— Вот и чертов авианосец, — констатировал Джеймс Сомервилл.
Тем временем, с палубы «Арк Ройала» уже взлетали первые «Скьюа» и «Суордфиши». Англичане не знали, что русские радиометристы следят за их маневрами уже как пять минут. В башни «Босфора» и «Николая Первого» подали первые снаряды. Стальные громады линкоров готовы к бою. Появившиеся на горизонте корабли ни для кого не стали неожиданностью, «Босфор» и «Малайя» дали пристрелочные залпы почти одновременно.
Шестнадцатидюймовые снаряды, каждый больше тонны закаленной стали и взрывчатки обрушились на британцев. В качестве гарнира шли частые залпы многочисленных двенадцатидюймовок старого линкора. «Николай» хоть и считался устаревшим, но стволы орудий на нем перед войной заменили, а системы управления огнем поставили самые современные.
Артиллерийский бой, это всегда борьба шансов и вероятностей. Слишком много неизвестных влияет на траекторию полета снарядов. Статистика неумолима, но ее можно поправить техникой. Современные системы центральной наводки, баллистические вычислители сказали свое веское слово. Ко всему, «Босфор» пользуясь преимуществом в скорости постоянно держался носовых ракурсов британских кораблей, тем самым уполовинив их огневые возможности.
Солнце клонилось к западу. Это и спасло соединение Сомервилла от полного разгрома. «Арк Ройал» с опустевшими ангарами и «Вэлиент» вместе с эсминцами ускользнули под покровом ночи. Сам адмирал погиб на мостике избиваемого тяжелыми снарядами горящего флагмана. Точку в агонии «Малайи» поставили торпеды «Злобного» и «Задорного». Спасшихся оказалось мало. Отставший от своих «Резолюшен» нашли и добили французские эсминцы. Так они отомстили за сгоревший почти полностью экипаж «Прованса».
Наутро русские крейсера встали на рейде Орана. В море ввиду берега медленно проворачивали винты линкоры и авианосец. В бою «Босфор» получил два тяжелых снаряда, «Николаю» достался один. На боеспособности русских кораблей это не сказалось.
Под прикрытием дружественной эскадры французы спешно готовились к отплытию. Флот уходил. Избитый снарядами «Бретань» затопили. Вечером 29 июня корабли и караван транспортов вышли в море и повернули на ост. В Оране осталось только несколько ветхих сторожевиков и авизо с фатальным некомплектом экипажей.
За один день настроения французов кардинально изменились. Лучшим аргументом оказались не русские гарантии, не увещевания Петэна и Дарлана, а снаряды английских линкоров и истерзанные осколками тела женщин и детей на палубах несчастного «Дакара». Сам лайнер выполз из гавани на буксирах. Только в море команда смогла запустить турбины.
Граф Гейден проводил французов до Дарданелл. Там в виду береговых батарей его корабли приняли топливо с танкеров, пополнили боекомплект и легли на обратный курс. Опять мимо Мальты, вокруг Апенинского полуострова. На этот раз целью служил Тулон. На адмирала возлагалась не сколь военная, как дипломатическая миссия.
Глава 2Палестина
1 июля 1940. Иван Дмитриевич.
Когда утро начинается с воплей муэдзина это бодрит. Сразу хочется вскочить и поделиться зарядом энергии с ближними. Такое непотребство продолжалось трижды. По прошествии третьего дня нашлись мастера блеснули инициативой и смекалкой. Поблизости от расположения батальона бухнуло, громыхнуло, с улицы донеслись вопли. Затем новоиспеченный фельдфебель Генералов доложил, что подозрительный объект разминирован. По довольной физиономии ефрейтора Гитлера явственно читалось, что он принял в этом деле непосредственное участие.
— Мечеть разминировали полностью? — нахмурился капитан Чистяков. — Молодцы, но за тротил придётся отписываться.
— Только минарет завалили, ваше благородие. Три бутылки аммонала. Спишите на операционные нужды роты.
— Мулла и обыватели?
— Мы ж не звери, — Гитлер и без того красотой не отличался, а сейчас так оскалился, что детей пугать можно. — Всех аккуратно выгнали, ваше благородие. Муэдзина с минарета сняли. Мулле сделали внушение и спровадили.
— Как с ними быть? — отпустив людей ротный повернулся к Никифорову. — Стоит отвернуться, прям как дети малые, такое творят.
— Скажем, я сам уже собирался взять дежурное отделение и провести практические учения по сносу ветхих строений. Это уже уму непостижимо, как можно жить под такие вопли⁈
— Аммонал спишем. Практические учения говорите, Иван Дмитриевич? Давайте протокол обучения писать.
Иерусалим удивительный город, целый уникальный мир. Иван Дмитриевич с другими офицерами при первой же возможности выбирался за ворота части насладиться прогулками по этому чудесному месту. Город в незапамятные времена построен евреями. Цивилизацию и городское хозяйство унаследовал от римлян. Впитал пылкий дух крестоносцев и сарацин. Местами получил отметины современности от англичан. Судьба Иерусалима еще не известна, война идет, непонятно, как проведут границы, как нарежут зоны интересов после подписания мира. Однако среди офицеров и нижних чинов распространились убеждение, дескать государь закрепит Святую Землю за Россией. Раз его отец забрал себе Константинополь с Румелией и азиатскими берегами Проливов, то Алексею Второму положено наложить руку на Гроб Господень вместе с храмами, святыми местами и Иорданом.
Сам Иван Дмитриевич при этих разговорах отмалчивался, свое мнение держал при себе. Но как старый подрядчик уже заранее прикидывал объёмы работ по реконструкции города, приведению его к требованиям российских положений и градостроительных уставов. Что ж, возможно и стоит после войны обратить внимание, если казна и частные застройщики заинтересуются, заработать можно. Здесь бери и застраивай заново целыми кварталами, как в Константинополе в 20-е годы.
Другой вопрос, кто будет жить в этом городе? После своего анабазиса по Палестине Иван Никифоров не был уверен, что эта земля привлечёт русских колонистов. Вот собратья-сородичи ефрейтора Гитлера поедут. Но что тогда здесь получится: пригород Варшавы в окружении колорита Жмеринки и Бухары? Увы без русских русской эта земля не станет, но тогда и смысла в присоединении нет.
Рано или поздно все хорошее заканчивается. Оперативная пауза, связанная с переформированием 12-й мехбригады, подошла к концу. Непонятно, о чем думало командование, там своя логика недоступная простым смертным, но понесшую страшные потери, разгромленную на Хаттинском поле легкую подвижную бригаду штаб фронта вдруг решил превратить в штурмовую часть. Благо, спасибо полковнику Манштейну сохранился костяк к которому цепляли свежие батальоны.
Так в Иерусалиме в штаб бригады явился молодцеватый капитан бронеходчик и сходу попросил помочь с разгрузкой эшелона танкового батальона. И не простого, а тяжёлого штурмового. Следом пришли два свежих батальона бронегренадеров. Петр Александрович грязно ругался, чесал в затылке, но спорить с начальством не каждому дано. Приходилось принимать все что ему спускали из далекого Багдада. Как уже говорилось, все искупало то, что мехбригада в процессе формирования стояла под Иерусалимом. В стремительном рывке к Синаю, форсировании Суэца участвовала моторизированная пехота усиленная танковыми и бронештурмовыми батальонами.
История с мечетью успела забыться, нет русские местных не обижали, но взамен требовали уважения к своей культуре и цивилизационным нормам. В один прекрасный вечер только Иван Дмитриевич вознамерился сесть и написать пару писем, как в дверь его комнаты постучали. Посыльный сапер сообщил, что «господина штабс-капитана через пять минут ждет господин подполковник». А уже через полчаса верный " Жук' высадил троих старших офицеров батальона у особнячка, облюбованного штабом бригады. Совещание не затянулось, приказ получен, а как его выполнять, это уже и так всем давно известно.
Тяжелый танковый батальон грузили на железнодорожные платформы ночью. Новенькие штурмовые «Мастодонты» не отличались запредельным ресурсом. Завод гарантировал только марш в 500 километров. Дальше требуется текущий ремонт, обслуживание, желательна замена фильтров, проверка трансмиссии. Разумеется, в прифронтовой полосе это не то развлечение, которое жаждут люди. Да и свои ремонтные части, не полноценный полевой завод, как в мехкорпусе. Вот еще одна ошибка кабинетных теоретиков.
Была одна дополнительная проблема над которой Манштейн попросил саперов настоятельно подумать на марше — «Мастодонт» весит 46 тонн. Штатные понтонные парки рассчитаны на технику до 20 тонн массой. Вот и решайте господа военные инженера, как будете этих красавцев через Нил перекидывать. В нижнем течении, разумеется.
— Что скажете, Еремей Сергеевич? — Иван Дмитриевич показал в окно на остановившуюся на обочине войсковую колонну. Длинная лента трехосных грузовиков, скучающие в тени машин солдаты, тягачи с гаубицами и тяжелыми пушками, несколько кургузых броневиков. Помощник комбата с переднего сиденья обернулся к офицерам.
— Пехотная дивизия. Меня больше волнуют совсем другие люди. Которые по небу ходят.
— Так из-за авиации наши паузу и брали. Надеюсь, не придется без «зонтика» драться.
— И еще меня очень сильно беспокоят плавучие. Знаете, в Александрии три линкора стоят, и с десяток кораблей помельче, но калибры у них не чета нашим. Не хотелось бы.
В опасениях капитана Кравцова есть резон. Английский флот уже показал свою мощь поддерживая огнем войска на берегу. Помнится, два наших полка моментально откатились от Яффы, когда над головами загудели снаряды с моря. И правильно сделали, все признают — тупо класть людей под обстрелом дурное дело.
Можно вспомнить недавнее неудачное сражение у Хайфы. Наши моряки прохлопали британское соединение. В результате крейсер «Линдер» и эсминцы вышли на русский конвой. Эскорт сделал все, что мог. Два эсминца и два сторожевика погибли, защищая транспорты. Увы, особого урона противнику они не нанесли, а русская крейсерская бригада подошла слишком поздно.
— Что-то помнится наши моряки после Кипра тоже стесняются свои линкоры южнее Архипелага выводить.