Не кричит больше? Не кричит. И ладно, вроде бы понял, куда дальше. Щас, пацан, щас… Твою мать! Урфин выдохнул, глядя на замеченный кусок прорезиненной ткани.
Шеврон торчал перед глазами. Держался на ржавом гвозде, вбитом в доску по самую головку. Урфин скрипнул зубами, чуя злость, холодной змеей катавшуюся внутри. Он узнал надпись еще до того, как подошел ближе.
Чертовы молокососы страх как обожали такую хрень. Значки, жетоны, шевроны, все, чтобы подчеркнуть свою индивидуальность. Ну, как подчеркнуть? Если стадо носит однотипные шевроны на груди, и на них написано «Молот», «Медведь», «Клык» и обязательно встретится «Штырь», то это прям индивидуальность.
На этом, сером, желтой ниткой машина выткала одно слово. «Ветер». Тот самый юнец, оставшийся с бугименом на складе. Вот так вот. Зона любит дарить подарки и устраивать сюрпризы. Старый добрый враг дождался его здесь. Раз бросил вызов, так уверен в себе. Видать, впрямь лапу ему не простил. Чертова тварь.
Уизли последний раз крикнул там, внутри старого дома, окнами выходящего на Исаакий. Вот так, значит, ну-ну. Буги решил повторить их схватку. И, думалось Урфину, подготовился он не в пример лучше прошлого раза. Сейчас и проверим.
Любимую обрезанную вертикалку он протаскал не зря. Снова ее черед вступать в дело. Дежавю, чего уж…
Петлю на обрез, вторую себе на запястье. Чтобы не убежала ружбайка, как же еще. Рыжего тумана нет, респиратор можно снять… Хотя… Ну его. Стоит оставить. Урфин пока еще ни разу не пожалел, лишний раз хрипя в нем. Кто бугимена знает, чем он там решил пошутить, что притащил из тех частей Зоны, куда людям хода нет?
Патроны? Патронов хватит. Картечь, милый желтоглазый друг, это сюрприз для тебя. Не простая, усиленная, а каждый второй патрон вообще с пулей-боло. Это тебе не в тапки срать, милый друг. Все для тебя, носи не стаптывай, пользуйся в удовольствие.
Пистолета нет? Не беда. Ножи при нем. Спасибо подарку Копатыча, теперь можно и обеими руками мутантов кромсать, если вступило. Заточки хватит.
АС перекочевал за спину. Случайно продырявить Уизли? Вот еще, не хватало ему такой ерунды. И так перед чертовым пацаном в чем-то виноват. Хотя, конечно, засранец он еще тот. Был бы старше, давно морду пора бить, чтоб не врал старшим. Если, конечно, Копатыч в своем спиче тогда имел в виду именно это. Но ничего, найдется ему, как искупать вину. Лишь бы пацан стоял здесь, живой и целый. Пусть и относительно.
Зная буги, можно поспорить: от Уизли уже откочевало несколько, пара-тройка, незначительных частей тела. Уши ему наверняка обкорнали чем-то острым. И хорошо, если не особо заразным.
Урфин не пошел простым путем, через гостеприимно темневший вход в парадное, с дверью, перекинутой через «чертов кисель». Не-не, нормальные герои всегда идут в обход. Как он сейчас, да-да. В единственное окно без решетки. Через капот проржавевшей «Тойоты», на ее крышу и прямиком в окошко, наплевав на остатки стекла. Не верьте данайцам, дары дарящим. Не верьте чистым, без осколочка, окнам старых питерских домов. Наверняка прямо под ним, внутри, вас ждет что-то мерзкое. И в лучшем случае это капкан на медведя.
Стекло, подавшись после удара в раму, жалобно хрустнуло и полетело в стороны. Рама просела, взвизгнув на сорванных петлях, ввалилась внутрь. Ой, да полноте, милостивый государь, чего Урфину от вас прятаться? Вы ж все равно следите за всем снаружи… ага.
Сам он приземлился дальше. Прыгнул с места, плечом выбив оставшийся кусок рассохшегося окна. Приземлился посреди комнатки, перекатившись через плечо дальше к стене. Вскинул обрез, прицеливаясь в черноту за отсутствующей дверью. Замер, вслушиваясь. Старые дома любили обманывать, закидывая наживку, скрипя половицами просевших полов, щелкая и кряхтя всем возможным в дряхлых стенах.
Замереть, слушая пустоту, сложная наука. Отрешиться от всего, провисая в пустоте, не ощущая тяжести оружия в вытянутой руке, резины рукояти ножа в другой, тяжести осточертевшей разгрузки, собственной усталости… Это подождет. Куда важнее сейчас услышать главное или хотя бы попытаться. Соверши одну ошибку этот матерый вражина, можно продумать дальнейшие действия. И сделать правильный вывод. Без всяких тактических трехмерных моделей и использования панорамы здания в развертке.
Дома вообще не отличаются оригинальностью, если их не делал под себя какой-либо архитектор. Вот там частенько можно наткнуться на сортир сразу после кухонной кладовки. А здесь… а здесь все стандартно. Это ж старый питерский домина. И его первый этаж. Что тут может быть не так, как в соседнем? Миллионщики, строившие эту красоту, старались быть не хуже других. Какой инженер откажется лепить по одному проекту дома, меняя только фасады? Тот-то и оно, что никакой.
Там вот коридор, длинный, с дверями по бокам. Упирается прямо в черный ход, и там же кухня с кладовкой и прочими буржуинскими изысками. В кладовках пролетариат легко делал бытовую комнату. А порой и заселял холостяков. Выход в парадное, мать его, к лестнице на следующие этажи направо. Арка-то с той стороны осталась.
Раз так, то сейчас главное – понять, когда буги ошибется или даст подсказку специально. Стоять и слушать. Но недолго. Задержишься, охота пойдет на самого охотника Урфина. А ему такой исход на хрен не сдался.
Так… что здесь? Где?
Чертовы коготки чертовых никуда не девшихся крыс. Эти, наглые и мерзкие, делали что хотели. И где хотели, само собой. Пищат тягуче и жадно. Сволочи серые, лишь бы обычные и лишь бы не огромной колонией. От таких спасаться – только бегом и запалив весь этаж.
Треск под половицами в углу, шебуршание, заметное влажное похрустывание. Тоже ветераны любого катаклизма. Долбаные тараканы, огромные, с палец, черно-аспидные, с длиннющими усами. Вон шевелятся, заметные даже отсюда.
Где-то капает вода. Не удивишься, это Питер, здесь должно быть сыро. Особенно в старых необслуживаемых домах. Плесень прет из-под паркета, да и по нему самому, запах бьет даже через респиратор. Давно ставший знакомым запах брошенного города здесь ощущался очень сильно.
Ну, где хоть какой-то нужный звук, а? Сволочная тварь с желтыми буркалами затаилась.
Урфин двинулся вперед, стараясь идти хотя бы насколько-то тихо. Не выйдет, он знал, и впереди скачка через этажи, так как буги явно хочет играть по-взрослому. Изматывая и гоняя просто так. А по-другому и не выйдет. Как бы ни хотелось.
Осторожно в коридор… замереть. Что темнеет прямо впереди? Ага, вешалка какая-то… Ничего себе, и медведь. Натурально чучело медведя, огромное, с подносом в руках и все в зеленоватых плесневых разводах. Ну да, точно, город-кунсткамера. Он вломился в чью-то квартиру музейного качества. Вот дерьмо, даже стыдно. То-то лампа на столе странная, не говоря про сам стол, широкий, массивный и крытый бархатом. Бугимен прямо эстет, что и говорить.
Звякнуло, разбиваясь. Урфин застыл, впитывая звук и пытаясь понять – откуда? Сверху, точно. Приглушенно, через приоткрытую дверь на лестницу. И чуть выше, совсем немного. Площадка следующего этажа, наверное, так.
Чуть позже хрустнуло. Стекло, остатки разбившегося. Протяжно, скрипя по ступеням, как если бы давили подошвой, намеренно и медленно.
– Сволочь… – буркнул Урфин. – Сволота!
И пошел выше. Вспоминая, как было тогда, и ожидая подвоха. Ловушки, расставленного медвежьего капкана… Да чего угодно. Стекло хрустнуло еще раз. Но дальше и выше. Вот где паскуда-то, а?
Стоп… не выше. Это же через другую дверь. Вон ту, незапертую.
Урфин сбежал вниз. Хватит осторожничать, главное – ноги поднимать. Если что натянуто, то можно уклониться. Лестничная клетка широкая, как ни странно. Да и не заметно ничего.
Дверь открыл носком ботинка, подцепив самым краешком. Замер, привыкая к полутьме, и пошел внутрь. Быстро и аккуратно.
Конечно, как же еще… Коридор во всю длину квартиры. Двери по бокам, темнота и затхлость. Урфин очень, очень, очень сильно любил бои в замкнутых помещениях. Как занозу под ногтем. Как камешек в ботинке. Как кашель курильщика. Именно так.
Ох-ох… Урфин шагнул осторожно. Едва перенес вес с ноги на ногу. Чтоб ни скрипнуть, ни треснуть, ни чего еще. Короткие расстояния дают длинную боль. Или физическую, или душевную. Если ошибешься и пальнешь в лицо тому самому пацану-заложнику. Как досталось Ветру. Веко Урфина привычно дернулось, стоило лишь вспомнить.
Выстрел. Блестящие испуганные глаза сталкера-пацана. Кровь. Смех буги за спиной.
Не вспоминать. Просто быть осторожнее. Иди, старик. У тебя есть шанс искупить грех. Давай-давай, двигай…
Темнота помогала буги как могла. Свет, пробивающийся через темные окна, падал внутрь еле-еле. Урфин шел, стараясь хотя бы как-то обезопасить себя, глядя в каждый открывающийся проем. Пусто, пусто, мебель, пусто, мебель, доски… Доски?! Твою мать!
Щит, сбитый из досок, качнулся к нему. Блеснуло сталью, удерживаемой буги в свободной руке. Здравствуй, мой дорогой! Урфин успевал развернуться, наставляя стволы на скотину, полностью закрытую плотно сбитыми досками.
Обрез грохнул, пробив щит картечью. Буги рыкнул, не бросив его, и правильно. Второй заряд Урфин тратить не собирался. Тварь это понимала, прикрываясь и пятясь назад. Что эта сука задумала, вот что интересно?
Урфин наступал следом, пытаясь зацепиться за ногу, обрубить залпом, заставить буги еще охрометь. Шаг за шагом, дальше, в темноту, в поднимающуюся пыль. Буги отступал, нехарактерно и опасно. Чертов мутант играл в какую-то свою игру.
И где, мать его, Уизли? Правда, перед мамой пацана он тут же извинился про себя. Некрасиво как-то вышло, пусть даже и в мыслях.
Долго так двигаться бы не вышло. Мутант четко знал свою цель, вел к ней, невидимый за грубо сколоченной хренью. Попытайся Урфин перезарядить опустевший ствол, буги что-то выкинет. А боло такую преграду не пробьет, не та сила, нет. Но помог сам дом. И неучтенная деталь.
Нефиговая такая люстра, да еще и с алебастровой лепниной над ней. Стоило подумать, мистер желтоглаз. Да-да, именно так.