Копорский комендант, в качестве ландрихтера, отправил на имя государя донесение о привлеченных в Ингерманландской губернии работников с ее дворового числа. На донесение 12 ноября 1707 г. Петр I наложил резолюцию. В Новгороде – 19 070 дворов, из них на работы привлечены 504 человека. В Олонце и уезде – 12 749 дворов, их них привлекаются работники к железоделательным и медным заводам. Резолюция – с Олонца, когда понадобится, брать до 300 плотников, а кузнецов «на убылые только здешние (в Петербурге – А. Д.) места». Посадских и уездных дворов в Каргополе – 7474, в Белоозере – 13 300 и в Пошехонье – 11 082. Из них определены к работам, «к кораблестроению», в Петербург и на Олонецкую верфь. Резолюция – «И ныне быть тут же». Таких же дворов в Великих Луках – 4622 и Торопце – 3209. Привлекаются работники на «городовое строение» в Великих Луках и для постройки провиантского магазина. Из 2372 дворов Старой Руссы используются работники к соляному промыслу. Посадских и крестьянских дворов в Гдове – 1820, в Копорье – 2700, Ямбурге – 425, Самерской волости – 1215. Они выделяют работников в Петербург и Нарву.
12 марта 1708 г. царь наложил резолюцию уже на доклад губернатора Меншикова. По ведомости генерала фон Шемберга в драгунские полки «его команды» необходимо послать 1045 лошадей. В это число «велено взять» Ингерманландской губернии с комендантов, вице-комендантов, приказных людей, бурмистров и посадских людей – 215 и «прикупить из казны» – 470 лошадей. Меншиков спрашивает, «откуда взять» недостающих 360 лошадей? Резолюция – покупать, выяснив к тому же, вся ли 1 тыс. лошадей присланная в прошлом году в полки роздана. Меншиков – с кружечных дворов, в аптеку и в лабораторию, и на «солдатские дачи» по указу от комендантов берут вино и пиво бесплатно. Впредь отпускать, «и с кем о цене счет иметь?» Резолюция – комендантам платить деньги. Меншиков – во все города Ингерманландской губернии подтвердить, чтобы коменданты «для наилучшего в настоящих делах управления повелению канцелярии Земских дел были послушны». Как наказывать ослушников? Резолюция – «о послушании» указы будут посланы. Об ослушниках писать к обер-коменданту Брюсу, который будет над ними «чинить суд, обще с вами (с Меншиковым – А. Д.)»
Московскому коменданту, полковнику, князю Гагарину 25 января 1709 г. последовал именной указ. Царь отметил, что о дезертирах «или выходцах» он уже писал прежде и то ныне подтверждает. Далее Петр I приказал: рядовым «учинить оклад» по 12 р. в год. Да сверх того давать масло, хлеб и соль. Офицерам установить оклад «против иноземцев тех, которые родились в Москве, и учини их в гарнизоне ротами особливыми». Прочих (иностранце), которые не хотят служить, «отпусти» через Архангельск или Смоленск. 20 апреля 1710 г. государь одобрил предложение Гагарина строить после пожара «каменные» торговые ряды. Уже совсем о другом царь пишет к Гагарину 7 сентября. Он «уведомился», что «посланным за море в науку» дворянских детям их отцы и свойственники переводят векселями через иностранцев много денег «мимо Адмиралтейского приказа». По этой причине молодежь за границей «более гуляет, а ученья принимает мало». Гагарин должен был объявить в Москве запрет на подобный перевод денег через векселя под угрозой штрафа «мимо Адмиралтейского приказа». 17 сентября Петр I обязал Гагарина «нарядить в Сибирскую губернию провианта» 13,2 тыс. четвертей муки, а с губернии собрать 738 рекрутов, кроме тех, о которых «писано» раньше. Они нужны для рижского гарнизона и Гагарин обязан их привести сам. Очередной именной указ Гагарину 17 октября запрещал строить «каменные дома» в Белом и Земляном городе, но только в Китай городе. Богатые люди, живущие в Белом и Земляном городе и желающие обзавестись «каменным» строением, должны «брать себе места в Китае у убогих, которые не могут строить каменное строение», а свои места они бы отдавали «убогим», которые бы «не были обижены».
«Явившимся из бегов» солдатам сенатский указ 27 февраля 1711 г. предписывал губернаторам и комендантам в городах давать жалование по окладам гарнизонных полков. Такой же указ 11 апреля запрещал комендантам собирать различные доходы с крестьян имений Рязанского митрополита. Сенат 13 апреля напомнил, чтобы губернаторы, коменданты и «иных чинов люди» в губерниях, где они служат, не торговали. Это разрешено в других губерниях. Разыскивать офицеров, которые не явились на службу в Белгород, требовал сенатский указ 20 июня. Коменданты должны тех ослушников «держать за караулом» и писать о них в Москву, в Военный приказ, а их поместья и вотчины отписывать на государя. 12 октября Сенат обратил внимание ландрихтеров, обер-комендантов и комендантов на то, чтобы они писали в города других губерний, если находящиеся у них в тюрьмах разбойники и воры станут «оговаривать» кого-либо из находящихся там. А тех «оговорных людей имать без всякого удержания и мешкоты».
Именной указ 15 февраля 1712 г. предоставлял генерал-губернаторам и губернаторам право «выбирать» в города комендантов по своему усмотрению, годных и умных людей. О них следовало сообщать в канцелярию Сената. Если на этих комендантов будут жалобы или «в делах не исправление», то им самим, вместе с вице-губернаторами, обер-комендантами и ландрихтерами чинить над комендантами «кригс-рехт» (военный суд). О решении суда также сообщать в канцелярию Сената.
Конкретно, 27 февраля 1713 г. Сенат обратился к казанскому коменданту Н. Кудрявцеву. Он должен был, как и прежде, ежегодно «готовить» на строение трех кораблей «дубового лесу» и «с досками» отпускать до Твери. Все работы должны вестись наемными работниками, а деньги для этого брать с уездных людей Казанской губернии, которые раньше этим занимались. Приписанная на время к Казанской губернии Вязниковская слобода и при ней Новая слободка сенатским указом 22 апреля снова передана губернии Московской, что соответствовало желаниям жителей. Ее комендант Колтовский был против этого. Однако, если он «против» челобитной вязниковцев «в чем запрется», то ему с ними «дать очную ставку». Колтовского «за поруками к вершению дела» выслали в Москву.
Комендантам 1 июня Сенатом приказано дворян, не явившихся на указанные сроки на службу, держать в тюрьме. Каждому, кто таких уклонистов разыщет, приказано выдать по 10 р. за дворянина, взысканных с них. Комендантам же по сенатскому указу 15 июля велено «доправить» по 16 к. с каждого тяглого двора в Московском уезде, которые шли на обмундирование и жалование набранным там матросам, по одному с каждых 50 дворов. Коменданты также должны были обеспечить их подводами до Москвы из расчета по 6 человек на одну. Именной указ 25 августа вновь напомнил о своевременной уплате податей. «Ослушников» должны принудить к этому выбранные отставники-офицеры, дворяне и «иных чинов люди» с приданными им подьячими и солдатами. Кроме губернаторов и ландрихтеров подводами этих выборных должны снабдить обер-коменданты и коменданты. Книги, в которых записывалась информация о сборах, отдавались в городах последним. Из собранных денег выборным сборщикам коменданты должны давать жалование по 100 р. в год, а подьячим – по распоряжению губернаторов. Наряду с губернаторами, коменданты, по сенатскому указу 30 ноября отвечали за присылку работников на Котлин остров (Кронштадт). Из Сената 14 декабря объявлен именной указ, по которому в коменданты и в иные тыловые службы можно было определять лиц в 40 лет и старше, а также отставных «за ранами и увечьем». Молодежь должна была служить в действующей армии.
О «штрафовании» комендантов за «неисправности» по сборам напоминал именной указ 26 февраля 1714 г. Челобитные на государево имя такой же указ 21 марта предписывал подавать в городах комендантам. Если же последние по челобитной «кому указу не учинят или учинят указ неправедно», то на них бить челом уже губернаторам, а на последних в Сенат. Государю же бить челом лично можно лишь, если сенаторы «решение не учинят». Запрещал в Петербургской губернии «бить» лосей под угрозой жестокого наказания именной, объявленный из Сената, указ 22 апреля. Лосей разрешалось ловить и живыми привозить к обер-комендантам и комендантам, которые за каждого выдавали по 5 р. Животных содержали они и должны были писать в канцелярию Сената. Коменданты сибирских городов были обязаны по именному указу 6 декабря финансировать мероприятия по крещению «вогуличей, остяков, татар и якутов» в Православие. Объявленный из Сената именной указ 8 декабря вновь обращался к проблеме челобитных. Снова сказано, что в городах их следовало подавать вице-комендантам, комендантам и обер-комендантам (а также ландрихтерам, губернаторам и вице-губернаторам). Если дело в течение полугода «не вершат», то челом следовало бить уже «вышнему командиру над тем судьей», а затем уже губернатору. Если же последний в другие полгода решения не примет или «неправдой вершит», то на него жаловаться Сенату и т. д. Кто не будет учитывать описанную иерархию судей, а равно и «писцы», которые подобное допустят, то все они, «яко преступники», будут подвергнуты жестокому наказанию.
Именной указ 28 января 1715 г. объявлял, что «в губерниях, в тех городах, в которых гарнизонов нет, обер-комендантам и комендантам не быть». Вместо них назначались ландраты (о них – ниже). Также упомянуты города, которые «прилегли к украинным местам», где «для опасения от неприятельских набегов, в оных гарнизоны будут из ландмилиции (земского войска – А. Д.), и в тех быть комендантам в таком же жаловании, как и ландратам учинено» (120 р. и 120 четвертей хлеба в год). Уже к таким комендантам обращен 16 февраля именной указ. Они должны прислать сведения об артиллерийских припасах. Их следовало всячески беречь и, «когда нужда будет» в них – коменданты бы их «отпускали» по назначению[28].
С 1715 г. комендантов оставили там, где они командовали местными гарнизонами. В дальнейшем к ним могли обращаться указы уже лишь в этом качестве.
При том, что с 1706 г. власть стала назначать в города комендантов, воеводы не исчезли в одночасье. К ним обращались указы еще несколько лет. Так 2 марта 1706 г. именной, объявленный из приказа Военных дел, указ по поводу очередного рекрутского набора по одному человеку «из людей боярских» с 300, а «с помещиков престарелых, увечных и отставных, с вдов, недорослей, девок и купецких людей» со 100 дворов. С мелкопоместных владельцев, у кого было менее 20 крестьянских дворов, по 7 к., а с таких же владельцев, перечисленных ранее, по 20 к. с двора. Для этого рекрутского набора приказано послат