– Роб должен приехать.
– Только не надо говорить, что ты скучаешь по этому пухлику!
– Может, и скучаю…
– Мара! Сейчас же. Иначе я скажу нашей Фриксдоттир, что ты что-то выяснила, а ей не рассказала.
– Не называй ее так! Она и твой друг тоже…
– Значит, я пошел? – он поднял брови, и Мара сдалась.
– У Джо был сон.
Бразилец застыл, а потом театрально всплеснул руками.
– Я так и знал! С утра встал, не поздоровался, не ответил на мои подколы… Эти чертовы эксперименты с тотемом сломали мне Джозефа! И что на сей раз? Тайные знаки и смертельные пророчества?
– Он бы, может, сам тебе рассказал, если бы ты не доставал его этим«Джозефом». Даже сейчас, когда его нет, не можешь перестать докапываться…
– Э, нет, – Нанду взял ее за плечи и легонько тряхнул. – Смотри в глаза, Корсакофф. Что тебе наплел этот чокнутый индеец?
– Твой лучший друг видел во сне, как горит море. И как по морю идет человек. А солнце – черное.
– Ясно, – сдержанно кивнул Нанду. – Мне все ясно, кроме одного. Нет, ладно Джо, его диагноз давно поставлен. Большой Спящий Медведь увидел какую-то чепуху, и теперь будет строить из себя шамана. Но ты?! Это же очевидный бред!
– Ты так не говорил, когда мы вскрывали ноутбук Густава по цифрам из сна!
– Может, он давно подсмотрел, а во сне случайно вспомнил? – отмахнулся Нанду. – Он ведь не увидел ничего конкретного. Ни место, ни людей. Черное солнце и огненное море? – бразилец фыркнул. – Смешно! Может, кто-то из новичков подогнал трубку мира?
– Я просто подумала… – Мара замялась: Нанду говорил так логично, что на мгновение все ее опасения показались глупыми и наивными. – А что если огненное море – это горящий бензин? Что если «Сольвейг» взорвется? Густава никто не может найти со вчерашнего дня, а он должен привезти Роба…
– Тогда скорее! Предупредим всех, достанем мегафон из подсобки и сделаем объявление по громкой связи! – затараторил Нанду, округлив глаза.
– Издеваешься?
Нанду хмыкнул и разочарованно покачал головой.
– Ты сейчас сама себя видишь? – сказал он снисходительно. – Успокойся. Приедет твой Роб. И с Густавом будет все в порядке.
Маре не нравилось, когда Нанду вел себя, как самый умный и сознательный из всей четверки, но сейчас ей отчаянно захотелось отпустить страхи и перестать нервничать. Она умоляюще посмотрела на бразильца:
– Правда?
– Конечно, правда, – он фамильярно закинул руку ей на плечо. – Видишь, я решил все твои проблемы, – на смуглом лице заиграла самодовольная ухмылка. – И что я за это заслужил?..
– Мара! Мара! – требовательный оклик Брин прервал Нанду на самом интересном.
Парень резко отстранился и выругался себе под нос по-португальски.
– Вот и не называй ее Фриксдоттир, – ворчливо добавил он, когда на горизонте возникла исландка.
Мара после долгого дня на нервах онемела. В голове мелькали самые страшные версии, зачем вдруг Брин так срочно понадобилось ее отыскать и почему именно с такими криками.
Только не Роб, пожалуйста, только не Роб! Больше ни одного щипка, тычка и обзывательства в сторону этого славного пухлика. Но только пусть он будет жив!
Но Брин будто в замедленной съемке открыла рот и произнесла одно короткое слово:
– Роб…
Мара судорожно втянула воздух и вцепилась в Нанду, чтобы удержаться на ногах.
– Он что… умер?
– Умер?! – в ужасе переспросила исландка и моргнула. – Ты в своем уме? С чего бы, он ведь даже младше тебя?
– Тогда почему ты сказала «Роб»?!
– Мара, успокойся, – Брин осторожно подняла руки, словно демонстрируя свою безоружность сумасшедшему террористу. – Я просто хотела сообщить, что Роб приехал на…
– Приехал, – машинально повторила Мара и поспешила к причалу.
– А мне говорила, что Роб ее бесит… – раздался у нее за спиной растерянный голос Брин, но объяснять было некогда. Мара должна была немедленно убедиться: с кузеном все в порядке. И со стариной Густавом, так уж и быть.
Выбежала на улицу, забыв про куртку. Гравий шуршал под ногами, и Мара ничего не слышала, кроме собственных шагов и ритмичного дыхания. Вдох-выдох, вдох-выдох. Все в порядке, иначе не может быть. Нанду сказал: все в порядке…
Миновав домики и старые липы, она свернула на длинную косу к маяку.
– Роб! – выдох облегчения вырвался из груди, когда Мара увидела знакомый силуэт. Полный невысокий мальчишка переминался с ноги на ногу в окружении баулов и сумок. Анука собрала сына по полной. Удивительно, как все эти пожитки вообще влезли в их крошечный домик в Илуаасаке!
Добежав до кузена, Мара остановилась в нерешительности. Не те отношения и не тот человек, чтобы бросаться к нему на шею с объятиями. Еще возомнит о себе, что он ей хоть на грамм нужен…
– Чего? – насупился Роб, и раскосые глаза превратились в щелочки. – Только не говори, что соскучилась…
– Хотела проверить, не свалился ли ты за борт по пути сюда. Что, мебель в чемоданы не влезла?
– Очень смешно! Я на лодках с рождения… И мама сказала, что надо быть готовым ко всему.
– И к ядерной войне тоже?
Мара принюхалась: пахло соленой рыбой. Анука положила сыну еще и съестных припасов… Все, Роб обречен стать изгоем до конца дней.
– Пойдем, что ли, покажу тебе домик… -
Надо покончить с этим побыстрее, пока весь Линдхольм не узнал, кто ее родственник.
– Не могу, – Роб покосился в сторону пристани. – Дед сказал ждать, пока он поговорит с профессором Эдлундом.
– Дед? Сэм тоже тут?
Ну разумеется, не могли же они отправить ребенка одного! Вдруг кто-то украдет такое сокровище?
– Стой тут, я пойду поздороваюсь.
– Подожди! – Роб схватился за сумки. – Я с тобой…
– Да стой уже, я быстро…
– Нет, я с тобой! – заканючил Роб, и Мару передернуло.
– Пошли. Да оставь эти сумки, кому они нужны!
Парень с тоской поглядел на свои сокровища и, пыхтя, заторопился следом за Марой.
– Эй, подождите! – послышалось сзади: Нанду и Брин быстро шагали к пристани.
Мара остановилась, хотя ей не терпелось увидеть Сэма.
– Привет, чемпион, – сверкнул тридцатью зубами Нанду и ткнул Роба в солнечное сплетение, отчего тот скрючился, а широкое круглое лицо жалобно сморщилось. – Как дорога?
– Отлично! – сипло отозвался Роб, внимание крутого парня с серьгой в ухе ему явно льстило, пусть мягкие телеса и не привыкли к прикосновениям, кроме материнских. – Мы такое видели! В Стокгольме в порту была такая авария…
– Оставь его, – Мара раздраженно закатила глаза. – Иначе он нажалуется матери.
– Не собираюсь я жаловаться! – вспылил Роб, но его возражение прозвучало до того гнусаво, что верилось слабо.
– А что за авария? – Брин вежливо улыбнулась, бросив на Мару осуждающий взгляд, протянула подруге забытую куртку.
– Мы только отошли от причала…
– Потом, Роб! – нетерпеливо отмахнулась Мара и зашагала к маяку. – Хочу переговорить с дедом. Они у Густава?
– Густав? – переспросил Роб, с трудом поспевая за ее широким шагом. – А кто это?
– Тебе, наверное, представили его как мистера Петерсона, – услужливо вмешалась Бриндис. – Я тоже считаю, что называть по имени взрослых людей – дурной тон…
– Не было никакого мистера Петерсона. Нас с дедушкой встретил сам профессор Эдлунд.
Мара остановилась, как вкопанная, и повернулась к причалу. Белая яхта, пришвартованная у небольшой деревянной пристани, была вовсе не «Сольвейг». Издалека еще можно было спутать, но теперь, приглядевшись, Мара увидела, что рисунка с солнцем, этого фирменного знака Линдхольма, на корме нет.
– Ты чего? – Роб воткнулся в спину кузины и, чтобы не упасть, повис у нее на рукаве.
– Густав так и не появился… – Мара посмотрела на Нанду.
– Не паникуй! Может, старик свалил в отпуск, и отец встретил гостей вместо него!
– Что происходит? – прищурилась Брин. – Я чего-то не знаю?
Вместо ответа Мара рванула к маяку. Толкнула дверь, влетела внутрь и сразу увидела деда и отца. Мужчины о чем-то разговаривали в полголоса и выглядели обеспокоенными.
– Что случилось? – Мара переводила умоляющий взгляд с одного на другого, словно выискивая слабое звено, из которого можно вытряхнуть правду.
– Ты не хочешь поздороваться с дедом? – мрачно осведомился Эдлунд. – И почему что-то должно случиться?
– Привет, Сэм, – послушно кивнула она.
– Привет, Мара, – без тени улыбки отозвался старый инуит. – Подожди за дверью вместе с Робом.
– Это касается Густава, да? – выпалила она. – Я хочу знать!
– Это касается Густава – и не касается тебя, – жестко отозвался Эдлунд. – Бери своих друзей, и подождите снаружи.
– Нет, это никуда не годится! – Мара возмущенно засопела. – Я должна знать, что происходит!
– Выйди сейчас же!
Профессор буквально выплюнул последнюю фразу, и девочка отшатнулась. Не от испуга – от неожиданности. В горле встал ком обиды и бессилия. Мара стиснула зубы, свирепо посмотрела на отца, глянула на Сэма в поисках поддержки. Но оба были заодно. Пришлось подчиниться.
– Ты не хочешь ничего объяснить? – спросила Брин, когда все вышли, и Мара как следует хлопнула дверью.
– Нет.
– Нанду?
– У нее предчувствие, – отмахнулся бразилец. – Не обращай внимания. Давай, чемпион, выкладывай, что там была за авария. Трупы хоть были?
– Не знаю, – замялся Роб, опешив от того, что вдруг оказался в центре внимания. – Но только это были не машины. Взорвалась лодка.
У Мары, которая до этого старательно делала вид, что ей плевать на рассказ кузена, зазвенело в ушах.
– На воде? – горящим взглядом она впилась в Роба.
– Да, – степенно кивнул мальчишка, довольный тем, что видел нечто особенное, и Мара с трудом поборола желание оттаскать его за ухо. – Прямо на воде. Я даже заснял на телефон. Мама мне купила, сказала, что если я теперь буду жить здесь… Тринадцать мегапикселей, между прочим.
– Показывай, – сквозь зубы процедила Мара.
С гордостью Роб вытащил из внутреннего кармана смартфон в ударопрочном чехле и принялся возить пальцем по экрану. Секунды тянулись, как на лекции по праву.