ь.
August Moonrise
The sun was gone, and the moon was coming
Over the blue Connecticut hills;
The west was rosy, the east was flushed,
And over my head the swallows rushed
This way and that, with changeful wills.
I heard them twitter and watched them dart
Now together and now apart
Like dark petals blown from a tree;
The maples stamped against the west
Were black and stately and full of rest,
And the hazy orange moon grew up
And slowly changed to yellow gold
While the hills were darkened, fold on fold
To a deeper blue than a flower could hold.
Down the hill I went, and then
I forgot the ways of men,
For night-scents, heady, and damp and cool
Wakened ecstasy in me
On the brink of a shining pool.
О Beauty, out of many a cup
You have made me drunk and wild
Ever since I was a child,
But when have I been sure as now
That no bitterness can bend
And no sorrow wholly bow
One who loves you to the end?
And though I must give my breath
And my laughter all to death,
And my eyes through which joy came,
And my heart, a wavering flame;
If all must leave me and go back
Along a blind and fearful track
So that you can make anew,
Fusing with intenser fire,
Something nearer your desire;
If my soul must go alone
Through a cold infinity,
Or even if it vanish, too,
Beauty, I have worshiped you.
Let this single hour atone
For the theft of all of me.
Восход луны в августе
Скрылось солнце, луны овал
И Коннектикут за холмами.
Запад рдел и восток пылал,
А у ласточек карнавал —
Взмыли стайками над стволами.
В поднебесье нашли свой кров,
Расставались и вновь сходились.
Тёмным облаком лепестков
Облетали с ветвей, кружились.
Отпечаток – кленовый лес —
Повернулись на запад кроны,
И луна по волнам небес
Поплыла золотой короной.
На холмы синева легла —
К складке складка, и всё темнее.
Вниз по склону одна я шла,
Шла, от этих чудес пьянея.
Ночь была темна и нема,
И, дороги не различая,
Я в экстазе плыла с холма
Вниз по грани земного рая.
Красота! Видно, мне дано,
Чтоб я стала хмельной и дикой,
Пить из чаши твоей вино
Этой прелести многоликой.
С детских лет знала я всегда,
Что с тобой ничто не сумеет
Опустить меня и беда
Не согнёт и не одолеет.
И хоть мне отдать суждено
Смех, дыхание, дух горящий,
Радость глаз моих – всё равно
Будешь ты всегда настоящей.
Я исчезну, и без меня
Ты вернёшься, собой богата.
Будет утро, сияние дня,
Вспыхнут розовые закаты.
Но когда я уйду тропой
Бесконечной, слепой, пустынной,
Знай, была я пьяна тобой,
Поклонялась тебе единой.
Час один там, где тают дни,
Мне за кражу меня верни…
Part II. MemoriesЧасть II. Воспоминания
Places
Places I love come back to me like music,
Hush me and heal me when I am very tired;
I see the oak woods at Saxton's flaming
In a flare of crimson by the frost newly fired;
And I am thirsty for the spring in the valley
As for a kiss ungiven and long desired.
I know a bright world of snowy hills at Boonton,
A blue and white dazzling light on everything one sees,
The ice-covered branches of the hemlocks sparkle
Bending low and tinkling in the sharp thin breeze,
And iridescent crystals fall and crackle on the snow-crust
With the winter sun drawing cold blue shadows from the trees.
Violet now, in veil on veil of evening
The hills across from Cromwell grow dreamy and far;
A wood-thrush is singing soft as a viol
In the heart of the hollow where the dark pools are;
The primrose has opened her pale yellow flowers
And heaven is lighting star after star.
Places I love come back to me like music —
Mid-ocean, midnight, the waves buzz drowsily;
In the ship's deep churning the eerie phosphorescence
Is like the souls of people who were drowned at sea,
And I can hear a man's voice, speaking, hushed, insistent,
At midnight, in mid-ocean, hour on hour to me.
Места
Места, что мною любимы, как музыки дальний зов,
Утешают, лечат меня, снимают мою усталость.
Сакстонский дубовый лес покрыт малиновым цветом,
Как будто в морозный день пожара яркого алость.
Грущу по весне в долине, как по сладкому поцелую,
Какого и не бывало. Но кому о нём не мечталось?
Вспоминаю далёкий Бунтон – заснеженный мир холмов.
Бело-синий дразнящий блеск – зимней поры капризы.
Обледенелые ветви сверкают на зимнем солнце,
Качаются и звенят при дуновении бриза.
Хрустит снежок под ногами, хрусталики на ветвях,
Рисует солнце узоры, и клонятся тени книзу.
Вот фиолетовый отблеск вечерних долин, лугов.
Кромвель, за ним высоты, мечтательны, одиноки.
Темнеет далёкая роща, поющая, как виола.
В лощине блестят озёра – хранители тайн глубоких.
Вот кремовые бутоны недавно раскрыл первоцвет.
Звезда за звездой зажглись над лесом и над осокой.
Места, что мною любимы, как музыки дальний зов,
Вот океан, полночь, жужжание волн тёмно-синих.
Корабль взбаламутил воду, и фосфором засветились
Души людей, пропавших прежде в морской пучине.
Мужской приглушённый голос, я слышу, ко мне обращен
Со дна океана… Полночь, плеск волн, морские глубины.
Old Tunes
As the waves of perfume, heliotrope, rose,
Float in the garden when no wind blows,
Come to us, go from us, whence no one knows;
So the old tunes float in my mind,
And go from me leaving no trace behind,
Like fragrance borne on the hush of the wind.
But in the instant the airs remain
I know the laughter and the pain
Of times that will not come again.
I try to catch at many a tune
Like petals of light fallen from the moon,
Broken and bright on a dark lagoon,
But they float away – for who can hold
Youth, or perfume or the moon's gold?
Старые мелодии
Пряный запах духов и роз, орхидей аромат
В безветренный тихий день окутают сад —
Придут и уйдут в никуда, как волны накат.
Так давний мотив порой в голове мелькнёт,
Появится вдруг и вдруг без следа уйдёт.
То ветром свежим и ласковым обовьёт,
То воздухом станет, то уплывёт рекой
И отзовётся смехом или тоской
Далёкой поры – не будет второй такой.
Пытаюсь поймать мелодию песни земной,
Так же как светлый луч, рождённый луной,
Летящий цветком в лагуну ранней весной.
Всё улетает прочь. Кто мог удержать миг,
Юность и аромат, и луны золотой блик?
Only In Sleep
Only in sleep I see their faces,
Children I played with when I was a child,
Louise comes back with her brown hair braided,
Annie with ringlets warm and wild.
Only in sleep Time is forgotten —
What may have come to them, who can know?
Yet we played last night as long ago,
And the doll-house stood at the turn of the stair.
The years had not sharpened their smooth round faces,
I met their eyes and found them mild —
Do they, too, dream of me, I wonder,
And for them am I too a child?
Только во сне
Только во сне я вижу их лица —
Лица детей – когда-то играла с ними.
Луиза с косичкой каштановой снится,
Анна с кудряшками золотыми.
Только во сне со временем всё иначе.
Кто знает, что во сне происходит?
Всю ночь те же куклы, игры ребячьи.
Кукольный домик в том же пролёте.
Годы не заострили их круглые лица,
Они всё так же нежны, и горят глазёнки.
Гадаю: могу ли я им присниться
Такой, как была когда-то – ребёнком?
Redbirds
Redbirds, redbirds,
Long and long ago,
What a honey-call you had
In hills I used to know;
Redbud, buck-berry,
Wild plum-tree
And proud river sweeping
Southward to the sea,
Brown and gold in the sun
Sparkling far below,
Trailing stately round her bluffs
Where the poplars grow —
Redbirds, redbirds,
Are you singing still
As you sang one May day
On Saxton's Hill?
Снегири
Снегири, как вы красивы!
Как давно вы прилетали,
Как вы сладко щебетали
Над высокими холмами.
Маки красные, крапива
И цветение дикой сливы,
Там где речка горделиво
Проплывала под столбами.
Прямо к морю – говорлива —