арбалетами, а моргенштерн соседствует сшотландским палашом: ну просто родной дом для стареющего пирата...
Обнаружив наутро, что вместе с обладательницами крутыхбёдер исчез и выданный ему Капитаном на закупки продовольствия кошелёк, мистер Fox впал поначалу в панику.
Но затем, ощупав лисью шапку, которую он не снималдаже на экваторе, за что и получил своё прозвище, убедился, что его личныесбережения, аккуратно зашитые в лисьем хвосте, целы. Девицам не пришло в головущупать потёртую чернобурку в тот момент, когда мистер Foxщупал их, а потом и подавно: кошелёк капитана оказался достойной добычей.
Беда была в том, что личные сбережения суперкарго быливесьма скромными, так как он, достойный сын мормонов, имел в каждом портуофициальную семью, освящённую по обычаю предков. И деньги, которые емуудавалось получить, просачивались у него меж пальцами подобно песку, утекая вразинутые вечно голодные рты его потомства...
На рынке он выяснил, что денег хватает только нанесколько мешков толокна и мешок сахара. Похмельный мозг, ища защиты отожидаемого ужаса разоблачения, услужливо нарисовал картинку, на которой пираты,чинно рассевшись на палубе, дружно хлебают сладенькую кашку из толокна,нахваливая заботливого суперкарго.
Негры отволокли на корабльего добычу, и корабль вышел в океан. На третий день пираты, начавшиеподозревать неладное, взроптали.Их мужские тела требовали мяса! Пусть солонины, но мяса! Кок Штиль размахивалповарёшкой, ругался на шести языках и вопил, чтотакого издевательства над искусством кулинарии он не видел со времён, когда жилв Баварии, и весь его рацион сводился к тушёной капусте с сосисками иразваренным свиным ножкам.
Услышав о свиных ножках, пираты начали окружатьнесчастнейшего суперкарго. Был он, конечно, худ, жилист, немолод, пропахсивухой и лисьей шкурой, но такой волшебник как кок Штиль... Чтецу стало жалкомистера Fox-a...
- Погодите! - вскричал он.
Пираты замерли.
- Где-то на этой параллели проходят пути миграцииперелётных свинок!
Пираты увяли от умных слов иприсели на корточки.
- В трюме есть несколько мешков с желудями,которые заказал губернатор Тортуги. Помните, докторазапретили ему пить натуральный кофе из-за проблем с избыточным количествомкрови в сердце и селезёнке? Так он решил смешивать кофе с желудями...
- Короче, Пифагор! - прорычал грек Бердзени, родившийся в долине Колхиды и обладавший голосомтаким же густым и чёрным, как и волосом...
- Нужно часть желудей положить под ящики, ящикиустановить на подпорку, а к подпорке привязать линёк. Свинки опустятся напалубу, полезут за желудями, тут мы их - на камбуз!
Рёв восторга вырвался из пиратских глоток."Голова! Голова! Ай да Чтец! Ай да сын собаки!" - вопилиони и хлопали его по ляжкам.***
Стаи крылатых свинок плыли в вечернем небе, едва некасаясь фок-мачты, на которой сидели мистер Foxx иЧтец. Непойманные, вольные как ветер, несоблазнившиеся желудями и шёпотом "кис-кис-кис"...Онилетели, медленно шевеля крыльями, и уроненная одной из них кучка помёта попалапрямо в разинутый рот кока Штиля...***
Спустя двое суток сидения на мачте бедолагисобрались уже спуститься и отправиться прямиком на камбуз. Но, как Deus ex machina,которому древние предки грека Бердзенинавязали роль решателя и спасителя, появился на палубе Капитан. Не доверяяинстинктам суперкарго, он лично закупил девять бочек отборной солонины и тайнопереправил их на корабль. Посчитав, что гуляка достаточно наказан, он возвестилблагую весть. Кушать подано!
Как девятым валом смыло пиратов с палубы. Медленносползали по вантам обессилевшие мистер Fox и Чтец. Внизу, гостеприимно улыбаясь, ждал их,стряхивая с линьков солёную забортную водицу, Капитан...
***
Из записок Чтеца:
КАМЕННЫЙ ГОСТЬ
Динь-дон... Динь-дон...
Кто идёт по ночной улице? Воют домашние псы, адворовые жмутся друг к другу, дрожат, скалят бессмысленно зубы, тусклоотсвечивают мёртвыми плошками глаз.
Динь-дон...
Хрустит брусчатка под тяжёлой поступью, крошится впесок. В придорожной канаве, выставив зады, зарываются в донные отложения загулявшие за полночь ловеласы. Хрустит брусчатка.Завтра в ратуше снова закричат о воровстве средств на ремонт дорог. Если будет кому кричать.
Динь-дон... Динь-дон...
Бежит по узкой улочке фонарщик, осыпая небесавизгливыми клятвами о принятии обета абстиненции, перемежая их с гнусной божбой и призывами спасти его многогрешную душу.Молчат стрельчатые башенки храма, заперты на засовы кованые двери, нет никого,только дорожка рассыпанной в спешке мелочи указывает направление бегства нищегопаралитика, безотрывно сидевшего на ступенях храма четверть века...
Динь-дон...
Ужас мерно шагает по городку, задевая плечами балконы.Сыплются дождём с балконов горшки герани, и едва уворачиваетсяот этого дождя распялившийся на ковре плюща очумелыйкот.
Динь! Дон! Динь! Дон!
Трясётся колокольчик на двери скульптора Корвуса Третьего. Будто пружинаподбрасывает скульптора со смятых простыней, заботливо застеленных служанкой Бабеттой всего лишь месяц назад.
Путаясь в длинной ночной рубахе и натягивая на затылокколпак, сползающий на глаза, крадётся к двери трепещущий Корвус Третий. Гул, подобный подземному урагану, доносится из-задубовых плах, окованных медью.
Ужасный голос, голос Ада, приводит его в содрогание.
- За-а-а-ачемммм... Зачеммммм...
И в последние мгновения перед встречей со святым ПетромКорвус Третий отчётливовспоминает, как, напившись аквавиты с кузеном Чтецом,приехавшим в город для получения наследства, они прицепили на причинное местокаменной статуи с острова Рапа-нуи, стоявшей нарыночной площади в честь подвигов почётного гражданина города мэтра Чтеца,щедро финансирующего мэрию, хрустальные колокольчики. И хохотали, когда лёгкийбриз заставлял их звенеть и петь: «Динь-дон! Динь-дон!!»
***
OLD VAGRANT RELOAD
Ходил на корабле один пират. Старенький уже, песоксыплется, а с абордажным крюком что лорд с вилкойобращался. Не раз пираты из сочувствия заводили разговор, что, мол, пора быдеду на покой, правнуков нянчить да по праздникам рюмку-другую желудочноголикёра герра Биттнерапринимать...
Но тот только хихикал меленько, да опять на абордажлез.
А в ночь перед последним абордажемпризнался юнге Питеру, прозванному за некоторые нерукопожатныеразвлечения «Пека-Энн», что лелеет он, Старый Бродяга, надежду, что получитперерождение после героической смерти, и будет он в этом перерождении жить вхолодной северной стране, где сначала установит власть охлосанад дворянами, а потом станет её, страны этой, полновластным Хозяином.
И будет в той стране тьма, и скрежет зубовный, иогненные колесницы. И будет он, Старый Бродяга, править миром...
Пека-Энн захолодел от ужаса, почувствовав разлившийсяв воздухе явственный запах жжёной серы. Не в силах далее смотреть в немигающиежёлтые, с вертикальными зрачками, глаза старика, он отпрыгнул на десяток футов.
И завизжал.
Говорят, даже Весёлый Роджер на несколько склянокоставил в покое русского царя, поставив вместо изящной точки огромную кляксу напасквиле.
Говорят, даже Лорд на мгновение захотел оторватьобрюзгшее и распухшее во мгле трюма тело от пыльной паутины и одним(единственным) глазом выглянуть наружу. Но вместо этого отпочковалочередного кадавра-клона и захрапел.
Переполошённая команда увидела лишь сверкающий влунной дорожке голый зад Пеки-Энн, плывущего католлу...
- И чего смотрим? Чего не спим? - рявкнул боцман. - Завтра абордаж! Спать всем, собачьи дети!
В бою пираты не очень обращали внимание друг на друга,стремясь к заветной цели. И всё было бы как обычно, но в то злосчастное утровремя замерло.
И раздался Голос:
- Vagrant suspend!
И через миг:
- Vagrant destroy!
Медленно-медленно качнулось время, и пираты увиделипадающего на палубу вражеского брига Старого Бродягу с пронзённой шпагойвражеского капитана грудью.
Потом снов раздался Голос:
- Vagrant global-status!
- Vagrant port!!
- Vagrant reload!!!
- Vagrant resume!!!!!!
И голос мёртвого Старого Бродяги прохрипел:
- Спасибо, Хозяин! Приступаю к выполнению миссии!
Впервые пираты дружно пожалели о том, что на ихкорабле нет ни одного, пусть и завалящего, священника…
И после абордажа заставили Чтеца всю ночь, пока ониустраивали тризну, читать громко и нараспев все известные ему священные тексты…
***
Из записок Чтеца:
СТИХОТВОРЕНИЕ,ОСТАВЛЕННОЕ В АЛЬБОМЕЧТЕЦА КРАСАВИЦЕЙ ИЗ ДАЛЁКОЙ ХОЛОДНОЙ РОССИИ
Я не знаю, что со мной случилось:
В гладь воды случайно посмотрела –
Пышущим здоровьем я лучилась,
В отраженьи ж будтозахирела.
Где грудя почтенногоразмера?
Где бедро как ветка баобаба?
Бледная морская лимфатера,
Криль поганый вовсе, а небаба!
Жиденькие волосы, рыжея,
Обрамляют измождённый облик.
Господи! Да я же - Лорелея!
Но небес не слышен грозный отклик.
Не хочу я этого косплея!
Срочно тело русское верните!
В отраженьи грустно Лорелея
С гребня тянет жиденькие нити...
***
ДЕНЬНЕЗАВИСИМОСТИ
На Тортуге готовились кпразднованию Дня Независимости.
Мероприятие это всегда отличалось широтой, массовостьюи безудержным весельем, что, в понимании пиратов, сводилось к трём вещам:обильным возлияниям, обильной пище и, если позволялисилы, обильными же контактами с местными и понаехавшими дамами.
Примерно за полгода до начала торжеств из портов всегообитаемого мира выходили баркентины, осевшие подтяжестью нежных красавиц и их туалетов по самую ватерлинию. И неспешно