кие чувства, от этого ей, было очень неловко и стыдно, что она не может ответить ему взаимностью.
Вот уже как восемь месяцев папа был на зоне. Еженедельно от него приходили письма, его здоровье сильно пошатнулось, и даже передачи которые Лера посылала каждый месяц с тёплыми вещами и едой не спасали. От постоянного влажного воздуха и вечными сквозняками в помещении, у него появился кашель, который не проходил. Валентин очень переживал за дочку и скучал по ней, его каждое письмо было пропитано любовью. Чтобы не расстраивать отца своим интересным положением, Лера ничего не написала о своей беременности, а случившийся обморок в суде объяснила сильной мигренью, Голубцов поверил обману дочери. Ещё в своих письмах Валентин рассказывал о своём новом друге – Денисе, как он писал очень сообразительный и хороший парень, постоянно защищал его от других зеков, которые несколько раз пытались избить, но разочаровавшийся в жизни и поставивший на ней крест…
Ребёнок зашевелился, на лице Валерии появилась улыбка.
- Тише, тише, мой хороший, - поглаживая свой живот, шептала она. – Ванюша, мы почти дошли, вот ещё осталось пару шажков.
Голубцова стала подыматься по ступенькам, и была уже у дверей, протянула руку, чтобы открыть её, как вдруг она распахнулась, ударив Леру. Резкая боль пронзила всё тело, Валерия стала опускаться на ступеньки, держась за живот, в лазах потемнело.
Выходившая женщина увидела, девушку и, поняв, что сделала, пробурчала злобно, проходя:
- Нечего под дверями торчать, - это последние, что Лера услышала.
Голубцова, лежала на холодных ступеньках без сознания, люди проходили мимо, не обращая на неё никакого внимания, спеша по своим делам.
- Женщина, вам плохо? – спросила подымающаяся в поликлинику девушка, наклоняясь к Лере. – Боже мой, она же без чувств! Ну-ка, - обратилась она к парню идущему рядом с ней. – Бери её на руки!
Операция шла несколько часов, её проводили самые лучшие хирурги города. Взволнованные - Владимир и Галя ждали около операционной - в холе. Кадин не находил себе места, он ходил из угла в угол, держа руки за спиной.
Шишкан, уже смерился с рождением ребёнка, какая насмешка судьбы, он готов был воспитывать и растить малыша Зверя и Леры как собственного сына, только бы Валерия согласилась стать его женой. Кадин видел, как была счастлива она, радуясь новой жизни растущей в её утробе, и он готов был всё сделать, чтобы это счастливое выражение никогда не исчезало с лица любимой.
- Владимир Николаевич, - обратился вышедший врач из операционной, к Кадину. – Мы, сделали всё возможное, чтобы спасти обоих. Валерия Валентиновна, в неопасности и уже приходит в себя, а вот ребёнку срочно нужна новая операция.
- Так делайте! – раздражённо глядя на профессора, ответил Шишкан.
- Всё не так просто! Узи показало, что у малыша атрезия желчевыводящих путей. Редкая врождённая патология - желчевыводящие пути отсутствуют.
- Доктор, можно без ваших заумных названий и терминов. По-человечески скажите! – недовольно приказал Кадин, нависая над врачом.
- Даже не знаю, как вам всё объяснить, - задумчиво сказал профессор, потирая свою бороду. – В общем, нужна срочная пересадка печени. Операция сложная и дорогостоящая, да и у нас в клиники её не сделают, не тот уровень. Мой совет везите его заграницу или в Москву, пока ещё есть немного времени.
- А если операцию не сделать?
- Ребёнок, умрёт! Может даже через несколько дней, а может, проживёт пару месяцев, но в любом случае если не будет операции исход один – смерть. Вы, подумайте, порешайте, - похлопывая Кадина по спине, сказал врач.
Владимир стоял перед выбором – спасти сына Зверя или дать ему умереть, в любом случае, он Шишкан, будет в выигрыше. Лера по любому будет с ним из чувства благодарности или безысходности, сейчас главное воплотить ещё одну часть плана в жизнь, а ситуация с ребёнком как раз к стати!
Кадин вытащил телефон и набрал номер своего юриста:
- Геннадий, бери документы по квартире Голубцовых и ко мне в больницу, живо! Да, а Валентин подписал дарственную на Леру? Вот и отлично, - проговорил он довольно, сбрасывая вызов.
Через полчаса Сидоров, личный юрист Шишкана, был в больнице с документами на продажу квартиры Голубцовых господину Кадину.
- Валери, твоему малышу нужна дорогостоящая операция, - стоя у кровати девушки, сказал Владимир.
- Что с моим мальчиком, - прошептала она, кусая губы, чтобы не разрыдаться.
- Какое-то редкое заболевание. У нас в городе, ему помочь не смогут.
- Сколько надо денег? - утирая слезы, спросила девушка, у неё появилась надежда.
- Я, тебе дам эти деньги, но мне нужны гарантии, что ты сможешь их отдать, - вкрадчиво начал подводить Леру к продаже квартиры Кадин.
- Как, я могу гарантировать?
- Например - залог. Или если, ты станешь моей женой, то я тебе их просто так дам.
- Выйти за, вас не могу. Причину, уже говорила. А про залог - но, у меня ничего нет! – озадачено ответила Валерия, сжимая в руках одеяло.
- Есть квартира. Она полностью принадлежит тебе, - стал давить Кадин.
- Вы, хотите, чтобы продала квартиру? Я, согласна на всё, только спасите моего малыша, - прошептала Лера, вытирая накатившие слёзы.
- Вот бумаги, - протянул он документы, взятые у юриста. – Валерия, ты остаёшься полноправной владелицей своей квартиры, а то, что подпишешь это просто формальность. Я, очень хочу, чтобы, ты, продолжала жить в моём доме, а уж как хозяйка или как гостья решать тебе.
Лера подписала все бумаги, которые дал ей Шишкан, даже не удосужившись их прочесть. Ей сейчас было всё равно, главное спасти жизнь сына.
- Теперь вы, Владимир Николаевич, перечислите деньги на операцию? – спросила Голубцова, смотря на Кадина с надеждой.
- Мой адвокат, уже всё сделал. Сейчас ищем транспорт, чтобы перевезти ребёнка, - ответил Шишкан, погладив девушку по волосам и вдыхая её запах, от которого его сводило сума, вызывая желания накинуться на Валерию прямо здесь, в палате. Но он смог себя сдержать, уговаривая, что ждать осталось совсем немного, и девушка будет принадлежать ему.
Довольный Владимир вышил в коридор, к нему подошёл озадаченный и взволнованный врач.
- Владимир Николаевич, вы что ни будь, решили? – задал вопрос профессор, убрав руки в карман. – Малышу стало хуже, возможно счёт идёт на минуты! Надо срочно определяться!
- Да, конечно, - задумчиво произнёс Кадин. – Я…
У него в кармане завибрировал телефон, который отвлёк от разговора. Взглянув на дисплей, он отошёл в сторону и ответил на мобильный:
- Да.
Звонил Леший:
- Шишкан, дела плохи! – взволновано сказал Лешинский.
- Что опять не так? Тебе, ничего доверить нельзя! Ты, даже с таким простым заданием справиться не можешь! – злобно проговорил Владимир.
- Не получилось замочить нашего Зверя, и места хранения денег, он не сказал. Вычислил нашего «суку», - нервно ответил Леший.
- Меня, это мало касается! Ты, проморгал бабки, вот и ищи их! – раздражённо приказал, пахан и злобно сжал телефон, до хруста. Экран мобилы треснул, он кинул его об стенку. Телефон разлетелся на части. Вот и решил Зверь участь своего сына! Шишкан, подошёл в плотную к доктору.
- Профессор, операции не будет! – Владимир достал из кармана портмоне и вытащил от туда пятитысячные купюры. Пять таких бумажек перекочевали к врачу в карман. – Это вам, за хлопоты! Я, надеюсь, Валерия Валентиновна об этом не узнает!
- Но, что мне ей говорить? – взволновано прошептала доктор, руку грели уже ставшие его, деньги, он даже в уме их распределил, на что потратить.
- Скажите, что пока не удалось договориться с клиникой, нет мест или нелётная погода, для ребёнка может быть опасно!
- Да, да! Конечно! Я, всё понял!
Лера ни на минуту не отходила от палаты, где в инкубаторе, лежал её малыш. Ему постоянно ставили капельницы, все ножки и ручки исколоты. Было страшно наблюдать, как из маленького тельца уходит жизнь и ты, не в силах ничем, ему помочь. Маленький ангел умирал на её руках.
Валерия постоянно спрашивала у доктора, когда же наконец Ванюшу повезут на операцию, но врач каждый раз говорил, что не удалось договориться с больницей, мол нет мест и надо немного подождать.
- Ну, что вы так расстраиваетесь, Валерия Валентиновна, у нас ещё куча времени. Ваш, мальчик, чувствует себя нормально. Наберитесь терпения.
Лера чувствовала, что ей врут, материнское сердце обмануть нельзя, малышу становиться хуже с каждым днём.
- Что же делать? – шептала она, гладя кювет, под которым лежал Ваня.
Малыш смотрел открытыми глазами и словно просил:
- Мама, помоги, спаси меня!
Проплакав всю ночь, только под утро, девушки удалось уснуть, она проспала до двенадцати часов. Проснувшись сразу же пошла к сыну, но кювет был пуст.
- Нет…! – раздался Лерин вопль, терзающий душу.
- Валерия, не надо! Успокойся! – обнимая её прошептал Кадин, стоящий рядом. – Будут у тебя ещё дети. Ванечка, неизвестно, сколько бы прожил, возможно, даже операция ему не помогла.
- Вы, не понимаете! После операции, у него был шанс выжить! – рыдая, прошептала Голубцова. – Этот малыш всё, что у меня осталось! Зачем теперь жить? Не хочу!
- Подумай об отце, - встряхнув девушку, сказал Владимир.
- Отстаньте от меня! – ответила она, вырвавшись из рук пахана, и сделав несколько шагов, упала на пол без чувств.
В день похорон было холодно, как тогда, когда родился Ванечка. У могилы стояли трое – Лера, Кадин и Галя. Валерия очень тяжело переносила смерть сына, в ней как будто бы, что – то оборвалось. Если бы не успокоительные, то неизвестно, что с не стало. Шишкан старался не на минуту не оставлять её одну, в нём боролись две сущности – одна говорила, что он сделал всё правильно, а вторая видя как убивается и страдает любимая девушка хотела повернуть время назад и изменить, исправить ошибки прошлого.
Валерия попросила оставить её одну, она хотела попрощаться с сыном. Дождавшись пока все уйдут, девушка легла на могилу, и заплакала.