Резкий порыв ледяного ветра с озера унёс остальные слова. Забранные в хвост длинные волосы Миры взметнулись, хлестнули её по лицу, но она не обратила на это никакого внимания. Присела на корточки, протянула тонкие руки:
– Ты ОЧЕНЬ ХОРОШИЙ человек, Ваня. Я это вижу. Я это точно ЗНАЮ. И всё у тебя будет хорошо. А сейчас… Мы там ужин тебе оставили. Чаю выпьешь горячего, сладкого. Согреешься. Пойдём-пойдём, в столовой уже нет никого. Там поговорим обо всём.
Я понял, что моя помощь здесь точно не нужна. Поэтому тихо-тихо отступил назад, в лесной полумрак и бегом вернулся обратно в домик. И долго-долго-долго умывался.
Сегодня был день подготовки к ЛУННОЙ ГРАВИТАЦИИ.
Мира рассказала, что этот тренажёр директор лагеря сам придумал. Суть в том, что даже на Земле можно испытать гравитацию Луны (ну, почти!), если повиснуть боком, под углом 90 градусов, и так ходить ногами по стенке. Нужно только удобные и надёжные подвесы сделать.
Удивительное ощущение: через несколько минут полностью привыкаешь к «повёрнутому состоянию» и действительно начинаешь бегать и прыгать, словно по Луне.
Можно легко перепрыгивать через высокие препятствия и даже делать сальтуху. Впрочем, ладно, кого я обманываю. Сальтуха у меня не получилась.
А Жека и Руслан были вне конкуренции. ТАК прыгали и вертелись, что лично у меня голова кружилась от одного их вида.
Поздно-поздно ночью
Жека заявилась к нам в комнату поздно ночью. Зашла тихонько, но споткнулась о Ерохину банку и выругалась. Тут-то мы и проснулись.
– Ты чего? – спросил Игорь, нашаривая на тумбочке свои очки.
Жека уселась на табуретку рядом со столом, помолчала. Затем произнесла:
– Кажется, я только что видела Белую Даму. А она видела меня.
И снова замолчала на несколько секунд. Потом рассказала подробнее.
Она почти заснула, когда услышала какое-то шуршание за окном. Подумала, что это может быть ёжик. Выбралась на улицу. И почти налетела на полупрозрачную фигуру, словно бы вылепленную из белого тумана. А спустя мгновение эта самая фигура мгновенно растворилась в воздухе. Исчезла, будто её и не было.
– И что теперь? Ты завтра умрёшь, что ли? – тихо спросил Игорь.
– Да не… Это всё ерунда! – ответила Жека своим привычным нахальным тоном.
А потом резко встала и ушла.
И зачем тогда приходила, спрашивается?
После зарядки Мира с хитрым видом вытащила пакет с ирисками. Угостила всех желающих и сама сразу несколько штук в рот закинула.
– Мммм… Как думаете, есть ли что-то вкуснее, чем ириска рано утром? – философски спросила она с набитым ртом, а потом в своей манере резко перевела тему разговора:
– А кто знает, какой сегодня день? Правильно, День России! А что это значит? Что мы сегодня идём в поход с ночёвкой! Собирайтесь! Стартуем через час после завтрака!
О-ГО-ГО! Вот это нежданчик!
* * *
Идти по сосновому лесу, пронизанному тёплыми солнечными лучами, было сплошным удовольствием. С озера долетал свежий запах чистой воды. Приятно кружилась голова. Под ногами пружинил сухой мох. На мой взгляд, просто идеально! Но так думали не все.
И Мира, и Жека, которые до этого всегда ходили только в коротких шортах, в поход надели обычные крепкие джинсы. А Ника, наоборот, вырядилась в лёгкую пляжную юбочку. Но это даже хорошо. Потому что на её голые ноги все окрестные комары и слепни слетались. Значит, нам меньше доставалось.
Уже через десять минут похода Ника стала капризным голосом требовать от Руслана его рубашку, чтобы ноги прикрыть. Но Руслан резонно возразил, что она могла одеться в поход как все. А если он снимет рубашку, то кусать начнут уже его. Тогда Ника принялась стервозить, что фиговый капитан из Руслана выходит, раз ему свою рубашку жалко. И вообще, тут волки бегают. Она видела уже! И пусть они теперь всех сожрут! Одна только Ника спасётся, потому что она самая добрая и красивая.
Так, под разговоры, мы дошли до огромного оврага. Много-много лет подряд ливневые потоки здесь скатывались с окрестных холмов, пробивая себе путь к озеру. В итоге получилась непроходимая расщелина глубиной метров пять-шесть с хаотично накиданными на дне камнями и корягами.
Понятно, что всё это – часть плана похода. Чтобы нам интересно было. Потому что неподалёку обнаружился толстый стальной трос, тугой струной натянутый над оврагом, а в специальном ящичке – заботливо приготовленные широкие страховочные пояса с карабинами.
Мира показала пример: застегнула пояс вокруг талии, а затем быстро переправилась через овраг туда и обратно, ловко перебирая по тросу руками и ногами.
Честно говоря, сначала мне было немножко страшновато, особенно когда рюкзак свесился и потянул вниз. Но крепкий пояс держал надёжно. Так что, постепенно войдя во вкус, мы даже немножко повыпендривались друг перед другом, стараясь скользить как можно более залихватски.
Так было, пока очередь не дошла до Жеки.
Когда она уже преодолела половину пути, то суперпрочный парашютный карабин, который должен легко выдерживать слона, вдруг разогнулся и выскочил из крепления страховочного пояса. Если бы Жека не была такая ловкая, то сразу полетела бы вниз, на острые коряги. Но это ведь Жека!
По-кошачьи извернувшись, в самый последний момент она смогла схватиться за стальной трос, повиснув на нём буквально на кончиках пальцев. Рюкзак на плечах тянул её вниз, но сбросить его не было никакой возможности.
Уму непостижимо, как она удержалась. Я бы точно так не смог. Кто-то заверещал, кто-то закрыл глаза руками. Мира бессильно металась на другом берегу. Она всё видела, но просто-напросто НИЧЕГО не могла сделать. А Жека висела на раскачивающемся тросе и ругалась. Игорь среагировал мгновенно. Он как раз закончил переправляться и был ещё в поясе. Абсолютно молча и неописуемо быстро он прыгнул обратно в пропасть, практически на лету защёлкивая свой карабин. Жекины пальцы уже разжимались, неумолимо соскальзывая с гладкой поверхности троса, когда рядом оказался Игорь.
И она мёртвой хваткой вцепилась в его страховочный пояс.
Я не понимаю, откуда у Игоря взялись силы. Никогда бы не подумал, что он способен переместиться по наклонному тросу с двойным грузом, за несколько мощных рывков достигнув спасительного края. Там уже мы схватили его и вытащили. Все кричали, суетились и старались помочь, хотя больше мешали друг другу.
Жека не сразу смогла руки разжать. Ругалась, пыталась плеваться пересохшим ртом, но не выпускала пояс из рук. Будто её мышцы всё ещё не верили, что опасность миновала. Игорь сидел рядом, пытаясь отдышаться. Его колотило крупной дрожью, а по бледному лицу беспрерывно скатывались капли пота.
Когда прошёл шок, настало время перебираться оставшимся на том берегу Ване-Сказочнику, Михе Длинному, Нике и близняшкам.
Они долго-долго отказывались. Ваня с того берега пытался прокричать, что, КСТАТИ, как-то раз в Гималаях он катался на санках, но сошла лавина, от которой пришлось отпрыгнуть в пропасть с высоты пять километров. И что больше он так не хочет. В общем, Мире пришлось задействовать абсолютно все свои педагогические таланты. В конце концов она уговорила их перебраться, напялив на каждого по второму страховочному поясу и лично сопроводив с одного берега на другой.
А потом мы разглядывали карабины – толстые, прочные и надёжные. Сделанные из красивой сверкающей стали. Все, кроме того, что был у Жеки. Он оказался жутко ржавым, истёртым и погнутым. Такое впечатление, что ещё древние шумеры с его помощью грузы таскали, пока колесо не изобрели.
– Что это такое? Откуда ты его взяла? – удивилась Мира.
– Откуда-откуда… Оттуда! – неопределённо махнула рукой Жека, стуча зубами.
– Так! Ну-ка рассказывай!
И Жека рассказала. Оказывается, свой карабин она нашла в траве. Он тихо лежал, грустно смотрел на всех, и ему было ужасно одиноко. И Жека не смогла пройти мимо. Подобрала и пристегнула его к своему поясу, чтобы звякал вместе с крепким и блестящим карабином. А потом так получилось, что и на трос его защёлкнула. Вместо крепкого и блестящего.
– Грустный и одинокий? Карабин? – тяжело вздохнула Мира. – Да, Женечка, с тобой не соскучишься.
– Я Жека!
* * *
Сил у Игоря с Жекой почти не осталось. Так что пришлось нам с Ромычем забрать у них рюкзаки и навьючить на себя. Игорь шагал молча, а вот Жека то и дело выдавала очередной комментарий к произошедшему инциденту:
– Карабин-разнервин! РЖАВАЯ СОПЛЕНЦИЯ! ШТЕПСЕЛЬ ГНИЛОКРЫСЫЙ!
Почти полдня Ника проторчала в домике пятого отряда, разбалтывая наши секреты и выведывая чужие. А перед ужином примчалась обратно, и её прям распирало от еле сдерживаемой новости: ДИСКАЧ! Сегодня вечером будет всеобщая дискотека для всего лагеря!
Сразу же все засуетились. К умывальникам выстроились очереди. Остальные, кто не в очереди, бегали туда-сюда с озабоченным видом. Даже Ероха усердно копался в своём рюкзаке, выискивая наименее затёртую футболку.
В животе моём что-то подпрыгивает. У нас в школе дискотеки проводят перед каждыми каникулами. Но это всё сводится к унылому топтанию в спортзале под нелепую музыку, которая нравится физруку. А в углу стоит завучиха и орёт на всех, кто начинает слишком сильно веселиться. Интересно, что же будет здесь?
Поздно ночью
Танцевальная площадка расположена в центре жилой зоны, примерно на одинаковом расстоянии от всех домиков. И она совсем-совсем новая. Не просто отремонтированная старая, а точно новая. Потому что если бы раньше в пионерлагерях были такие дискотеки, то, может, и СССР не развалился бы.
Большой круглый танцпол с одной стороны оказался ограничен изогнутой стеной из красного кирпича, подсвеченной снизу так, чтобы подчеркнуть её рельеф. Там – пульт диджея. С остальных сторон никаких ограждений нет, только вплотную подступающие ёлки. Присев, я аккуратно потрогал покрытие площадки – оно оказалось пластиково-резиновое, упругое и слегка шершавое.