Интерьер Бесценного Ларчика почти не изменился. Продан Нострадамус, бит пупс, куплены кое-какая кухонная утварь и санитарные процессоры. Мурр не вписан в очереди на зеркала с настоящей амальгамой или на многотомные собрания сочинений из настоящей бумаги — он отдает себе отчет, что среди населения квартала он останется чудаком, чужаком, даже продолжая с полуслова мысль собеседника, потому что лоск общения не более чем сухая шелуха луковицы, которая, отлетев, обнажит сочные слои, годовые кольца стволовых клеток, по которым, как по кольцам на срезе дерева, можно узнать возраст «подростков». Либо их отсутствие, как в случае Мурра — ДонКихота. Поэтому никогда не пойдет Мурр в парилку, где от сорокаградусной жары растекаются под полупрозрачной кожей подсвеченные изнутри силиконовые импланты уключинских денди. «Ненавижу», — шепчет иногда Мурр в подушку, просыпаясь среди ночи от захлестнувшей во сне ярости.
На втором годе своего существования в Уключинах герой возвращается к некоторым старым привычкам. Привычки эти, надо сказать, с криминальным душком. Он, например, любитель прикупить при случае пиратские инфы. Длинными одинокими вечерами Мурр предается наслаждению узнавания подноготной тех, с кем он встречался днем, благо сутки в Уключинах установлены пятьдесят часов. У него есть инфы, узнай о которых, его лишат не только квартириума в престижном квартале, но и… об этом Мурр гадает с замиранием своего большого жирного сердца, что, разумеется, придает наслаждению дополнительную остроту.
Дональддак, сосед сверху, въехавший недавно, тоже из «новых молодых». Еще не обтесался. «Дональддак-младший, — протянул прозрачную руку Дональддак. — Я здесь новенький», — представился он при первом знакомстве. «Оо, да мы с вами, никак, родственники. ДОНкихот», — улыбнулся Мурр. «Как приятно!» — искренне обрадовался юноша шутке соседа, и Мурр вдруг почувствовал, какой путь вверх по социальной лестнице он проделал за какие-то полтора года. Год назад он не знал ничего ни о Дональддаке, ни о Дон Кихоте и о Сервантесе, написавшем его. Мурр тогда следовал, во всяком случае, пытался следовать правилу: почитать перед сном о тех, кого упоминали днем в светской беседе.
Оруэлл был тогда не менее почитаем, чем Шопен и Твардовский. И вот в одной из статей, написанной, должно быть, не одну сотню лет назад, автор сказал о классике буквально следующее: «По сути, история создания бессмертного романа анекдотична. Современники Оруэлла относили его роман к жанру антиутопии, некоего предупреждения современникам. Мы же видим в нем любовное описание реальности, которая, строго говоря, и не была в тот момент реальностью, став ею в недалеком будущем, которое, в свою очередь, уже видится нам через пелену времени столь трогательным, чарующим. Мы наслаждаемся Великой Ошибкой, и это закономерно в наше строгое время, где ничто не ценится столь дорого, как ошибка. Подобная метаморфоза уже приключилась несколькими столетиями раньше с писателем Сервантесом, написавшим своего Дон Кихота как полотно, обличающее омерзительные недостатки современного автору общества». Так Мурр стал ДонКихотом: рыцарь полюбился уключинской элите.
«Дональд Дак Младший. Учетный номер АСС890766ЕЕ888. Дональд Дак. Персонаж мультфильмов XX века Уолта Диснея. Утилизован по лицензии УИиК. Биоимя Артур Чонг. Не является клоном. Не клонирован. Биовозраст 121 год». Не дочитав, Мурр заходится хохотом. Подросток на полном серьезе пытался убедить его в том, что он-де внебрачный сын Дональддака, ненароком обнажая кусочек морщинистой шеи, купленной, видимо, в кожном отделе магазинчика в одном из лифтов рифа. Разоблачение, одна из самых древних и сильных страстей человека, наполняет его нескладную жизнь смыслом или хотя бы иллюзией смысла.
* * *
И вот однажды Мурр, он же ДонКихот-Скрипучих-Улючин, покупает через своего нелегала инфу А-16, или светлячки. С наступлением вечера, уже часов в тридцать, он укладывается в постель, но не для того, чтоб уснуть. На потолке загораются мириады светлячков. Это жители Уключин. Мурр командует увеличение, и светлячки стремительно разбегаются в разные стороны, оставляя на темном ландшафте Уключин дюжину собратьев, отличающихся оттенком свечения. Вот аметистовый светлячок начинает мигать, это Тюнс, племянник Нерона, императория Древнего Рима. Мурр знает его, довольно неприятный тип, хамоватый. Помигав, светлячок выстреливает пунктирной линией куда-то за пределы поля видимости, значит, контакт установлен с кем-то не из Уключин. Мурр следует взглядом за линией, ландшафт снова сворачивается, показывая светлячка, с которым установлен контакт. Взгляд Мурра останавливается, включается комментатор, который информирует, что контакт установлен с номером таким-то из надводных кварталов мыса Горн. По мысу Горн инфа не выдается, надо доплачивать, поэтому наш следопыт возвращается по стрелке к соседу, к Тюнсу, о котором ему уже давно известно, что никакой он не племянник Нерона, а двухсотлеток из «новых молодых», отпрыск учительницы из китайского домена и бетаклона полицейского из трущоб Огненной Земли.
Мурр живет в других мирах: в материальном, но ложном мире жителей Уключин и в призрачном, но более правдивом мире их светлячков на потолке. От этого голова его идет кругом, и это ему, видимо, нравится. Он заметно повеселел, раскрепостился, от чего его популярность в кружках завсегдатаев эспланады еще возросла. Мурра приглашают в жилища знати, знаменитости приветливо окликают его, щуря свои расширенные глазищи. Одним словом, ничто не предвещает грядущего крушения.
Крах крался по пятам нелегала-любителя. Однажды вечером пришло ему в голову запустить светлячков и посмотреть, что им известно про ДонКихота. Позже Мурр удивлялся, почему такая очевидная мысль не пришла ему в голову раньше. Он запросил ДонКихота Скрипучих Уключин и стал ждать ответа комментатора, но ответа не последовало. Светлячка ДонКихота просто не существовало. Мурр разумно предположил, что светлячки устарели и по каким-то причинам обновления инфы не произошло, что, в общем, странно: до сих пор дилер не подводил его с товаром. Несколько огорченный, Мурр лег этой ночью спать рано, активировав снотворное. Обычно он засыпал под светлячков, которые таяли с рассветом.
Днем он встретил соседа Дональддака. Они беседовали о том о сем, о течениях и цунами, как всегда о театре и литературе, злословили о новых девушках. Позже к ним присоединился Кавбой Маша из 3-го микрорайона. Вернувшись, Мурр, не дожидаясь темноты, запустил А-16 и без труда нашел светлячка Дональддака, подтвердив свои дурные предчувствия. Зафиксировав взгляд на Дональддаке, он услышал знакомое «Дональд Дак Младший. Учетный номер АСС890766ЕЕ888. Дональд Дак. Персонаж мультфильмов XX века Уолта Диснея. Утилизован по лицензии УИиК. Биоимя Артур Чонг. Не является клоном. Не клонирован. Биовозраст 122 года». Нашелся и Ковбой Маша, только ДонКихота в Уключинах не было, как не было и Мурра. Его начало подташнивать, как когда-то в молодости в невесомости, когда их возили со школой на Луну. Мурр активизировал мужество и запросил историю. На карте Уключин в увеличении появились светлячки Дональддака и Ковбоя, Маша не спеша приближается к Дональду, тот начинает мигать, пунктирная стрелка выстреливает из Маша и упирается в Дональда, оба меняют цвет свечения на сиреневый. И все. Ни ДонКихота, ни Мурра.
* * *
Мурр в своей комнате. Небрит, нечесан, грязен. Он понял, что его нет.
Видимо, меня нет, думает Мурр. Так бывает. Я где-то слышал об этом. Надо встать и умыться. Надо, видимо, смириться с тем, что меня нет. Быть может, в этом даже есть свои плюсы. Наверное, я не могу умереть, раз меня все равно нет. Но как тяжело жить, когда ты не существуешь.
Мурр связывается со своим дилером. Он пытается исподволь выведать у него о людях (или не людях), которых нет. Дилер делает вид, что его внезапно отвлекли срочные дела, и исчезает. Дальнейшие попытки связаться с ним безрезультатны.
Мурр в своей комнате, в своем Бесценном Ларчике. Грязен, бородат. Отчаяние его не столь остро, но оно уже не перемежается периодами судорожной активности или припадками истерического веселья.
Иногда все же он запускает А-16. Он ничего не ищет. Он бессмысленно смотрит в мириады светлячков. В таком увеличении движение их почти незаметно, а расслабленные глазные мышцы не дают сигнала к увеличению.
* * *
В одно из редких просветлений Мурр, ДонКихот-Скрипучих-Уключин вспоминает об однокласснике, который, по слухам, сделал карьеру в спецслужбах домена. Но среди жителей Уключин Ромула (так зовут удачливого одноклассника) нет, а связь с дилером потеряна.
На следующее утро Ромул собственной персоной у дверей Бесценного Ларчика. Сонный Мурр едва узнает спросонья друга детства. Друг потрясен жалким видом Мурра. Теперь он займется им лично. Ромул тащит Мурра в душ, уничтожает мусор, которым заросли спальня и кухня, заводит привезенную с собой музыку. Вечером Ромул выводит Мурра на променад.
— Что случилось? — спрашивает Ромул. Они стоят у стеклянных стен проспекта Зеленоватой Радости, смотрят в брюхо гигантскому осьминогу, флегматично перебирающего щупальцами в нескольких метрах от проспекта. Пахнет фиалками и бензином.
— Я купил себе А-16. Я знаю, что ты не доложишь об этом, но мне все равно. Можешь доложить, если это тебе поможет по службе.
— Ты несешь чушь, приятель. Это не та заслуга, которую высоко оценит мое начальство. Мое бывшее начальство. Я на пенсии, Мурр. Мы рано выходим на пенсию.
— Зачем ты пришел?
— Я получил сообщение, что некто разыскивает меня через незарегистрированную копию светлячков. Ты вспомнил обо мне, следовательно, случилось что-то экстраординарное. Специфика моей профессии такова, что о нас не вспоминают. Бывшей профессии.
— Спасибо, Ромул.
— Так что случилось, дружище?
— Ничего особенного. Просто меня нет.
— В каком смысле?
— Меня нет. Я думаю, ты прекрасно знаешь, о чем я говорю.
— Нет. Как это тебя нет? Где тебя нет?