Я заставил себя улыбнуться ему в ответ.
— Очень интересно, — сказал я. — Но если мне не изменяет память, согласно Эйнштейну, ничто не может передвигаться быстрее скорости света, или ста восьмидесяти шести тысяч миль в секунду.
— Вы не поняли эйнштейна. Он сказал, что ничто не может ускориться до скорости света, так как тогда масса этого предмета станет неопределенной. Эйнштейн словом не упомянул о том, что уже передвигалось со скоростью света или быстрее.
— Но если ваша масса становится неопределенной, когда вы…
Его ноги плюхнулись на мой письменный стол.
— Во-первых, доктор брюэр… можно я буду называть вас джин?.. если бы это и было так, тогда бы и у фотонов была неопределенная масса, верно? Более того, со скоростью тахиона…
— Тахиона?
— Частицы, движущейся со скоростью выше, чем скорость света. Можете проверить в справочниках.
— Спасибо. Проверю. — В записи мой ответ прозвучал довольно-таки раздраженно. — Если я правильно вас понял, то вы прилетели не на космическом корабле. Вас вроде как «подбросили» на световом луче.
— Можно это назвать и так.
— Сколько времени у вас заняло добраться с вашей планеты до Земли?
— Фактически нисколько. Тахионы движутся быстрее света, и поэтому назад во времени. Для путешественника время, конечно, проходит, и он становится старше, чем до полета.
— Сколько же времени вы пробыли уже на Земле?
— Четыре года и девять месяцев. Это ваших четыре года.
— И сколько же вам тогда сейчас лет? В земном измерении, конечно?
— Триста тридцать семь.
— Вам триста тридцать семь лет?
— Да.
— Хорошо. Расскажите мне, пожалуйста, еще немного о себе.
Хотя я и понимал, что рассказ этого человека далек от реальности, я не стал отступать от стандартной практики психиатров допытывать потерявших память пациентов в надежде получить у них хоть какую-нибудь правдивую информацию об их истинном прошлом.
— Вы имеете в виду то, что было со мной до того, как я попал на ЗЕМЛЮ? Или…
— Давайте начнем со следующего: как так случилось, что путешествовать с вашей планеты на нашу выбрали именно вас?
Теперь уже мой пациент смотрел на меня с откровенной улыбкой. И хотя она казалась вполне невинной, возможно, даже простодушной, я вдруг почувствовал, что лучше уж мне уткнуться взглядом в папку с его делом, чем лицезреть его «чеширскую» физиономию в темных очках.
— «Выбран», — начал он. — Это специфическое понятие у людей.
Я поднял на него глаза и увидел, как он скребет подбородок и изучает потолок в поисках нужных слов, чтобы объяснить свои утонченные мысли такому простаку, как я. И вот что он подобрал для меня.
— Просто мне захотелось прилететь, и теперь я здесь.
— Всякий, кому захотелось прилететь на Землю, может сделать это?
— На планете КА-ПЭКС — всякий. И на других ПЛАНЕТАХ — тоже.
— С вами прилетел кто-то еще?
— Нет.
— Почему вам захотелось полететь на Землю?
— Из чистого любопытства. Насколько видно и слышно из космоса, ЗЕМЛЯ — необычайно живое место. И к тому же это ПЛАНЕТА класса III-В.
— А это что значит?..
— Значит, что она находится на ранних стадиях развития и будущее ее неопределенно.
— Понятно. Это ваше первое путешествие на нашу планету?
— О нет! Я уже был здесь много раз.
— Когда же вы были впервые?
— В тысяча девятьсот шестьдесят третьем году, по вашему календарю.
— А кто-нибудь еще с КА-ПЭКСа прилетал к нам?
— Нет, я — первый.
— Это хорошо.
— Почему?
— Скажем так: многих людей это могло бы повергнуть в ужас.
— Почему же это?
— Если вы не против, давайте сегодня говорить о вас. Согласны?
— Если вам так хочется.
— Хорошо. А теперь скажите: где еще вы побывали? Я имею в виду, во Вселенной.
— Я побывал на шестидесяти четырех ПЛАНЕТАХ в пределах нашей ГАЛАКТИКИ.
— И на скольких из них вы обнаружили жизнь?
— Да на всех. Безжизненные ПЛАНЕТЫ меня не интересуют. Конечно, есть у нас такие, кого интересуют горные породы, разные виды климата и…
— Значит, шестьдесят четыре планеты с живыми разумными существами?
— Все живое разумно.
— Так, а на скольких из них живут такие же, как мы, люди?
— Пока что из всех ПЛАНЕТ, на которых я побывал, ЗЕМЛЯ — единственная, где обитают homo sapiens. Но мы знаем, что есть еще несколько тут и там.
— С разумными существами?
— Нет, с человеческими существами. ПЛАНЕТЫ, на которых есть жизнь, исчисляются миллионами, возможно, миллиардами. Разумеется, мы не посетили их все. Это лишь по приблизительным подсчетам.
— Под «мы» вы подразумеваете жителей КА-ПЭКСа, да?
— КАПЭКСиан, НОЛЛиан, ФЛОРиан…
— Это другие народы, населяющие вашу планету?
— Нет. Это обитатели других миров.
Большинство людей, страдающих манией, настолько сбиты с толку, что обычно, пытаясь ответить логично на сложные вопросы, заикаются или без конца запинаются. Этот же не только продемонстрировал знание в самых различных малоизвестных областях, но и уверенно сплел убедительный рассказ. Я черкнул в блокноте, что, вероятно, он ученый, возможно, физик или астроном, и сделал пометку в дальнейшем разузнать, насколько хорошо он осведомлен в этих областях. Но сейчас мне хотелось хоть что-нибудь узнать о его детстве.
— Если вы не против, давайте вернемся немного назад. Мне хотелось бы, чтобы вы рассказали мне что-нибудь о самой планете КА-ПЭКС.
— Разумеется, КА-ПЭКС несколько больше вашей ПЛАНЕТЫ, размером примерно с НЕПТУН. Он прекрасен, так же как и ЗЕМЛЯ с ее разнообразием и многоцветием. Но КА-ПЭКС тоже красив, особенно когда КА-МОН и КА-РИЛ находятся в противостоянии.
— Что такое КА-МОН и КА-РИЛ?
— Это наши два СОЛНЦА. Те, что вы называете АГАПЭ и САТОРИ. Одно из них намного больше вашего, а другое меньше, но оба они дальше от нашей ПЛАНЕТЫ, чем ваше СОЛНЦЕ от вашей. КА-МОН — красного цвета, а КА-РИЛ — синего. Но из-за того, что наши орбитальные структуры крупнее и сложнее, периоды света и тьмы у нас длиннее, а вариации их слабее. Так что на КА-ПЭКСе большая часть времени — сумерки. Каждый, кто попадает в ваш МИР, сразу же замечает, какой он яркий.
— Поэтому вы и носите темные очки?
— Естественно.
— Я хотел бы пояснить для себя кое-что из сказанного вами.
— Разумеется.
— Мне кажется, вы сказали, что пробыли на Земле четыре года и… хм… сколько-то месяцев.
— Девять.
— Да, девять. Так вот, мне бы очень хотелось знать, где вы жили все эти четыре или пять лет.
— Везде.
— Везде?
— Я путешествовал по всему вашему МИРУ.
— Понятно. А где вы начали ваше путешествие?
— В заире.
— Почему в Заире? Это ведь в Африке, да?
— Заир в то время был обращен в сторону КА-ПЭКСа.
— И сколько вы там пробыли?
— В общей сложности недели две. Достаточно для того, чтобы ознакомиться с этой землей, встретиться с ее существами. Там все красивы, особенно птицы.
— Хм… А на каких языках говорят в Заире?
— Вы имеете в виду людей, я полагаю?
— Да.
— Помимо четырех официальных языков и французского, там еще говорят и на невероятном количестве местных диалектов.
— Можете сказать что-нибудь по-заирски? Не важно, на каком диалекте.
— Разумеется. Ма-ма кота рампун.
— И что это значит?
— Это значит: твоя мама горилла.
— Спасибо.
— Не за что.
— А потом куда вы отправились? После Заира.
— Разъезжал по всей африке. Потом отправился в европу, азию, австралию, антарктику и наконец в америки.
— И сколько стран вы посетили?
— Все, кроме восточной канады, гренландии и исландии. Туда я отправлюсь в последнюю очередь.
— Все… так что… сотню стран?
— На сегодняшний день скорее две сотни, но похоже, что это может измениться в любую минуту.
— И вы говорите на всех языках?
— Понемногу — достаточно, чтобы общаться.
— А как вы путешествуете? Разве вас не останавливают на границе?
— Я же сказал: это трудно объяснить…
— Вы хотите сказать: с помощью зеркал.
— Точно.
— Сколько же занимает у вас перебраться из страны в страну, передвигаясь со скоростью света или многократной скоростью света, которой вы пользуетесь?
— А нисколько.
— Ваш отец любит путешествовать? — Я заметил некое замешательство при упоминании отца прота, но никакой сильной реакции не последовало.
— Полагаю, что да. Большинство КАПЭКСиан любят путешествовать.
— Так он путешествует? А кем он работает?
— Он не работает.
— А ваша мать?
— Что моя мать?
— Она работает?
— Почему это она должна работать?
— Значит, они оба ушли на пенсию?
— Ушли с чего?
— С той работы, на которой они зарабатывали деньги. А сколько им лет?
— Наверное, где-то около семисот.
— Тогда, конечно, они не работают.
— Они вообще никогда не работали.
Пациент явно считал своих родителей неудачниками, и по тому, как он выражался о них, ясно было, что в глубине души он питает к ним неприязнь, а может быть, даже и ненависть, и не только к отцу (что случается нередко), но и к матери (сравнительно редко у мужчин).
Прот продолжал:
— На КА-ПЭКСе никто не «работает». «Работа» — это понятие, принятое у людей.
— Так что, у вас никто ничего не делает?
— Вовсе даже нет. Ведь когда ты делаешь то, что тебе нравится, это не работа, правда? — Прот расплылся в улыбке. — Вы же не считаете то, что вы делаете, работой?
Это вызывающее замечание я пропустил мимо ушей.
— Давайте немного позднее еще раз поговорим о ваших родителях, хорошо?
— Почему бы и нет.
— Договорились. А теперь, прежде чем мы двинемся дальше, мне хотелось бы кое-что прояснить.
— Все, что хотите.
— Тогда вот что: как вы объясните, что, будучи пришельцем из космоса, вы выглядите совсем как земной человек?
— Почему мыльный пузырь круглый?
— Не знаю. Почему?