Второй выстрел, здесь, в узком проходе коридора, ударил барабанной установкой. Сразу всеми барабанами. Буги замер и понял слишком поздно. Когда вместе с облаком алебастровой пыли и срубленной штукатурки на него рухнула эта фиговина. Разлапистая, кованая, с толстостенными стеклянными плафонами, с натуральной латунной цепочкой и куском лепнины. Прямо на голову такого вроде хитрого мутанта.
Урфин прыгнул вперед, ударив ногой по самому краю щита, пытаясь сбить буги с ног. Получилось не как задумал, но он хотя бы откинул в сторону чертову защиту. Хотя ему тут же пришлось парировать обрезом выпад длиннющего тесака, ударившего с какого-то невероятного угла.
Руку обожгла боль, сталь проникла через кевлар перчатки, ведомая адской силой мутанта. Глухо стукнуло срезанным обрезом, упавшим на паркет и тут же отброшенным ногой буги. А времени искать его, надо же, он Урфину не дал. Рывком перекатившись в сторону, ударил еще раз, целясь в бедро.
Урфин успел парировать, встретив ножом, взятым обратным хватом и чуть отступив. Времени перекинуть вперед автомат у него не было. В отличие от второго ножа, уже бьющего на опережение. Целящего в глотку сволочи, поднявшейся на ноги и начавшей собственную пляску.
Буги подставил предплечье, костяно хрустнувшее, но отбившее удар. Мутант каркнул болью, разлепив темные губы. Отскочил, оскалившись и резко разрубив воздух крест-накрест, блеснув своей странной заточенной полосой.
Стальная приблуда делалась явно здесь, руками какого-то местного самоучки-кузнеца. Гребаного Кулибина, взявшего не иначе как рессору от древней «Волги» и превратившего ее почти в ятаган, разве что не такой неправильной формы. Клинок, скорее, выгибался сабельно, опасно рассекая воздух острой широкой елманью на конце. И хорошо иметь два боевых ножа, когда против тебя такой вот противник.
Ножевой поединок чаще всего скоротечен. Если в ножевом поединке у одного тесак с полруки длиной, а у второго два боевых ножа, но короче? Если один враг не человек, а измененная личность со странной анатомией и высочайшей степенью выживания, почти без страха и с повадками безумца? Если второму противнику надо не просто победить, а еще спасти попавшего в беду товарища? До скорости ли здесь и желания добраться до рожи напротив любой ценой?
То-то и оно, что нет. Урфин оборонялся. Оборонялся, отступая и не понимая одной простой вещи. Где вся чертова стая, что должна быть у буги? Не может охотник ходить без приспешников, жаждущих драться и убивать бок о бок с ним. И пропустить момент появления… очень опасно.
Вззз… отвлекаться нельзя. Буги ударил опасно, вывертом, сбоку, рассекая подвернувшуюся спинку стула. Дерево подалось легко, лишь сухо треснув.
Урфин ответил правой, метя в незащищенный бок мутанта. Вложил всю скорость, уже понимая – успевает! Сейчас сталь войдет под мышку, пробьет небольшой участок, не защищенный ребрами, доберется до сердца, пусть и самым кончиком. Сейчас…
Звонко дрогнуло! Руку Урфина отбросило в сторону, и если бы не второй нож, быть ему без носа. Скрежетнуло, когда тесак буги отскочил. Как он смог отбить удар, чем?! Сука, пацан же говорил!
Буги оскалился, блеснув глазами. Остановился, еле слышно дыша и совершенно не сбившись с темпа. И поднял левую, ту, что Урфин покалечил ему в прошлый раз. Блеснул металл, вылезая в разрез рукава балахона. Сталкер выругался, увидев приобретение мутанта.
Руку тот не отрастил. Не настолько Зона щедра к своим детям. Но, видно, среди оставшихся местных, не ставших бомжами или не примкнувших к какой-то банде, есть умельцы. Как тот, чьи руки выковали тесак и потом соединили несколько металлических пластин, наложив их чешуей. Той, о которую скользнул нож Урфина, защищающей культяпку мутанта. И не только защищающую.
Острое перо, блестя заточкой граней, торчало лепестком-ромбом, уставившись на человека. Буги хохотнул безумным смехом, чуть отступая.
– Так интереснее, да?
Урфин сплюнул. Голос тварь подала в первый раз. Жаль, мозги ей Зона не разрушила, дав все остальное.
– Зачем тебе оно надо? Ты же не…
– Что не? – Буги показал острые зубы, крючками торчавшие в темно-красных деснах. – Не мутант? Мутант. Мутировавшая сволота, ты сам меня так называл.
Урфин сплюнул. Передышка – это хорошо. Только вот буги просто так трепаться не станет. Тут что-то не то… знать бы что?
– Где мой мальчишка?
– Где-то здесь… – Буги оскалился. – Ждет своего часа. Я даже пока не отрезал ни кусочка. Почти. Хочу добраться до него целиком, так интереснее.
– Странные у тебя интересы для мыслящего существа.
– Нормальные. Я же бугимен, а не кто-то там еще…
Урфин не ответил. Тварь странная. Обычно они не могут говорить, не могут связывать слова воедино после пары месяцев в таком состоянии. А когда они столкнулись? Полгода назад?
Странно…
– Да ты явно чему-то удивлен… – Буги присвистнул, поиграв тесаком. – Дай угадаю чем…
Урфин кивнул. Буги темнил. Да так, что хотелось атаковать прямо сейчас. Но если тварь говорит, то ей что-то надо. И уж попытаться узнать, где Уизли… с него не обломится, если уделить буги немного времени. Пусть хохочет, задает дурацкие вопросы, но ведь может случайно проболтаться, намекнуть.
– Да, я все еще мыслю и все еще говорю. – Буги остановился. – И мне нужна помощь.
– Что?
Урфин от удивления даже не воспользовался моментом и не напал. Так и замер столбом.
– Что? А, ты про помощь… – Буги оскалился. – Ты же должен знать поговорку про врага моего врага?
Надо же, он даже поговорки помнит. Мать Зона, что же ты творишь со своими детьми и что готовишь для нормального мира?
– Какого врага?
Буги напрягся. И даже чуть побелел.
– Крома.
Урфин сплюнул. То ли ему прилетело в голову, а он не заметил. То ли действие химии, тогда, в самом начале, что-то сделало в мозгу. Ибо мутант нес форменную пургу.
– Крома?
Буги кивнул.
– Хорошо. Причина, как понимаю, в том, что мой пацан у тебя. Отсюда и сделка?
– В том числе. И да, человек, Крома надо убить без стволов.
– А? – Урфин даже оглянулся, не понимая – не спит ли он, и ущипнул себя. – Что-то еще меня может заставить заняться такой херней? И что?
Буги оскалился. Урфин напрягся, ожидая ответа.
– Не что, человек. Кто. И он, мать его, за твой спиной. Ложись!!!
Почему мутант рухнул на пол, Урфин не понял. Словам буги не верил ни капли. Но вот чутье, взвывшее про правду в словах мутанта, – это другое. И упал, откатываясь в сторону. Самым краем глаза успел заметить темную огромную тень, шарахнувшуюся в еле прозрачном куске стекла.
Стена взорвалась, разлетаясь картечью разнокалиберных обломков. Пыль взметнулась, заволокла все видимое и осязаемое. В пролом, позванивая, влез кусок самого натурального рельса, заерзал, металлически скрипя. Захрустел битым кирпичом, вращаясь и делая пролом больше.
Когда рельс пропал из виду, Урфин не обрадовался. Лишь попытался угадать место новой пробоины. Кто бил железякой, уже не сомневался. Такая силища даже в Зоне встречается нечасто и у очень редких образцов.
Знал ли Кром физику или бил наугад, звериным чутьем угадывая слабую точку? Какая разница…
Рельс ударил почти под потолком, пробив стену и влетев внутрь почти на половину длины. Но ненадолго. Многострадальная полуторавековая кладка не выдержала. Обрушилась, застучав маршевой дробью, раскатилась повсюду битыми красными кусками. Заскрипел паркет, накрываемый огромным обломком, упавшим монолитом. На улице взревело, ухватив рельс, почти рухнувший вместе с кирпичами.
Урфин откатился дальше, жалея о снятом шлеме. Цеплять назад времени не было. Пыль и крошево густо посыпали вылезшее из чехла забрало. Очистить не успеешь, а без обзора сейчас верная смерть. Сталкер вжался в эркер, утонув в густой паутине и отступив назад. Метаться, пытаясь выбраться в общий коридор, не стоило. Дверь, пусть и выбитая, как на ладони. А такой дикой мощи хватит метнуть рельс копьем, сломав ему позвоночник и размазав внутренности.
Буги, лягушкой скакнув в соседний эркер, не издавал ни звука. Даже как будто не дышал. Да и дышал бы загнанной лошадью, не услышишь. Кром, пришедший по души и головы нежданных союзников, бесновался и бушевал. А здоровяк, занятый таким делом, шумит не хуже бронепоезда из паровоза и двух платформ с трехдюймовым орудием и несколькими пулеметами. Одновременно, само собой, палящими со всех калибров, лязгающих тележками и сцепками, ревущего гудком и пыхтящего избытком пара.
Что-то такое, только живое, куда как опасное и недовольное, сейчас доламывало остатки стены, пробивая себе вход. Войти через парадный, просторный и высокий, Кром не пожелал. Явился джаггернаутом и продолжал бушевать. Такой характер у здоровяков, чего тут… Разрушение, ужас и ярость в одном весьма мощном и тяжелом живом флаконе.
Грохотало, скрипело, трещало и разрывало саму ткань мироздания долго. Или наоборот, но ощущения казались именно такими. Урфин, вжимаясь в эркер, лишь смог прикрыть лицо рукой, зажмуриться и дышать через раз. Мельчайшая крошка и пыль висели в комнатенке густым бульоном. Бесконечно движущимся и не успокаивающимся. Кром, разрушая кусок дома, творил вселенную в отдельной ее части. Хренова мускулистая сверхновая целенаправленно крушила рельсом любую преграду, находящуюся в доступной близости.
Очень хотелось знать – как же он сюда приперся, как нашел именно этого бугимена? Но ответ в мелочах. Урфин поспорил бы на что угодно, что хренов мутант специально раскидал и расставил метки, ведущие именно к ним. А сделка с ним… Чертов обман втянувшего его в ненужный бой демона с желтыми глазами. Только деваться некуда.
Он не поверил ушам, когда грохот прекратился. Что там говорил ублюдок про ствол? Никаких стволов? Хрена… сделки не состоялось, так что козырь на стороне Урфина. Он потянул ремень, уже соскучившись по рукоятке в ладони и пальце на скобе. Бронебойные? Есть у него бронебойные, да-да.
Ремня на груди не оказалось. Совсем. Урфин замер, лихорадочно щупая руками за собой, стараясь понять – где? Где?! Ногой пошарил по полу, надеясь услышать стук, когда автомат перевернется, ударившись магазином или мушкой. Ничего… Совсем.