Постоянный недостаток воды каждый год грозил прекращением действия фонтанов и требовал расширения водопроводной системы. Осуществить его удалось в 1832 г., вырыв дополнительный канал, который получил название Новосоединительный. Длина этого канала достигала 5 км.
В результате Петергоф оказался в лучшем положении, чем Версаль, где вода подавалась исключительно механическим способом и где в настоящее время фонтаны могут действовать только один раз в месяц, и то не все сразу.
В законченном виде система петергофского водопровода выглядела следующим образом. У деревень Глядино и Забродье, в 22 км к югу от Петергофа, начинается так называемый Старый канал или Петровский. В 5 км от истока с ним соединяется Новый канал протяженностью также около 5 км, который несет воду из ключей деревень Леолова и Лонина. Дальше водопровод проходит в виде извилистой речки по слегка покатой к северу местности. В 8 км от Петергофа канал вступает в так называемый Шинкарский шлюз. Этот шлюз по своему устройству двойной: через одни ворота вода направляется в сторону Петергофа, а через другие отводится в речку Шинкарку осенью, когда действие фонтанов прекращается и вода требуется в небольшом количестве для освежения прудов и водоемов. За Шинкарским шлюзом канал проходит через два небольших пруда у подножия Бабигонских высот и разделяется на два рукава, один из которых идет в пруды Английского парка в Старом Петергофе и доставляет воду для гранильной фабрики и фонтанов в западной части Нижнего парка. Другой главный рукав идет к дворцу, образуя узкий и длинный «Самсониевский» бассейн и несколько небольших прудов, среди которых располагается павильон Озерки (он же Розовый павильон).
Далее вода поступает в чугунные трубы, проложенные по канаве, и по ним достигает Верхнего сада. Здесь трубы уходят под землю и, разветвляясь в разных направлениях, наполняют пруды и бассейны Верхнего сада и Нижнего парка водой, бьющей через 2500 фонтанных трубок. Общее протяжение чугунных и свинцовых труб системы составляет около 14 км.
В целом вся водопроводная система может давать до 1,4 млн м3 воды в сутки. В то же время при действии всех фонтанов одновременно расход воды должен быть 30 600 л в секунду, т. е. более 2,5 млн м3 в сутки, что на 1,1 млн м3 больше, чем может дать водопровод. При этом следует прибавить расход воды на гранильную фабрику и на сам город, население которого пользуется все тем же водопроводом. Поэтому действие фонтанов ограничено. Для их бесперебойной работы необходимо иметь запас воды в бассейнах и водоемах, разбросанных по паркам, садам и городу и соединенных каналами и трубами. Во всяком случае, воды, доставляемой водопроводом при его исправном состоянии, достаточно для того, чтобы фонтаны могли действовать в течение 4–5 часов ежедневно.
Руины павильона Озерки (Розового павильона)
Задумав превзойти великолепие Версаля и осуществить в Петергофе то, что «зело первейшим монархам приличествует», Петр пригласил из-за границы лучших художников и архитекторов. Из них наибольшее влияние на облик Петергофа оказали Браунштейн, Жан-Батист-Александр Леблон (1679–1719) и Н. Микетти.
Браунштейн выстроил первоначальный дворец в Царском Селе, начал строительство Большого дворца с гротом в Петергофе, составил проекты Монплезира и Марли. По его рисункам была исполнена тончайшая резьба в Монплезире, в его же ведении находилась и часть работ по сооружению фонтанов. После того как на строительство Петергофа прибыли Леблон, а затем Микетти, Браунштейн занял подчиненное положение. Он часто выражал свое недовольство по этому поводу и Микетти, и директору Канцелярии от строений Ульяну Акимовичу Сенявину (? – 1740), который вел надзор за всеми работами в Петергофе. Браунштейн был настолько раздражен сложившейся ситуацией, что наотрез отказался предоставить Микетти утвержденные чертежи. За этот поступок в 1722 г. архитектора отдали под суд. Несмотря на это, Браунштейн продолжал работать на строительстве Петергофа и после отъезда Микетти из России. По планам Леблона и чертежам Микетти он выстроил Эрмитаж, много трудился на строительстве Кронштадта. В целом деятельность Браунштейна продолжалась до 1728 г.
Никола Микетти – итальянский архитектор, принадлежавший к ломбардской школе, – являлся учеником и помощником знаменитого архитектора Карло Фонтаны (1634–1714). Микетти выстроил в Риме для папы, при дворе которого служил, огромный странноприимный дом Сан-Микеле. В 1718 г. по рекомендации дружественного Петру кардинала Оттобони он был приглашен на службу к русскому царю. Микетти отправился в Россию неохотно; его привлекало только большое жалованье, которое сначала составляло 3000, а затем 5000 рублей. Кроме того, в долгой дороге он заболел и едва не вернулся обратно.
В России Микетти выстроил для Петра дворец Екатериненталь в Ревеле. После смерти Леблона в 1719 г. он был назначен главным архитектором с большими полномочиями. Микетти работал над устройством Летнего сада в Петербурге, дворца в Стрельне. В Петергофе под его наблюдением были построены фонтаны, закончены Большой дворец с гротом и каскадами, Монплезир, возведены Марли с «Золотым каскадом» и Эрмитаж. В 1720 и 1721 гг. Микетти совершил поездку в Италию для покупки статуй и ваз, снятия различных чертежей и найма мастеров. При его посредничестве была приобретена и отправлена в Россию знаменитая статуя Венеры (так называемая «Венера Эрмитажная»). В 1723 г. Микетти окончательно покинул Россию, но, даже находясь в Италии, продолжал оказывать Петру услуги как комиссионер, покупая и отправляя в Россию различные произведения искусства. В этом он понимал толк, поскольку был не только талантливым архитектором, но также скульптором и живописцем.
Дворец Екатериненталь в Ревеле (Таллин)
Что же касается Жана Батиста Александра Леблона, то он был французским королевским архитектором, известным в Париже строителем и теоретиком архитектуры. В 1716 г. его пригласили на русскую службу при посредстве И.А. Лефорта[5] и К.Н. Зотова[6] на очень выгодных условиях: контракт на пять лет с жалованьем 5000 рублей в год с отдельной оплатой дорожных расходов его семьи, трех помощников и прислуги.
По дороге в Россию Леблон встретился с Петром в Германии, в городе Пирмонте. Архитектор так понравился русскому царю, что Петр письменно приказал Меншикову принять нового зодчего «приятно, как диковину».
Петергофский дворец Петра I. Художник Ж.Б. Леблон
Леблон прибыл в Петербург в сопровождении 16 различных мастеров, которым было положено жалованье 14 180 рублей в год. В числе этих мастеров были фонтанный мастер Жерар Суалем (его племянник Поль позже работал в Петергофе). Леблон получил звание генерал-архитектора, ему подчинялись прочие архитекторы и техники. Ему был поручен надзор за всеми постройками в столице и окрестностях. Леблону принадлежит планировка Летнего сада и составление грандиозного проекта застройки Петербурга, который, впрочем, так и остался невыполненным. За городом он начал строительство дворца в Стрельне, видоизменил возведенный вчерне Браунштейном Большой дворец в Петергофе, распланировал петергофские сады, сделал проекты Монплезира, Марли и Эрмитажа, постройку которых продолжал его преемник Микетти. Леблон недолго работал на русской службе: в 1719 г. он умер от оспы.
Под руководством Браунштейна, Леблона и Микетти в Петергофе работали скульпторы Карл Растрелли, Франциск Вассу, Конрад Оснер, Мишель и Пино.
Граф Карл Бартоломео Растрелли (1675–1744) был уроженцем Флоренции. Он переселился в Париж, где приобрел репутацию опытного художника в самых разнообразных специальностях. Лишившись крупных заказов после смерти Людовика XIV, он предложил свои услуги агенту Петра I во Франции Лефорту. Растрелли согласился поехать в Россию как архитектор, скульптор, садовый и фонтанный мастер, литейщик, медальер, декоратор и машинист. В 1716 г. Лефорт заключил с Растрелли контракт на три года с жалованьем 1500 рублей в год. После встречи с архитектором за границей во время его следования в Россию Петр написал Меншикову письмо, где содержалось требование, чтобы все условия этого контракта выполнялись самым тщательным образом «для привадки других».
В России Растрелли сначала проявил себя как архитектор и изготовил проекты дворцов в Стрельне и Петергофе, однако с приездом Леблона он оставил строительство и занялся скульптурой. Именно в этой области он сумел проявить исключительное мастерство и стал одним из лучших скульпторов России XVIII столетия. Известностью пользуются такие работы Растрелли, как портретный бюст Петра, статуя Анны Иоанновны с арапчонком, которая находится в Русском музее, памятник Петру I перед Инженерным замком. В Петергофе Растрелли делал свинцовые статуи для фонтанов и садов, гроты и украшения для них. Сохранились барельефы его работы, украшающие уступы Большого грота, и большие маскароны на террасе. Сын архитектора, знаменитый зодчий времени Елизаветы, переделал и расширил Большой дворец.
Скульптуры фонтана в Верхнем парке Петродворца работы К.Б. Растрелли
Большой грот
Конрад Оснер, скульптор по дереву и литейщик, был приглашен в Россию в 1710 г. Он делал в Петергофе скульптуры для фонтанов, каскадов и павильонов (драконов для «Руинного каскада», кита для фонтана в Песочном пруду). Вероятно, именно он изготовил несколько барельефов для Большого грота. Оснер сделал деревянные скульптуры для украшения дворцов Марли и Эрмитажа. Несмотря на то что Конрад был больше ремесленником, чем художником, он пользовался в своем деле огромным авторитетом. С мнением Оснера всегда считались при оценке работ и назначении жалованья мастерам. Он основал целую школу русских резчиков, в числе которых был и его сын, Оснер-младший.
Никола Пино (1684–1754) был парижским резчиком, скульптором по дереву и, кроме того, замечательным рисовальщиком. Он украсил резьбой несколько отелей в Париже, участвовал в отделке Версальского дворца. В 1716 г., в одно время с Леблоном, он был приглашен в Россию по контракту на пять лет с жалованьем 1200 рублей. Вместе с генерал-архитектором он занимался проектированием Летнего сада в Петербурге. За выполнение всех украшений к погребальной церемонии Петра I парижский мастер получил прибавку к жалованью – 200 рублей. В Петергофе Пино исполнил дракона к одному из фонтанов Верхнего сада, модел