Бледное лицо с острыми чертами, обрамленное длинными и черными как смоль прямыми волосами, казалось почти призрачным в беспощадном свете гримировальных ламп. Высокие скулы, длинный нос, бледно-розовые губы, никакой косметики. Если она о чем-то и думала, лицо этих мыслей никак не выдавало. Руки безмятежно лежали на коленях, будто она забыла о них. Я назвал ее по имени, и она не спеша повернулась. Пока я не встретился с ней взглядом, я подозревал, что ее кормят какой-нибудь дрянью, чтобы сделать спокойнее и сговорчивее. Глаза у нее были большие и темные, почти черные, полные огня и страсти. Она чуть заметно улыбнулась мне своими бледными губами.
— Ко мне не часто заглядывают гости. Это меня устраивает. Как вам удалось пройти мимо сторожевых псов у двери?
— Я Джон Тейлор.
— Да, это многое объясняет. Вы, пожалуй, единственный на Темной Стороне человек, чья репутация еще хуже, чем моя.
По-английски она говорила безупречно, легчайший французский акцент лишь делал ее речь неотразимо обаятельной.
— Чем же могла бедная маленькая певичка вроде меня заинтересовать пользующегося столь дурной славой Джона Тейлора?
— Меня наняли. Моя задача — убедиться, что с тобой все в порядке, что никто не нарушает твоих прав и ничто не ущемляет твоих интересов.
— Как славно. А кто вас нанял? Думаю, не Кавендиши.
Я улыбнулся в ответ:
— Мой клиент предпочитает оставаться неизвестным.
— И моего мнения никто не спрашивает?
— Боюсь, что так.
— Но ведь это моя жизнь мистер Тейлор.
— Пожалуйста, называй меня Джоном.
— Как угодно. Можете называть меня Росс. Вы не отвечаете на мой вопрос, Джон. Почему вы решили, что я нуждаюсь в вашей помощи? Мне здесь хорошо, я в полной безопасности, уверяю вас.
— Зачем же тогда эти крутые парни за дверью?
Россиньоль надула губки:
— Они держат на расстоянии поклонников. Слишком пылких и тех, которые норовят прорваться сюда. Ах, мои поклонники! От них некуда деваться. А мне нужно время побыть наедине с собой.
— А как же друзья, семья?
— Мне не о чем с ними говорить. — Росс скрестила руки на груди и взглянула сердито. — Где они были, когда я в них нуждалась? Годами они не желали меня знать, не отвечали на письма и просьбы о помощи — совсем небольшой помощи, пока я сама не встала на ноги. Но когда пришла первая слава и запахло деньгами, родня и так называемые друзья налетели как мухи на мед. Им нужна работа, им нужна халява, им нужен кусочек славы для себя. Шли бы они все в задницу. Я выучилась не доверять никому, кроме себя.
— Даже Яну?
Впервые с начала разговора она улыбнулась во весь рот.
— Ян, он такой милый. Он верил в меня, даже когда было совсем плохо, даже когда переставала верить я сама. Для него я всегда найду место рядом со мной, пока ему это нужно. Но что это будет за место, решать мне. — Она пожала плечами. — Даже самые близкие друзья не могут карабкаться вверх по лестнице одинаково быстро. Кто-то непременно отстанет.
Я решил переменить тему:
— Ты живешь прямо тут, в клубе?
— Да.
Она отвернулась и вновь принялась разглядывать себя в зеркале. Она что-то искала там, но я не понимал, что именно. Наверное, она и сама не знала.
— Здесь я чувствую себя в безопасности, — помолчав, проговорила она. — Под защитой. Иногда мне кажется, что каждый человек в этом мире хочет откусить от меня кусок, а меня на всех не хватит. Звездой быть нелегко, Джон. Можно брать уроки музыки, хореографии и актерского мастерства, но нигде не учат быть звездой. Что делать, когда приходит успех, когда в одно прекрасное утро ты проснулась знаменитой. Каждому от тебя что-нибудь нужно… Я ни на кого не могу положиться, кроме моих агентов мистера и миссис Кавендиш. Их интересуют лишь деньги… Но это я могу пережить.
— Последнее время ходят разные слухи, — осторожно сказал я. — Таинственные, необъяснимые самоубийства..
Россиньоль грустно улыбнулась:
— Кому как не вам, Джон, знать, чего стоят подобные сплетни. Это реклама, вышедшая из-под контроля. Зато мое имя теперь у всех на устах. Каждый утверждает, что историю ему рассказал лучший друг, узнавший ее от своего друга, но никто еще не назвал имена жертв. Темная Сторона обожает сплетничать и предпочитает дурные новости. А я просто люблю петь… Если вы принимаете всерьез эту историю, поговорите с Кавендишами. Они наверняка смогут вас успокоить. А теперь прошу меня простить: скоро представление и мне надо привести себя в порядок.
Она оперлась подбородком о ладонь и вернулась к созерцанию своего отражения. Взгляд ее блуждал где-то далеко. Я открыл дверь и вышел. Кажется, она даже не заметила этого.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯФОНД КАВЕНДИШЕЙ
Я вернулся обратно к бару «Пещеры Калибана». В моей голове издевательски звучала мелодия «Несравненный шоу-бизнес». Встреча с Россиньоль не дала ответов на мои вопросы, но девушка заинтриговала меня. Первое впечатление по меньшей мере непростое. Острый ум, язычок еще острее, но что-то с ней не так, меня не обманешь. Чего-то не хватает… какой-то искры жизни. Свет горит, но шторы задернуты слишком плотно. На наркотики не похоже, но магическую коррекцию исключить нельзя. Это если забыть о таких вещах, как одержимость. На Темной Стороне специалистов хватает. Вот только чего могут хотеть крупные игроки от подающей надежды певички?.. Она могла просто свихнуться сама по себе, почему бы нет? Такие здесь тоже водятся в изобилии.
В конце концов, в центре истории — ее песни. Посмотрю, как она это делает, послушаю. Полюбуюсь на публику. Разумеется, приму определенные меры предосторожности. Магических существ, чье пение вызывает ужас и несет смерть, немало: сирены, русалки, банши… И в большинстве своем они женского пола.
По телефону в баре я позвонил в свой новый офис, чтобы спросить у Кэти, что она успела узнать про Кавендишей. Эльф-бармен не возражал. При моем приближении он забрался в самый дальний угол и принялся полировать стакан и без того чистый. Девушки в халатах пили джин, каждая из своей бутылки, и уже слегка охрипли — сварливые райские птицы в несвежих перьях. Сейчас они разглядывали журнал, отпуская ядовитые замечания по поводу достоинств моделей на фотографиях. Я тем временем прижимал трубку к уху, нарочито глядя в другую сторону.
Мобильными телефонами на Темной Стороне я больше не пользуюсь. Кто угодно может проследить за обладателем мобильника, да и с сигналом здесь происходят сверхъестественные вещи. Соединения бывают уж совсем неправильными: не тот номер, не тот человек или вовсе не человек, из любого измерения в прошлом, настоящем или будущем. А иногда между звонками слышится голос, внушающий абонентам чудовищные вещи… Последний свой телефон я похоронил за церковной оградой и засеял могилу солью. Так, на всякий случай.
Кэти сняла трубку после первого гудка. Явно ждала, когда я позвоню.
— Джон, где ты пропадаешь?
— Да так, прогуливаюсь, — ответил я осторожно. — Что случилось? Какие-то неприятности?
— Можно и так сказать. Приходил Уокер. Как всегда, говорил спокойно, не шумел, не горячился, но он очень, очень тобой недоволен, Джон. Хочет знать, где ты. Начал с намеков, не слишком тонких, закончил открытыми угрозами. Упомянул места не столь отдаленные, отлучение и что-то еще — насчет кипящего масла и воронки. К счастью, кривить душой не понадобилось: я и в самом деле понятия не имела, где тебя искать. Ты мне не так много платишь, чтобы я врала Уокеру. Знаешь, он однажды заставил труп встать и ответить на вопросы.
— Знаю. Я при этом присутствовал. А где Уокер сейчас?
— Тоже прогуливается. Тебя ищет. Сказал, что у него есть кое-что для тебя, и мне почему-то кажется, это не ордер на арест. Ты действительно оставил без света половину Темной Стороны? Может, тебе помощь нужна? Хочешь, найду Сьюзи Стрелка или Эдди Бритву?
— Спасибо, Кэти, не нужно. С Уокером я и сам прекрасно справлюсь.
— Разве что во сне, босс.
— Ты нашла что-нибудь на Кавендишей? Что-нибудь полезное? Пикантное?
— Боюсь, что нет, — признала Кэти неохотно. — Конкретных сведений о мистере и миссис Кавендиш очень мало. Я даже не смогла узнать их имен. В базах общего назначения на них нет вообще ничего. Они твердо придерживаются принципа конфиденциальности, и их бухгалтерия прикрыта такими брандмауэрами, что даже мои компьютеры из будущего ничего не могут сделать. Они расстроены и утешаются, отправляя по электронной почте оскорбительные послания Биллу Гейтсу. Я обратилась ко всем своим обычным источникам, но как только я упоминаю Кавендишей, они замолкают и не желают говорить даже по защищенной линии. Но на Темной Стороне всегда найдется кто-нибудь, готовый ответить на вопросы… Только сам решай, насколько ты доверяешь таким людям.
— Просто расскажи мне все, что узнала, Кэти.
— Ну… Если судить по действиям, совершенным Кавендишами в последнее время, им срочно нужны деньги. Звучит вполне правдоподобно. Фонд Кавендишей продает недвижимость, требует долги, не пропускает ни одной краткосрочной сделки. Ликвидная наличность, никаких долгосрочных вкладов. Поговаривают, что их «предприятие века» себя не оправдывает или им нужны деньги на новое предприятие, а может, то и другое сразу. Кавендиши явно отказываются от инвестиций, предпочитая консервативным вкладам рискованные предприятия с потенциально высокой прибылью. Но это может быть вызвано тенденциями современного рынка.
— А когда они решили заняться шоу-бизнесом?
— В течение двух прошлых лет они утвердились в качестве агентов, менеджеров и антрепренеров восходящих звезд. Денег успели выбросить много, особого толку не видно. Опять же, по слухам, что-то очень нехорошее случилось с предыдущей певицей, тоже в «Пещере Калибана». Одно время казалось, что для Сильвии Син открыт путь к большому успеху. Ее лицо не сходило с обложек глянцевых журналов, но в один прекрасный день она исчезла. Больше ее никто никогда не видел. Сильвия Син растворилась в воздухе — фокус, который на Темной Стороне проделать не так уж легко.