м соседям и менять у них мои векселя на золото. Он успешно с этим справился, так что приостановившиеся было работы по срочному ремонту самых нужных мест замка, снова закипели с новой силой. За это время утеплили комнаты инфантов, управляющего и те, жилые, где постоянно находились люди, также закрыли досками все бойницы жилого донжона, чтобы с них хотя бы не дуло и теперь по коридорам хотя бы можно было передвигаться, не опасаясь простудиться.
Сам же я предпочитал больше времени проводить укутанный одеялами в тепло натопленной комнате, лишь изредка проверяя, как и на что тратится моё золото. И вот наконец два новых платья и костюмы для Альфонсо были готовы, так что переживающий за нашу встречу Гонсало Чакон предложил устроить её сегодня вечером, чтобы не откладывать ещё дальше, и я согласился. Пришлось конечно переодеться в красивую, но не очень тёплую одежду, но ради одного вечера — это можно было и потерпеть.
Так что на руках Бернарда, который словно заботливая мать, укрыл меня одеялами до самого зала, где будет проходить знакомство и только когда мы подошли к двери, он убрал с меня накидки и отдал их слугам, которые нас сопровождали.
— Думаю я Бернард, что нужно перебираться туда, где теплее, — пожаловался я ему, — может быть Сицилия?
— Там денег не заработать синьор Иньиго, вы сами мне об этом говорили, — пробасил швейцарец.
— Закончим дела здесь и сразу поедем принимать Аликанте, — нехотя согласился я, — пожалуй и правда хватит нам прохлаждаться, пора уже заняться серьёзными вещами.
— Вы называете это отдыхом сеньор Иньиго? — изумился Бернард, — да вы только и делаете, что ездите те по своим делам.
— И ничего не зарабатываю при этом! — наставительно поднял я указательный палец вверх.
Тот не стал ничего отвечать, лишь недоумённо покачал головой.
Тем временем он внёс меня в комнату, где на диване рядом с женой Чекона сидели два взволнованных ребёнка. С Кларой Альварнаэс мы конечно познакомились в первый же день и она также была счастлива, что я решил потратить на инфантов свои деньги, так что сейчас явно их настраивала к важной встрече.
Изабелла в своём зеленом платье, хоть и выглядевшим изрядно поношенным, но чистом и опрятном, выглядела словно маленький ангел: золотистые волосы, милое личико ребёнка и зелёно-голубые глаза, характерные для представителей династии Трастамара. Всё говорило о том, что буквально через десяток лет, она превратится в прекрасную девушку.
Альфонсо же был непоседливым, с быстрыми движениями мальчиком и теми же глазами, что и у сестры. Он постоянно ёрзал и смотрел то на жену Чакона, то на огромного Бернарда, который вошёл к ним в комнату.
— Инфанты, позвольте вам представить нашего доброго ангела, — вперед вышел Гонсало Чакон, — благодаря которому мы больше не мёрзнем и едим досыта, его сиятельство Иньиго де Мендоса.
— Инфанты, я рад приветствовать вас, — я склонил голову, стараясь не улыбаться, чтобы не напугать их своей улыбкой.
— А почему граф, такой некрасивый карлик? — поинтересовалась у Чакона Изабелла со всей своей детской непосредственностью.
В комнате тут же настала тишина, а управляющий испуганно посмотрел на меня, но я поднял руку, останавливая его и ответил ей сам, очень спокойно и мягко.
— Господь привёл меня с таким телом в этот мир дитя моё, но дал взамен идеальную память и острый ум. Вот, например, ответь мне, сколько надо совершить действий, чтобы засунуть корову вон в тот сундук?
Показал я жестом на стоявший рядом с ними предмет.
Изабелла удивилась, Альфонсо задумался, как впрочем и взрослые вокруг.
— Два, Изабелла — это же так просто, — ответил я сам на этот вопрос, — открыть сундук, засунуть туда корову. Так что правильный ответ — два.
Дети изумлённо на меня посмотрели, а взрослые несмело улыбнулись, поняв, что это была шутка.
— Или сколько нужно действий, чтобы засунуть в этот же сундук козу? — поинтересовался я у ребёнка.
Она задумалась, затем смело подняла руку и показала мне два пальца.
— Два! — ответила она.
— Неправильно Изабелла, — я притворно грустно покачал головой, — три.
— Но почему-три-то? Когда с коровой было два! — изумилась она.
— Чтобы засунуть козу в сундук, нужно сначала вытащить оттуда корову, — улыбнулся я и её глаза широко расширились в понимание такой простой вещи.
— Вот, если будете хорошо учиться и слушаться сеньора Чакона, то вырастите такими же умными, как и я, будете такие задачи на раз-два щёлкать, — обрадовал их я.
Дети вдохновенно закивали, явно впечатлённые моими способностями.
— На память о нашей встречи я бы хотел, чтобы вы приняли от меня небольшие подарки, — я посмотрел на Чакона, и тот жестом позвал слуг.
Те стали заносить эти «небольшие» подарки, которых было двадцать больших свёртков и коробок, а когда слуги стали разворачивать всё, показывая новые платья и игрушки, то дети радостно закричали и несмотря на все жесты Чакона, призывавшего их к спокойствию, бросились рассматривать вещи. Изабелла бросилась к платьям, Альфонсо к миниатюрному оружию, которое я попросил для него сделать. Было видно, что мой жест с подарками их впечатлил очень сильно, поскольку такие простые радости были им давно недоступны.
— Инфанты, что нужно сказать графу? — строго посмотрел на них Чакон.
— Спасибо за подарки, ваше сиятельство, — Изабелла, прижав к себе новое голубое платье, счастливо посмотрела на меня, а Альфонсо нацепив пояс с небольшим кинжалом и мечом, радостно позировал со специально затупленным оружием. Я был не идиот дарить детям заточенное.
— Предлагаю тогда перейти к ужину! — позвал к столу Чакон, и они с большим сожалением оставили новые игрушки и одежду, часто посматривая на них из-за стола, словно боясь, что их у них отберут.
За ужином в основном говорил Чакон и его жена, спрашивая инфантов, чем они занимались, но явно специально это делали для меня, поскольку лучше их знали, что те делали. Дети старательно и подробно рассказывали, а я же улыбался и кивал, хотя в душе поселилось лёгкое разочарование. Не знаю, что я там придумал себе по поводу Изабеллы, но пока, она была просто ребёнком, таким, как все остальные в этом возрасте.
Поскольку детям нужно было отдыхать, они наевшиеся вкусностей и загрузив слуг подарками разошлись по своим комнатам, чтобы всё лучше рассмотреть оставшись одни, а в комнате остались только взрослые.
— Сеньор Иньиго, простите за слова инфанты, — несмело улыбнулся мне Чакон, явно испытывающий неловкость оттого, что Изабелла назвала меня карликом.
— Сеньор Чакон вы плохо обо мне думаете, если считаете, что я обижусь на слова ребёнка, — улыбнулся я ему, — в свою очередь хочу поблагодарить вас и вашу жену.
Тут я поклонился в сторону покрасневшей женщины.
— Что пусть вы по причинам, не зависящим от вас, не можете дать инфантам что-то материальное, но дарите им значительно больше, чем простые вещи. Вы дарите им любовь и это видно потому с каким доверием они к вам относятся. Могу только попросить продолжать вас и дальше заботиться о них в меру своих сил.
Лица дворян кругом стали серьёзными. Клара Альварнаэс поднялась со стула вместе с мужем и низко мне поклонились.
— Ваши слова сеньор Иньиго, очень важны для нас, — ответила за них обоих его жена, — мы и правда стараемся дать им то, чего иногда недостаёт им от их матушки.
— А что с ней? Она не присутствовала сегодня на ужине, — поинтересовался я, поскольку и правда редко видел бывшую королеву, которая предпочитала большую часть времени проводить в своей комнате, чем с детьми.
— У сеньоры Изабеллы разыгралась меланхолия, — осторожно ответил Чакон.
Что по меркам нынешнего времени означало, что у бывшей королевы слегка повредился рассудок и они не хотели показывать мне насколько плохо у неё дела. Так что я и не стал настаивать, лишь перекрестившись и прочитав пару строк молитвы, за здоровье Изабеллы Португальской.
Моё простое действие заставило их расслабиться.
— Благодарю за вечер, — обратился я к ним, — думаю для того, чтобы дети меня запомнили, я погощу у вас ещё две недели, после чего отбуду.
— Оставайтесь у нас столько сеньор Иньиго, сколько посчитаете нужным, — тут же заверили меня оба.
Глава 5
Две недели пролетели словно один день, и я большую часть времени проводил либо с инфантами, чтобы они ко мне привыкли, либо с сеньором Чаконом, обсуждая ту программу обучения, что я наметил для детей, а также учителей для этого. Он и его жена, поняв, что я и правда ничего не прошу взамен, а просто провожу время рядом с инфантами, поскольку забочусь об их будущем, то прониклись ко мне уважением и умоляли остаться подольше и не уезжать. Но время неумолимо бежало и даже мои разговоры с детьми и участие в их играх по мере своих сил конечно, не могли остановить неумолимый бег времени. Так что настал день, когда нужно было прощаться.
Наш отъезд вышли проводить все слуги и солдаты, поскольку с нашим отъездом снова наступало время подвязать ремни у всех проживающих в этом замке.
Я не мог содержать инфантов вместо короны, но почти все деньги, которые я оставил Чакону, ему было приказано тратить только на их учителей, и дворянин пообещал не только это сделать, но и присылать мне отчёты о своих тратах, чтобы я не беспокоился.
Вот и сейчас стоя рядом с повозкой, он ещё раз мне об этом сказал.
— Сеньор Чакон, раз вы напомнили мне об этом, то напомню и я вам свои наставления, — улыбнулся я ему, — первое: больше учёбы, меньше молитв для Изабеллы, и второе, ни слово королю об обучении инфантов.
— Я это понимаю больше, чем вы ваше сиятельство, — Чакон серьёзно на меня посмотрел, — я понимаю, что он хочет использовать девочку просто как разменную монету в своих политических играх, выдав её замуж за подходящую партию и неважно какой умной она при этом будет. Учиться для того, чтобы быть женой, ей вовсе не обязательно.
— Я рад, что наши мысли в этом вопросе сходятся сеньор Чакон, — улыбнулся я, — так что умная, образованная инфанта, готовая управлять королевством, пусть будет для него неприятным сюрпризом. Я же, как только заработаю больше денег, обещаю вам прислать ещё больше своей финансовой поддержки.