Поросенок сел за руль и быстрыми нервными движениями повел мини-вэн в сторону Московской области, часто глядя в боковое зеркало. Вадик с финансистом сели в центральной части салона, а Степан устроился сзади и, положив на колени ружье, продолжал переговариваться по рации с полковником Мальковым.
Они ехали настолько быстро, как это возможно в Москве в выходной день. Боковые и задние окна микроавтобуса были не только тонированы, но и зашторены, так что Вадик мог следить за дорогой лишь через лобовое стекло. Единственное, что он видел, — проблесковые огни мчавшейся впереди патрульной машины, которая одним своим видом давала зеленый свет микроавтобусу с грабителями и заложниками внутри. Выскочив на пустынное пригородное шоссе, Хрюн прибавил газу и погнал так, будто участвовал в автогонках.
— Куда вы нас везете? — спросил финансист, который от волнения стал мокрым, как дельфин.
— Придет время, узнаешь, — сказал Степан.
Он держал двустволку на коленях так, что дула метили в финансиста. — Не парься, мужик. Если все будет путем и полковник сдержит слово, останешься целым и заживешь прежней жизнью.
— А если не в порядке? — с опаской поинтересовался финансист. — Если полковник не сдержит слово?
— Тогда это твое последнее путешествие.
— За что? Что я вам сделал? — захныкал финансист. — Отпустите меня!
— Расслабься, — усмехнулся Степан. — Было бы из-за чего расстраиваться. Подумай сам: ну, что у тебя за жизнь? Каждый день одно и то же: документы, документы, документы. Слякоть, а не жизнь. А мы взяли тебя в самое крутое путешествие — турне на грани загробного мира.
Услышав о загробном мире, финансист стал так потеть, будто весь состоял из кожи и пота; крупные капли скатывались по его лицу, падали на галстук и белую сорочку, расплывались темными пятнами по рукавам. Зато Вадик Ситников абсолютно не волновался, наоборот, чувствовал себя как телезвезда на съемках. Он непрерывно болтал, успокаивал финансиста, пригибался, чтобы лучше рассмотреть дорогу впереди, и даже давал советы грабителям:
— Зря вы напали на ювелирный магазин. Сейчас это не модно, вернее, это так же рискованно, как грабить банк. Даже с банками — и то проще. Тут и пистолет не нужен, достаточно найти классного хакера и взломать киберзащиту. А вы связались с наличкой. А наличные бабки — хуже некуда. С ними хлопот не оберешься. Если вы и дальше будете продолжать в таком же духе, рано или поздно вам придется сесть за решетку. Это я вам точно говорю, сто процентов.
— Заткнись, — беззлобно сказал ему Хрюн, а затем предупредил своего подельника: — Подъезжаем. Свяжись с ментом, пускай подтвердит, что никакой фигни не будет.
Степан связался по рации с полковником Мальковым, сказал:
— Зорро говорит.
— Слушаю. Докладывай, — раздался в рации громкий голос, который был слышен не только Степану, но и заложникам.
— До вертолета осталась сотня метров. Скажи своим людям, чтобы держались от нас подальше. Никаких фокусов!
— Что с заложниками? — спросил Мальков.
— В порядке. Если ты сдержишь слово, с ними ничего не случится. А если не сдержишь, то начнется такое, что…
— Я понимаю, — перебил его полковник. — Мои люди предупреждены. Путь для вас открыт. Никаких случайностей не будет.
Услышав этот разговор, финансист расслабился, словно часть ноши свалилась с его плеч.
Микроавтобус въехал на территорию небольшого подмосковного аэродрома, где стояли несколько спортивных самолетов и вертолет. Хрюн вырулил на взлетную полосу, выложенную бетонными плитами, и затормозил в нескольких метрах от вертолета, в кабине которого уже ждал пилот. Рядом с двухместными спортивными самолетами бело-голубой пассажирский вертолет с вместительным салоном выглядел весьма солидно. Пилот прогревал двигатель, винт еще не вращался.
— Вперед, в вертолет! Сначала ты, — открыв дверцу, приказал Степан финансисту и ткнул его в спину дулом двустволки. — Бегом!
Заложники выбрались из минивэна, подгоняемые бандитами, добежали до вертолета и по стальным ступенькам поднялись внутрь. В салоне стояли сумрак и духота, пахло машинным маслом и человеческим потом. Иллюминаторы были закрыты пластмассовыми шторками, под потолком слабо светили желтоватые лампочки в продолговатых, как нарезные батоны, округлых плафонах.
Хрюн велел заложникам сесть на обтянутое дерматином длинное сиденье вдоль левого борта, затем бросил на пол мешки с драгоценностями, открыл металлическую дверь кабины и объяснил пилоту курс.
Вскоре Вадик услышал, как над стальным потолком дрогнул винт пропеллера и медленно двинулся вокруг своей оси, с каждой секундой набирая обороты. Сразу же в салон залетел ветер, пронзительно холодный, несмотря на яркое сияние весеннего солнца. Степан поднял стальную подножку и закрыл дверь, отчего вихрь в пассажирском отсеке тут же унялся. Взревели двигатели. Вертолет оторвался от земли, на пару секунд завис над аэродромом, затем, тяжело развернувшись, полетел на запад, постепенно набирая высоту.
Степан устало опустился на сиденье, привычно поднял руку, чтобы вытереть пот со лба, но сразу опустил ее, вспомнив, что на лице маска. Хрюн, держась за переборки, добрался до своего подельника, сел рядом, расстегнул рубашку, небрежно положил обрез на сиденье.
Около минуты заложники и бандиты молча сидели напротив друг друга. Вадику стало весело, он, не скрывая улыбки, смотрел на забавные, глуповатые маски поросенка и зайца, за которыми блестели глаза преступников. Лицо финансиста тоже сияло, он радовался тому, что остался жив.
— Уже не страшно? — спросил Хрюн, но заложники не расслышали его слов из-за грохота, царившего в отсеке. Тогда бандит обратился к подельнику, постучав пальцем по циферблату своих часов.
Дальше все происходило быстро, как в клипе. Степан повернулся к иллюминатору, сдвинул пластмассовую шторку, посмотрел за борт и вскочил как ошпаренный.
— Вертолет! — закричал он, схватив ружье. — Менты нам на хвост вертолет прицепили! Они за нами следят!
— Они не дадут нам уйти, Степа! — истерично заорал Хрюн, взглянув в иллюминатор. — Что делать, братан?!
— Выбрасывай первого заложника!
Хрюн подскочил к финансисту, схватил его за локоть и потянул к двери.
— Хана тебе, финансист! Полковник свое обещание не выполнил, зато мы за свои слова отвечаем! Менты поганку замутили, а расплачиваться — тебе! Ничего не поделаешь, такой был уговор!
Финансист был до такой степени деморализован этим известием, что ни сопротивляться, ни двигаться, ни говорить не мог, словно ему от страха мозги отшибло. Степан подошел к двери, сдвинул ее в сторону. Солнце и ветер сразу ворвались в пассажирский отсек, подняв вихри золотистых пылинок. Вертолет, как по волшебству, вдруг завис над землей. Бандит указал дулом ружья на дверной проем и сказал:
— Бросай. Пусть полковник уяснит, что мы не шутим.
Хрюн, одной рукой держась за брезентовый ремень под потолком, подтащил финансиста, как барана, спиной к открытой двери.
— С днем рождения! — крикнул Степан и резко ударил расслабленного мужчину ногой под коленки.
Тот не удержался на металлическом полу, заскользил к распахнутой двери. В последний миг он словно ожил и попытался ухватиться за край дверного проема, но не успел. Обезумевшими от страха глазами он последний раз взглянул в лица преступников и, увидев вместо лиц маски зайца и поросенка, в ужасе закричал и сорвался, исчез из дверного проема в мгновение ока.
— Порядок! — крикнул Степан, затем снял маскарадную маску зайца и бросил ружье на сиденье.
— Фух… Тяжелая работа, — сорвав с лица картонную морду поросенка, громко сказал Хрюн и вытер пот с лица.
Вадик, широко расставляя ноги, добрался по неустойчивому полу к двери и, упершись руками в края дверного проема, посмотрел вниз.
Вертолет завис в двух метрах над огромным раскладным батутом, возле которого стояли несколько веселых нарядных мужчин и женщин с букетами в руках. За их спинами на траве белела полукруглая, собранная из воздушных шариков фраза "С днем рождения, Толик!". Несколько операторов снимали действо на видеокамеры. А сам финансист Толик, выброшенный из вертолета, ползал на четвереньках по батуту, пытаясь встать на непослушные, дрожавшие от страха ноги. Вадик сверху не видел его лица, но догадывался, что сейчас оно у него бессмысленное, как у новорожденного.
— Посторонись, — сказал Степан, похлопав Вадика по плечу. — Я должен снять это на видео.
Вадик отошел в глубь салона, а Степан, одной рукой держась за край проема, стал снимать происходившее внизу на видеокамеру. Вертолет медленно проплыл над землей несколько метров, обдав гостей именинника сильным упругим ветром, затем плавно приземлился и, покачнувшись, замер.
Вертолетный винт по инерции продолжал работать, пригибая траву вокруг места посадки. Вадик, Хрюн и Степан спрыгнули на землю и направились к милицейскому автомобилю, который стоял рядом с двумя микроавтобусами и фургоном с трафаретной надписью на боку: "Агентство "Азарт". Служба эксклюзивных розыгрышей и поздравлений". Возле машин собрались несколько человек: двое милиционеров, полковник Мальков, толстяк с громкоговорителем в руке и четверо мужчин в форменных куртках фирмы "Азарт".
Вадик увидел Толика — финансиста, который, пошатываясь на непослушных ногах, брел им навстречу и хохотал. Он был без пиджака, в расстегнутой до пупа рубашке, раскрасневшийся, лоснящийся от пота. В одной руке финансист держал пластмассовые стаканчики, в другой — пузатую бутылку с золотистым горлышком. Когда он спотыкался в высокой траве, его подхватывали под локти несколько жизнерадостных женщин, идущих рядом, а он только смеялся и шел вперед, не глядя ни на подруг, ни на операторов с видеокамерами, которые следовали за ним и продолжали снимать.
— Что с ним? — глядя на финансиста, спросил Вадик. — Почему он так дико хохочет? У него истерика?
— Это он от счастья, — сказал Хрюн.
— После сильного стресса многие впадают в состояние абсолютного счастья, как от наркотика. Организм вырабатывает специальное вещество, эндорфин на