Согнувшийся под грузом лет и своего плотного одеяния доктор Хайатт беспокойно расхаживал по своему кабинету, ловко двигаясь между высокими стопками бумаг и книг, не поднимая взора от составленного Дарием плана системы орошения. Если бы не одна деталь, весь план выглядел бы вполне заурядной работой, но деталь эта могла привлечь внимание не только доктора Хайатта, но и администратора общественных работ.
Что же такого необычного было в этом плане? Виной всему был небольшой кусок трубы, который прилагался к схеме и в настоящий момент покоился на куче писем и свитков, разбросанных на письменном столе старого профессора.
Доктор Хайатт резко остановился и сказал только одно слово:
– Да.
Дарий даже слегка подпрыгнул.
– С-сэр?
– Вы утверждаете, что открыли этот… алюминий совершенно случайно? – спросил доктор Хайатт.
– Да, сэр. Точнее, его открыл мой коллега, профессор Сидд. Остатки алюминия в его лаборатории смешались с кремниевой крошкой, и когда он их нагрел до температуры плавления, то образовался сплав, – принялся объяснять Дарий, с трудом шевеля языком в пересохшем рту. – Конечно, чтобы найти верную пропорцию, понадобилось несколько попыток, но когда он показал сплав мне, я подумал, что он идеально подходит для изготовления труб для моего проекта. Это прочный, но легкий материал, хорошо сопротивляющийся коррозии, его легко обрабатывать; поскольку алюминий и кремний встречаются в достатке, то у нас имеется практически бесконечный источник этого материала. А он нам очень потребуется, доктор Хайатт, это я знаю точно. Мы могли бы найти ему столько разных применений…
– Да, – оборвал его доктор Хайатт, благодаря чему Дарий смог перевести дыхание. – Он обладает почти чудесными свойствами. Тем не менее мне хотелось бы поточнее узнать о том, что вдохновило вас на такое открытие.
То, что у доктора Хайатта возникли подозрения, для Дария не стало сюрпризом. Он заранее подготовился к такому вопросу и сейчас попытался как можно естественнее произнести оправдание, слегка униженно усмехнувшись и избегая взгляда старого орангутана:
– Извините, сэр, но со стороны профессора Сидда это было скорее не вдохновение, а следствие неряшливости. Он воспользовался сосудом, который не до конца очистил.
Доктор Хайатт прочистил горло. Дарий точно не понял, что это – сердитое ворчание или сдавленный кашель, но решил стоять на своем. Как говорится, раз уж поднялся на вершину дерева, то хватай самый верхний банан.
– Будь то вдохновение, или случайность, сэр, но факт в том, что благодаря этому сплаву можно столько всего…
– Мы сами определим, каковы факты, профессор Дарий, – подчеркнул доктор Хайатт. – Пока что этого достаточно.
– С-сэр? – удивился Дарий.
– Я сказал, что изложенного вами пока что достаточно.
– А что будет с проектом?..
Доктор Хайатт внимательно вгляделся в молодого шимпанзе с выражением, которое Дарий никак не мог определить, и сказал:
– Вам сообщат.
После чего повернулся и принялся разбирать лежавшие на столе бумаги. Дарий нервно сглотнул, встал и как можно тише вышел из кабинета.
Прошло несколько недель, в течение которых Дарий старался ни словом не обмолвиться о своей находке и о том, где он ее скрывает. В своем воображении он уже воспринимал это как преступление, и ему казалось, что каждая идущая мимо горилла и каждый проходящий мимо орангутан смотрят на него с неодобрением, словно обвиняя его. Он укорял себя за глупость и высокомерие – разве можно перехитрить всех этих пожилых мудрецов своими юношескими выдумками. Оставалось только гадать, почему они так долго ждут, прежде чем вывести его на чистую воду.
Но в конце концов все обошлось. Беспокоиться было не о чем. Однажды утром доктор Шиа, его руководитель, проходя мимо, небрежно упомянула о том, что его план орошения одобрен полностью, и что скоро его начнут воплощать в жизнь. Дарий едва не лишился дара речи. Ему показалось, что он снова может свободно дышать. Сидд, безуспешно стараясь скрыть свое собственное потрясение, напомнил, что он же постоянно их уверял в том, что нет причин для беспокойства. Кия некоторое время переваривала новость, а потом сказала:
– Пообещай, что больше ничего такого не повторится.
«Уж это я тебе обещать могу сколько угодно», – подумал Дарий.
Но несмотря на грозившую им опасность и на то, что они так легко отделались, он никак не мог задушить свое воображение, которое раз за разом подкидывало ему новые темы для размышления.
Как только Дарий окончательно оформил свой план оросительной системы, они с Сиддом приступили к работе в литейной и на фабрике, производившей сырье для труб и конструкций. К концу месяца в полях были заложены первые легкие и прочные трубы из алюминиевого сплава, по которым с окружающих долину холмов поступала вода.
Первое время они были слишком заняты, чтобы даже вспоминать о наследии Тейлора, но по мере работы над первой очередью сооружений, Дарий вдруг понял, что у него из головы никак не выходят мысли о переговорных устройствах. Обмен сообщениями между Академией, командой рабочих и водохранилищем происходил посредством записок, которые доставляли конные посыльные. На то, чтобы о чем-то договориться, уходило более двух суток. А ведь если возникнут какие-то серьезные проблемы, то счет будет идти на часы или даже минуты. Вот бы они могли общаться между собой напрямую мгновенно! Такая возможность сэкономила бы не только время, но и спасла бы жизни во время возможных катастроф.
На следующее утро он, ничего не сказав Кие, отправился в свою мастерскую, чтобы еще раз взглянуть на свою таинственную находку. Но только после того, как убедился в том, что за ним не следят.
К тому времени, когда по трубам новой системы орошения потекли первые струи воды, Дарий с Сиддом разгадали загадку предполагаемого источника энергии, питавшего переговорные устройства. Он состоял из ячеек с противоположно заряженными электродами, погруженными в какое-то вещество и преобразующими энергию химических процессов в электрическую. Они не надеялись повторить компактные элементы, располагающиеся внутри устройств, но смогли создать некое грубое их подобие. Присоединив одно из устройств к этому источнику питания, они услышали внутри него характерный треск, который, по мнению Дария, издавало само электричество.
А потом, когда они присоединили устройства каждое к своему портативному источнику энергии – Сидд предложил называть его «запасом» – и нажали нужные кнопки, они к своему изумлению услышали голоса друг друга. Это привело их в такой восторг, что они не сразу поняли, что демонстрировать это изобретение перед членами Академии было бы самоубийством. Кроме того, они никак не могли воспроизвести сами устройства, сколько ни старались. После долгих попыток у них получилось только создать грубый прибор, посылавший стабильный электрический заряд из «запаса» по медной проволоке. Прерывая и вновь возобновляя подачу электрической энергии по проводу, можно было заставить прибор на другом конце провода испускать шипение и треск.
Кие не потребовалось ничего говорить – она и сама догадалась, что происходит. Частые отлучки Дария и его неуклюжие оправдания – все это служило доказательством того, что он опять что-то затеял. Она предложила ему поговорить начистоту, и он признался во всем. Конечно, она рассердилась, но их с Сиддом изобретение было настолько восхитительным, что она невольно прониклась общим энтузиазмом. Будучи математиком, она разработала простой шифр из электрических потрескиваний различной длительности, с помощью которого можно было передавать буквы и слова. После небольшой практики они научились посылать сообщения с одной станции на другую почти так же быстро, как если бы разговаривали лицом к лицу.
– И мы даже не можем показать это Академии, – сказал Дарий однажды вечером, когда они с Сиддом работали за верстаком при мерцающем свете факелов. Медная проволока и «запас» для переговорного устройства были надежно спрятаны, а сам передатчик можно было быстро разобрать на части и разбросать по верстаку среди других хаотично разбросанных деталей.
– Почему нет? – спросил Сидд, щурясь и пытаясь рассмотреть аккуратное соединение при тусклом свете.
– Почему нет? – переспросил Дарий, передразнивая беззаботный тон друга. – Потому что они и без того уже подозревают – что-то не так с алюминием, хотя мы предъявили совершенно логичное объяснение так называемого открытия.
– Да, стоит поблагодарить Законодателя за то, что я такой неряха.
– И что же мы скажем на этот раз? Что ты случайно уронил источник электричества на медную проволоку?
Сидд бросил на него сердитый взгляд и снова склонился над работой под мерцающим светом факела.
– Ну, какое-нибудь другое случайное происшествие. Статическое электричество, завалявшийся кусок проволоки… или что-то в таком роде. Кроме того, как долго мы сможем держать это в секрете? Ты не способен хранить тайны даже под страхом смерти.
Он выпрямился и посмотрел на дело своих рук. Потом протянул руку, нажал рычажок на передатчике и удивленно отпрянул, увидев, как короткий отрезок провода сначала покраснел, а потом ослепительно засиял и тут же погас, превратившись в пепел.
Сидд продолжал сидеть, выпрямив спину и широко раскрыв глаза от удивления, словно ребенок, перед которым высыпали целую кучу сладостей. Наконец он воскликнул:
– Ого! Ты это видел!
– А разве можно было не заметить? – отозвался Дарий, протирая глаза. – Вспыхнуло, все равно что солнце. Ты что сделал?
– Ничего. Я просто проверял различные элементы, думая, что бы еще приспособить для проводов – такое же эффективное, как медь, но менее распространенное. Потом присоединил проволоку из этого материала к «запасу» и… П-фф!
– «Запас» разрядился? И что это был за материал?
Сидд обследовал «запас», посмотрел на передатчик с приемником и осторожно постучал по ним пальцами.
– Да нет, все в порядке. Проволока была сделана из очищенной вольфрамовой руды. Я не был уверен, что он подойдет, потому что у него очень высокая температура плавления, но все же попытался…