али.
— И что делать? — Кассандра если и не успокоилась окончательно, то в руки себя взять сумела.
— С одной стороны, теперь интенсивность охоты на тебя спадет, — пожала плечами наемница. — Уверена, земли на следующий же день после смерти Марка окажутся принадлежащими императору, а фактически регенту и его соратникам из-за отсутствия наследников. Эх, жалко, замок ваш мне так нравился, особенно центральная башня и тройные стены с проваливающимся вниз полом в промежутках между ними. Ладно, это все лирика, главное, что он фактически из наших рук уплыл. Даже если каким-то чудом ты восстановишься в своих правах, добившись признания вынесенного приговора недействительным, по закону тебе потерянный феод не компенсируют никак.
— Демоны с ним, — рубанула рукой девушка. — Из-за него погибли отец, мама, брат, а вот теперь еще и дедушка!
Да уж, действительно не везет моей девушке с наследством.
— Как теперь прикажешь за них мстить? — буквально шипела она, мечась из угла в угол, словно тигрица в клетке. — У дедушки были хоть какие-то друзья и вассалы… А меня на порог-то пустить не побоятся лишь человек пять из всех! Нашим же противником будет сам регент!
— Ну, может, десять — пятнадцать, если мелких рыцарей, владеющих хуторками на пару домов, считать, — прикинула наемница. — Они, как правило, куда благороднее, чем высшее дворянство, без зазрений отсутствующей совести предающее и продающее все и вся ради власти. Вот только поднимать мятеж с целью восстановить справедливость они уж точно не будут. Как и бодаться с имперским правосудием, что практически одно и то же с точки зрения властей. Но! Есть альтернативный вариант!
— О чем ты? — заинтересовался я.
Покинуть лагерь очень хотелось. К тому же в условиях, поставленных мне морской богиней, упоминалось о могуществе, но не оговаривалось, в чем оно должно заключаться. Может, найдутся какие-нибудь еще пути, кроме прилежного постижения искусства магии?
— Марк сообщает, что вторжение в баронства начнется со дня на день, — спокойно пояснила Сандра. — Значит, опытные формирования скорее всего покинут пределы страны. С ними пойдет часть новобранцев, а оставшиеся будут охранять порядок внутри государства. В таком случае учебный легион скорее всего либо вырежут в образцово-показательном бою, либо загонят в каменоломни. Возможно, что сохранят, чтобы продолжить новичков натаскивать на смену убитым в войне солдатам, и так было бы лучше.
— Ну да, — согласился с ней я. — Новобранцы вроде тех олухов, которых периодически выпускают на заключенных во время учений, это не противники. Да мы их в трети случаев сминаем, несмотря на меньшую численность и худшее снаряжение, на одной злости, наглости и напоре!
— Правда, в последний вариант верится слабо, — созналась мутантка. — Командиры легионов, конечно, временами те еще чурбаки на плечах носят вместо голов, однако же сколько-то умных, способных понять опасность такого развития событий среди них обязательно найдется. И потому, вероятнее всего, будет принят план либо уничтожения лагеря, либо его разгона. Но! Пока этого не случилось, у тебя, девочка моя, в любом случае под командованием есть несколько сотен человек, большая половина из которых, по меркам армии, вполне годятся на роль бесстрашных ветеранов-десятников, настолько часто они получали по морде от врагов. Главное — не упустить нужный момент и прорваться через охраняющих склоны гор легионеров. А там уж посмотрим, развернут ли за нами уже фактически выступившие в поход регулярные армейские части, и если да, то сколько, и можно ли будет дать бой или лучше разбежаться и в кустах попрятаться.
— В любом случае это место мы покинем, — подумав, решил я, — а там нас пойди еще найди.
— Ну уж нет, — руки Кассандры до хруста сжалась в кулаки, — прятаться и таиться мы не будем! И наши враги еще умоются кровью…
То, как это звучало, заставило вздрогнуть даже мага, практически профессионально управляющего вышеупомянутой алой жидкостью.
ГЛАВА 10
— Ты ничего странного сегодня не заметил? — спросила меня Кассандра, наблюдая за тем, как сходятся две волны людей, швыряя друг в друга деревяшками, призванными изображать дротики.
Легионеры и заключенные. Первых было больше, вторые были злее. Еще бы. Эти учения начались на два дня раньше, чем планировалось по графику, и у многих еще не совсем сошли синяки после предыдущих.
— Шутишь? — хмыкнул я. — Расписание летит ко всем чертям, у нас новый интендант, еще более наглый и вороватый, чем предыдущий, послезавтра требуется предоставить сформированную манипулу наказания, а часть, с которой приходится бодаться сегодня, совершенно новая!
— Как ты последнее-то определил? — удивилась девушка. — Офицеры с нами сегодня пообщаться не соизволили, одних снабженцев прислали.
— У них эмблемы легиона совсем другие. — Мое пожатие плечами, кажется, ее немало удивило. — Раздавленный осьминог в круге или иная чушь, на него очень похожая. Такой нам раньше точно не попадалось.
— Не знала, что ты разбираешься в геральдике, — протянула девушка, о чем-то глубоко задумавшись.
— Этого и не требуется, хватит банальной наблюдательности, — хмыкнул я, промолчав о том, что поначалу, увидев знак отличия солдат, едва не окосел от удивления. Уж очень сильно он на знак биологической угрозы смахивал. Потом отличия, конечно, нашлись, но первое впечатление оказалось весьма серьезным. — У предыдущих вояк эмблемы как-то попроще были. Пара палочек там, циферка, буква какая-нибудь.
— Чем старше герб, тем он проще, — поведала девушка. — А недавно созданные соответственно стараются выделиться, чтобы не повторить ничего из уже существующего ранее. Ты прав. Это абсолютно новое подразделение, видимо, набранное регентом специально для этой войны.
— Я всегда прав. — (Такое амбициозное заявление заставило клейменую аристократку скептически ухмыльнуться.) — Думаешь, уже пора начинать? Посмотри, кажется, наши сейчас сомнут солдатиков, во всяком случае, идущая на острие атаки Сандра уже обменивается ударами с кем-то из вражеских командующих, спешно пытающихся отступить со своей свитой вглубь рядов, которые еще хоть как-то держатся. А там один только приказ, который заключенные с охотой выполнят, — и врагов станет примерно на тысячу меньше.
— Не сейчас, — покачала головой Кассандра. — Арбалеты и немногочисленное боевое оружие лежат в лагере. К тому же даже если против нас остался всего один легион, то это все равно пять тысяч человек! Почти десятикратное превосходство. Единственный шанс пробиться через него, а еще лучше полностью уничтожить противника — внезапная ночная атака на лагерь.
— Ты действительно веришь, что нам удастся провести подобный трюк? — скептически усмехнулся я. — Дорогая, боюсь, ты переоцениваешь свои стратегические таланты.
— Не называй меня так, — почему-то попросила девушка и задумалась еще больше, очаровательно нахмурив лобик.
Эх, как бы удалить с ее лица это клеймо? Сейчас, отбывая наказание, она обязана его носить, но вот потом, когда мы уйдем на вольные хлеба… операция станет возможной. Вероятно, придется ее усыпить, срезать кожу и нарастить заново. Не слишком сложно, если подумать, вот только нужна помощь хорошего хирурга, сам, увы, достаточно аккуратно отделить пораженные раскаленным металлом участки вряд ли смогу, вдруг еще заживет как-то не так и будет не столь замечательно, как прежде? А женщины становятся ужасно капризны, когда дело касается их красоты…
Над полем учебного боя разнесся громкий заунывный звук рога, означающий прекращение схватки. Что ж, давно пора. Легионеры уже показали впавшим в азарт погони заключенным спину, а Сандра преследованием даже командовать не стала по причине своей страшной занятости. Устраивалась поудобнее на спине поверженного ею офицера, лежащего без сознания и шлема лицом в, наверное, единственную на все горы лужу. Надеюсь, жидкость, из которой она состоит, хотя бы вода, а то что-то цвет у нее подозрительно желтоватый. Ох, чувствую, доиграется мутантка когда-нибудь. Впрочем, однорукой воительнице, пожалуй, все же надо спустить пар после известия о смерти старого друга и потери места, которое она до того момента уже несколько десятков лет вполне привычно называла домом.
— Мне пора, — вздохнул я и заспешил к раненым, оставив девушку размышлять среди телег, заполненных привезенными для лагеря припасами.
Коней к ним, кстати, не полагалось, а потому тащить повозки придется тем из заключенных, которые останутся на ногах после боя. Нет, если бы они проиграли, тогда маячившие в отдалении конные арбалетчики впрягли бы своих животинок, тем более идти-то недалеко. Километров пять, не больше. Но раз уж мы победили, то и продукты для себя должны доставлять к месту постоянного отбытия наказания сами. Интересно, сколько в этот раз будет убитых? Десятка два? Три? Последнее время легионеры стали все чаще и чаще пользоваться боевым оружием. Стараются сократить число преступных элементов, уже приговоренных к поголовному вырезанию? Или это потому, что они частенько проигрывают?
— Раненые здесь, у самого краешка. — Мне навстречу выдвинулся Еро, один из попавших в лагерь слабеньких чародейчиков, ставший кем-то вроде зама по медицине, но, несмотря на в общем-то нерядовую должность, участвовавший в боях. Прикрывать-то солдат от магии армейских чародеев, изредка пускаемой в ход, ведь кто-то должен? Получалось, правда, это редко, как правило, боевые маги толк в своем деле знали, спасибо хоть, что огненными мячиками, способными испепелить по десятку человек за раз, не кидаются, ограничиваясь уже знакомым ослеплением, оглушением, насыланием страха да грязью под ногами. По профессии парень был шулером, благодаря телекинезу и иллюзиям надувавшим по тавернам простаков, но различные повреждения человеческих и не очень организмов тоже латать умел. На себе учился после того, как обман раскрывали или слишком буйные противники попадались, никак не согласные расставаться с нечестным образом выигранными деньгами. — Их еще во время боя начали сюда оттаскивать, как вы и просили.