Тимофея Кутузова, и сам он, Тимофей, его бил и пару пистолей отнял. А как те люди были приведены в Стрелецкой приказ, и в том во всем они запирались. <…>
Августа в 18-й день приехали от боярина Бориса Петровича Шереметева сеунщики: милостию Божиею Кизыкермень взяли; и с тем прислан был князь Александро Иванов сын Волконской. И тот город взорвало подкопом. Полону взяли множество, также и пожитков. А стояли под ним 5 дней, в шестой взяли.
Тавань город взяли; с тем прислан Григорей Федоров сын Жеребцов. Ширингерей город взяли; с тем прислан Кирила Хомяков. Ослан город взяли; с тем прислан Юда Васильев сын Болтин. Да с теми ж сеунщики от Ильи Дмитриева прислан Василей Чаплин: Кизыкермень разорен.
А в Таване ратные люди – великих государей черкасы запорожские. А из тех городов неприятельские люди выбежали и казну вывезли. В Кизыкермене воевода был амир-бей и восмь человек агий <командиров>. А пришли под те городы июля в 26-й день, а взяли Кизыкермень июля в 30-й день. Да взято в Кизыкермене 30 пушек.
Октября в 18-й день из донского походу из под Азова пришла почта, а в той почте написано, что царское величество с ратными людьми от Азова отступил октября во 2-е число и в новопостроенном городе Сергиевском оставлен воевода Яким Ржевской. И в то время взяли на отходе полковника Василья Шверта с пехотою, а пехоты было 1000 человек, а взяли их конница кубанцы.