ия. Вернее, мы сначала думали, что это лишь совпадения. А потом перепроверили.
Марина слушала и никак не могла сосредоточиться. Она видела Сашу, его движения губ, жесты. Ровно так он объяснял ей почему в эксперименте нужно сделать так, а не иначе. Видела, как они склоняются над рисунком, планом. Раскладывают по шагам маршрут участников экскурсии. И, кажется, всё выверено, прозрачно.
– После каждой группы вы проводите аналитику. Считываете эмоции, мысли участников. Но это делаете не только вы. Природа не спит. Вот посмотрите.
На экране планшета замелькали схемы, картины со стрелочками, расчёты и заметки, сделанные от руки. Цунами после экскурсии на небольшой остров. Ураган после вылазки в топи. Град, саранча. Всё это кружилось, мелькало и Марина почувствовала себя, как после карусели. В детстве. С одной стороны, хочется повторения, с другой, становится страшно, что если стошнит и друзья засмеют…
– Мы провели аналогии и нашли дату, когда всё это началось.
– И что вы хотите? – наконец заговорила Марина.
– Откройте нам комнату, мы пройдём по маршруту и поймём, что случилось, почему природа начала…
Слова Дмитрия растворялись в тумане воспоминаний. А ведь Саша всё это видел и знал, только не мог доказать. Именно поэтому он сам стал участником. Хотел предотвратить утечку, через его же воронку на макушке. Ох, как же расстроится наш директор.
Не будет ему больше новых клиентов и изобретений… Где лежит протокол безопасности?
– Пройдёмте, раз вы так хотите, я открою запечатанную комнату. Но уж простите обещать ничего не смогу. Подпишите бумаги.
«И на всякий случай попрощайтесь с родными», – добавила мысленно Марина.
Она боялась неизвестности и повторения первого запуска. Переживала за судьбы ребят. А может боялась, что прекрасные десять лет на любимой работе, увы, подошли к концу.
Дополнительный стимул
Анастасия Данилова (ник в инстаграм @an_astasiia1387)
Самира возлежала на бархатных подушках. Тонкие пальцы лениво перебирали крупные ягоды винограда. Взгляд устремился в одну точку, а мысли старались проникнуть в такие дали, о которых мало кто мог помыслить. Образ брата на миг возник на безоблачной ниве воспоминаний.
Иссиня-чёрные брови грозно нахмурились. Пальцы сжали спелую ягоду. Приторно-сладкая мякоть, пачкая ладонь, устремилась к тонкому запястью. Нежная кожа ощутила жёсткость маленьких семян.
– Шайтан, – прошептала красавица, отряхивая кисть.
Сбоку донёсся тихий шорох платья, рядом опустилась на колени наложница. Хрупкие руки аккуратно поставили золотую умывальницу.
Самира опустила испачканную кисть. Тёплая влага быстро избавила от грязных последствий злости. Затем поднялась с лежанки и направилась к открытому окну.
Лёгкое дуновение ветра принесло с собой не только терпкий аромат приправ, но и звуки флейты. На миг Самира прикрыла глаза и позволила себе улыбнуться. Флейта. Значит, ожидаются добрые вести.
«Скорее бы. Как бы Назым не пронюхал».
Словно отвечая на её мысли, послышались торопливые шаги.
– Моя госпожа, – гонец опустился на одно колено и склонил голову, – прибыл караван…
Самира, недослушав, поспешила на улицу. Наложница бледной тенью следовала за ней, держа в руках хиджаб.
– Ну, что там? – нетерпеливо воскликнула она, сбегая по ступеням.
Окружающие быстро отводили взгляд: смотреть на благородную каралось смертной казнью.
– Накинь хиджаб, Самира! – с белоснежного коня спешился могучий воин.
– Прости, Повелитель, я слишком долго вас ждала, – Самира потупила взгляд и позволила служанке накинуть на себя плотную материю.
Воин одобрительно кивнул и, передав поводья слуге, направился к лестнице.
– Пойдём, мне есть что тебе рассказать.
– А сестра?
– Потом, – бросил мужчина через плечо, продолжив подниматься.
Самира устремилась за ним:
– Подготовь умывальню для господина, – прошептала она наложнице.
Мужчина шагал по просторному залитому солнцем коридору, напряжённо думая, как прошла экспедиция. Зайдя в свою комнату, замер.
– Джамиль?.. – прошептала Самира.
– Замолчи! – грубо отрезал воин.
Звонкая пощёчина нарушила хрупкую тишину. Девушка неизящно приземлилась на пол и воскликнула от неожиданности. Горячие слёзы без спроса оросили щёки. Правую начало пощипывать от солёных дорожек.
– Ты ведь знала… знала! – прошипел мужчина, склонившись над побледневшей Самирой.
– Но…, – она не успела договорить, как вторая пощёчина заставила дёрнуться хрупкое тело.
Воин грубо ухватился за тонкие запястья и притянул дрожащую Самиру к себе.
– Ты заплатишь за ложь, – прошипел он, швыряя её на ложе.
***
– Поднимайся, – грубая ладонь шлёпнула по оголённому бедру.
– Не хочу, – буркнула Самира в подушку.
Джамиль расхохотался:
– Вот чего мне не хватало во время поездки. Но ты правильно поступила, что осталась дома. Там бы я свернул твою шейку, а потом бы горевал об этом, – жёсткие пальцы сжали покрасневшие ягодицы. – Шайтан тебя побери. Я снова хочу тебя.
– Как знаешь, – безучастно донеслось из подушек.
– Ну что ты за человек такой? – мужчина рывком перевернул Самиру. – Ты плачешь?
– Нет, – хрипло выдавило девичье горло.
– Прости, – сухие губы прижались к мокрым щекам. Шершавый язык принялся слизывать соль. На этот раз он был нежен, как мог. В этот раз он с маниакальностью впитывал в себя её стоны, хрипы, восклицания. И хрипел, и стонал вместе с ней.
– Так вы привезли её? – поинтересовалась Самира спустя час.
– Да, – лениво бросил он.
Самира обернулась. Джамиль только что выбрался из умывальни. По могучему телу стекали ароматные капли. Белоснежное полотенце подгоняло их вниз. Девичий взгляд завороженно следил за движениями рук, воды.
«Он никогда не позволит тебе», – раздражённо подумала Самира и прогнала непрошеные недозволенные мысли:
– Куда её поместили? Хочу глянуть на выбор брата.
Воин хмыкнул:
– Калих тебя проводит, и не даст наделать глупостей.
Самира дёрнула плечом, делая вид, что сказанное нисколько её не касается. Джамиль громко рассмеялся.
– Ты меня не одурачишь, Самира, – жёсткая ладонь аккуратно легла на щёку. – Я вижу тебя насквозь.
– Тогда зачем согласился помогать, Джамиль?
– Мне никогда не нравился Назым, – пожал плечами мужчина. – Да и потом, как не помочь любимой жене. Мы ведь давали клятву. Помнишь?
– Разве я могу забыть? – Самира дерзко смотрела на мужа. На губах застыла кривая усмешка.
– Хорошо, – воин улыбнулся. Он любил эту непокорную женщину. Удивлялся чувству. Порой возникала жажда крови. Или она специально пробуждала её? Бывали моменты, когда оба почти срывались в чёрную бездну. Единственное, что останавливало обоих – флейта. И никто не понимал, откуда исходила мелодия, но она успокаивала, возвращала к свету.
Джамиль задумчиво следил за неспешными движениями Самиры. Она проводила гребнем по роскошным волосам. Затем поправила браслеты на тонких запястьях. Небрежным движением расправила складки широких шаровар.
– Где там твой Калих?
– Ждёт у дверей. И без глупостей, Самира, – прилетело в спину выходящей жены.
– Как скажешь, повелитель, – Самира нарочито низко поклонилась и выплыла в коридор.
– Ну что за сучка? – хмыкнул Джамиль, заваливаясь на подушки.
***
Небольшая перегородка отодвинулась, пропуская в тёмную комнату крупицы света. На простой лежанке угадывался девичий силуэт. Спутанные белые волосы скрывали лицо. Измятое несвежее платье довершало картину. Создалось впечатление, что перед взором не живой человек, а скульптура из-за льда.
– Северянка? – брезгливо поинтересовалась посетительница.
– Да.
– Докатился, брат, – фыркнула Самира и с громким щелчком закрыла перегородку.
Лежащая в темноте фигура вздрогнула. Глаза распахнулись, но легче не стало. Солёные ручейки устремились по щекам, но пленница постаралась взять себя в руки.
Больше к ней никто не приходил. Лишь в узкий проём внизу двери просовывали миску с водой. Поначалу она пыталась разговорить того, кто был за дверью. Ей никто не отвечал. Тишина и мрак давили. Абигайль потеряла счёт времени. Чтобы не сойти с ума и не впасть в уныние, старалась спать или вспоминать Назыма. Не так давно он учил проникать в чужие мысли.
«Проще всего это делать, если есть эмоциональная связь, – мягкий голос с восточным акцентом завораживал. – У нас это должно получиться. Я уверен».
Девичьи щёки заалели, совсем как тогда.
– Назым, – тихо прошептали губы в темноте. – Назым.
Абигайль провалилась во мрак. Неспешное покачивание успокаивало. Она знала, куда несут её волны. Лёгкая улыбка расцвела на губах.
– Я знала, что ты найдёшь меня, – то ли прошептала, то ли подумала Абигайль. – Забери меня.
– Где ты?
– Кажется, у Самиры.
Темнота стала гуще. Холод сковал душу Абигайль. Её начало трясти
– Назым?
– Я скоро приду. Жди меня.
Тьма рассыпалась осколками. Абигайль резко распахнула глаза и села на лежанке. Было холодно. Но надежда теплилась глубоко внутри. Надежда, что любимый успеет.
***
Тяжёлая поступь кованых сапог разлеталась по пустынным коридорам. Толстый узорный ковёр не смог поглотить надвигающуюся безысходность.
В тёмных углах коридора попадались искорёженные тела защитников. Он шёл молча. Не обращал внимания на знакомую и любимую в детстве обстановку. С уходом матери из жизни это всё потеряло ценность. Только она могла остановить сына от мести. А, может, и старшую дочь.
Ему сообщили, где держат пленницу. Он хмыкнул.
Из-за угла выскочила пятёрка воинов с саблями. Назым не обратил на них внимания, продолжил идти к своей бывшей комнате. Лязг металла догнал у следующего поворота. Его люди отлично справлялись.
Перед поворотом Назым помедлил, сам не понял почему. На миг показалось, что Абигайль позвала его с другой стороны. Мужчина повернулся, но никого не увидел. Коротко кивнув своим мыслям, пошагал дальше.