— Мы не должны терять времени, — сказал он. — Пойдем со мной.
Самир принес младенца в свое отделение палатки, где лежала без сознания Набила.
— Возьми другого младенца…
Бен Эзра поднял тело мертвой девочки и вышел за занавеску. Самир положил мальчика на стол и завернул в чистую белую простыню. Он как раз успел закончить, когда пошли Аида с Фуадом.
Он глянул на женщину.
— Обмой моего сына, — попросил он.
Женщина посмотрела ему в глаза, ее губы зашевелились:
— Хвала Аллаху…
— Хвалу вознесем на утренней молитве, — торопливо бросил Самир. Обернулся к хозяину каравана. — Пойдем со мной, — приказал ему, уходя за занавеску.
Так же внезапно, как налетела, унялась песчаная буря. День занимался яркий и тихий. Двое мужчин стояли возле двух могил там, где кончался оазис и начиналась пустыня. Подле Бен Эзры ожидали два его осла, на одном был навьючен груз — вода и провиант, на другом — старое потертое кожаное седло. Бен Эзра и Самир неловко переглянулись. Что тут сказать?.. Нечего.
Исайя Бен Эзра подал руку.
Самир молча сжал ее. В этом рукопожатии было тепло, незримые узы навсегда связали их. Спустя мгновение руки расцепились. Бен Эзра забрался в седло.
— Хатрак! — сказал печально.
Самир посмотрел на него. Правой рукой он сделал традиционный прощальный жест — прикоснулся поочередно к своим губам, лбу и, наконец, к сердцу.
— Ас-салам-алейкум. Ступай с миром.
Бен Эзра помолчал. Поглядел еще раз на могилы, на Самира. Глаза обоих мужчин наполнились слезами.
— Алейхем шолом, — сказал он и повернул осла, чтобы продолжить путь через пустыню.
Какое-то время Самир не двигался и глядел ему вслед, затем медленно пошел к палатке. У входа стояла Аида, ее голос был взволнован:
— Госпожа просыпается!
— Ты ей сказала? — спросил Самир.
Служанка покачала головой.
Доктор прошел за занавеску и поднял новорожденного. Он стоял рядом с женой, когда она открыла глаза. Улыбаясь смотрел на нее.
— Самир… — прошептала она. — Прости меня…
— Тебе не за что просить прощения, — ласково сказал он, отдавая ей в руки младенца. — Аллах услышал наши молитвы. У нас есть сын.
Набила долго смотрела на новорожденного, потом перевела взгляд на мужа. Глаза у нее были влажные.
— Я видела страшный сон, — проговорила она почти шепотом. — Мне приснилось, будто наше дитя умерло.
— Это был сон, Набила, — сказал он. — Всего-навсего сон.
Набила снова посмотрела на ребенка, ее пальцы отвели белую ткань от крошечного личика.
— Красивый, — сказала она. Затем на ее лице возник испуг. Она смотрела на мужа. — Самир! — воскликнула она. — У нашего сына голубые глаза!
Он расхохотался.
— О женщина, женщина… Ты что, не знала? У всех новорожденных голубые глаза.
Но Аллах действительно сотворил чудо. Потому что Бейдр Самир Аль Фей вырос с темно-синими, почти фиолетовыми глазами цвета ночного неба над пустыней.
КНИГА ПЕРВАЯКонец весны1973
Глава 1
В шуме колючих водяных струй, бивших ему прямо в темя, утонул рев четырех мощных авиационных двигателей. Пар начал заволакивать стены душевой кабины. Бейдр быстро намылился, смыл душистую пену и переключил воду с горячей на холодную. Усталость сняло как рукой, и он окончательно проснулся. Завернул кран и вышел из душевой.
Как обычно, Джабир стоял наготове с тяжелым махровым халатом и банными полотенцами. Он набросил полотенца на тело своего хозяина.
— Добрый вечер, господин, — тихо приветствовал он по-арабски.
— Добрый вечер, друг, — сказал Бейдр, энергично растираясь. — Который час?
Джабир глянул на «Сейко» — подарок хозяина.
— Девятнадцать часов пятнадцать минут по французскому времени, — сообщил он гордо. — Господину удалось хорошо отдохнуть?
— Да, спасибо, — Бейдр бросил полотенца и скользнул и подставленный ему халат. — Где мы сейчас?
— Над Ламаншем, — ответил Джабир. — Капитан просил сказать, что в Ницце будем в двадцать сорок.
— Прекрасно, — откликнулся Бейдр.
Джабир придерживал дверь маленького туалета открытой, когда Бейдр проходил в свой салон. Хотя салон был просторен, занимая почти треть палубы «Боинга-707», воздух все же был несвежий, насыщенный острым ароматом наркотиков.
Бейдр помедлил секунду. Ему не претили эти запахи, пока курил гашиш или амил-нитрат сам, но после они были ему неприятны.
— Тут воняет, — заметил он. — Очень плохо, что нельзя открыть окна и проветрить. На высоте тридцати тысяч футов это было бы опрометчиво.
Джабир не улыбнулся.
— Да, господин. — Он быстро прошел по салону, открывая рожки вентиляции, затем опрыскал помещение дезодорантом. Вернулся к Бейдру. — Господин решил, какой костюм он наденет?
— Еще нет, — ответил Бейдр.
Он окинул взглядом громадную, королевских размеров кровать, занимавшую чуть не половину салона. Две девушки лежали в обнимку, их нагие тела лоснились в мягком золотистом освещении. Для них мир не существовал.
Память Бейдра оживила в подробностях то, что произошло здесь некоторое время тому назад.
…Он стоял перед постелью, наблюдая, как они занимаются любовью. Голова той, что сверху, была между ног у подружки, языком она с порочной алчностью ласкала самое чувствительное — клитор… потом вдруг они обе перекатились, попеременно оказываясь одна на другой, и сдвоенные полулуния незагоревших ягодиц призывно забелели под его взглядом. Он почувствовал, как пульсирующее возбуждение пронизало его, он увидел свой отвердевший поднявшийся фаллос. Быстрым движением схватил со стола ампулы с амилом, опустился на колени возле той, что была сверху, уперся фаллосом в ее заднюю расщелину. Сильной рукой подхватив девушку под живот, крепко прижал к себе… Рука двигалась ниже, покуда не нащупала заветный бугорок. Язык второй девушки, ласкавшей клитор, коснулся кончиков его пальцев… Он жадно рванул верхнюю на себя и мощным движением глубоко вошел ей в зад.
Девушка на мгновение застыла от неожиданности атаки, широко разинула рот, готовая завизжать… На ее вдохе он разломил у нее под носом две ампулы с амилом. И тогда вместо визга она впала в бешеный спазм непрекращающегося оргазма. Секундой позже он сломал ампулу для себя и тоже взорвался оргазмом, который, как ему показалось, был бесконечным. Салон завертелся вокруг него, и Бейдр соскользнул во тьму… Его следующим сознательным актом было пробуждение — и он перебрался под душ…
И вот он стоял у постели и опять смотрел на них. Но на этот раз не чувствовал ничего. Все прошло. Они были использованы, в том и состояла их функция. Они скрасили скуку долгого полета из Лос-Анджелеса. Сейчас он даже не мог вспомнить их имена. Он отвернулся и пошел к двери салона. У двери обернулся к Джабиру.
— Разбуди и вели им одеться, — сказал он и закрыл за собой дверь.
По узкому коридору он прошел мимо двух гостевых кабин в главный салон. В переднем конце салона, в офисе, его администратор Дик Кэридж сидел за письменным столом рядом с телефоном и телексом. Молодой юрист, как всегда, был в официальном костюме: белая сорочка, темный пиджак и брюки. Бейдр не мог припомнить случай, чтобы на Кэридже не было пиджака.
Администратор встал.
— Добрый вечер, шеф, — пресным тоном поздоровался он. — Хорошо отдохнули?
— Да, спасибо, — сказал Бейдр. — А ты?
Молодой юрист ответил легкой гримаской, это был максимум экспрессии, которую он мог себе позволить.
— Никак не могу привыкнуть спать в самолете.
— Привыкнешь, — улыбнулся Бейдр. — Не надо только спешить.
Кэридж не улыбнулся.
— Если не привык за два года, то, боюсь, не привыкну никогда.
Бейдр нажал кнопку вызова обслуги.
— Что новенького?
— Тишина и покой, — ответил Кэридж. — Вы же знаете — уикенд.
Бейдр кивнул. Была суббота. Он не ожидал никаких деловых акций. Когда они вылетали из Лос-Анджелеса, был час дня.
Из кухонного отсека вышел шеф-стюард Рауль.
— Слушаю вас, сэр!
— Кофе, — сказал Бейдр. — Кофе по-американски. — Его желудок недолюбливал крепкий фильтрованный кофе, который имел обыкновение подавать стюард. Он опять обратился к Кэриджу: — Ты с яхтой связался?
Кэридж утвердительно кивнул.
— Я говорил с капитаном Петерсеном. Он все подготовил к вечернему приему гостей. «Ролс-ройс» и «Сан Марко» будут ждать у аэропорта. Если море будет спокойное, он сказал, «Сан Марко» доставит вас в Канны за двадцать минут. Автомобильная поездка займет более часа из-за потока машин на фестиваль.
Вернулся стюард с кофе. Пока он наливал в чашку, Бейдр зажег сигарету. Попробовал кофе.
— Не желаете ли что-нибудь съесть? — спросил стюард.
— Пока нет, спасибо, — отказался Бейдр. Повернулся к Дику. — Моя жена на яхте?
— Капитан сказал, она была на вилле. Но прилетел из Парижа Юсеф, и он уже на борту. Просил передать вам, что на вечер пригласил нечто умопомрачительно талантливое.
Бейдр кивнул. Юсеф Зиад был шефом его парижского бюро. У Бейдра было по офису в каждой стране. А в них — яркие, обаятельные, образованные молодые люди, любившие делать деньги и карьеру. Главной их функцией было отыскивать хорошеньких девиц и украшать ими приемы, которые устраивал Бейдр для успеха своего бизнеса.
— Вызови к телефону миссис Аль Фей, — распорядился он, смакуя ароматный кофе.
Рауль снова наполнил его чашку. Бейдр молча потягивал кофе. Вскоре послышался зуммер телефона. Он взял трубку.
Докладывал Кэридж:
— Миссис Аль Фей отсутствует. Я разговаривал с ее секретарем, та сообщила мне, что мадам пошла на просмотр фильма и сказала, что прибудет на яхту сама, после последнего сеанса.
— Благодарю, — сказал Бейдр и положил трубку.
Он не был удивлен: не ожидал застать Джордану дома — ни в дни кинофестиваля, ни в другие, когда бывали какие-либо события. Она всегда должна была присутствовать там, где что-то происходит. В первый момент он почувствовал раздражение, но вскоре оно прошло. Впрочем, именно живость, подвижность и привлекали в ней в первую очередь. Она была американка, не арабка. Американские девушки не домоседки. Однажды он попытался объяснить это своей матери, но по-настоящему она так и не поняла. До сих пор огорчалась, что он не женился на арабской девушке после развода с первой женой.