— Чем вы занимались до того, как переключились на сельское хозяйство? — повторил адвокат.
— Был разнорабочим в фирме, торгующей мотоциклами.
— Сколько времени?
— Два года.
— А до того?
Сердце у него забилось чаще. Тобела понимал, что не должен медлить с ответом и проявлять неуверенность.
— До того я служил телохранителем.
— Телохранителем, значит.
— Да.
— Давайте еще ненадолго углубимся в историю, мистер Мпайипели, а потом вернемся к вашему ответу. Чем вы занимались до того, как вы, по вашим словам, служили телохранителем?
Где, интересно, он раздобыл сведения?
— Я был солдатом.
— Солдатом?
Тобела не ответил. В костюме и при галстуке было жарко. По спине стекали струйки пота.
Индус порылся в лежащих перед ним документах и вытащил из кипы бумаг несколько листков. Подошел к прокурору и протянул один ей. То же самое он повторил с судьей, а еще один листок положил перед Тобелой.
— Мистер Мпайипели, по моему мнению, вы, как бы это помягче выразиться, немного лукавите.
— Возражаю, ваша честь! Защита запугивает свидетеля, и вопросы не имеют отношения к делу!
Прокурор прочла документ, и ей стало не по себе. В ее голосе послышались визгливые нотки.
— Протест отклонен. Продолжайте!
— Мистер Мпайипели, мы с вами можем целый день жонглировать словами, но я слишком уважаю суд и не допущу ничего подобного. Позвольте мне вам помочь. Вот здесь у меня газетная вырезка, — адвокат помахал в воздухе документом, — в которой говорится, цитирую: «Мпайипели состоял в «Копье нации»,[4] получил спецподготовку в бывшем СССР и бывшей Восточной Германии, до недавнего времени был связан с наркосиндикатом в Кейп-Флэтс…» Конец цитаты. Речь в статье идет о некоем Тобеле Мпайипели, которого два года назад разыскивали власти в связи со внезапным… снова цитирую: «подозрительным исчезновением важного осведомителя».
Прокурор вскочила, но перед тем метнула на Тобелу испепеляющий взгляд, как будто он ее предал.
— Ваша честь, я протестую! Свидетель не является обвиняемым…
— Мистер Сингх, объясните суду, куда вы клоните?
— Сейчас, ваша честь. Я прошу всего лишь несколько секунд вашего драгоценного времени.
— Продолжайте.
— Мистер Мпайипели, речь в статье идет о вас?
— Да.
— Извините, я вас не слышу!
— Да!
— Мистер Мпайипели, я утверждаю, что ваша версия произошедшего на автозаправочной станции столь же уклончива и так же грешит пробелами, как и ваша биография в вашем изложении.
— Что?..
— Вы — высококвалифицированный военный, получили отличную подготовку, участвовали в партизанской войне, были террористом…
— Возражаю, ваша честь, — это не вопрос.
— Протест отклонен. Дайте ему закончить, мадам!
Прокурор села и покачала головой. На лбу, за очками в золотой оправе, появилась глубокая морщина.
— Как будет угодно суду, — ответила она, хотя, судя по ее тону, она не была согласна с мнением судьи.
— Кроме того, вы, по вашим словам, два года служили телохранителем. Повторяю, телохранителем! Замечу, вы работали на некоего крупного наркодельца… Как пишут газеты…
Женщина-прокурор снова встала, но судья ее опередил:
— Мистер Сингх, вы испытываете терпение суда. Если хотите представить доказательства, дождитесь своей очереди.
— Приношу вам искренние извинения, ваша честь, но свидетель, который принес присягу, а потом лжет, оскорбляет суд…
— Мистер Сингх, избавьте меня от разъяснений и задайте свидетелю свой вопрос!
— Как вам будет угодно, ваша честь. Мистер Мпайипели, каковы были конкретные цели полученной вами военной подготовки?
— Я проходил ее двадцать лет назад.
— Пожалуйста, ответьте на вопрос.
— Меня готовили для контрразведывательной деятельности.
— Включала ли ваша подготовка умение обращаться с огнестрельным оружием и взрывчатыми веществами?
— Да.
— А навыки рукопашного боя?
— Да.
— А умение находить выход в чрезвычайных ситуациях?
— Да.
— Устранение противника и исчезновение с места событии?
— Да.
— Когда вы были на автозаправочной станции, то, по вашим словам, повели себя следующим образом, цитирую: «Услышав выстрелы, я спрятался за бензоколонку».
— Война закончилась десять лет назад. На автозаправочную станцию я приехал не воевать, а заправить машину…
— Мистер Мпайипели, для вас война не закончилась десять лет назад. Вы участвовали в боевых операциях в Кейп-Флэтс, поскольку были обучены убивать и наносить повреждения противнику. Давайте обсудим вашу роль в качестве так называемого телохранителя…
Прокурор буквально взмолилась:
— Ваша честь, я самым настоятельным образом возражаю…
В тот миг Тобела увидел лица обвиняемых; они открыто смеялись над ним.
— Протест поддерживаю. Мистер Сингх, достаточно. Вы высказали свою точку зрения. Есть ли у вас конкретные вопросы, которые касаются событий, произошедших на автозаправочной станции?
У Сингха обвисли плечи, как будто его ранили.
— Да, ваша честь, как будет угодно суду.
— Тогда спрашивайте!
— Мистер Мпайипели, неужели вы забыли, что именно вы первый напали на обвиняемых, когда они вышли из здания станции?
— Я не нападал на них.
— Вы ничего не путаете?
— Ваша честь, защита…
— Мистер Сингх!
— Ваша честь, обвиняемый… извините, свидетель уклоняется от ответа!
— Нет, мистер Сингх, это вы уводите допрос в сторону.
— Как вам будет угодно. Мистер Мпайипели, вы утверждаете, что не набрасывались на обвиняемых с угрозами?
— Нет.
— У вас не было при себе ни гаечного ключа, ни иного орудия…
— Возражаю, ваша честь! Свидетель уже ответил на вопрос!
— Мистер Сингх…
— Ваша честь, больше вопросов к этому лжецу не имею!
4
— По-моему, он верил, что может все исправить. Все, что угодно, — сказала Кристина. Кабинет священнослужителя заполнили сумерки. Солнце скрылось за холмами, и свет, заливавший комнату, стал мягче. Так, подумала она, проще рассказывать — интересно, почему? — Вот чем я больше всего восхищалась. Наконец-то нашелся человек, который перешел от слов к делу. А мы боялись поступить так, хотя все хотим того же самого. Лично мне не хватало смелости. Я была слишком напугана, не могла дать сдачи. А потом я прочла о нем в газетах и начала думать: может быть, и у меня получится… — Она помедлила с долю секунды, а потом срывающимся голосом спросила: — Ваше преподобие, вы слышали об Артемиде?
Священник ответил не сразу; некоторое время он сидел без движения, слегка подавшись вперед, поглощенный ее рассказом. Потом он сморгнул; его внимание явно переключилось на другое.
— Об Артемиде? Мм… да, — неуверенно ответил он.
— О том деле писали все газеты.
— Газеты… — Кристине показалось, что священник пришел в замешательство. — Некоторые вещи проходят мимо меня. Каждую неделю случается что-то новое. Я не всегда в курсе последних событий.
Она испытала облегчение. Они как будто поменялись ролями — он, священник из богом забытого городишки, и она — многоопытная, мудрая, всеведущая. Она сбросила сандалии и поджала ноги под себя.
— Позвольте, я вам расскажу, — увереннее сказала она.
Он кивнул.
— Когда я впервые прочла о нем, мне было очень плохо. Я тогда жила в Кейптауне. Я была… — Она замолчала и задумалась. Огорчится ли священник, услышав ее признание? — Я была девушкой по вызову.
В половине двенадцатого он еще не спал и ворочался на своей кровати в отеле, когда кто-то тихо, словно извиняясь, постучал к нему в дверь.
Оказалось, к нему пришла прокурор; за стеклами очков ее глаза казались огромными.
— Извините, — сказала она.
Лицо у нее было усталым — ужасно усталым.
— Входите.
Она замялась на пороге, и Тобела понял, в чем дело: на нем были только шорты, и кожа его блестела от пота. Он обернулся, взял футболку и жестом пригласил ее войти и сесть в единственное кресло. Сам он примостился на краешке кровати.
Она села в кресло, выпрямив спину и сложив руки на коленях; пальцы цеплялись за темную материю юбки.
Вид у нее был официальный, как будто она пришла обсудить с ним важное дело.
— Что случилось сегодня в суде? — спросил Тобела.
Его гостья пожала плечами.
— Он… тот индус… хотел переложить всю вину на меня. На меня!
— Он просто делал свое дело. Вот и все.
— Свое дело?
— Он был обязан защищать их.
— С помощью лжи?
— Мистер Мпайипели, в юриспруденции нет лжи. Есть различные версии правды.
Тобела покачал головой:
— Правда всегда бывает только одна.
— Вы так думаете? Какова же ваша правда? Кто вы такой? Фермер? Отец? Борец за свободу? Или наркоторговец, которого разыскивает полиция, особо опасный преступник?
— Что общего все это имеет с гибелью Пакамиле? — спросил Тобела, и в его голосе послышались гневные нотки.
— Мистер Мпайипели, с того момента, как Сингх изложил суду свои доводы, данные факты также стали причастны к гибели вашего сына.
Тобела задыхался от ярости. Он не мог смириться с поражением.
— Мне плевать на ваши уловки… Гладко стелете… «мистер, мистер»… а сами только и ищете, где бы подловить… У вас все — игра… А те двое сидели и смеялись!
— Именно поэтому я и пришла к вам, — сказала прокурор. — Чтобы сообщить, что они сбежали.
Тобела не помнил, долго ли просидел на одном месте, тупо уставясь на свою гостью.
— Один из них оглушил полицейского — в камере, когда полицейский принес им еду. У него было оружие — нож.
— Оглушил, — повторил Тобела, словно пробуя слово на вкус.
— В полиции… Не хватает людей. Не все вышли в тот день на работу.
— И они оба сбежали.
— Они оба полные кретины. Начальник участка уверяет, что они не уйдут далеко.
Ярость в нем перешла в иное качество; правда, Тобеле не хотелось, чтобы его гостья поняла это.