Сэр,
я имел удовольствие получить ваши письма от 12 августа из Риги и от 17 сентября из Москвы. Я скорее бы ответил на первое, если бы мне ранее сообщили королевскую волю об этом. Ныне я должен объявить вам оную: его величество полагает сообразным оказать вам честь званием его чрезвычайного посланника к их царским величествам. С этой целью ваши верительные грамоты и инструкции будут тотчас подготовлены и отправлены вам в Ригу, где, надеюсь, вас застанет сие и где вам следует ожидать прибытия ваших депеш. В случае если вы приблизились к нам еще более, я надеюсь, вы известите меня об этом, дабы я знал, куда к вам [писать]. Пребываю,
сэр,
вашим вернейшим покорным слугою —
Мидлтон
Этим письмом я был весьма удивлен. Я ездил советоваться с голландским резидентом и канцлером Виниусом, кои дали мне сомнительный и неопределенный совет.
Ноября 30-го. Я рано отправился к думному дьяку Емельяну Игнат. Укр[аинцеву], поведал ему и передал письмо. Мы вместе пошли к боярину, который сказал мне, что я должен перевести оное на латинский и отдать в приказ для перевода на русский – потому что у них не имелось английского переводчика. При письме я подал также особое прошение, что тоже было переведено.
Декабря 1-го. Императоры и принцесса отправились в паломничество за город; главный государственный министр поехал с ними и обещал сделать доклад о моем деле по пути.
3. Я дал ответ графу Мидлтону, посланный мною в конверте для м-ра Сэм[юэла] Меверелла, а оный – м-ру Фрэйзеру в Ригу с просьбой адресовать его сэру Питеру Уичу, резиденту его священного в[еличества] в Гамбурге, в чьем конверте [письмо] пришло к нему. Из Москвы оно отправлено в конверте м-ра Юхана Спарвенфельда; копия сего – в другой моей книге.
4. От досады и горести я почувствовал недомогание, что обернулось лихорадкой, а потому был вынужден несколько дней большей частью провести в постели.
Декабря 8-го. Их величества возвратились из загородного путешествия.
9. Прочтение наверху письма графа Мидлтона и моего прошения не имело иного эффекта, кроме подтвержденного отказа меня отпустить. Указ написан так: «Цари и принцесса с боярами слушали сии грамоты наверху в личных покоях и повелели, что г.-л. И. Гордон не может быть чрезвычайным посланником от короля к царям, ибо должен состоять в великой армии в сем походе против турок и татар; и да напишет он, Щатрик] Г[ордон], ко графу Мидлтону, что если король для поддержания братской любви и дружества с царями пожелает отправить какого-либо [другого] посла или посланника, оный будет принят милостиво и благосклонно».
Декабря 10-го. Меня вызвали, но в городе не был, по неспособности явиться.
11. Будучи в городе, за мною прислали из дома боярина, который объявил, что цари пожаловали меня, простили мою вину и повелели мне пребывать в прежнем чине. Так и завершилась сия театральная пьеса. Справедливость и правота, что были на моей стороне, явствуют из многих поданных мною прошений; поскольку на оные не могли ответить, их все обошли [молчанием], только заявляли, что все это сказки или басни. Копии всех моих прошений [хранятся] отдельно.
Декабря 13-го. Я настаивал на получении копии указа о письме графа Мидлтона и моем прошении под тем предлогом, что не понимаю истинного смысла их слов; говорил, что хочу отправить копию указа и опасаюсь, что если напишу что-либо от себя, сие может противоречить указу их величеств. Однако несоответствие одного-двух слов в указе помешало, и мне не желали выдавать копию оного. С большим трудом я заполучил оригинал письма графа Мидлтона.
16. Боярин пребывал в своей деревне; я отправился туда и настойчиво просил о копии указа, что он мне пообещал. Я приехал домой поздно. <…>
<…>
Января 3-го. Будучи в приказе, мне торжественно объявили по воле их величеств, дабы я командовал выборными региментами <полками> 2-й дивизии.
4. Узнал, что Васил. Тимоф. Посников назначен чрезвыч. посланником к его великобританскому вел. и в Голландию.
7. Я написал ко графам Мидлтону и Мелфорту, м-ру Мевереллу и моим сыновьям с тем, что от 31-го прошлого [месяца]; к дяде и Нетермюру, через посредство купца Даниэля Хартмана.
Января 9-го. Я получил полковые списки с соответствующим императорским указом.
10. Я ездил в Бутырки и дал смотр тамошнему выборному регименту, в коем 894 человека.
Затем в течение нескольких дней я занимался устройством полковых дел. <…>
18. Я был в Бутырской слободе и распоряжался там полковыми делами.
22. Написал к моим сыновьям и п[атеру] ректору в Дуэ, герцогу Гордону, лорду верховному канцлеру, графам Эбердину, Эрроллу, Мидлтону и Мелфорту, генералу Драммонду, дяде, Нетермюру, братьям, зятю, Ротимэю, м-ру Томасу Гордону, Уильяму Гордону в конверте для м-ра Александера Гордона.
К майору Макдугаллу и Дэвиду Линдзи – эти с прежними в конверте для м-ра Меверелла.
К м-рам Уотсону, Фрэйзеру, Бруну, Форбсу, Эдн в Данциг, м-рам Кэмбоиджу, Джолли и сэру Питеру Уичу в Гамбург – все через м-ра Джозефа Вулфа, английского купца.
Января 24-го. Будучи призван на службу, я начал собираться и закупать все необходимое.
Я почти каждый день ездил в город, но ничего не достиг своим ходатайством о полных средствах на экипировку для службы. <…>
Февраля 2-го. Имея приказ пройти маршем через царский двор с московским выборным региментом, я все приготовил и сегодня на рассвете выступил из Бутырок через город в таком порядке:
1. Мой шталмейстер; 2. 6 лошадей с добрыми седлами, пистолетами и полным снаряжением, первые 5 с попонами или вальтрапами моих ливрейных цветов поверх седел, а последняя, 6-я лошадь непокрыта, как бы наготове для похода, – все ведомы конными слугами при добрых конях и оружии; 3. мой гофмейстер или мажордом; 4. слуги, 2 и 2 в ряд, на добрых конях и с оружием; 5. мой главный паж; 6. пажи, 2 и 2 в ряд; 7. статный юноша в красивом наряде; 8. офицер во главе эскадрона из 8 шеренг, 4 с полупиками и 4 с очень длинными мушкетами или ружьями, попеременно; 9. 4 орудия; 10. я сам, шествующий между 6 пикинерами на каждой стороне, с моими значками на полупиках, а предо мною [несли] 6 превосходных позолоченных фузей, наравне с полупиками, – я был посреди обоих пятым в шеренге; 11. подполковник, шествующий между [солдатами с] бердышами, или полумесяцами, и фузеями;
12. капитан-лейтенант; 13.4 отряда мушкетеров с 6 барабанщиками и 12 сиповщиками в первом отряде, а в других, при офицерах, по 2 барабанщика; 14. 2 отряда с полупиками (за неимением целых пик), ведомых старшим капитаном; 15. 4 знамени, за коими следовали 2 отряда с пиками; 16. перед 2-м эскадроном 3 орудия; 17. подполковник и за ним капитан-лейтенант, а впереди несколько лошадей на поводу – подполковник с бердышами и фузеями по обе стороны от него; 18.4 отряда мушкетеров;
19. 2 отряда или капральства с полупиками; 20. три знамени, за коими следовали еще два капральства с пиками; 21.4 отряда мушкетеров; третий эскадрон – в точности как этот; офицеры разделились по подобающим постам, а два майора разъезжали кругом, наблюдая за сохранением порядка.
Вступив на двор в добром строю, как только появился на виду их величеств, я обнажил голову (по обычаю сей страны). Поравнявшись с окнами, откуда их величества взирали сверху, я развернулся влево с теми, кто вокруг меня нес мой герб, и сделал три низких поклона. Те же, кто ехал верхами, и солдаты не брали на караул, но продолжали марш; в этом месте салютовали и склонялись только знамена, по принятому у [русских] манеру.
После моего третьего поклона их величества, через главного министра к[нязя]. Вас. Вас. Голицына, осведомились о моем здравии; на это я отвечал с глубоким поклоном и проследовал медленным шагом прямо по двору и из ворот кремля, через кои прибыл. Отпустив регимент на квартиры, я вернулся и ожидал, пока не спустился боярин, который весьма меня благодарил за поддержание доброго и красивого строя.
Сего же дня я отправился обедать к подполковнику Лефорту, будучи приглашен туда на крестины.
Февраля 4-го. Я выдал сукно на кафтаны сержантам и прочим унтер-офицерам – по 5 аршин каждому. <…>
Февраля 17-го. Боярин князь Вас. Вас. отбыл в паломничество в Троицкий монастырь и приказал, дабы я отправил регимент в поход до его возвращения.
19. Я ездил в Бутырки и проводил регимент, затем зашел проститься ко шведскому комиссару и другим и сего же дня получил свои средства.
20. Боярин вернулся; мы все были у рук императоров, а затем у руки принцессы-регентши. <…>14
Ноябрь 11. Совет наверху, дольше обычного.
12. Подан список тех солдат, кои налицо и были в последней кампании, то есть 772, и 4 пока не явились, – дабы получить по 2 рубля на человека согласно тому, что имели стрельцы в Ахтырке.
Подан следующий список солдат для их жалованья за ноябрь: сержантов 45; фюреров и фурьеров 49; капралов 73; флейтщиков <флейтистов> 53; простых солдат 603; отставных солдат, у коих малые сыновья, 13; солдатских сыновей-сирот 39; юных барабанщиков 10; вдов с несовершеннолетними детьми 115.
Полк[овнику] 3, подпол. 2 и майору 1 денщ[ик].
13. На пиру у м-ра Термонда. <…>
Ноября 26-го. Я написал к гетману казаков, милорду Грэму и полковнику Хэмилтону. Я был с боярином на гранатном дворе, где испытывали две новоотлитые пушки. Я сказал боярину, дабы велел отлить 2 новых орудия для стрельбы гранатами прямой наводкой, чем он был очень доволен и приказал изготовить оные по модели, что я должен представить.
27. Я получил письмо от гетмана.
Ноября 29-го. <…> Сегодня младший царь отправился в паломничество в Саввинский монастырь.
30. Боярин последовал за царем в помянутый монастырь.
Декабря 1-го.